— Ты издеваешься?! Песочный… Псина одним словом…. Только стрелы на тебя трачу, — наблюдая за неожиданным превращением гуля, охотник оголил бикаку, пряча арбалет за поясом. — Ну что же…. Попробуем по-другому.
Слегка обогнув парня, Зессо побежал ему в лоб, целясь в места ещё не защищённые песком Однохвостого.
Замахнувшись перед самым носом парня кагуне, гуль-охотник довольно ухмыльнулся, но тут же на его лице появилась гримаса испуга и негодования.
Арата крепко вцепился рукой за кагуне противника, крепко сжав уже не своей рукой, а огромной, песочной лапой Шукаку.
Подняв голову, Арата посмотрел в тёмные прорези маски Сакимото, бросая убийственный взгляд ядовито-золотых глаз, с чёрными посередине напоминавшими кошачьи зрачки, принадлежащих биджу.
— Твою же ж… — Попытавшись освободиться, Зессо оказался откинутым на несколько метров в каменную стену.
Огромное, массивное тело полуобратившегося гуля медленно приближалось к охотнику, пуская обильную слюну.
Гуль дико смотрел на Зессо, нервно улыбаясь.
— А знаешь…. Как там тебя?.. Я проголодался… — Песочная туша приблизилась к Зессо, в то время как тот, мотая головой, пытался прийти в себя.
Нависнув над телом «старшего» гуля,
Арата немного склонился, обнажая острые зубы. В то время как его взгляд был устремлён в пустоту.
— Сожри его! Арата давай…. Обглодай его кости! Позволь мне выйти, я сделаю всё за тебя! — Шукаку бушевал внутри Араты, поддразнивая его. —
Давай парень! Не будь мягкотелым..... Выпустил меня и мы вместе пожрём его, а после и весь народ!
Пропустив слова Шукаку мимо ушей, которые больше напоминали собачьи вопли.
Оскалившись, гуль впился в бок противника, отрывая добротный кусок сочной, горячей плоти.
Он словно дикий пёс, не евший месяцами, не отпускал тело ещё живого гуля, не позволяя ему драться, даже защищаться.
Ни кагуне Зессо, ни оружие не действовали против силы и мощи Араты, что он получил от биджу.
Тыдыж! Тыжь! Паф…
Резкий и сильный удар техники стихии огня: Драконьего Пламени, откинуло Арату на несколько метров от раненого гуля, в то время, как огонь продолжал обжигать песочную кожу.
Анко, подбежав к разодранному гулю, бросила хмурый взгляд в сторону Араты, процедив.
— Ты же мёртв… Гаара… — Отдав раненого в полное распоряжение подбежавшему шиноби, что удачно оказался ирьенином, рывком вскочила, направляясь к лежавшему Накимуре.
— Однохвостый… — Проговорив, Анко приложила пальцы к губам, сложенные в печать и набрала полные лёгкие воздуха, выплеснув огромную волну испепеляющего огня на Арату.
Гуль резко подскочив и не рассчитав силы, столкнулся с каменной стеной, распластавшись по ней. Песок медленно слазил с тела гуля, оголяя руки, лодыжки, лицо.
— Ты не Гаара… — Анко, присмотревшись, не поверила своим глазам, это был не Гаара, а какой-то другой носитель биджу — Однохвостого. —… Кем бы ты ни был, ты представляешь опасность…
Тихонько рассмеявшись, Арата покосился на Анко. Сползая с глыбы, медленно направился к ней, прогуливаясь по краю горы.
Песок сыпался и оставлял позади себя небольшую песочную дорожку, оголяя молодое тело.
— Не подходи! Иначе навредишь себе! — Анко приготовившись к следующей атаке, сложила печать, направив на Арату.
Гуль, лишь только ухмыльнувшись, посмотрел девушке в глаза, но спустя пару секунд резко сжался, падая на колени, схватившись за выжженное место в центре груди.
— Ахаах, парень, парень… Я предупреждал тебя! — Шукаку хихикнув, резко поменялся в голосе. —
Теперь пора платить за халяву… АРАТА!
Парень, посмотрев на Анко жалостливыми глазами человека, лишь по-детски улыбнулся, перед тем, как закрыл глаза и повалился на спину, падая с высокого обрыва вниз.
— Чёрт! Не успеваю!..
* * *
«Пип… Пип… Пип… Пип-пип, Пип-пип, Пип-Пип…»
Раскрыв глаза, Арата лениво обвел помещение взглядом: серо-грязные стены, совсем нет окон, две белые небольшие камеры по углам и медицинский аппарат, что был подключён с помощью шлангов к рукам и маски, расположившийся на лице.
Рывком сев на кровать, тряхнул головой.
«Где я? Что происходит?»
Сорвав с себя датчики, лениво слез с кровати направившись к массивной чёрной двери, что слегка была приоткрыта.
Белый свет за дверью манил гуля, заставлял раскрыть её и шагнуть в белоснежное пространство.
Раскрыв дверь, парень уставился на белые стены, потолок, но сильнее всего запомнился свет, что своей яркостью резал глаза.
Пройдясь по коридорам, Арата нахмурился, когда увидел перед собой стоящего человека в чёрной одежде, высокого роста и с белоснежными, длинными волосами собранными в выскоий конский хвост.
«Неужели снова АНБУ?..»
Тихонько шагая назад, Арата споткнулся, чем и вызвал шум, который привлёк человека в чёрно-красном костюме.
Арата испуганно посмотрев на угольно-черную маску с алыми глазницами, скрывающую лицо, рывком откинулся назад, прошептав.
— Черт…
Мужчина, немного вскинув голову, пристально посмотрел на гуля, после потянувшись к своей маске, направился к парню.
Ломанувшись по коридору, Арата бежал и бежал, все время, путаясь в белоснежном лабиринте, то и дело, оглядываясь назад.
Споткнувшись, Накамура влетел в угол, сев на пол, зажался, спрятав голову.
«Это тупик! Это конец… »
Человек в маске подойдя к Арате сел на колено, снимая полностью маску.
— Давай! Что же ты медлишь!.. Добей уже и хватит…. Сколько месяцев меня пытались убить, давай это твой шанс!
Прокричав на неизвестного, гуль злобно посмотрел через прорези в маске.
— Арата… Брат…. Это я — Норайо, твой младший… Хм, но уже старший брат.
Арата опешил, когда другой гуль снял маску, смотря своими голубыми глазами на брата, расплываясь в улыбке. На уже не детском лице красовался белый шрам на пол лица, кое-где появились возрастные морщины, а белоснежный волосы обрамляли по истине мужественно лицо.
— Но ты не…
Мужчина, лет тридцати заключил гуля в крепкие братские объятия, проговорив.
— Ты выжил…. Не беспокойся, те голуби давно уже мертвы… Ты был в коме, так долго… братик.
«Кома?!.. Норайо?! Мой младший — старший брат?!»
— Обед ещё в силе? — По-детски улыбнувшись, Норайо посмотрел в красные от нахлынувших слез глаза брата.
— Да, я же обещал… Только вот, забыл кое-что сделать.
— А?
— Бабульке-то карту вернуть забыл!
«Что бы там ни было, никогда не принимайте жизнь слишком всерьёз — вам из неё живьём все равно не выбраться». — Кин Хаббард.
Конец.
