***
Я вернулся в наш старый подвал, когда небо уже начинало светлеть. Дверь просела в петлях и открывалась с трудом, я спустился по ступенькам в темноте, ни разу не споткнувшись. Я мог бы пройти по этой лестнице с закрытыми глазами, жонглируя на ходу, но я никак не ожидал, что меня вдруг стукнут палкой по затылку! Я оступился и тихо ругаясь свалился с последней ступеньки. — Фукасе?! Ты?! — раздалось из темноты. — Гуми! Ты решила меня добить? — прошипел я, держась за голову. — Прости… А вообще какого чёрта тебя не было так долго, а теперь ты являешься посреди ночи! Ещё и крадучись, как вор! — В следующий раз приглашу оркестр! — огрызнулся я. — Фукасе вернулся! — завопила разбуженная Рин, — Гуми, включи свет! Гуми чиркнула спичкой. — Хватит орать, заткнитесь! — зло пробурчал Лен, зарываясь в рваное одеяло. — Ты голодный? — понизив голос спросила Гуми, прикрывая рукой свечу, чтобы не будить и без того злого Лена. Не дожидаясь ответа она вытащила откуда-то свёрток и достала кусок хлеба и пару подвявших яблок. — Еда? — удивился я, — Для меня? Обычно мы съедали всё, что удавалось раздобыть за день, а на утро снова отправлялись на поиски. — Оставили специально для тебя, — с улыбкой кивнула Рин, подпирая щёку. — Спасибо… — Ты что-то узнал? — обеспокоенно спросила Гуми. Я откусил кусок и кивнул. — Я видел Оливера сегодня. — Где?! С ним всё в порядке?! — вскочила с места Гуми. — Он по нам скучает? Ему там не очень страшно? — протянула Рин. Я опустил голову. — Не знаю… Я успел перекинуться с ним только парой слов. Он сказал, что не может уйти со мной, но ничего не объяснил… Гуми хлопнула меня по плечу. — По крайней мере он живой! «Живой — повторил я мысленно, — Живой мальчик…» Это было так давно, в другой жизни. И было ли это вообще? Я мотнул головой. — Я вернусь за ним снова! — заявил я, поднимаясь с решительным видом, — Мы уйдём из этого города! Все вместе! Нам здесь нечего делать. Найдём маленький городок где-то возле леса… Построим дом. У нас будет сад и огород, я буду охотится… Гуми и Рин внимательно смотрели на меня. Как бы они не храбрились, я знал, что им очень страшно и они очень хотят мне верить. — У нас всё будет хорошо, обещаю… — сказал я.***
Оливер сломал печать, вытащил из конверта плотный лист бумаги и пробежал его глазами. — Что это? — спросил Рей, хмурясь. — Приказ. Через полчаса, мы должны быть на площади… Рей зыркнул на него исподлобья. — Я не пойду. — Пойдёшь, — возразил Оливер, — У тебя нет выбора. — Зато у тебя есть, — он с надеждой посмотрел на Оливера. Много дней он уговаривал его сбежать от генерала, уверял, что всё это закончится плохо, но Оливер не слушал его. — У меня тоже нет, — возразил он, поправляя воротник плаща, — Собирайся. — Издеваешься?! — огрызнулся он, разводя руки в стороны. У него не было вещей. Вообще. Оливер пожал плечами, снаружи сменяли друг друга приглушённые расстоянием раскаты грома. Они вышли на улицу. — Шевелись, — торопил его Оливер. Рей хромал, зыркая по сторонам. вокруг никого не было, люди избегали этой улицы. По этой улице шло армейское сообщение Западной и восточной частей города. Тут всегда стучали копыта почтовых карет, маршировали городские патрули, но не сейчас… — Почему никого нет? — спросил Рей. Оливер не ответил, слегка передёрнув плечами, он и сам не знал, ему тоже было не по себе. Рей впился глазами в узкий проулок. Совсем близко, всего пара шагов и свобода. Оливер с характерным щелчком наставил на него револьвер. — Не выдумывай, Рей. Нас ждут, — спокойно проговорил он. Рей со злостью сжал зубы. — Иди ты к чёрту! — он поплёлся дальше, уже не поднимая глаз от брущатки. Так они дошли до площади, мелкий дождик начинал усиливаться, было холодно, площадь продувалась сквозняками, они вырывались из тесных улиц и устремлялись в другие. Рей неуютно поёжился.***
— Ну же, давай! Время не ждёт. Делай свой выбор, — прошелестел голос из-под расшитого золотом капюшона. Белокурая женщина сжимала в подрагивающих пальцах инкрустированный драгоценными камнями кинжал. В колыбели перед ней прижавшись друг к другу спали два младенца. — Убей одного, ты ведь знаешь: этот город может принадлежать только одному из них, — проскрипела старуха. По лицу женщины пробежала судорога. — Я не могу, — прошептала она, давясь слезами. — Прекрати плакать! Это не дети, это — полярные источники энергии! — прикрикнула на нее старуха, — Один будет править городом, два — сровняют его с землёй! Выбирай кому ты отдашь этот город — свету или тьме? Женщина залилась слезами, склоняясь к колыбели. — Ах, мои бедные мальчики! Если бы вы были куклами, вам право не пришлось бы так горько! Вы могли бы вечно смеяться, никто не посмел бы пронзить ваши тряпичные тельца! Она подняла кинжал над головой, до последнего так и не зная в кого из своих детей его направить. Старая карга жадно следила за ее движениями из-под капюшона. Женщина вскрикнула и вонзила лезвие в своё сердце, кровь брызнула на лица спящих мальчиков, алыми каплями скатываясь по их фарфоровым щёчкам.***
— Оливер? Оливер ты здесь? — Фукасе прильнул к стене возле комнаты, где совсем недавно видел Оливера. С его одежды на пол стекала вода, он попал под разразившийся снаружи ливень, молнии яркими вспышками освещали мрачные картины на стенах. — Его здесь нет, — раздалось у него за спиной. Фукасе вздрогнул и обернулся, перед ним, оперевшись о стену, стояла та самая голубоволосая девушка. — Скоро всё будет кончено, — бросила она, смерив его презрительным взглядом. — Что будет кончено? — не понял он. — Скоро всё разрешиться. Один получит власть, другой — смерть. Так было суждено им с рождения. Фукасе в ужасе уставился на нее. — О чем ты говоришь? — Оливер и Ревило сейчас на площади, в самом сердце нашего города. Скоро один из них умрет. — Кто? — вдруг севшим голосом проговорил Фукасе. — Тот, кого выберет Город. Один из них спасет его, другой — разрушит. Всё в их руках… — пожала плечами девушка. Фукасе сорвался с места и кинулся вниз по лестнице, не обращая внимание на раскаты грома. — Беги! Беги! — расхохоталась ему вслед девушка, — Да, поторопись!***
Холодные струи катятся по телу, проникая под одежду. Оливер стоит без движения посреди площади уже четверть часа. Рей, опустив голову, топчется рядом, также не говоря ни слова. Генерал не придет отдать Оливеру приказ, но он все равно ждёт, а в голове колотиться только: «убей его. убей. убей». Он сжимает в руке пистолет, порох промок и теперь от него мало толку. Убей его! Оливер оборачивается, Рей не отрываясь смотрит ему в глаза. — Когда-нибудь это должно было произойти, — кричит он, пытаясь перекричать шум дождя. Оливер не слушает его, как всегда, он наотмашь бьёт его рукояткой пистолета по лицу. Должен остаться только один, иначе гроза разорвет этот город на части. Лужи на площади окрашиваются красным. Должен остаться тот, кто подарит этому городу и людям, что в нем живут, спокойствие и мир. Молния раскалывает небо над площадью на две части. Этот город должен принадлежать свету! Оливер гордо расправляет плечи, бросая пистолет себе под ноги. Темные силуэты на крышах оживают. Один за другим в их руках загораются факелы. Оскалы на лицах пляшут и искажаются в свете огня, что не гаснет под дождём, огня что сожжёт всё. Фукасе бежал почти по щиколотку в воде, постоянно спотыкаясь и едва разбирая дорогу. — Оливер? Оливер! Навстречу ему из стены дождя выступила знакомая фигура. — Я знал, что ты победишь! — кричал Фукасе, — Ты не мог умереть! Я знал, что ты не мог умереть! Он подскочил к нему, порывисто прижимая его к своей груди. — Теперь всё будет хорошо! Та девчонка сказала, ты сможешь спасти этот город… Ты ведь сможешь? Ты сможешь, я знаю! Теперь все будет хорошо! Гроза заглушала его крики, стараясь затолкать их обратно ему в глотку, а город горел. Диким, негаснущим огнём поджигателей.