Только не на кровати!

Я проснулся на животе, с обеими руками под подушкой. Проснулся, понятное дело, от того, что ныло плечо. Но двигаться не стал, потому что буду шипеть и страдать, а на правом локте у меня щеночек сладко спит. Кисонька уже проснулась и лениво черкала что-то в альбоме. — Какой же милый во сне, — тихо восхитился я, коснувшись губами лба Андрея. Женя хмыкнула, — нет, ну днём он всегда такой, — я нахмурился, поджал губы, — а тут посмотри какой беззаботный милашка. Она все же смилостивилась, кивнула. Но уже утро, пора вставать и валить, пока всякие блондинки не приперлись еще и завтракать. А то вчера ей явно моя стряпня понравилась. Так что я посерьезнее чмокнул парня в губы. Красивейшие зеленые глаза медленно открылись, сонно поморгали. Не на волка он похож сейчас и не на щенка, а на олененка. Ресницами мах-мах, добрый, ещё почти дремлющий и наивный взгляд, прелесть моя прекрасная. — Встаем и валим, — нежно шепнул я. Он кивнул, поцеловал меня в ответ, приподнялся, перегибаясь через меня и целуя девушку, а потом встал и поплелся умываться. Потянулся еще на ходу, светанув свою проработанную спину. Еще бы голым был — цены бы не было этому виду. Женя тоже потянулась, отложила альбом, собираясь вставать, но на нее у меня еще пока есть планы, так что я активно закряхтел, пытаясь вернуть руку в нормальное положение. Милашка задержалась, помогая мне, так что я сгреб ее в объятия и мурлыкнул в ушко, что очень хочу отсос. Она покраснела было, засмущалась, явно не в силах мне, такому побитому, отказать, и кровь в пирамиде моих желаний и потребностей сразу утратила несколько позиций важности. Но до Жени все же, к сожалению, дошло, так что она фыркнула и пошла за шприцами. Ну-у... В принципе, это тоже хорошо. — А мне так хреново больше не будет? — с опаской уточнила она, но даже не думала сопротивляться, уже работала кулачком. — Не должно, да и я чуть-чуть совсем, — пообещал я, распаковывая большой шприц. Я взял всего-то грамм сорок, даже до пятидесяти не дотянул. Жалко ее, да и страшно снова ослабить, только-только ходить начала, еще и ехать сегодня, может быть, на часок ее тоже посадим за руль. Хотя, в принципе, ничто не мешает нам отдыхать хоть каждый час. Или доехать до соседнего населенного пункта, пусть даже деревеньки, и остаться там до завтра. Не торопимся ведь никуда, просто надо переместиться, чтобы... Подальше от всяких. Но кровь прекрасная. Теплая, пряная, ощутимо сытная. Чудесная. — Фу-у! — с возмущением отказалась от благодарного чмока моя донорша, чуть в челюсть мне не заехала, еле успела одуматься. Пока мы с ней баловались, Андрей и себя в порядок привел, и проверил, не забыли ли чего важного, и генератор сходил выключил. Женя задержалась в ванной, так что я обвиняюще наставил на него палец. — Это что? — поинтересовался я. Он недоуменно опустил взгляд, осмотрел себя. — Футболка? — неуверенно предположил пушистик, чуть оттянув ткань от торса. Я с энтузиазмом кивнул. — Ну, хозяйская. Мои все уже грязные. — Это не футболка, а недоразумение! — возмутился я и скомандовал: — Снимай! Тошнотворный светло-коричневый цвет детской неожиданности не идет к его русым волосам и совершенно забивает яркий оттенок глаз, я ему не позволю такое даже после апокалипсиса носить. Парень вдруг с предвкушением ухмыльнулся, и я приказал себе не нервничать. Он снимал эту сраную футболку больше минуты. Бесконечной минуты, за которую у меня успели начать звенеть яйца. То так ее натянет, то эдак, и так повернется, и этак прогнется. Богом клянусь, если бы не вся эта хуйня, он мог бы уйти из стаи и зашибать миллионы на стриптизе. Вывалившись на улицу, я нервно закурил. И отсюда мне было слышно, как он ходит по дому в поисках новой, более адекватной футболки своего размера, и угорает. Смейся, смейся, вот регенерирую я — и будешь танцевать так у меня на коленях, со своими умоляющими стонами и ерзаньем на стояке, мелкий засранец. Мы все же загрузились в машину. Я вздохнул, бросив прощальный взгляд на очень комфортный дом, и отвернулся. Похуй. — Если не очень себя почувствуешь, сразу тормози, — посоветовал я, пока оборотень уверенно и плавно трогался. Он спокойно кивнул, и я откинулся на спинку поудобнее. Если что, ручник дёрнуть я всегда смогу, руль вот придержать будет проблемой, он у меня сейчас слева. Ну ничего, разберемся. Я потрогал кисть парня, расслабленно лежащую на рычаге коробки. М-да, ещё холодная. Ну, я многого хочу, конечно, он и так молодец. Мы тормознули у заправки на выезде из города, сходили вдвоем за вкусняшками и были встречены абсолютным одобрением со стороны одной милой сладкоежки. Посасывая маленькую карамельку, я прикрыл глаза. Будем потихоньку двигаться к морю, как я и планировал. Машина выдержит, бензина мы набрали много, на большую часть пути хватит, ведь тут ни пробок, ни трафика, просто по прямой трассе она его практически нюхает. Нужно ещё найти ноутбук, вот, и взять максимально большой жёсткий диск, какой найдем. Собирать надо все возможные флешки, телефоны и ноутбуки, может, где-нибудь от генератора компы включать, чтобы набрать фильмов и музыки, книг тоже, а то так вот в тишине ехать — ебнуться можно. А вечером ужин под кинцо — милое дело. В магазинах это ещё иногда попадается на дисках, но... Точно, ноут надо брать игровой. И приставку. М-м-м... А гитару-то не забыли? Стоп. — Кота забыли! До полудня мы успели пару раз поменяться, Женя заснула благополучно, это дело хорошее. Котенок неплохо переносил поездку, с интересом осматривался и наблюдал за пейзажами. Обедать решили на уютной тенистой площадке рядом с дорогой, там и столы были. Щеночек пошел искать немного дров, чтобы воду вскипятить для чая, а я забрался к девушке и пристроился рядышком на широком сиденье. Она приоткрыла один глаз, подвинулась немного, обняла меня и даже ногу закинула. Ласково целуя ее в шею, я не мог сдержать улыбку — все мое. Оба мои. — А где Андрей? — тихо спросила она, зевнула, как котенок. — За хворостом пошел, — шепнул я, не прекращая целовать. Хотя он обещал далеко не заходить и, наверное, скоро вернётся. Так что, если она намекает на быстренький перепих, то я не настолько скорострел. — Я все хотела сказать, — девушка немного отодвинула меня, чтобы заглянуть в глаза, — да, ты просил не ревновать, но... Ну, у вас с ним все по-другому. Я поджал губы, думая, как объяснить. Ладно, как-нибудь. Тем более, волчара уже топает назад, если что, поможет. — У тебя с ним тоже не так, как у него со мной, — я едва удержался, чтобы не пожать плечами, — с тобой надо и хочется долго, нежно, прелюдия для тебя важная часть, — смутилась, конечно, но упрямо не отводила взгляд, — у мужиков все попроще. Возбудились, потрахались, поласкались немного и спать пора. Ну, разумеется, так не со всеми. Но вот именно с Андреем, отлично знающим свое тело и конкретным в желаниях, все как раз так. И мне нравится, это... Не то чтобы удобно, а просто подходит мне. С женщинами я готов язык и руки стереть в кровь, но с парнем я хочу пусть без грубости, но сильно, быстро, чтобы он был таким же жадным, как мой похотливый щеночек. — Ну ладно, предположим, — проворчала Женя. И тут же глазищи загорелись, гадость какую-то сейчас скажет, как пить дать, — а ты был снизу? — я качнул головой. — А будешь? Вздохнув, я закатил глаза. Андрей уже вернулся и тихонько возился с костром, застенчивым решил побыть. И явно уши навострил, вот только вряд ли он хочет услышать положительный ответ. — Я предпочитаю вести, темперамент у меня такой, — я чмокнул ее в висок, поглаживая по плечу, — а щеночек любит, чтобы все было для него, чтобы приласкали и выебали, даже в качестве прелюдии предпочитает минет сделать. Ты любишь секс, а он любит именно член. И не то чтобы я соврал, он тащится от продолговатых предметов что во рту, что в заднице. — Даже мне неловко, что ты такое о нем рассказываешь, — пробормотала Женя, прикусывая губу. — Ни слова лжи, — невозмутимо ответил снаружи Андрей, она аж дернулась и покраснела. Ну и прогнала меня, конечно, из машины, предателя и подлого кровососа. Хотя какие у нас теперь могут быть секреты? У меня вообще в планах устроить сеансы вуайеризма и дать ей посмотреть на нас, ну и посмотреть на них тоже хочется. На то, как великолепный пассив пытается вести. Ну и у него должно получаться, я не замечал между ними недовольства от неудовлетворённости. Мы с щеночком подогрели консервы, сделали чай, открыли пюрешки. Мадам пришла на всё готовое, ведомая запахами, и благосклонно приняла наши подношения. Кот выходить боялся, так что я поставил ему на пол в салоне тарелку с пюрешкой и несколькими кусочками мяса из тушёнки. А ещё я обнаружил, что, помимо пюре, в максимально возможную щель моей сломанной хлеборезки помещаются и ломтики шампиньонов из банки, что меня весьма порадовало. В них тоже маловато вещественности, но побольше, чем в пюре с чаем. Мы с Женей отошли ополоснуть посуду, и я почти почувствовал напряжение за спиной. Обернулся — нет, все в порядке, никого лишнего, пушистик стоит над ещё тлеющим костром. А чего это он так стоит? Я поторопился подойти. Андрей был бледный, как мертвец, едва не трясся, а в глазах такой ужас, будто... Боже, даже не знаю, что. — Руки не чувствую, — еле слышно выдохнул он, словно боялся даже рот открыть лишний раз. Я ощупал плотные мышцы. Они закаменели от судороги, от пальцев до плеч, немного спина тоже. И не гнулись толком даже насильственно. Встревоженная Женя тоже образовалась рядом, видимо, почувствовала, что что-то не так. Я осторожно помог парню опуститься на колени. Что ж делать-то? Совершенно не ебу, что это за херня такая! Я знал только про эпилептические припадки! Ладно, тихо, спокойно. Они на меня рассчитывают. Больше некому им помочь. Я взял его за левую руку, кое-как выпрямил. Девушка понятливо ухватилась за правую, тоже попыталась положить ее себе на колени. Как там, как же там было, при судороге-то? Массажик, масса-ажик, вот так, снизу вверх, потихоньку, сначала погладить, потом похлопать, пощипать. У него почти сразу начали конвульсивно дёргаться пальцы, он задышал тяжело, вместо бледности раскраснелся, зажмурился. Да, должно быть больно, но что поделать, лучше уж поскорее с этим разобраться, верно, малыш? Не жалея, я правой рукой продавливал и без судорог плотные мышцы, потом, когда рука с моей стороны расслабилась, помог Жене. Бессильно выдохнув, парень наклонился вперёд и уткнулся лицом нам в плечи, подрагивая и тихо поскуливая. Я нежно почесал ему затылок, погладил по спине. Тут уже тоже отпустило. Страшно пиздец. — Все хорошо, — прошептала девушка, тоже бледная и напуганная, — все хорошо, да? Тяжело сглотнув, Андрей кивнул, не поднимая головы. Бедный, блять, щеночек, ну что за хуйня... И все из-за меня, как обычно. Я сел за руль, парня отправил полежать на заднем сидении. Было бы неплохо отдохнуть ещё, но надо будет где-то ночевать, нужна хоть какая крыша, в машине спать мы все сейчас не вывезем. Ну и, как водится у мохнатых, он сразу же вырубился, пристроив голову на коленях у запечатленной рядом с не особо довольным соседством котом. Упорствовать и строить из себя дальнобойщика я не стал, остановился в первой же деревеньке, даже не особо и захудалой. Тут и овощей найдем на ужин, и перина, может, какая перепадёт, чтобы не делать дохуя слоев из одеял, устанем все. Мы с Женей тихонько выбрались из машины, достали еду и оставили измученного оборотня поспать. Выбрали самый новый на вид дом, осмотрели его и решили, что нас устраивает. Хорошо сейчас, тепло, где хочешь, там и спи, а к зиме даже у моря надо будет озаботиться отоплением. В первую очередь, ради хрупкого человечка. Потом — ради меня любимого. А пушистому и вовсе похуй, может на улице в снег спать в одних труселях. Еду мы грели на мангале, дрова уже были наколоты — и на том прежним хозяевам спасибо. Я выложил в глубокую тарелку почти всю тушёнку из банки и подошёл к машине. Даже дверь открывать не стал — уже несколько секунд спустя в окно выглянула взъерошенная и заинтересованно принюхивающаяся голова. Я с даже некоторым умилением наблюдал, как троица свалившихся мне на голову детишек ест. Едят — значит, будут жить. Все будет хорошо. И яд выйдет, и силы вернутся, и челюсть с рукой заживут. И мелкий вырастет в большого и красивого. В доме не было возможности включить водопровод, но зато был летний душ. Большой бак дождевой воды неплохо прогрелся за день, хотя и было холодновато. По крайней мере, пока купалась Женя, регулярно доносились взвизги. В речке ледяной молча купалась, а тут, ишь... Мы с мохнатиком обустроили постель на полу в большой комнате, я немедленно лег опробовать и решил, что хочу ещё поспать. До ужина. А потом, после ужина — ещё, до самого утра. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я буду спать всласть. А то режимы всякие, работы... Молодежь устроилась по бокам от меня, вроде бы, тоже собрались спать. Каким образом начали целоваться — я пропустил, но выглядело это шикарно. Жалко, рот сейчас не откроется, чтобы, как тогда, влезть в их поцелуй. Так уже хочется хорошенько и глубоко расцеловать обоих, ну ебаный... — Ну, и кто из вас хочет сделать мне минет? — с усмешкой предложил я. Андрей сразу же оживился, а вот Женя собралась уйти. — Куда ты, м? — я придержал ее за талию и потеря носом о висок. — Не хочешь посмотреть? Он в этом мастер. Противница минетов заколебалась, ее запечатленный напряжённо ждал реакции, но я пихнул его в бок, чтобы не тупил. Пока он расцеловывал мне живот и стаскивал с себя футболку, я целовал девушку, ее тонкую аппетитную шейку. А она смотрела, будто не могла глаз оторвать. Парень в предвкушении облизнулся, расстегивая на мне шорты, и скептически настроенная красавица задержала дыхание. Я легко прочувствовал, как напрягаются ее бедра, когда горячий рот накрыл головку. — Разве он не охуенно смотрится? — шепнул я, поглаживая ее по животу. Андрей моим излюбленным движением поднял взгляд, увидел, что мы оба смотрим на него, и порозовел, смущённо опуская ресницы и без попыток играть в прятки потянувшись приласкать и себя, насадился немного глубже. — Такой красивый. Женя судорожно вздохнула, совершенно очарованная, кажется, она даже не моргала все это время. Я медленно развязал шнурок ее шорт, покружил подушечками пальцев у пояса, чтобы успела меня остановить, если захочет, но ни слова больше не говорил, только целовал ее. И все же скользнул всей кистью ниже, раздвинул горячие и уже мокрые губы — она только коротко одобрительно застонала и прикусила сразу же губу, потому что оборотень снова глянул вверх, привлеченный звуком. И увиденное ему явно очень даже понравилось. Он немного приподнял таз, одновременно невинно и по-блядски отставив задницу, но полноценно на колени не становился. Выпрашивает же одним своим существованием, зараза... Они поглядывали друг на друга, да так интимно, что я на долю мгновения чувствовал себя лишним. Но при этом хватались за меня, стонали для меня, и эта их связь просто радовала. Хорошо. От их принятия друг друга рядом со мной было едва ли не лучше, чем от горячего жадного рта. Запыхавшийся Андрей со звонким чмоком выпустил член изо рта, прижался щекой к моему животу, переводя дыхание и облизывая губы. И прямо уткнулся взглядом в... Ну, уже не в шорты, их я немного приспустил. Наркомански пялился, как я неторопливо, мягко трахаю двумя пальцами нежную киску, как тонкие пальчики бессильно цепляются за мою руку. Явно неосознанно попытался подстроить движения обеих рук на членах под мой ритм, и я тяжело сглотнул. Красиво, да? То-то же. Свободной, потому что левой, рукой я зарылся ему в волосы. Он медленно, почти лениво поднял на меня совершенно лишенный осмысленности взгляд, и у меня в груди будто что-то оборвалось. Почувствовав изменения в моем настрое, парень снова взял в рот, прямо глядя мне в глаза. И смотрел, почти не моргая, пока я не кончил со стоном, откидывая голову и разрывая зрительный контакт. Женя сжалась на моих пальцах, реагируя на этот стон, тоже тихо застонала. И внизу началась какая-то интенсивная двигательная активность. Едва успев проглотить, Андрей перебрался через мою ногу и с глухим рычанием содрал проклятые шорты до колен, приподнял ноги Жени и нырнул под ними — и между. Мы с ней в унисон застонали, потому что он жадно вылизывал ее, неумело, но с неуёмной страстью. И вместе с моими пальцами в ней. Я убрал руку, запустил ее в короткие волосы, целуя вибрирующее от стонов белое мягкое горлышко. Желание поцеловать ее нормально пересилило все, я забил хуй на последствия и засосал горячий ротик по самые гланды. В челюсти больно щелкнуло, но мне было вообще похуй, пока она ещё может двигаться. Тонкие пальчики коснулись моих, тоже ероша волосы парню, Женя приглушённо, но от этого не менее сладко застонала мне в рот и прогнулась, вцепилась коготками мне в плечо. Снизу донёсся рычащий вздох, оборвавшийся коротким невнятным стоном. Разобравшись в хитросплетении ног, уставший щеночек заполз повыше и улёгся между нами, тяжело дыша. Я довольно прикрыл глаза, поглаживая их обоих. Вот и славно, вот и с почином нас всех. Но вопрос с челюстью все же беспокоил. Я осторожно приоткрыл рот, проверяя границы дозволенного. Замер, когда снова щелкнуло, но челюсть опустилась и ниже, уже без боли. Может, с суставом что-то ещё не гладко, вот и щелкает, но, в целом, зажило. Это хорошо, но сухарики ещё пока не для меня. — Знаешь, — сообщила Женя, пытаясь отдышаться, — теперь можно официально сказать, что ты многовато щелкаешь ебалом. — Вот сучка! — смеясь, я перегнулся через Андрея и чмокнул ее в наказание. И его тоже — в поощрение. — Только нехочукала больше, а теперь глянь, довольная какая. Оборотень согласно угукнул, не открывая глаз. — Просто... Просто я не думала, что это так красиво, — пробормотала девушка, очаровательно смущаясь и пряча взгляд, — в порно вообще мерзко. — Сравнила, — хмыкнул я, садясь, — бездуховную-то порнуху с искренним желанием доставить удовольствие. Тем более, — я от души шлёпнул крепкую задницу, — ни у одной студии нет такого охуенного актера. Детишки ворчали, пока вытирались и снова купались. Я особо не взмок в силу температурных особенностей, поэтому сообразил нам ещё один перекус. И успел ещё посидеть на крыльце, покурить немного, думая о будущем. Оно ж, падла, все светлее и светлее.