Тетрадь

      Солнце било по глазам сквозь прозрачные шторы. Алекс в который раз напоминает себе, что их нужно поменять, но сам же и понимает, что не сделает этого. Стоит только ему выключить будильник, положив телефон под подушку, как приходит уведомление. Не сказать, что ему очень интересно, что же такого написали в шесть утра, но гаджет все-таки вытаскивает, щурясь от яркого экрана. В фейсбуке было только два активных чата: университетский и его переписка с Элайзой. Ежедневные сообщения с пожеланием доброго утра и чем-нибудь ещё. На этот раз она желала ему удачи на тесте по праву. Ну да, конечно, он пожаловался ей о нем перед тем, как упасть на кровать. Алекс улыбнулся, пожелав девушке того же и надеясь на автоисправление, которое сделает четыре слова читабельными, а не просто набором букв.       А дальше все на автомате: душ, завтрак, повторение материала, спешные сборы, проклинания себя в нежелании собирать вещи с вечера, пробежка до университета. В это время он еще и успевал проверять новости и переписываться с кем-то. Видимо, поэтому Александр все время опаздывал на утренние пары. Когда-нибудь ему влетит за это. Но раз прокатывало до сих пор, то и сегодня прокатит. Наверное.       На входе ждала Анжелика. Они стали тесно общаться после той встречи у Ли. Она хороший слушатель, не навязчива и неплохой помощник в моментах, где Алекс что-то не понимал. Скайлер была на курс старше, а их расписание все время скакало, но она все же ждала Гамильтона лишь для того, чтобы разойтись в какой-то момент на лестнице. А может ей хотелось убедиться, что тот ходит на первые пары. В этом вообще кроется хоть какой-то смысл, пусть и известный лишь девушкам? Кто знает, кто знает...       Хотя нет! У Алекса есть еще одна догадка, но не будет ли это слишком амбициозно? Впрочем, неважно, она имеет место в любом случае.       Возможно, Анжелика чувствует к нему некую платоническую любовь. У них хорошие отношения, оба умны и горды, оба хотят большего, но никогда не бывают собой довольны. Они похожи. Но есть ли у них какой-то шанс? Скорее, вопрос нужно поставить по-другому. Сможет ли Алекс привыкнуть, что он нужен, его любят и ждут? Ответ точно есть, на расстоянии вытянутой руки, но постоянно ускользающий от нее. Или от него, то испуганного неожиданными эмоциями, то слишком разгневанного словами, которыми он считал неприемлемыми, особенно, если их произносят выскочки, не имеющие собственного мнения. Такие, как Георг и Сибури.       — Не веди себя как ребенок, — недовольно произнес Берр, дергая Гамильтона за рукав рубашки подальше от подиума, на котором стоял Самюэль, громко размышляя о чем-то. Оратором он был неплохим, но сбить с мысли проще простого.       — А мне нужно игнорировать его? — Алекс одернул руку, забираясь на трибуну, чуть не скидывая другого парня с нее, — вы так и позволите ему нести откровенную чушь?!       Его поведением многие были недовольны. Но эти выходки скрашивали серые будни. Однажды Элайза даже завела разговор об этом, чем впервые начала нервировать. Но как можно злиться на нее, когда после недовольного сообщения приходит фотография, где она корчит смешную рожицу? Наверное, именно доброта и искренность так привлекали Гамильтона в девушке. А были ли эти качества у Лоуренса?       Насчет Лоуренса нужно поговорить отдельно. Однажды Алекса до дрожи пробрало, когда он заметил, что вместо учебы прячется за деревом и наблюдает за Джоном, пока тот гуляет вдоль набережной. Стрелки часов близились к десяти. Сейчас он должен был усердно учится, готовиться к тестам и сдаче проектов. С тех пор Алекс старается ограничить свое общение с парнем, занимая свободное время общением с Элайзой, Анжеликой, учебой и попытками поспать. Все же, проблемы со сном никуда не делись.       Расстаться со Скайлер-Черч пришлось на лестнице, так как пара Гамильтона проходила на втором этаже, а девушки — на четвертом. Шум внутри аудитории стоял настолько громкий, что его можно было услышать в нескольких метрах от двери. Стоило Алексу сесть на свободное место на скамейке, как сбоку раздался голос:       — Препод отравился, не придет, — сосед даже не оторвался от телефона, удовлетворившись лишь одним вынутым из уха наушником.       — Значит, мы его не скоро увидим, — ухмыльнулся Гамильтон, своим комментарием заслужив полный недопонимания взгляд, — он верующий.       — Подумает, что мы его прокляли? — спросил парень сбоку и снова уставился в телефон, стоило увидеть кивок, — можем ждать нового препода.       Конечно, все радовались, что можно будет отдохнуть или поспать, но только не Алекс. Полтора часа в одном кабинете с тем, кого он так старательно избегал? Нет уж, извините, он слишком долго терпел не для того, чтобы сорваться на какой-то паре без преподавателя. Мельком глянув в сторону давно знакомой компашки, у стола которой уже собралось достаточное количество народа, Гамильтон схватил рюкзак и вышел в коридор. Если одногруппникам совершенно все равно на тех, кто ходит по коридорам во время пар, то тому же ректору жизненно важно, чтобы все были в аудитории. Пришлось применить все свои навыки, используемые в младшей школе, когда приходилось незаметно пробираться в кабинеты, и сбежать за здание университета к скамейкам.       Отлично, одна проблема устранена! Только другие появились настолько неожиданно, что если они были материальны, то Алекс бы закричал. К примеру, как коротать здесь время, если уже через час и пятнадцать минут будет другая пара. Хотя, не особо важная. Среду Гамильтон недолюбливал не только из-за ее легких и бессмысленных предметов. Их можно пропустить, валяясь в кровати, но вот первая, конституционное право, по мнению парня, была очень важная.       В таком случае выходит, что после первой же пары можно уйти, освободившись на весь день. Но староста, очень ответственная девушка, внимательно следила за всеми студентами и докладывала о каждом прогуле. Может старшекурсникам уже все равно на укоризненные взгляды преподавателей, а может преподавателям уже все равно на старшекурсников, но первый курс соотносил косой взгляд с отчислением.       Но, в этом случае, вариант напрашивается сам.       — Я сваливаю, — будто оправдываясь перед кем-то, произнес Алекс, доставая из кармана джинсов телефон, — знаю, что у тебя уроки, но надеюсь, что ты прослушаешь после. Как насчет погулять часа в четыре где-нибудь в парке? Хотя, место можешь предложить сама. Думаю, Анжелика оправдает тебя перед отцом.       Элайза всегда очень внимательно относилась к учебе, но на этот раз ответ пришел с удивительной быстротой.

«Да, конечно)»

      Вид у Гамильтона был похож если не на зомби, то на полумертвого человека. Его стало клонить в сон часа в два. Противостоять царству Морфея не смогли даже 3 кружки кофе. Вырвал в реальность лишь звонок от одногруппника, которому вновь нужна была домашняя работа по одному из предметов. Отмазываться пришлось долго. Что-то ему не верилось, что человек, сидящий даже на дополнительных лекциях, прогулял пару. Наверное, так и не поверил, но отстал.       Окончательно проснуться помогла «пробежка» до парка. Спасибо всему живому, что Элайза выбрала место неподалеку. Может, знала об его чуть ли не хронической усталости?       — Я уже думала, что ты не придешь, — Скайлер сидела на скамейке, положив руки на коленки. На улице было достаточно тепло для легкого сарафана, которое так любила девушка. Не зря же чаще всего на фотографиях в Инстаграме она именно в нем, верно?       — Извини, заснул, — признался Алекс, протягивая руку Элайзе. Позориться и снова придумывать очередную ложь? Хотя нет, вряд ли он опозорится. Врать ему удавалось очень хорошо. Но стоит ли врать человеку, с которым хорошо общаешься? Да, насчет этого можно долго размышлять и спорить, но сейчас точно не до этого. Лучше опустить эту тему, иначе вместо простой прогулки будут долгие размышления, испортившие все удовольствие.       Парк ничем особым не отличался. Студенты, ходящие без дела вокруг, множество парочек на скамейках, дети на небольшой разноцветной площадке, а также деревья, кусты и ларьки, продающие всякие закуски по утроенной цене. Центром этой "идиллии" становится большое озеро с утками. Оно всегда было кристально чистым и помимо уток ничем не отличалось. Портить водоем фонтанами не решились. Лишь где-то сбоку стоял деревянный домик, куда могли кидать хлеб посетители.       Элайза долго стояла возле него, то кидая еще несколько кусков от булочки с вишней, что принесла с собой, то любуясь закатом или утками. Алекс соврал, если бы сказал, что сам не любил некоторые вещи настолько сильно, как Скайлер любит это озеро и парк в целом, но стоять здесь надоело. И Алекс снова соврал, если бы назвал себя нетерпеливым. Так может показаться со стороны, но выдержка у него неплохая.       — Мне так нравится это место, — после долгого молчания наконец произнесла Элайза, разрушая тихим голосом тишину. Она была приятной, не такой липкой, как часто это бывает. Скорее, умиротворяющей и успокаивающей. Такое приятное молчание, когда и слов не надо. Достаточно обычного нахождения рядом.       — Оно красивое, — произнес Алекс, и они снова замолчали. За спинами пробегали дети, говоря о чем-то совершенно своем. Хотелось бы вернуться в то время. Единственной главной проблемой был самокат, что не отдавал соседский мальчик, попросивший его всего на пять минут. Или невкусные печенья на полдник. Хотя, нет. Скорее, хотелось вернуться в то время, когда оба родителя были рядом. Только вот в какую-нибудь параллельную вселенную, где они любили, уважали и безгранично заботились друг о друге. Но давно пора смириться, что надеяться можно только на встречу с отцом. И только ради знаний о своих корнях. Не более.       — За столько лет никогда не меняется, — Скайлер отпустила серые перила, проведя по ним пальцами. Она сделала маникюр? Алекс стал намного внимательнее за эти несколько месяцев. Или недель? Какой вообще день? Не выходной точно. Или выходной? Нет, сегодня были пары. Или это дополнительные? Кто будет проводить им пары в воскресенье, серьезно. О чем он вообще думал? А, хотя нет. Он же ходил на такие однажды. В начале семестра, вроде. А может и в середине. Когда заканчивается семестр? Сейчас осень или позднее лето? Это вообще имеет какое-то значение? Конечно, экзамены в конце семестра! Так, когда он заканчивается?       — Какой сегодня месяц? — резко выдал Гамильтон, подняв голову на Элайзу. Точнее на место, где она была секунду назад. Куда можно было деться буквально за пару мгновений? А сколько он так стоял вообще? Она рассказывала что-то про года. Вот только не говорите, что она сбежала, посчитав его за сумасшедшего? И сейчас бежит рассказывать сестрам, а те расскажут всем знакомым. Тогда и в старшей школе неподалеку, и в его колледже будут знать об его странном поведении. Это сломает его жизнь! Буквально. Даже слишком буквально. Зная местных хулиганов, они могут с легкостью избить его даже за это.       — Сентябрь, Алекс, — тихий голос с некой насмешкой послышался прямо под ухом, заставляя Гамильтона поддаться вперед, приготовившись отбиваться от чьих-то кулаков. Или убегать. Вероятнее, второй вариант. Лица школьных хулиганов еще были слишком свежи в голове, что до сих пор заставляли вздрагивать при любой неожиданной фразе. Была у них такая привычка — подходить к людям со спины. Подло, но кто-то посмеет их публично обвинить? Правильно, нет. Остается прятаться в тени, лишь тихо ворча. И так всю жизнь.       — Ах да, точно! А то я подумал, что уже октябрь, — выдал Гамильтон в свое оправдание. Октябрь? Серьезно? Его кто-нибудь учил думать перед тем, как говорить? Кажется, нет. Даже Элайза, судя по ее лицу, тоже заметила странность ответа.       — Может тебе стоит пойти домой? — серьезно спросила Скайлер, подходя ближе. Наводить некую панику и страх она умела так же отлично, как и строить из себя наивную и милую. Но Алекс скорее почувствовал себя виноватым. Она приехала сюда чуть ли не с другого конца города, чтобы погулять с ним, а тот ведет себя максимально странно.       — Все нормально, — покачал головой Гамильтон, хватая девушку за руку. Он никогда не любил стереотипы о мужчинах и первых шагов с их стороны, но двигаться с мертвой точки надо. И это никак не связано с Лоуренсом.       Никак не связано с помешательством. Никак.