Только не на кровати!

Я проснулся от поцелуя. Непроизвольно замычал и прижал поближе теплое стройное тело. Девушка оседлала меня, ласково погладила по груди. Воодушевленно заерзав, я потянул с себя футболку, потому что она-то сидела на мне полностью обнаженная, надо соответствовать. Немного похудела, рёбрышки проявились чётче, но менее прекрасной от этого не стала. Многое пришлось пережить, но это ничего, я вот ее сейчас трахну, а потом покормлю. Вопрос, кто кого будет трахать, внезапно оказался не совсем однозначным. Женя ухватила меня за запястья и прижала их к подушке. Я, конечно же, поддался, иначе ничего бы у нее не вышло. — Оу, нападение тигрицы на беззащитного вампира? — усмехнулся я, с удовольствием принимая правила игры. — Что же это, либидо проснулось раньше тебя сегодня, м? — Сон приснился, — мило улыбнулась детка, очаровательно прикрыла глаза, целуя меня. О, да, сны — это прекрасно. Особенно мокрые. Собственно говоря, и она уже мокрая, потирается о мой живот бедрами и влажной киской, бессовестная и великолепная. Женя всегда была ласковой, нежной, и поцелуи в шею меня не удивили. Правда, надолго меня не хватило, я нагло воспользовался руками, не менее нагло ее лапая, но она и не возражала. Мы немного повозились с моими шортами, красотуля упёрлась ладошками мне в грудь и плавно, неторопливо насадилась на член. Двигалась тоже без спешки, но уверенно, прикрыв глаза и будто полностью погрузившись в себя. Вот уж, действительно, в постели все делает только для себя, моя умница. Я чуть шире развел колени, чтобы было удобнее, и поглаживал ее по красивым бёдрам и талии, просто любуясь. Почему-то с ней вечно не секс, а сопливое, нежное, эротичное нечто. Прекрасное до невозможности и желания назвать это любовью. Чтобы немного выразить охватившие меня чувства, пришлось приподняться на локте и поцеловать ее. Челюсть решила пребольно щёлкнуть, я даже вздрогнул, но девушка так ласково погладила меня кончиками пальцев по месту перелома, что сразу все зажило. Получилось долго, нежно, даже почти спокойно — и к моменту совместного оргазма я уже устал. Откинулся на подушку и попытался отдышаться, облизнул пересохшие губы. А Женя вдруг слезла с меня и торопливо отвернулась, будто бы даже смущённо. Что, сначала объездила, а потом краснеть решила? — Что такое, детка? — шепнул я, обнимая ее и целуя хрупкое плечико. Она что-то невразумительно пробормотала. — Ну, иди ко мне. Все же повернулась, застенчиво пряча взгляд, а я что, я и не заставлял, у нас тут все исключительно добровольно. — Не знаю, может, это неправильно, — пробормотала она, покусывая губу, — просто я подумала про Андрея сейчас, хоть и с тобой. О, а вот это уже шикарно! Это подводит нас к перспективе равностороннего треугольника и большого количества сладких тройничков в моей жизни, не может не радовать. — Не имею ничего против, — хмыкнул я, заложил руку за голову, поглаживая ее по теплой спинке другой рукой. — А ты уже пробовал так до нас? Ну, втроём? — спокойно, без тени смущения полюбопытствовала девушка, приподнимая голову. Что за наивное создание... — Детка, тебя может обманывать мой внешний вид, — кашлянув, я прибавил: — охуенный, конечно же, вид, — она улыбнулась и сморщила носик, — но мне сорок лет. Из них я двадцать пять уже сам в курсе о своей бисексуальности, и двадцать — ебусь с кем попало. Думаешь, ни разу не устроил себе усладу для души в виде тройничка? — Ладно, ладно, выебщик несчастный, — фыркнула Женя, все же, улыбаясь. — С чего бы это несчастный, — прищурился я, сладко потянулся. Я очень даже счастливый. Свободен, с чудными детишками и ласковым котиком под боком, крыша есть, есть есть, все есть, что мне нужно для счастья, и даже не надо ходить на злоебучую работу. — А ты был когда-нибудь снизу? — продолжила допрос активизировавшаяся с утра пораньше дамочка. Секрета тут нет, без проблем скажу честно. — Не-а, не тянет, да и не было такого партнёра, которому хотелось бы дать, — я пожал плечами и попытался без травматизма зевнуть. Даже если бы и был когда-нибудь — можно было бы не скрывать. Вряд ли пушистый бы позарился, его явно я больше интересую как партнёр активный. Подчиняющий, берущий на себя ответственность, задающий цели — то есть, вожак. А что у него задница чувствительная, как не знаю что, так это, наверное, мутация какая-то. И, увы, по наследству ей уже не перейти, м-да. — Даже интересно когда-нибудь попробовать анал, — задумчиво пробормотала Женя, милейшим образом трогая свои мягкие губы. Мне нравится, когда она так делает, что-то соображая. Так соблазнительно выглядит, особенно с учётом непроизвольности движения. — Только свистни! — я клятвенно приложил руку к груди, и она с тихим смехом шлепнула меня по плечу. Но, кстати, об анале. — А где щеночек? В доме его нет, да и я не слышал утром, как он ушел. — Ну, я видела, как он совсем на рассвете куда-то ушел, — аккуратно зевнув, как котенок, Женя села, потянулась. Я погладил изящную спинку. И синяк, полученный ей в день нашего знакомства, уже почти сошел, жёлтый и незаметный, — что будет на завтрак? Интересный, конечно, вопрос. То, что придумает мое поварское вдохновение при взгляде на имеющиеся скудные продукты питания, блять. Пока я возился на кухне, изобретая велосипед, девушка ушла прихорашиваться. Я решил, что нам будет вполне нормально позавтракать овощами, яичницей из добытых вчера яиц и какао на воде. Человеческий вполне завтрак. Правда, мне все ещё безумно хочется сыра. Бутера с сыром и сливочным маслом, м-м-м... Я присел за стол и вытянул ноги. Куда запропастился этот пушистый засранец? Хоть бы сказал что. И надо, наверное, обзавестись рацией на такой случай, ну или чем-то в этом роде, а то вот должен я сидеть и переживать... Только я об этом подумал — он явился. Тихонько прикрыл за собой дверь. Я принял позу кота из мема "нам надо поговорить", поджал губы и направил на дверь недовольный взгляд. Предсказуемо, угодив под него, оборотень непонимающе нахмурился. Но решение проблемы нашел простое, прямое донельзя, хоть и изящное слегка. Он приподнял скатерть и влез под стол. Ткнулся носом мне в ширинку без объявления войны, я даже охнул. Хотел предупредить, что у меня может и не встать пока, я ещё не отпился кровью после всех пиздецов, но промолчал, потому что, все же, встал, чему оставалось только порадоваться. Бессовестный мальчишка нагло подлизывался, даже не зная причин моего недовольства. Целовал бедра и живот через одежду, обнимал меня где-то в районе поясницы и совершенно самозабвенно подлизывался, даже взгляд не поднимал. Когда шортам пришла пора оставить свои позиции, я откинулся на спинку, запустил пальцы в мягкие волосы. И он все же взглянул на меня своими зелёными дьявольскими глазищами, преданно так, как раз когда брал головку в рот. Вот же сучка прекрасная, ну ебаный боже... — Кажется, я слышала дверь, Андрей пришел? — Женя заглянула на кухню. Тоже хочу. Всю. Все хочу. — Ага, — выдохнул я, придержал немного голову очень активного пассива, чтобы с ума меня не сводил. Она обратила внимание на торчащие из-под небольшого стола ноги, и заносчиво фыркнула, — иди сюда. Заносчивость сменилась неуверенностью. Я приглашающе похлопал по столешнице перед собой. Красотуля покраснела, неловко переступила на месте. Сглотнула и все же подошла. Я потянул с нее короткие шортики, сразу вместе с бельем, она смутилась ещё больше, но явно силой воли заставляла себя не надавать мне по мордасам от стеснения. Усадив ее на стол, я позволил ей самой выбирать, когда раздвинуть ноги. Целовал ее, гладил, под столом воодушевленно причмокивал Андрей. И, когда она все же перекинула через меня свою прекрасную длинную ножку, решила откинуться на спину, спасаясь от блядства ситуации. Ну это ничего, это временно. Так что я с энтузиазмом приступил к делу. — Никакого стыда с вами не останется! — страдальчески простонала Женя, запуская пальчики мне в волосы и закрывая лицо. — А нахрена? — глубокомысленно вопросили из-под стола. Я согласно заворчал, не отрываясь от горячих губ. На кой нам этот дурацкий стыд? Да и кого стыдиться? Все свои, ну в самом деле. Осознав, что подгорает яичница, я заторопился. Отодрать себя от этих двоих не выйдет, даже не надеюсь, но и есть горелое не хочется. Она на слабом огне, но все же... Женя бесстыже и очень сладко застонала, чуть прогибаясь, когда я скользнул в нее пальцами. Нет, уж она точно со мной торопиться не будет. Тогда я подтолкнул Андрея, чтобы брал глубже. А ему только волю дай, я и сам чуть не застонал от ощущения его охуенного горла. Я сам себя подгонял, да и эти чудные детишки не способствовали воздержанию, так что и кончил через несколько минут. Судя по пыхтению и прочим звукам снизу, оборотень тоже. Так ещё и дернулся, дурила, и ебнулся затылком о столешницу. Вылез из подстолья, недовольно ворча, и приподнялся на коленях, целуя девушку. Она уж его пожалела так пожалела, нагладила по больному месту, тихо постанывая в поцелуй. Не отрываясь от дела, я похлопал его по плечу и показал на плиту, пальцами покрутил, пытаясь донести, что надо выключить конфорку под завтраком. Он сообразил, поручение выполнил и вернулся на то же место, склоняясь над запечатленной. Очевидно, Жене ну очень нравится, когда ее ласкают в четыре руки. Или, что более точно, в два рта. А ещё выпендривается, что не хочет или стесняется, тоже мне... Не то чтобы моей мечтой было умаяться уже к завтраку, но умаяться от секса с милыми детишками — почему бы и нет. Они протёрли стол и поставили на место стулья, пока я раскладывал еду по тарелкам. Мы позавтракали, пожевали вафельный тортик с какао, а потом Андрей молча встал и куда-то пошел. Мы с деткой только переглянуться успели — и он уже вернулся. С поистине огромным букетом алых роз. Крупных, едва распустившихся роз на длинных стеблях, очень колючих, судя по куче мелких царапин, которые я успел заметить на его руках во время завтрака. Вот, куда бегал с утра пораньше, маленький пушистый романтик. Ухаживает, значит, за нами, не только еду добывает, но и милости всякие — то котика, то вот цветы. И непонятно, самому захотелось нас порадовать или сложившаяся у него в голове парадигма отношений потребовала. Да и не слишком это важно, очаровательный же парнишка. — Ого, — немногословно восхитилась Женя. Я подхватил со стола кружки, и он бережно уложил веник на освободившееся место, выжидающе на нас посмотрел. — Охуенные, — улыбнулся я, встал, убрал посуду в раковину и поцеловал добытчика, — спасибо. Он выглядел слегка настороженным, зыркнул на меня из-под бровей, будто бы с опаской, но повернулся, принимая благодарности и чмоки от запечатленной. Что не так-то, я ж похвалил! Что именно было не так, выяснилось чуть позже. Андрей подобрался ко мне, пока я в спальне переодевался в свежие вещи и выбрасывал то, что уже испачкалось. Робко, осторожно взял меня за запястье и заглянул в лицо, а глаза-то как у кота из "Шрека". — Почему ты злился на меня? — почти шепотом спросил он, взволнованно прикусил губу. Божечки, что за выразительная моська, ну слов нет! — Я не злился, просто волновался, ты же не сказал, куда ушел, — пожав плечами, я приобнял его и сунул руку в задний карман на его шортах. — Но я хотел сделать сюрприз, — чуть нахмурившись, он прижался поближе и обнял меня за шею, явно готовясь к примирительному поцелую. — Я и не против, сюрприз чудесный, — пробормотал я, касаясь мягких чувственных губ. Всегда имел небольшой фетиш на губы — самую малость пухлые, четкие, яркие. И у обоих моих... Моих... Любовников? Партнёров? Не побоюсь этого слова, членов клана? Короче, у обоих у них чудесные и очень приятные губы. Мы собрали сумки, пушистый понес все это в машину, Женя искала укатившийся ластик в спальне, а я возился во дворе под навесом, пытаясь прикинуть, как запихать в багажник ещё несколько банок вкусненького. Даже мурлыкал себе под нос и уж точно не ожидал выстрела. Обернулся к Андрею и увидел искаженное болью лицо. А ещё хлещущую из дырки в груди кровь. Бросив все, я на ходу стянул футболку. Он уже шмякнулся на обочину мордой вниз, и я не без радости увидел симметричную дыру и в спине. В правой части груди, позадыхается немного, но залечит, потом кровь отхаркнет, самое главное — что навылет. Перевернув его, я без жалости впихнул ткань в рану со стороны груди. Грязная, пыльная, с волокнами, зато сразу вся кровь не вытечет. Впрочем, так увлекаться игрой в спасателя не стоило. Это я осознал, когда учуял рядом сородича. Нет, ну сколько раз я ещё подумаю, что надо найти оружие, и не сделаю этого, а? Долбоеб, ничему жизнь не учит. Можно хотя бы день прожить спокойно, судьба ебучая, ну за что ты так с нами? — О, прости, немного поранили твоего питомца, — усмехнулся какой-то вполне молодой на вид парень, самодовольный, как сука, так ещё и с ебаным автоматом, — давай без конфликтов, мы заберём девчонку и уйдем. Блядство. Блядское, сука, блядство. Ещё один. И оба крутые, сильные, куда уж мне. Но блять, ради Жени придется постараться. Я даже не успел понять, что произошло. В отличие от маман, всегда демонстративно и неотвратимо неспешной, эти двое скрутили меня так быстро, что я и вякнуть не успел. И только сжал зубы, когда вгрызлись в плечо. Знакомое жжение расползающегося яда добавило веселья — теперь я уж точно ничего не смогу. Во мне хватило сил ещё немного проползти за ними, но тело быстро онемело. Болело до помутнения в голове, но не двигалось. Казалось, я горю изнутри. И только хуже было от испуганного вскрика Жени в доме. — Успокойся, слушай, — я расслышал это сквозь шум в ушах и нихуя не понял. Не накинулись кусаться, не насилуют, а пытаются поговорить? — нам не надо гоняться за тобой каждый вечер, давай мирно договоримся. — О чем? — слегка дрожащим голосом уточнила детка. Да, она у меня умница, логика на стройных ножках, но, боюсь, то, что они ей сейчас предложат, никакая логика не выдержит. Видимо, людей реально мало осталось, раз они так прицепились к первой попавшейся. — Ты будешь с нами, мы защитим тебя от других вампиров и мужчин в обмен на кровь, — пояснил все тот же. — Не могу больше! — рявкнул другой. Снова вскрикнула Женя, раздосадованно рыкнул первый. Значит, голодные, накинулся кусать. Сучара, с моей девочкой надо нежно и аккуратно! Зубы, небось, не чистил полгода, тварь! — Никуда я с вами не пойду! — всхлипнула она. Ну надо же было так больно укусить, вот мудила! Прости, прости меня, детка, я абсолютно бесполезен... — Кровь дам, только оставьте нас! Боюсь, такие номера с ними не прокатят. Зачем выпить крови один раз, если можно получить ее почти неограниченный источник. Удивительно вообще, что мы с Андреем ещё живы, странные какие-то вампиры. Маман бы вот не церемонилась, как и весь воспитанный ей клан, потому что теперь человек станет ресурсом выживания. Именно тем банальным скотом, которым мы всегда его и считали, только приходилось делать поправку на численность. Сейчас, не удивлюсь, если вампиров стало больше или примерно столько же, тут уже включится право сильного. И пизда человечеству. Но мне, на самом деле, на это плевать. Меня больше волнует, что он слишком долго пьет, не досуха же решил ее выпить? — Ух-х, прям деликатес! — шумно перевел дух мудак, как под заказ. — Тупое ты животное, — вздохнул первый, вроде бы, более адекватный, — ну и как теперь ее уговаривать? — Прибить ебырей, от безысходности пойдет! — радостно предложил второй. — Нет, нет, не надо! — воскликнула Женя. — Я пойду, пойду, только не убивайте их! От слез в ее голосе мне стало и стыдно, и не по себе. Хрен знает, как сейчас лучше поступить. Я буду валяться ещё пару часов, не меньше. Отбить ее обратно будет очень сложно, объединяться с ними я тем более не собираюсь. Если забирают ее, то уж пусть убивают, хуле. Пушистый без нее жить не сможет, да и я не хочу отпускать. Спросил бы меня ещё кто-нибудь, боже ты мой... — Мы не будем тебя обижать, — мягко пообещал первый, — обещаю, все будет нормально, просто будь умницей. Это он добрый такой, видимо, потому что недавно ел. Интересно, кого? — Поели — теперь можно и поспать, — сыто протянул второй. Реально? Реально остаются? Тогда, может быть, есть небольшой шанс. Совсем маленький, основанный только на эффекте неожиданности. Но я должен сделать все возможное. Женю, кажется, реально не обижали, она сидела тихо, как мышка, только всхлипывала иногда. Второй похрапывал, первый бродил по дому, Андрей слабо хрипел, время от времени приходя в сознание на пару секунд. Живой — это хорошо. Я молча горел изнутри и пытался считать долбанные секунды, иногда пытаясь напрячь какую-нибудь часть тела. И скоро даже начало получаться. Солнце взобралось высоко, когда я почувствовал себя всего. Все ещё болела каждая клеточка, но зато я точно мог двигаться. Но все равно молча лежал и ждал подходящего момента. Первый вышел во двор, отошёл за угол дома, повернулся ко мне спиной и собрался отлить. Дул ветерок, шелестели кроны, так что я сильно не скрывался, вставая. По пути тихонько прихватил с пня тяжеленный колун, без спешки тщательно размахнулся и раскроил череп уебка почти до основания. Немедленно завоняло вампирской кровью, второй в спальне завозился, хрипло окликнул своего напарничка. Я переместился, прижался к стене за углом. Никто никогда не думает логически — и этот тоже, сразу побежал к валяющемуся телу, склонился над ним. И тоже заимел хорошенькую трещину в башке. Я чуть отдышался, ещё раз замахнулся, чтобы отрубить обоим головы к чертям собачьим и навсегда избавиться от возможного преследования. Но вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил топор, когда меня крепко ухватили за щиколотку. Первый, ещё в сознании, а значит, крутой и сильный, умоляюще качнул головой. А ещё я заметил на их безымянных пальцах новенькие, ещё не исцарапанные золотые кольца. Значит, тоже из наших, из гомогеев? То-то же насиловать не бросились, это многое объясняет. Ладно, хуй с ними. Они ведь не стали ни убивать нас с Андреем, ни над Женей издеваться, вели себя вполне гуманно. — Ничего личного, это моя девочка, — пробормотал я, бросая колун и едва не падая следом за ним по инерции, — совет да любовь. Подняться и спуститься по крыльцу я бы не хотел. Постучал в окно, девушка, бледная и испуганная, даже взвизгнула, подпрыгивая. Я поманил, и она торопливо вскочила, утирая щеки. Бегает, прыгает, отлично, значит, не так уж и много он из нее выпил, очень хорошо. Женя со слезами бросилась ко мне на шею, я обнял ее. Вырублюсь. Сейчас вырублюсь. — Ты сможешь вести машину? — спросил я, пытаясь ее немного отодвинуть и посмотреть, насколько она в адеквате. — Как себя чувствуешь? — Н-нормально, — выдавила девушка, торопливо отворачиваясь от тел, — ты их убил? — Нет, оклемаются, — отпустив ее, я чуть покачнулся, но тело быстро вспомнило, кто тут хозяин, и послушно начало переставлять ноги, — садись за руль, поедем потихоньку. Что мне в ней нравится — так это послушание, когда надо. Никаких лишних вопросов, захлопнула багажник, придержала дверь, пока я грузил оборотня на заднее сиденье. Покусав губу, я полез в одну из сумок, достал две бутылочки коровьей крови. Она уже не свежая, да и вообще говно, конечно, на вкус, но им не выбирать, а я ее уже пить не буду. Бросив бутылки через забор, поближе к вампирам, я влез на переднее пассажирское сиденье и приготовился потерять сознание. Пусть считают это моей гейской солидарностью. Женя, кажется, взяла себя в руки, спокойно вела машину. Сзади кряхтел опять раненый оборотень. И салон опять кровью его извозюкали, ну что за день...