Diarium Dellariorto

Как часто мы живем обманом? Верим в то, во что хотим верить. Просто так. Строим ложные надежды только для того, чтобы себя оправдать, ведь надежда оправдывает ожидание. Такое долгое и томительное... Не предпринимаем ничего, но мы до невозможности заняты. Заняты ожиданием. Каким-то неистовым рвением ожидать. Ждать, ждать, ждать... Меня зовут Деллариорто. Я журналист. Сейчас 2010 год... Кстати, очень благодарен вам, что решили прочесть мой дневник. Наверняка, если он попал к вам в руки, то меня не стало. Я отдал себя этому клятому ожиданию! Вы все еще это читаете? Тогда вам интересно, о чем я пишу? Мне это льстит, позвольте признаться, ведь мои статьи никогда не набирали оглушительной популярности. Хотя я был совсем неплох! Достойнее, чем эти проклятые журналюги, которые лгут, угождая читателю. ...Пиши то, что хотят читать другие... Чушь! Бред! Гнилое подхолимство! Быть может... Мои статьи и не набирали читателей и тиражей в два миллиона из-за этого? Да бросьте. Такая мизерная причина? Неужели людям не интересно знать о раскопках в Индонезии, о научных исследованиях, о достижениях в области медицины, о ботанике? Ваша правда, человечеству это неинтересно... Гораздо увлекательнее читать о скандалах, любви и ненависти, предательстве и лжи, убийстве. Ах, люди! Почему же вы так примитивно мыслите? Да, я трус. Я изливаю душу бумаге. Быть может, через пару лет найдут мой дневник и прочтут. Поймут меня? Скорее просто сожгут в камине... А напоследок я хочу написать вам о истории, которую я собирал по кусочкам со всего мира. Нет! Вы не подумайте, она полностью подленна. Я же честный журналист. На закате своих лет я объездил полмира, чтобы написать эту повесть... Да и пусть она будет всего лишь в каком-то дневнике... Быть может вам интересно прочесть ее? Я отыскал портрет, так сказать, главных героев. Удивительно, ведь ему несколько столетий! Мужчина со светлыми волосами и голубоглазая девушка с алым цветом волос изображены на ней. Странно, ведь они совсем не касаются друг друга, что не свойственно для парных портретов. Нет никакого взаимодействия. Хотя... В глазах я читаю явное счастье у обоих. Надо же! Только одно пугает меня в этой картине... Отсутствие подписи художника. Это можно списать на прихоть клиентов, но как же так. Произведение искусства без хозяина, без автора, словно неприкаянная душа. Постойте, нет, у этой картины есть автор. Судьба. Ведь эти двое никогда бы не встретились, если бы не она. Им просто суждено быть вместе! И пусть они из враждующих семей! О, необыкновенное сходство с Шекспиром... Пожалуй, неслучайное. Эта история двух сердец, что искали спасенья, нашедши его в любви к друг другу. Вам правда интересно? Что ж, я рад. Перед началом рассказа я хотел предупредить, что для пущего интереса добавил и от себя. Я же журналист, человек искусства! Похоже, не зря объездил мир для сбора информации. Ее было не так мало, но читать сухие факты неинтересно. А людям нужен интерес! Так, усаживаюсь подле картины для вдохновения и пишу... Пишу о необыкновенной легенде. О том, что мне рассказали жители разных городов. О том, что я прочитал в документах. Что ж, я начну... Ярко-алые лучи пробиваются через красное полотно занавесок. В поместье Калиостро наступило утро. Приблизительно 6 часов. Во всех покоях еще дремает даже мебель. Во дворе слышны шаги крепостных, что начинают свою работу, дабы панычи проснулись на всем готовом. Кухня оживает, а повара, время от времени зевая, лениво растапливают печи и варят кофе, раздавая коридорам сладкий аромат предстоящей трапезы. Они сочатся под громоздкие резные двери хозяев и начинают дразнить, ведь вставать никому сейчас отнюдь не охото. Небольшое поместье влиятельной семьи Калиостро в провинции Дарроухайт, что распологается в трех верстах езды от столицы Нарстбург. Орител и Марион—хозяева или паны, тут уж как угодно. В столице не так уж и известны, хотя в провинции они являются самой почитаемой и уважаемой семьей. К тому же, и богатой. Служанки надевают свою форму, завязывают у макушки белые чепчики. Блум, потягиваясь в шелковой постели, еле-еле открывает глаза. На ней белоснежная ночнушка из чистейшего хлопка. Словно ребенок, она потирает рукой глаз. Ее покои были, как у принцессы. Все в нежно-голубых тонах. Комод, столик со всевозможной косметикой и аксессуарами: пудра, румяна, ленты, заколки, гребешки, тиары... Высокие напольные подсвечники, которые уже давно погасли. Зеркало с отделкой из чистого хрусталя. Ее родители очень постарались над тем, что девушке было необходимо в обществе того времени: знании французского, игре на фортепиано, умении танцевать, читать и писать, знании этикета и закона, владении вкусом в одежде, умении высказать свою точку зрения, верховой езде, познании в экономике, музыке, литературе, медицине, астрономии и прочих науках. Блум лениво потянулась и подошла к занавескам, широко распахнув их. Лучи тут же кинулись ей в лицо, заставляя поморщиться. Все же, утро было чудестным! —Миледи, Вы уже проснулись,—послышалось сзади. Это был голос личной служанки Блум. Девушка выглядела очень бодро. Светлые волосы были собраны в пучок с чепчиком, а сама она была одета в белую, с зеленой юбкой в клетку, форму. —Стелла! Ты, право, напугала меня,—приложила руки к груди рыжеволосая. —Прошу великодушно меня извинить! И в мыслях не было пугать Вас!—защебетала гувернантка. —О, mon cher, не беспокойся. Я вовсе не держу на тебя зла. Вина эта на мне. Видишь ли, залюбовалась нынешней зорей,—вгляделась в окно барышня. —Быть может, дама желает отзавтракать?—поинтересовалась Стелла. —Пожалуй. А papa и mama уже встали? —Еще нет, Вы проснулись ранее обыденного сегодня,—произнесла блондинка, немного наклонив голову. Блум улыбнулась девушке и направилась к ширме, на которой уже висело голубое платье. Оно было однотонным, но отделано белыми рюшами и кружевом. Воротник же был сточен из белого атласа, рукава— воздушно пышные. Калиостро надела на себя рубаху впол. —Стелла! Надобно корсет затянуть. Стань-ка в помощь,—ласково позвала Блум. —Сию секунду, мадам!—с улыбкой на лице подскочила к ней блондинка. Она умело зашнуровала корсет и легким движением затянула его. К слову, у Блум была довольно узкая талия, поэтому корсет до максимума затягивался легко. Девушка была невысокая, но не отличалась сильно низким ростом. Так сказать, средний. Была тонка и стройна, как струна. Обладала благородной осанкой и острым взглядом. Рыжие волосы немного вились, солнце, отражаясь, создавало такой эффект, словно волосы пылали. Брови тонкие, но выразительные. Своим станом Блум была горда, с чувством достоинства. Умела и за себя постоять, и милой быть. До безумия любила читать.—Готово! —Благодарствую,—подарила добрый взгляд служанке Блум. Стелла лишь широко улыбнулась.—Что сегодня на завтрак? —Ах, да, индейка в клюквенном соусе,—ответила блондинка, отступив немного назад. Перемолвившись еще парой свежими новостями, девушки отправились на первый этаж, в столовую. По дороге Блум обсуждала со Стеллой картины, художников и зарубежных писателей. Минув длинные коридоры, они спускались по лестнице. Внизу был широкий стол, уже обставленный разными блюдами. —Только индейка?—подняла бровь Блум, на что Стелла только хихикнула. Когда все семейство уселось за стол, Орител завел беседу о женитьбе. Блум только отшучивалась да отмахивалась, на что Марион мило улыбалась. —И все же, я думаю Скай Роулфорд для тебя—идеальная партия,—сделал вывод отец.—Он красив и богат. К тому же, ты припала ему до души. —Papa, Вы очень наблюдательны,—прикрыла рот салфеткой Блум,—я тщательно обдумаю это... Прежде желаю прогуляться верхом. —Пускай будет по-твоему, милая. Эй, Гарри! Запряги для миледи Лаггерфельда,—приказал Орител. И правда, Блум была прекрасной наездницей. Еще с шести лет она в седле. Тогда папа ей приобрел жеребенка, которого девочка нарекла Лаггерфельдом. Не каждая девушка могла похвастаться такими умениями, какими владела Блум. В провинции она была первой наездницей. Золотые лучи ложились на зеленую гладь леса. Извилистые тропы путались под ногами, а деревья ярко-зелеными клинами устремлялись вверх. Еловые лапы кое-где создавали купола. Реденькая свежая весенняя трава, пробиваясь сквозь рыхлую землю, выступала тонкой нитью. Блум верхом на Лаггерфельде неспеша ехала по одной из тропинок. Временами была потребность отодвигать рукой массивные ветви, чтобы не зацепиться волосами за иголки елей. Девушка любила лесные прогулки. К слову, ей это было полезно, ведь она с измальства болела астмой. Приступы случались, но только тогда, когда Блум не побудет на свежем воздухе больше недели. Это был крайний срок, но эта болезнь не омрачала ни ее детства, ни ее юности. Блум всегда была жизнерадостной и веселой. При ее виде в помещении становилось словно светлее. Девушка обладала мощнейшей харизмой и чувством юмора. Была также остра на язык. Однажды даже прирекаясь с учителем музыки, она довела мужчину до такого состояния, что тот разбил скрипку об стол. Столько криков тогда было... Были и случаи, когда миледи умудрялась заключать пари с соседскими дамами. Тем временем она уже выезжала на поляну, что была усеяна ромашками. Блум была одета в зеленый костюм для верховой езды: цилиндр с шикарными перьями и бриллиантом, что придерживает их; волосы были собраны назад в прическу и прятались под цилиндром; штаны и высокие сапоги, которые обтягивали тело; женский сюртук, едва достающий до колен с фигурным черным воротником; у шеи красовалось белоснежное жабо, украшенное также драгоценным камнем. Позади нашей дамы ехала и Стелла, также одетая в желтый наряд, только немного скромнее: без камней и из ткани подешевле. Головного убора у нее не было. Волосы были собраны в высокий хвост. Блум доверяла Стелле больше, чем себе. Они росли вместе, несмотря на то, что Стелла была служанкой. Блум воспринимала ее как подругу. С детства она рассказывала ей все секреты. —Чудестная погода, неправда ли?—воскликнула юная мадам,—словно день предвидел нашу прогулку! Посмотри, какое яркое солнце... Вчера дождь лил, как из ведра, а сегодня—райская благодать. Хочу, чтобы этот миг не кончался. —Ваша правда, мисс. Необыкновенной красоты лес сегодня. Погода очень сильно меняется в последнее время. Видимо, зима не хочет отступать. Помните, какую легенду нам рассказывала много лет назад няня Клара, как борятся зима и весна. О, не беспокойтесь, леди, весна непременно победит!—Стелла завитала в воспоминаниях с легкой ностальгической улыбкой. —Верно, погода переменчива и скоротечна... Впрочем, как и женщины,—залилась смехом Калиостро, но тут ее голос дрогнул, и она притупила взгляд в траву,—право, помню старушку Клару... Уже год ее нет с нами. Я скучаю по ней, Стелла,—посмотрела на подругу с тоской в глазах Блум. —Как господин Роулфорд? Помнится, вы встречались на той неделе в театре,—решила развеять тоску подруга,—мистер Калиостро упомянул его сегодня при завтраке. Видно, господин Орител совсем не против вашего союза. Роулфорд для Вас, милая Блум, отличная партия!—хлопнула в ладоши светловолосая. —Скай действительно уж очень неплох собою, признаться, я испытываю симпатию даже, но не более. Не более, Стелла,—утвердительно произнесла Блум. Подруга лишь хитро улыбнулась. Девушки продвигались по поляне, наблюдая за тем, как живет природа. Звонкое пение птиц буквально оглушало, отчего говорить надо было громче. Приятный запах свежей травы, приносимый ветром, обволакивал лицо. Становилось все ветреннее. Порою Блум приходилось придерживать цилиндр, чтобы тот не слетел от порыва стихии. —Ветер сегодня особенно беспощаден!—громко подметила миледи.—Надо бы скорее возвращаться, дабы не случилась ли гроза. Уж очень заигрались облака. —Странно, ведь утром не было ни малейшего намека на непогоду,—задумалась Стелла,—но небо сегодня неспокойное. Девушки уже въехали снова в лес, поэтому ветер терялся между деревьями и редко беспокоил спутниц. Теперь это была глухая чаща. Деревья там росли значительно выше и плотнее. Пришлось с рыси перейти на шаг, чтобы ненароком не наскочить на бревно или ветки, что нередко попадались на пути. Внезапно сильный порыв ветра все-таки сорвал с потерявшей бдительность дамы головной убор. Цилиндр полетел куда-то в кусты. —Блум, не беспокойтесь! Я принесу его Вам,—спешилась Стелла. Девушку прервал неожиданный ответ. —Не стоит, полезай обратно на коня. Я сама достану цилиндр,—с этими словами Блум спрыгнула с Лаггерфельда и быстрым шагом направилась к кустам. Стелле ничего не оставалось делать, как послушать госпожу. Девушка развела руками ветки в попытках отыскать пропажу. На земле она заметила следы ребенка. Это ее насторожило, ведь дети не забегают так далеко в лес. Еще очень странно то, что следы резко оборвались и сменились на птичьи. Возникло ощущение, что сперва шагало дитя, потом на ровном месте оно исчезло, а продолжила путь птица. Притом, два типа следов сходились в непрерывности: где заканчивался людской, сразу начинался птичий. Блум нервно сглотнула от неожиданности. Стелла снова спешилась и направилась к подруге, потому что та очень уж долго возилась. Подойдя поближе, она заметила то, что так привлекло внимание Калиостро. —Дьявол...—прикрыла рот ладонью от удивления Стелла. —Ты что такое говоришь?—возмутилась миледи,—видно же, что человек! Наверняка кто-то решил подшутить, ну или охотники за добычей гнались... Наверное... —Боже правый, госпожа, какие охотники в такой глуши? Даже и живность тут редко встретишь, не говоря уже о людях. При том, недалеко тут и проклятое болото, что Диаром зовется! Говорю Вам, пойдемте отсюда, гиблое место. Сколько людей пропадало в окрестностях,—испуганно оглянулась вокруг блондинка. —Сказки это все! Небылицы! Кто-то видел когда-то этого Дьявола твоего, м? А люди в болоте тонут от того, что вештаются непонятно где. Диар, говоришь! Нечего ходить туда, проблем себе искать! Коль ты так боишься, то так и быть, возвращаемся,—подняла цилиндр с земли Блум и со злости стерла ногой следы, на что Стелла глухо вскрикнула. Девушки направились к лошадям, а в кустах что-то шевельнулось. Тогда подруги поскорее выехали из чащи обратно на поляну и направились в сторону поместья. Тем временем, что-то выскочило из-за дерева и устремилось с нечеловеческой скоростью вниз, к болоту... —Mon, cher! Наконец-то вы явились! Мы ждали вас еще около получасу назад. Где же вы были?—начала расспрашивать дочь Марион, когда те уже поднимались на крыльцо, поручив лошадей конюху. —Mama, мы были на поляне. Ныне великолепная погода, поэтому погуляли немного дольше, чем ожидалось,—ответила Блум с легкой улыбкой. Про чащу она решила умолчать. —Милая, впредь не принуждай нас волноваться,—поучительным тоном произнесла фразу Марион.—Проходи же, поди, проголодалась с дороги. Гарри! Вели на стол накрыть немедля. К слову, Роулфорды заезжали. Скай спрашивал тебя. —Давно они уехали?—поинтересовалась Блум, снимая цилиндр и машинально вручая его прислуге. —Да, вот, часа с два тому назад... —Он что-нибудь передавал? —Ах, да, записку, Джули отнесла ее в твою комнату,—вспомнила Марион.—Я сразу же распорядилась, чтобы ее отнесли. Кстати, Скай был чем-то обеспокоен. Он все время молчал, а на вопросы отвечал кратко. Вы не поссорились? —Да нет... Мы и не виделись в последнее время. И да, mama, пускай ничего не готовят, я не хочу еды, лучше отпусти прислугу погулять по саду в столь чудестный день,—широко улыбнулась девушка. —Если ты так хочешь, то так уж и быть. После обеда всех отпущу,—с неуверенностью поддержала предложение женщина.—Тебе бы стоило отдохнуть. Иди в свою комнату. —Хорошо!—весело вскочила на лестницу девушка, дергнув за собой и Стеллу. Девушки, заливаясь звонким смехом, шли по коридору в комнату Блум. Открыв дверь, хозяйка с грохотом увалилась на кровать. Устало выдохнув, она прикрыла глаза. Стелла присела на стул, опустив голову на руки, что на локтях стояли на столе. —А что, если господин Роулфорд захотел на Вас жениться? Как Вы думаете, свадьба будет шикарная или скромная? А сколько будет гостей?...—мечтательно, и с легким полушепотом сказала блондинка. —Э-э... Стелла, ты слишком торопишься...—смутилась рыжеволосая, хотя в голове промелькнули мысли о шикарном платье и гостях, но раздумья оборвал внезапный стук в двери.—Кто? —Госпожа просят отобедать!—послышался голос служанки.—Мисс Марион дала Вам на сборы четверть часа. —Хорошо, скоро буду,—протянула Блум и встала с кровати. В скором времени она приняла ванну и отправилась выбирать себе платье. Гардероб у юной mademoiselle был разнообразен: от платьев и до костюмов самых необыкновенных и прекрасных цветов. Правда, была всего одна проблема каждый день: Блум долго выбирала, что надеть. Стелла ее могла долго ждать, час-два. Блондинка сама любила собираться медленно и тщательно, но с Блум ей было не сравниться. Ограничение во времени заставило девушку поторопиться и выбрать одежду за три минуты. Признаться, это был настоящий рекорд! Стелла искренне удивилась небывалой скорости девушки. Блум переоделась в черное велюровое с золотыми узорами платье, волосы собрала и заколола вверху заколкой, украшенной самоцветами. Плечи у платья были "фонариками", потом шли на сужение и, обтягивая руку с локтя до кисти, заканчивались полоской золотого кружева. Декольте было достаточно открытое. По бокам были вставки из черного велюра, а в центре, вдоль корсета и до самого подола— велюровая вставка с золотыми узорами. Юбка у платья была пышная из-за кренолина под ней. Обула девушка черные лодочки на маленьком каблуке. Стелла надела свою бело-зеленую форму. Девушки были готовы уже выходить, но тут Блум вспомнила про записку от Ская. —Стелла, ты иди, я догоню,—выпроводила подругу рыжеволосая. Блондинка послушно вышла, и увидев, что девушки медлят на кухне, решила им помочь. Блум подошла к столу, где лежал конверт, аккуратно перевязаный голубой лентой. Девушка потянула за один конец и, затаив дыхание, развернула бумагу. ∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷ Здравствуйте, мисс Блум. Вас наверняка уже оповестили, что я пребывал здесь, но не обнаружив Вас, не имел смысла больше находиться в поместье. Буду надеяться, что Вы простите меня за мой визит без Вашего присутствия, ведь только оно скрасит мое одиночество. Вы свет моих очей, светлый лучик в моем темном царстве безликих теней, алмаз среди этих банальных камней, что кишат в театрах, музеях, ресторанах. О, они думают, что совершенны, но я-то знаю, что это не так. Единственное совершенство в этом гнусном мире—это Вы! Быть может, прозвучит довольно самонадеянно, но я Вас жду сегодня в полночь на нашем месте... Преклоняюсь пред Вашей красотой. Я буду встречу нашу ждать покорно... Ваш Скай Роулфорд ∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷∷ Невольно по щеке красавицы покатилась слеза от столь теплых слов в ее адрес. Она спрятала письмо в ящик стола. Сделав глубокий вдох, дабы упорядочить мысли, девушка вышла из комнаты. Блум спустилась вниз, стол уже был накрыт, и все члены семьи занимали положенные места. Девушка присела. —Как прогулка?—начал разговор Орител. —Чудестно! Лес сегодня необыкновенной красоты, хоть и ветренно,—взяла столовые приборы в руки девушка.—О, новый десерт! С чего бы мы поменяли меню? —Следуем тенденциям. В Нарстбурге этот десерт очень популярен! В народе ему дали название "Спелое яблочко",—внесла ясность Марион. —O la-la, это так мило! Боюсь, иностранцы не поймут название и сочтут нас излишне сентиментальными,—рассмеялась к концу фразы Блум. —Кстати, вижу, изучение французского тебе пошло на пользу!—повел бровью Орител.—Но вспомнить бедного учителя музыки... Как ему тогда досталось. Mon cher, ты всегда так резка с мужчинами? —О, papa, Вы меня смутили!—покраснела Блум.—Как всегда, у вас, мужчин, постоянно виноваты женщины! —Cherchez la femme, милая!—поддержала беседу Марион. В столовую зашел Гарри с явно обеспокоенным видом. В руке он держал поднос, на котором лежала какая-то бумага. Дворецкий подошел к Орителу и учтиво наклонил содержимое. Орител отложил столовые приборы и нервно схватил документ. Распечатав его, мужчина начал читать. Он это делал очень внимательно и сконцентрированно. —Что-то случилось, Орител?—заботливо поинтересовалась Марион, мягко положив ладонь на руку супруга. —Да, случилось! Этот проклятый демон снова меня обошел! Не будет мне покоя на этом свете из-за него! Исчадие ада! Да как посмел этот мерзкий болван!—завопил Орител, стукнув по столу кулаком. —Уйми свой пыл и расскажи все по порядку, —грозно произнесла Марион, нахмурив брови. Орител откинулся на спинку стула, пытаясь подавить ярость, хоть у него это и плохо получалось: виски все еще сильно пульсировали, а уголки губ дергались. Блум прежде не доводилось видеть такую злость отца, поэтому она только испуганно на него смотрела, боясь что-то сказать, вызвав еще одну волну гнева. Тогда Орител уперся на стол, потирая пальцами переносицу и прикрыв глаза, начал рассказывать. —Мистер Чарльстон выставил на аукцион участок, что отлично подойдет под застройку. Я планировал построить там сахарный завод, ведь уже нашел компанию, что будет поставлять свеклу. Я назначил цену в целых три фунта шиллингов! Сделка уже была готова к подписи, внезапно я получаю отказ, аргументированный тем, что нашелся покупатель, который предложил больше! Хотя лот уже был снят с аукциона. Его перебил, так называемый, мистер де Кастро. Даже фамилия у него, как у дьявола! Не обошлось и без взятки, скорее всего! Эти мошенники и коррупционеры мешают честному бизнесу...—наконец выдохнул мужчина. —Господин де Кастро и раньше был объектом разных слухов и сплетен, даже хоть и потому, что его никто никогда не видел,—дополнил речь Гарри.—Туманная, однако, личность. Мистер Калиостро, не стоит беспокоиться, еще много земель в продаже, подберете себе и лучше! За такую цену Вам продадут любую.—уверил господина дворецкий. —Да не в земле дело, Гарри. Этот де Кастро постоянно мне поперек горла! А в прошлом году? Помнишь? Выкупил поля пшеницы!—еще с больщей горечью произнес Орител. —Все уладится, дорогой, к тому же, не весь мир вертится вокруг Чарльстона,—уверила супруга Марион. Муж с благодарностью посмотрел на нее. Все таки, Марион была единственной, кто смог бы успокоить разгорячившегося Оритела. К тому времени все уже поели. Блум тихонько встала, легонько кивнув головой, и направилась в свою комнату. Настроение было унылое, хотелось просто лечь и лежать. Стеллу девушка больше не встретила. Весь вечер Блум провела за чтением книг на французском языке. Камин лениво трещал, иногда выкидывая наружу желтые искорки. В комнате был полумрак, что освещали лишь камин и пару свечей, возле одной из которых и читала девушка. За окном постукивал мелкий дождь, нередко роняя на стекла свои капли, что неуклюже скатывались вниз. Небо затянуло темно-синими тучами. В комнате витал легкий запах дерева. Блум захлопнула очередную небольшую прочитанную книгу и посмотрела в окно: неужели в такую погоду стоит идти на встречу со Скаем? С другой стороны, будет очень неудобно, если молодой человек прождет ее под ливнем, и недождется. Все же, стоит идти. Девушка открыла шкаф и достала оттуда черный непромокаемый плащ из плотной ткани. Завязав его у шеи, она накинула капюшон. Свечи и камин решила не тушить, так как посчитала, что скоро вернется. Тихонько закрыв за собою дверь, Блум спустилась по уже знакомой нам лестнице и вышла из поместья. На улице к тому времени действительно разбушевался настоящий проливной дождь. Придерживая рукой капюшон, чтобы тот не слетел, девушка пошла по аллее, что вела к небольшому озеру. Аллею по бокам украшали высокие тополя. Дорожка была выложена из крупной брусчатки. Ее было нелегко разглядеть из-за потока воды, что ручьями журчал между камнями. Деревья, даже такие устойчивые и непоколебимые как тополя, сильно склонялись от буйного ветра. Девушка с трудом вышла к озеру. На мосту она заметила черную фигуру человека: наверное, это Скай. Рыжеволосая поспешила к мосту, по дороге чуть не упав из-за жижи, в которую превратился мокрый песок. Она все ближе подходила к силуэту, который стал уже четче вырисовываться. Да, это был Роулфорд в черном костюме, что представлял собой высокие сапоги, сюртук и плащ. —Миледи, я и не думал, что Вы придете! Право, могли бы и не мокнуть, я бы Вас прекрасно понял,—удивился молодой человек. —Полно Вам, мсье, Ваше письмо вынудило меня сотворить сий необдуманный поступок,—с ноткой иронии ответила девушка.—В одном Вы правы: погода нынче неподходящая для встреч. —Но даже в такой ливень я захотел Вас увидеть,—улыбнулся блондин.—Тут неподалеку есть здание, что без хозяина давно. Мы можем укрыться там! —Отчего же Вы раньше не сказали! Пойдемте скорее!—снова подправила капюшон Блум, и пара направилась к деревянной постройке. Она напоминала мельницу, только без лопастей. Здание было более-менее целое, поэтому там было сухо, и можно укрыться от дождя. Блум и Скай вошли в помещение, попутно снимая плащи. —И все же, я благодарен Вам за то, что Вы пришли,—обратился Роулфорд. —Что Вы, в целом, тут есть и моя вина, ведь утром мы не увиделись из-за того, что я задержалась на прогулке,—скромно улыбнулась девушка. —Не вините себя, мисс, мне бы стоило скрупулезнее подбирать время для визита,—неловко почесал затылок Скай.—Я хотел бы Вам кое-что сказать... Место и время довольно неподходящие, но я считаю, чем раньше, тем лучше. Блум, Вы станете моей женой? Девушка оторопела от такого вопроса и, широко раскрыв глаза, взглянула на юношу. Хотя, Ская можно было понять, они знакомы с детства, но только почему сейчас? —Скай... Это неожиданно. Я должна все обдумать,—не скрывая удивления, ответила Блум.—Я дам Вам ответ завтра. Непременно. —Прекрасно,—еще шире улыбнулся парень, наблюдая за тем, как смутилась девушка.—Что ж, дождь поутих, не смею Вас более задерживать. Блум только кивнула в ответ и вышла на улицу. Действительно, стихия унялась. Только одинокие капельки иногда срывались с крыши здания. Попрощавшись с Роулфордом, Блум направилась в поместье. Аккуратно девушка перешла по мосту и зашагала вдоль берега озера, в котором отражалась большая луна. Становилось все прохладнее, поэтому Калиостро ускорила шаг. Тополя теперь спокойно возвышались, иногда бросая капли на землю. Пахло мокрой землей. Под ногами было непонятное месиво, поэтому следовало идти осторожнее, дабы не упасть. Вот и аллея уже пройдена. На входе в поместье Блум встретила родителей. Марион что-то кричала, был слышен звон клинка. Тогда девушка поняла, что что-то не так и буквально побежала к источнику шума. Когда ее увидела Марион, она схватила дочь за плечи. —Блум! Садись в карету и уезжай, слышишь? Немедленно беги отсюда!—с этими словами она силой затолкала девушку в транспорт и захлопнула дверь. Попытки ее открыть у Блум не увенчались успехом. —Мама! Выпусти меня, я не хочу уезжать! В чем дело?—вопила внутри Калиостро. Марион лишь посмотрела на нее таким взглядом, словно пытается запомнить то, как выглядит ее дочь. Она старалась запомнить все, так как неизвестно, когда они теперь снова увидятся. Карета тронулась, и силуэт Марион начал отдаляться, а внутри билась в истерике Блум. Она смотрела в заднее окно, пытаясь разглядеть, что же случилось. Последнее, что она увидела, прежде чем карета скрылась за деревьями—это то, как следом выскочил Орител с огромным мечом в руках, которым он защищался от кого-то. Когда Блум отъехала дальше, то стало видно, от кого. Что-то черное и огромное, с алыми яркими глазами нападало на хозяев поместья. Это существо напоминало то ли большую обезьяну, то ли медведя... Карета ехала через лес. Кучер подгонял лошадь, но из-за все еще скользкой дороги не мог разогнать ее, как следует. Временами ее сильно дергало от камней и ям так, что та чуть не переворачивалась. От кого они бегут? Что это был за монстр? Почему родители не поехали с ней? Множество вопросов беспокоило девушку. Она никак не могла собраться с мыслями. Блум накрыла руками голову, в надежде отыскать единое разумное объяснение всему происходящему. Тогда рядом она заметила какой-то сверток. Девушка дрожащими руками развернула его. Там было несколько платьев, заколок, обувь. Что это значит? Она не скоро вернется домой? И куда они едут? Кучер наверняка знает, куда. Блум открыла окно впереди и увидела мужчину в широкой шляпе. —Мсье, куда мы едем?—срывающимся голосом спросила Блум. Человек не ответил и сделал вид, что очень занят дорогой.—Ответьте же мне! Тут карету так затрясло, что Блум откинуло назад. Девушка выглянула в окно. Они ехали дремучим лесом. Он напоминал ту чащу, где сегодня была Блум со Стеллой. А где же Стелла? Неужели и она осталась там? Не может быть! И все же, местность была знакомой. Да, здесь определенно она уже была. Вдруг промелькнула косая табличка "Диар". Нет! Это же то болото, где пропадают люди. Блум ринулась к окну. —Стойте! Там болото! Поверните назад!—пыталась предупредить кучера девушка, но тот упорно гнал лошадь. Карету наклонило так, что Блум упала на дверь. Одно колесо сломалось и отлетело. Девушка закрыла глаза и стала вспоминать молитвы, но как назло, не получалось. Внезапно повозка начала резко тормозить так, что ее занесло в сторону. От такого разворота девушку швырануло в другу сторону. Сильно ударившись головой, Блум чуть ли не потеряла сознание, в глазах все потемнело, стало тяжелее дышать, а сердце колотилось с невероятной скоростью. Каждый его стук болезненно отдавался эхом в голове. Карета, вернее то, что от нее осталось, остановилась. Блум подняла взгляд на окно, но густой туман не давал что-либо разглядеть. Обычный день за считанные часы превратился в какой-то кошмар. Блум тяжело и громко дышала, пытаясь понять, что ей делать. Глухая тишина еще больше придавала ужаса этой ситуации. Вдруг дверь кареты открылась, и из тумана показалась фигура человека. "Вот и спасение",—подумала девушка, но если бы не две детали. Она знала, что находится на пользующемся дурной славой болоте, и вторая: у этой тени рога?! Размышлять не оставалось сил, и девушка потеряла сознание.