Во власти опасных чувств

*** Джонхён привел Тэмина в комнату, и подвел к зеркалу, висящему на стене. Зеркало было большое, и отражало Тэмина в полный рост. Тэ смутился, увидев себя в зеркале, да еще и в таком виде. На нем ведь были только белоснежные трусики, и сейчас они казались слишком яркими, может быть соревнуясь только с таким же ярким но розовым румянцем, который залил лицо Тэмина. А Джонхён, стоявший за спиной Тэ, нежно обнял его, и произнёс: - Малыш, посмотри, какой ты красивый. Ты так красив, что я смотря на тебя, каждый раз восхищаюсь. И мне каждый раз хочется прикоснуться к тебе, - и Джонг провел руками по плечикам Тэмина сверху вниз, - А еще мне нравится гладить тебя везде, и видеть что тебе приятны мои прикосновения. Джонхён погладил грудь Тэ, спускаясь ладонями вниз, и накрывая его животик. Тэмин затрепетал, губки его приоткрылись, и шумно вдохнули воздух. А потом он очень смутился, увидев себя в зеркале с блестящим взглядом, и приоткрытыми губками, которые еще и машинально облизал язычком. Тэмин покраснел, и отвел глаза от зеркала, опустив голову. А в его теле стала рождаться какая-то странная, и немного сладкая волна. Джонг внимательно наблюдал за реакцией Тэмина, и заметив его сильное смущение, сказал: - Малыш, не отводи взгляд. Смотри, как это приятно. Я хочу, чтобы ты посмотрел на себя моими глазами, и увидел себя таким, каким вижу тебя я: - нежным, красивым, страстным, и сладким, - и Джонг погладил животик Тэмина, и снова ладонями поднялся к его груди, а потом продолжил неспешно поглаживать, уже немного трепещущего от прикосновений малыша. И поймав в зеркале его смущенный взгляд, Джонхён вдруг негромко, но твердо сказал: - Ты ведь помнишь, что ты наказан? И что ты должен делать все, что я скажу, чтобы принять наказание. - Д...да, - тихо выдохнул Тэмин. Он почему-то вдруг начал еще сильнее дрожать. - Хорошо, что помнишь, ведь наказание начинается прямо сейчас, - произнёс Джонг, и не отрывая взгляда от Тэ, чуть куснул его за шейку, - Ты должен беспрекословно выполнить абсолютно всё, что я тебе прикажу, и возразить, или отказаться ты не можешь. Таковы условия наказания, ты понял? - Да, п...понял, - Тэмин прикусил губку от волнения. Что прикажет ему Джонхён? Тэмин пытался думать, но мысли путались, а взгляд Джонга приковывал к себе. А Джонхён конечно видел волнение малыша, и был в предвкушении его реакции, действий, и эмоций. Сегодня границы чувственности Тэмина еще больше раздвинутся, и он познает новые грани сладкого удовольствия. - Малыш, с этой секунды, и до того момента, пока я не прекращу наказание, ты не имеешь права опускать глаза, или отводить их от зеркала. Каждое моё указание, ты должен выполнять сразу, каким бы странным оно тебе не показалось. Кивни, если ты всё понял. Джонг понимал, что сейчас Тэмин очень волнуется, ведь он не знает, что его ждет. Поэтому попросил просто кивнуть, и не заставлял малыша что-либо говорить, Тэмин несмело кивнул, и тихонько вдохнул воздух внезапно пересохшими губками. Джонг это увидел, и улыбнулся. - Котенок, не волнуйся, ты все сможешь выполнить правильно, а если что, то я помогу, - и Джонхён погладил Тэ по плечику, - Сначала будут не сложные задания. И вот первое из них. Малыш, оближи губки, и играй с ними язычком. Представь, что у тебя на губках много сливок, и тебе их все надо слизать. Облизывай губки, пока я не остановлю тебя. Тэмин чуть помедлил, но потом тронул язычком верхнюю губку, потом еще раз, и еще, а затем облизал уже обе губки по кругу. И раз Джонг молчал, Тэ всё повторил. Джонхён по прежнему молчал, и только стал поглаживать шейку малыша, и Тэмину ничего не оставалось, как продолжить играть язычком со своими губками. Тэ чувствовал, что губки становятся очень мягкими, и даже немного более чувствительными, а язычок с каждым разом двигается всё свободнее, и легче. Правда картинка в зеркале очень смущала Тэмина, ведь он не только чувствовал прикосновения своего языка в своим же губам, но и видел все это. В теле появились странные ощущения, будто увеличивающаяся чувствительность губ, способствовала увеличению приятного волнения внизу живота. А еще взгляд Джонга, прикованный к губам Тэ через зеркало, очень будоражил. Тэмин сначала хотел прикрыть глаза, ведь этот взгляд очень провоцировал, и возбуждал, но вспомнил, что по условиям наказания, он не может этого сделать. Тэмин никуда не мог деться от этого горячего взгляда, и не мог прекратить выполнять указание. А Джонхён тем временем озвучил следующее: - Тэмин, введи в ротик два пальчика, и начинай их облизывать, и посасывать, а другой рукой поглаживай себя по груди, трогая поочередно соски. И не отводи глаз от зеркала. Тэмин выдохнул, теплая волна закрутилась мягким спазмом в животе, но он не смел нарушить приказание. Поэтому он ввел чуть дрожащие пальчики себе в ротик, и стал лизать их язычком, и чуть посасывать. Он это уже делал несколько раз, и уже умел делать, и вроде даже не смущался. Но сейчас, когда он видел свои манипуляции в зеркале, его ощущения немного изменились, становясь более горячими. Собственное отражение было очень откровенным, движения пикантными, а взгляд Джонга еще более смущающим. Но Тэмин не мог отказаться, ведь это было наказание, которое он сам заслужил. И он подавляя тихие стоны, продолжил посасывать пальчики, и стал медленно, и не смело гладить свою грудь, пока не касаясь сосков. - Делай всё так, как я сказал, иначе жестко накажу, - услышал он твердый голос Джонга, - Гладь всю грудь полностью, пройдись по сосочкам, погладь их, и сожми пальчиками. Выполняй... Тэмин чуть не задохнулся от волны возбуждения, которую вызвали в нем слова Джонга. Нет, он не хотел жесткого наказания. И страх, и опасение, и возбуждение, и желание смешались внутри, и Тэ с тихим вздохом провел рукой по сосочкам, погладив, и сжав их пальчиками по очереди. Это было сладко, а еще было немного стыдно видеть себя таким, ведь Тэмин видел, что им начинает овладевать возбуждение, и даже трусики стали еще больше топорщиться спереди, показывая явные признаки чувственной реакции на свои же действия. Это так странно осознавать, что он возбуждает сам себя... Но Джонг не дал Тэмину окунуться в омут осознания, и сказал: - Убери пальчики из рта, и приласкай ими ореолы сосков, чтобы влага осталась на коже. А потом сильнее сжимай, и крути свои горошинки, чтобы они стали яркого цвета. И если слюнок не хватит, то снова оближи пальцы, и продолжи действие. Тэмин услышав это указание, шумно выдохнул, а потом снова вдохнул, еле сдерживая стон, ведь прикосновения влажных пальчиков к чувствительной коже вокруг сосков, принесло новые яркие ощущения. А когда он по настоянию Джонга стал сжимать бусинки, и крутить их, периодически смачивая пальчики слюной, то тихие стоны не смогли удержаться, и сорвались сладкой музыкой с губ. Джонхён прекрасно видел, как малыш смущается, но также видел, как блестят его глазки, и слышал уже тихие постанывания. И это было очень приятно, и показывало, что все идет так, как и было запланировано. И можно было двигаться дальше. - Котенок, убери пальчики, сейчас я сам продолжу эти сладкие движения, - и Джонхён, смотря через зеркало Тэмину в глаза, сам облизал свои пальцы, и накрыл ими соски Тэ, вызвав у того более громкий стон, - А ты сейчас медленно освободи себя от трусиков, спусти ткань вниз. Но ты должен это сделать не наклоняясь, и не мешая мне наслаждаться твоими сосочками, - И Джонг стал гладить, сжимать, крутить, и теребить бусинки малыша. Тэмин затрепетал, понимая, что сейчас он сам себя разденет, снимет последнюю преграду, и сам же все это увидит. Это очень смутило парня, и он даже попытался что-то произнести, но задохнулся, и застонал от манипуляций Джонхёна, который довольно ощутимо сжимал, и покручивал розовые сосочки Тэ, даже пощипывая их, теребя кожу вокруг. А еще Джонг стал легонько целовать, и покусывать шейку малыша сзади, не переставая смотреть на его отражение в зеркале. Тэмин тоже не мог оторвать взгляда от глаз Джонга, и оттого, что тот делал своими руками, и губами. А еще Тэ посмотрел через зеркало на свои трусики, и понимал, что сейчас, через несколько мгновений, они исчезнут, он сам их снимет, оставшись полностью обнаженным, и открытым перед своим господином, который точно не откажется от своего указания. И говорить что-либо было бесполезно, ведь Тэмин же заранее знал, что ему придется выполнять все приказы. Это смущало, возбуждало, но и приносило еще много новых ощущений, и мыслей. И одна из них была о том, что прикажет Джонхён, когда Тэмин станет совсем голеньким? Неужели Джонг захочет идти до конца? Но что он тогда подразумевал под подарком, который должен будет отдать ему Тэмин, в случае выигрыша в гонках. Разве не это? Не ласки, идущие до конца? Что тогда?? Эти мысли еще сильнее возбуждали Тэ, а взгляд Джонга требовал выполнения приказа, и Тэмин дрожащими от волнения пальчиками, поддел белоснежную ткань, и потянул трусики вниз по бедрам. Правде через пару мгновений он остановился, понимая, что с попочки ткань сползла легко, а вот спереди зацепилась за бугорок, который уже ощутимо проявлялся от накатившего возбуждения. - Оттяни ткань, и освободи себя спереди, - услышал Тэ голос Джонхёна, а потом снова простонал от очередного сладкого сжатия своих бусинок, ставших уже очень чувствительными от непрерывных манипуляций. Тэмин подрагивая, выполнил указание, и открыл свое сладкое возбуждение взору Джонга, и собственному взгляду, освободив бугорок от ткани. А потом, переминаясь с ножки на ножку, он постепенно спустил ткань вниз, и белоснежное изделие упало на ковер, став сейчас ненужной тряпочкой. Тэ переступил ногами, и отодвинул ткань в сторону. Все, сейчас он был полностью обнажен, видел свою наготу, и свое возбуждение, и плыл под ласками цепких пальчиков, ласкающих его грудь, и сосочки. Что же будет дальше? - пронеслась мысль в голове у Тэмина, И он не мог однозначно ответить на этот вопрос, ведь собственная фантазия предлагала ему разные варианты, и каждый из них был очень смущающим. И даже если он был не готов, или думал, что это слишком смущает, или выходит за рамки нормы, Тэмин должен был беспрекословно выполнить всё, что пожелает его господин, тем более, раз это было наказанием, на которое он согласился добровольно. Но Тэмин даже не предполагал, что в реальности прикажет ему Джонг.... ........................................................................................................ ... Шивон был доволен. Все шло как нельзя лучше. До гонок оставались считанные часы, но у него уже все было почти готово. Подкупленные техники знали свои задания, А три его охранника, были по совместительству снайперами, и тоже уже получили нужные указания, и даже съездили на места своих позиций, чтобы незаметно осмотреться, и понять, как лучше расположиться. Конечно немного нервировало, что Кибом остался жив, это было упущением охраны, и самого Шивона, но опять же радовало, что Ки был до сих пор не в сознании, а значит не мог рассказать, с кем он дрался, и кто дал приказ его уничтожить. Поэтому и полиция не проявляла в Шивону повышенного интереса, а ему это как раз было на руку. Время работало на него, и он уповал на судьбу, которая не даст Кибому очнуться раньше времени, а самому Шивону позволит воплотить в жизнь все планы. Ему и надо то всего несколько часов, До гонок совсем мало времени, да и пройдут они быстро, а потом Шивона уже ничего не будет держать здесь, и он спокойно уедет домой... Шивон вдруг задумался. Про Кристин он подумал, и уже наметил план её захвата, и усмирения. Двойника Джейми ему обещал найти Тао, хотя конечно Шивон не очень надеялся, что удастся найти максимально похожего мальчика. Но Тао может до конца держать интригу, а потом выдать результат, так что все возможно... Но единственное, что Шивон еще не до конца продумал, так это тактику захвата Тэмина. А так хотелось, чтобы все трое были во власти Шивона. Он даже придумал, как будет усмирять, и приучать их к покорности, на глазах друг у друга, И Тэмин был бы самой яркой звездой в огранке покорности. Шивон понимал, что Тэмин не один, с ним рядом ненавистный Джонхён, но все же надеялся, что на гонках обязательно подвернется какой-нибудь удобный случай, который позволит всё удачно осуществить. И тогда сладенький малыш Тэмин окажется в его сильных объятиях, и останется навсегда в его власти, став самой сладкой игрушкой, и самым красивым, и желанным рабом в гареме Шивона...