Рокировка

Глава отбечена. Бета: Фантомка — Хозяин, ваше задание выполнено. Кричер нашел, что нужно хозяину. Обед будет готов через час, — материализовавшийся эльф с апломбом поклонился, принял у Гарри снятую мантию и, напрочь проигнорировав его спутников, бесшумно исчез. — Какое задание? Что это с Кричером? Он вроде как помолодел… Ой, он, наверно, на нас обиделся. Мы же ушли и… — Гермиона удивлённо оглядывала пространство коридора, освещенное отскоблёнными старомодными светильниками. — А чей это портрет? И как тебе удалось избавиться от морока и чар? Почему эта гадость до сих пор тут? — девушка ткнула пальцем куда-то вверх, за его спину. Гарри повернулся и, подняв взгляд, хмыкнул. Надо же, а он даже не заметил этих экспонатов. — Это напоминание и предупреждение будущим поколениям. А это отмытый портрет леди Блэк, — проворчал Гарри и повесил ветровку Гермионы на крючок. Бессмысленная с его точки зрения трескотня начала раздражать. А может, это просто усталость. — Гарри! — Только об одном прошу: никаких Г.А.В.Н.Э. Второго тайма я не выдержу, — Рон как будто почувствовал недовольство Гарри. Подмигнув, он повернул девушку лицом к себе и, не церемонясь, поцеловал. Возмущенное пыхтение и колкие удары по плечам Уизли через несколько секунд затихли. «И правильно. Меньше слов — больше дела, — Гарри криво улыбнулся. Оставив молодёжь наслаждаться друг другом (тем более, Рону это, ох, как надо), он зашел в гостиную — светлую, с уютно потрескивающим камином, и со вздохом опустился в кресло. Ну, вот и первое столкновение с мелочами, из которых складывалась жизнь. Что такое это «гавне», спрашивается? И о каком мороке и чарах Гермиона толковала?.. Непонятно. Ясно только одно: при этой парочке о домовиках лучше не говорить. А Кричер за наглость снова схлопочет. Гарри потёр шею и озадаченно нахмурился. Эльф слишком уж явно демонстрировал антипатию к ребятам. Понять бы еще почему. Домовики так реагировали только на врагов дома либо на тех, кого хозяева недолюбливали. И что там девушка говорила об обиде? Припомнив рассказ о смерти здешнего Сириуса и недавние события, Гарри недовольно поморщился. Своё и мальчика упущение он сегодня же исправит. Гадёныша повяжет по рукам и ногам, чтобы любой взгляд налево даже в теории исключался. — Давай рассказывай! — Гермиона уселась в кресло напротив, чинно сложила руки на коленях и в ожидании замолчала. Услышав столь решительный тон от девушки, щеголявшей покрасневшими щеками и имевшей лёгкую поволоку во взгляде, Гарри мысленно усмехнулся. Ему, конечно, нравилась такая нахрапистость, но не в малолетних девицах. — Когда Рон появится, расскажу, — Гарри извиняющее улыбнулся. Из рассказа мальчика следовало, что он безоговорочно верил друзьям. Но заковырка в том, — он-то такого доверия ни к кому здесь не испытывал. Но показывать этого не стоило. Хотя на Дамблдоре можно и оторваться. — Только что Патронус Дамблдора сообщение передал, — выдал Рон, заходя в гостиную. — Старик желает знать, все ли с тобой и нами в порядке. И где мы сейчас. Видать сука бородатая не только твою кровь брала, но и нашу. И почему я этого не помню? А если дом всё еще под Фиделиусом, то найти он нас, естественно, не может. Вот и суетится. — Кричер наложил свои чары, а они перекрыли все предыдущие, — особо не задумываясь, отозвался Гарри. В данный момент все его мысли были направлены на то, как наиболее правдоподобно объяснить произошедшее в лесу. Да так объяснить, чтобы ни у них, ни у кого бы то ни было (а объясняться придётся много) не возникло ни малейшего сомнения в сказанном. — Это разумно, — задумчиво кивнула Гермиона, и, взглянув на Уизли, поджала губы: — Рон, я понимаю твоё возмущение, но всё это сделано для нашей же безопасности. Что до твоих претензий… Я уверена, у профессора имелась веская причина, чтобы так поступить. Мы просто не дослушали рассказ, а поспешили к Гарри. И в чем ты его обвиняешь? Год назад он был серьёзно болен. Практически при смерти. Он просто физически не справился бы с Пожирателями. В противном случае профессор никогда не уклонился бы от сражения. Не позволил бы Малфою и профессору Снейпу… — Не позволил — что, Гермиона? — перебил Рон и, зло усмехнувшись, плюхнулся на диван. — Я и другое помню. Так, мелочь. Дамблдоровский труп, к примеру. А практически у всех память, похоже, совсем отшибло. На радостях-то! Та же МакГонагалл забыла, как вместе с профессорами воздвигала для него гробницу. Как завывали о его великих деяниях приглашенные стариканы… Ах-ах-ах, великий светлый маг оставил нас… Тьфу! А без Снейпа, тоже классно изобразившего трупик, Дамблдор ничего бы не провернул. Малфой, он, конечно, хорь слизеринский и прочее, но на убийцу не тянет. Значит, с самого начала они решили всех надуть. — Профессор Дамблдор действительно великий маг! Не уподобляйся Скитер, Рон, — Гермиона сердито нахмурилась. — Он победил Гриндевальда! Он очень много сделал на благо магического мира. И… — О, Скитер и её чудная книженция, — протянул Рон и сощурился: — С учетом явления живехонького Дамблдора, она во многом была права. Да и Мюриэль оказалась не старой перечницей, а весьма наблюдательной бабкой. Что до Гриндевальда… Может, ему надоели домогательства Дамблдора, вот он и вспылил. Да силенок не рассчитал. — Какие домогательства? Ты, вообще… — Гермиона растерянно посмотрела сначала на Гарри, с трудом удерживающего серьёзное выражение лица, а потом на Рона, — это же профессор Дамблдор, а не кто-то из Лютного переулка. — И — что? Или у Дамблдора вместо члена в штанах что-то другое болтается? — Так, хватит! Не желаю слушать всё это! Профессор великий человек, и… Гарри, — Гермиона подняла руку, едва он открыл рот, чтобы перейти к рассказу и наконец-то заняться делами, — я помню наш разговор после прочтения сочинений Скитер, и мне стыдно, что я на секунду усомнилась в профессоре. В молодости… многие совершают ошибки, которые очень часто становятся фатальными. Но профессор Дамблдор изменился. И изменился кардинально. — Давайте закончим этот бессмысленный спор, — Гарри решил взять всё под свой контроль. Времени уже Мерлин знает сколько, а дела сами собой не сделаются. — Я полностью согласен с Роном. Дамблдор не в лесу без вести пропал, чтобы через годик выползти усталым на полянку и сказать: здравствуйте, мои дорогие, как же долго я к вам шел! Или, скажем, не сорвался в пропасть и исчез. Он, Гермиона, сфабриковал собственную смерть. Детально и цинично. Умыл руки в самый ответственный момент. Мало того, создал гомункула и подложил его вместо себя. Думаешь, после всего случившегося многим будут интересны его объяснения? Мне лично они не нужны. Слава Мерлину, всё уже закончилось, и общаться с Дамблдором я уже не обязан. Что бы там старик себе не думал, — Гарри щелкнул пальцами, вызывая домовика. — Принеси писчие принадлежности и сову. Мы же пока не можем вызывать говорящего Патронуса, — произнёс он в ответ на вопросительные взгляды ребят. На что Гермиона виновато покраснела и буркнула: — Я могу. Сейчас отправлю профессору… — Профессор перебьется. А вот родителям, чтобы они лишний раз не волновались, отправить стоит, — категорично произнёс Гарри. — И когда же ты успела натренироваться? И почему молчала? — протянул Рон, когда призрачная выдра испарилась, унося сообщение чете Уизли, и сощурившись, выжидающе уставился на девушку. А Гарри мысленно усмехнулся. Вот тебе и «всё друг другу рассказывали». Мальчишки, похоже, ни сном, ни духом об успехах своей подруги недогадывались. Значит, если в какой-то мелочи он проколется, можно всегда сказать так же, как и Гермиона. — Не думала, что мы можем справиться? Ну, знаешь! Наблюдать за двумя подростками, щетинившимися друг на друга, было познавательно для будущего общения (желательно всё же редкого). В своей истории мальчик мало места уделял характеру друзей. Он только констатировал жизненные факты, из которых Гарри уже сейчас, по ходу дела, делал выводы. Рон. Вначале встречи он был искренен и в своём гневе, и в радости. Сейчас же… Вспылив, он не слушал объяснения Гермионы. Он уже обиделся и не желал со своей обидой расставаться. Во всяком случае, так быстро и так легко. Судя по лукавым искоркам в глазах, играть на публику мальчик не только мог, но и, похоже, любил. Возможно, Рон неплохой стратег, очень вспыльчивый и хитрый, но подлости в нём не чувствовалось. Да и хитрость какая-то добродушная, что ли. Гермиона же, даже выглядя несколько виновато, все равно ощущала себя правой. Прямолинейна и упряма. Чтобы её в чем-то переубедить, придется изрядно попотеть. Он уже сочувствовал Рону. — Если вас всё еще интересует мой рассказ, я начну, — произнёс Гарри, когда дети перестали шипеть друг на друга и наконец-то заткнулись. — Воспоминания Снейпа были… забавными. Я, в некотором роде, даже восхищался профессором: после смертельного укуса ядовитой змеи в шею и такая героическая избирательность, — последнее он произнёс с сарказмом. «Дружба» соседского мальчишки и Лили существовала и в его реальности. Вот только любовью там не пахло. Девчонке, с одной стороны, было любопытно: ведь нашелся некто, кто смог объяснить её странности. А с другой — она воспылала жалостью к нелюдимому затюканному шкету. А тот, в свою очередь, просто захотел выглядеть внушительно. Пусть даже в глазах магглорожденной. С этим он прекрасно справлялся. До Хогвартса. В школе же все оказалось несколько иначе. Внушительных особ там было завались. Их любили; с ними общались, воздавая должное их манерам, родословной, а также лёгкому характеру и хорошей успеваемости. Словом, заносчивым заморышам нужно было постараться, чтобы влиться в суматошную школьную жизнь. Снейп таких усилий не предпринимал. А редкие попытки навести к нему мосты, в основном со стороны жалостливого пола, на корню пресекал. Причем делал это очень грубо и обидно. За что и получал. Так же грубо и обидно. Только уже от сильного пола. Слушая рассказ мальчика о воспоминаниях Снейпа, Гарри просто диву давался. Ну, просто мексиканские страсти какие-то. И, право слово, не будь эти отрывки четко подобранными, словно бы для создания нужного восприятия, действительно подумал бы о том, что мама ошиблась в оценке этого человека. Но стоило в голове прокрутить рассказ, соотнести его со своим жизненным опытом — и всё становилось ясно, как день. — Воспоминания начинались со знакомства Снейпа и моей мамы. Потом Хогвартс. Распределение и прямо-таки осязаемая горечь от скорой утраты единственного друга. Потом несколько эпизодов из школьной жизни. Ну и дальше… Медленно пересказывая ребятам «предсмертную историю» Снейпа, с каждым эпизодом складывавшуюся в очень эмоциональный пазл, который, без сомнений, был ничем иным, как заранее подготовленной картинкой, Гарри внимательно наблюдал за ними. Гермиона уже к середине повествования, шморгала и горестно качала головой. Рон хмурился. К концу же рассказа девушка пребывала в шоке, а мальчик зло улыбался. — Классная история. И я с тобой согласен. Она «забавная». Снейп ну прямо герой девичьего романа… — саркастически протянул Рон, и, сощурившись, гаркнул: — Придурок! Ты зачем попёрся в лес, зная, что эти суки тебе уготовили? — Мне было все равно, Рон, — спокойно отозвался Гарри. Он вспомнил ту апатию, которая сквозила в каждом слове мальчика. Ему действительно хотелось умереть. За Люпина, за Тонкс, за всех тех, кто погиб, как он считал, по его вине. Глупый ребенок. — Тот снитч, что оставил мне Дамблдор, открывался в самом конце. Открывался, когда человек, держащий его, действительно хотел умереть. Старик всё просчитал. Снитч открылся, и там был Воскрешающий камень. Я позвал их, своих родных, и они явились. Не живые и не мёртвые. Они меня хвалили, говорили, что я молодец, что умирать совсем не больно… — Боже мой, Гарри! — Гермиона захлёбывалась слезами и качала головой. — Этого не должно было случиться. Это как во сне… Нельзя идти на зов. Это иллюзия, морок… — Задним умом, да при свете дня, это понимаешь, — Гарри чуть улыбнулся. — Тогда же я был… немного не в себе. Еще от призраков шла интересная волна: она отпугивала дементоров и делала ощущения лёгкими и… правильными, что ли. Так действует Империо. Но это явно было не оно, поскольку я умею ему сопротивляться. Когда я вышел на поляну, и Волдеморт послал в меня Аваду, я на несколько секунд, минут… не знаю, вырубился и встретился на грани с родителями. Ох, и устроили они мне головомойку, — Гарри улыбнулся, представив, чтобы сказала мама, случись всё это с ним на самом деле, да в его реальности. Ну, а дальше врать и раскрывать истинное положение дел надо было очень аккуратно. — Они о многом мне рассказали. В том числе и о свет нашем Дамблдоре. О дарах смерти, верой правдой служивших только прямым потомкам. Так что, Рон, никакой могущественной палочки в природе не существовало. Был семейный артефакт, который в чужих руках становился обычной палкой. Вера — страшная сила. М-да. Его или нет присвоил сначала Дамблдор, а потом Волдеморт, неизвестно. В общем, получив по самые не балуйся и расширив как собственные знания, так и словарный запас, я очнулся. А через несколько секунд Волдеморт вспыхнул. У меня есть два предположения, почему это случилось. Первое. Он уничтожил предпоследний кусок своей души. А поскольку искусственно созданное существо, коим был Волдеморт, не может существовать, когда почти все якоря развеяны, на пару со змеёй он самоустранился. Второе, — Гарри пошевелил пальцами. В правдоподобность дальнейшей придумки он сильно сомневался, но тут, главное, уверенность в собственных словах. В конце концов, британские маги так любили «оживлять» сказки, — он просто сгорел от собственного магического выброса, случившегося от ярости и непонимания того, почему я снова выжил. — Хозяин, обед подан, — появление Кричера нарушило задумчиво-ошеломлённую тишину, установившуюся после того как Гарри замолчал. Поклонившись, домовик бесшумно исчез. — Пообедаете со мной? — А? — М-м-м? Ага… В ответ на дружное мычание Гарри хмыкнул, снова вызвал эльфа, приказал поставить еще два прибора, поскольку был практически уверен, что зловредный домовик этого не сделал, хотя по идее должен был, и, поднявшись с кресла, позвал ребят за собой. Вкусный обед, прошедший в молчании гостей, с одной стороны, и усиленных размышлений Гарри — с другой, плавно перетёк из столовой снова в гостиную. Потягивая ароматную травяную настойку, Гарри довольно жмурился. Во-первых, потому что эльф в плане «не разглашать состояние здоровья хозяина при посторонних» оказался вышколенным слугой и замаскировал необходимые зелья в соке, а теперь и в чае. И, во-вторых, судя по лицам Гермионы и Рона, они полностью поверили в историю, поведанную ранее. — Похороны будут завтра, — гулко сглатывая, выдавил из себя Рон. По наблюдениям Гарри, мальчик уже несколько минут готовился к данному сообщению. — Если родители из вежливости пригласят бородатую суку, я его прокляну. — Не думаю, что они это сделают, — начал свою мысль Гарри, но его прервал гул камина, а через пару секунд из него раздалось: — Лорд Поттер, это Андромеда Тонкс. Могу я к вам прийти? — Конечно, миссис Тонкс, — не задумываясь, отозвался Гарри. Одним взмахом волшебной палочки он снял блокировку с камина, отодвинул в сторону металлическую подставку для каминных принадлежностей, и через пару секунд жерло вспыхнуло изумрудным пламенем. — Добрый день, — произнесла Андромеда, ступая на прикаминный мраморный пол. Тёмные одежды, в которые была облачена женщина, подчеркивали бледное, осунувшееся лицо. Светло-каштановые волосы, уложенные в пучок, покрывала чёрная вуаль. Но вопреки беде, свалившейся на хрупкие женские плечи, прямая осанка и гордо поднятая голова, присущие истинной аристократке, никуда не делись. Вот только взгляд, острый, словно жало рапиры, скользнувший по Рону и Гермионе и остановившийся на нынешнем хозяине Блэк хауса, никак не вязался с Дромедой, как называли миссис Тонкс её близкие. Гарри внутренне подобрался и поднялся с кресла. — Здравствуйте, Андромеда, — жестом пригласив даму присесть, он на одну секундочку потерял из вида двух своих малолетних гостей, но этого хватило, чтобы случилось, то, чего бы никогда не сделал человек, разбирающийся в магических обычаях. — При каких обстоятельствах вы первый раз увиделись с Гарри? — звенящим от напряжения голосом произнесла девушка и, резко вскочив, направила на гостью волшебную палочку. — Через камин никто не пройдёт, кроме Блэков, — спокойно произнёс Гарри. Разборки, конечно, будут, только не сейчас и не в нынешнем составе. — Я снял блокировку, но изначальная настройка осталась. А её ставят сотрудники отдела магического транспорта при подключении камина к сети. — «Миссис» — это о чём-нибудь тебе говорит? К тому же, Андромеду выжгли с гобелена Блэков. — С гобелена выжгли. Но кровь-то при мне осталась, — надменно произнесла женщина, вздёргивая подбородок. — И к вашему сведению, милочка, выжгли моё имя именно за то, что я посмела… влюбиться в… магглорождённого. Думаете, я стала бы следовать… замшелым традициям? — Что это значит? — Гермиона подозрительно прищурилась, но палочку опустила. — Пожалуй, мы пойдем, — Рон решительно поднялся, когда Гарри устало вздохнул и потёр глаза. Не слушая возражения подруги, он кивнул на прощание и потянул Гермиону к выходу. И что самое интересное, девушка, хоть и возмущенно шипела, но шла. — Чаю? — спросил Гарри, когда хлопнула входная дверь, возвестив об уходе ребят. В ответ на лаконичное «да», он вызвал Кричера и уселся в кресло. — Чаю и любимого печенья леди Андромеде. — Если бы Гарри не наблюдал за эльфом, то не увидел бы слегка расширенных глаз гадёныша и его незаконченный низкий поклон. Прекрасно. Кажется, на одну голову в коридоре станет больше. — Даже если бы пары, сочетающиеся браком, хотели следовать «замшелым традициям», то не всегда это можно сделать. При всём моём уважении к мистеру Тонксу, он бы не выдержал магический брачный ритуал. А вот что же помешало маркизу в десятом поколении это сделать, а, Беллатрикс?