Среди нас

      Не хочу открывать глаза. Не хочу. Но мне кажется, умру, если не сделаю этого. Тяжело шевелиться. Я не пытаюсь, просто знаю. Холод сковал тело, а руки и спина наполовину завязли в чем-то мерзком, склизком. Вся одежда прилипла к телу. Отвратительное чувство. Мурашки на руках ловят каждое дуновение ветра, отдавая противным покалыванием в грудь. Ноги в воде. Она холодная. Настолько, что почти не чувствую нижних конечностей. Понимаю, что это вода только по ее журчанию рядом со мной и звуку ее падения где-то поодаль. Должно быть водопад. Слышу не только его. Слышу ветер. Шумит высоко. Цепляется за деревья, раскачивая их. Заставляя стволы поскрипывать. Я медленно открываю глаза и вижу, что не ошиблась. Надо мной возвышаются елки. Умиротворяющая картина. Так бы и лежала здесь, но не уверена, что есть хоть шанс выжить, если не встану. Начало осени заявляет о себе.       Пытаюсь подняться. Но с первого раза это сделать не получается. Руки прилипли к грязи. Приходится приложить больше усилий, чтобы вытащить хотя бы их. Есть. С их помощью уже легче отлепить от земли спину и поднять себя в сидячее положение. Все, как я и слышала. Скала, с которой в озеро падают потоки воды. А вокруг лес. Где я? Похоже на озере Честерс. Проходили его вчера днем… Кажется…       Не знаю, сколько я здесь пролежала, и совершенно не помню, как сюда попала. А нет, что-то все же помню… Помню, как пошли с братом в поход. Помню, как забрались на скалу. Было весело. Помню… Как сидели вечером у костра на берегу реки. Кусты зашуршали. А после… Я схватилась за голову судорожно пытаясь вспомнить, что было дальше, но память ничего не давала, словно в ней ничего не сохранилось.       -Черт…-ругнулась я и поняла, что с голосом тоже есть проблемы.       Этого было почти не слышно. Только какой-то глухой хрип.       -Питер! -попыталась позвать я, но голос так и не вернулся.       Я начала поднимать себя на ноги. Нужно было идти, ведь солнце начало заходить. Я пробыла здесь весь день, и возможно Питер уже вернулся домой. На сколько я помню, до города около получаса ходьбы отсюда. По прямой от водопада. Повезло, что нет сильных повреждений, которые бы весомо затрудняли ходьбу, лишь куча синяков и несколько порезов на ребрах и левой руке. Все же, думаю, на дорогу я потрачу больше получаса. Нужно торопиться. Холодно. Надеюсь, с Питером все нормально. Даже если он все еще где-то в лесу лучше будет привести помощь на его поиски.       Не уверена точно, сколько я шла, но дорога сильно вымотала мое и без того убитое тельце. Я еле волочила ноги, выходя из леса, и, вероятно, была похожа на оживший труп. Ноги и спину ломило, и было ужасно холодно. Не знаю где осталась моя куртка. На детской площадке, на которую я вышла из леса, все взгляды сразу обратились ко мне. Я видела, как обеспокоенные родители, приведшие сюда детей, бегут ко мне, достают телефоны, кричат… Но я уже не могла разобрать, что именно. Мои колени встретились с землей. В глазах потемнело…       ***       Сердце бешено колотится, больно ударяясь о грудную клетку. В ушах стоит шум собственной крови, звук моих шагов и громкое звериное рычание за моей спиной. Я бегу через лес. Все вокруг в тумане. Ночная темнота не позволяет мне увидеть преследователя, когда я оборачиваюсь. Лишь огромный силуэт ростом метра два с половиной и около метра в ширину. Горло саднит, я не спортсменка, чтобы долго держать ритм, потому дыхание давно уже сбито. Я вижу свет фонарей вдалеке. Там есть люди.       -Помогите! -кричу я, но это больше похоже на хриплый шепот, чем на крик.       Пытаюсь ускориться, но ноги словно вязнут в болоте. Смотрю на них, но дело не в том, что они где-то застревают, дело во мне самой. Бегу словно в слоу мо, когда у моего преследователя нет такой проблемы. Он приближается. Снова смотрю на людей. Они уже так близко. Еще полминуты и я буду рядом с ними. Но сегодня я до них не доберусь. Меня хватают за лодыжки, и я падаю прямо лицом на землю. Оно тащит меня назад. Подальше от спасения. Я пытаюсь кричать, но это все тот же сдавленный хрип. На секунду меня отпускают, и я переворачиваюсь на спину, чтобы видеть своего врага, чтобы смочь защититься, если что. Но как от этого защищаться? Это все тот же черный силуэт, хотя я уже так близко от него. Единственное, что можно четко различить — это зубастая скалящаяся пасть и синие светящиеся глаза. Я не успеваю сделать ничего, ведь понимаю, что сейчас умру. Существо бросается на меня…       Я распахиваю глаза и понимаю, что кричу. Но мой крик — это все тот же сдавленный хрип. Голоса все еще нет. Часто дышу, пытаясь себя успокоить. Всего лишь сон. В палате темно, я с трудом могу различить, что здесь есть. В руке кнопка вызова медсестры, на которую я тут же нажимаю. Похоже, они как-то диагностировали, что голоса у меня нет. Я жду уже пару минут, но никто так и не приходит. Нажимаю на кнопку еще раз. Возможно, уснули. Работники месяца. Глаза начинают привыкать к темноте, и я вижу интерьер обычной палаты, в которой, на удивление, я одна. Но есть и кое-что странное. Темнота в дальнем от меня углу. Не знаю, как это объяснить, она словно гуще остальной, повисшей в этом помещении. Словно она что-то скрывает. Я вглядываюсь в этот угол в надежде разглядеть, что скрывается за этой черной пеленой, но не выходит. Сердце начинает биться сильнее, словно предчувствуя, что сейчас там что-то появится. Так и происходит. Там вспыхивают два синих огня, а в палате раздается звериное рычание. Я кричу, а существо тут же бросается на меня…       -Нет! -хриплю я, снова открываю глаза.       Все та же палата. Но из окон уже льется серый дневной свет, погода у нас почти не меняется, над городом всегда плотная равномерная завеса серых облаков.       Я стараюсь унять дрожь во всем теле и вновь восстановить дыхание. Я проснулась? Проснулась ведь? В руке снова кнопка вызова. Без раздумий снова нажимаю на нее. Если уж это все еще сон, то пусть повторится побыстрее. Но в этот раз врач все же появляется в палате.       -Здравствуй, Оливия.       -Здравствуйте, -хриплю я и прихожу к выводу, что рот больше открывать не стану.       Доктор быстро проводит осмотр и выдает вердикт о моем состоянии, смотря в свои бумаги и что-то там записывая:       -Все довольно неплохо. У вас было переохлаждение, но, пока вы спали, мы вас от этого избавили. Много ушибов, но несерьезных, самый обширный в районе позвоночника, так что постарайтесь не нагружать спину в ближайшую неделю. Легкое сотрясение, из-за которого я должна вас спросить: вы помните, что с вами произошло?       Я попыталась еще раз прокрутить все, что имелось в моей голове, но от шуршащих кустов до пробуждения на берегу озера была пустота. Пытаясь поведать об этом женщине, я вспомнила, что голоса нет, и мне пришлось просто покачать головой.       -Не беспокойтесь, это не страшно. Такое бывает при сотрясениях. В большинстве случаев воспоминания возвращаются уже в первую неделю выздоровления. Думаю, завтра мы сможем вас выписать. Хотела бы сказать «отдыхайте», но с вами хочет немного побеседовать новый шериф.       Доктор подмигивает мне и выходит из палаты, ее голос был довольно приятен, так что мне не хотелось, чтобы она оставляла меня с тем, кого я не знаю, один на один. Я знала старого шерифа, и слово "старый" здесь более чем уместно. Мужчина был очень хороший, доброжелательный, но в то же время профессионал своего дела. Но годы всегда берут свое, и он уже не мог выполнять свою работу так хорошо, как раньше, поэтому его отправили на пенсию. На его место из города прислала нового шерифа. Это произошло буквально пару дней назад. Откуда я это знаю? Городок маленький, слухи быстро расходятся.       Я достаточно сильно напряглась, ведь не помнила, что произошло, что говорить новому копу, и почему он вообще дожидался моего пробуждения, неужели что-то срочное или он так ответственно относится к работе? Возможно, в городе так принято, а, возможно, тут так мало всего происходит, что работа полиции не такая уж и сложная.       В палату вошел мужчина лет сорока и поздоровался со мной, на что я смогла лишь кивнуть головой.       -Доктор сказала, что ты не помнишь, что произошло в лесу, но я все же обязан узнать о последних твоих воспоминаниях. Твой отец сказал, что вы с братом пошли в поход на озеро Честерс. Но отправились вы в какое-то другое место. Не так ли?       Я лишь кивнула.       -Можешь рассказать об этом?       Заметив на тумбочке стакан воды, я решила, что после пары глотков голос станет хотя бы немного лучше. Так и вышло. Нет, он все еще был безумно хриплым и тихим, но с этим уже можно было работать.       -Изначально мы действительно планировали остановиться на берегу озера, но придя туда решили, что хотим подняться на скалу и разбить лагерь там, на берегу реки, недалеко от водопада, -я сделала еще глоток, ведь голос становился все тише, -все было нормально, но вечером, когда уже стемнело, что-то зашуршало в кустах…       Я замолчала, к горлу начало подкатывать волнение, которое я успешно контролировала до этого момента. Я сделала еще глоток воды.       -Вы ведь не просто так спрашиваете все это? Это ведь из-за Питера? Так ведь? Я не дура, шериф. Он не вернулся из леса? И отца здесь может не быть только по одной причине: с другим его ребенком случилась беда пострашнее… Расскажите мне, что вы знаете.       Мужчина громко вздохнул, но больше не видел смысла что-то недоговаривать. Изначально он просто не хотел, чтобы девушка волновалась в своем состоянии, но раз она сама все поняла…       -В том-то и дело, что нам было известно только то, что рассказал ваш отец. Мы искали Питера не в том месте. Теперь я должен вас покинуть, чтобы рассказать поисковым группам, где продолжать поиски. Вы можете точнее рассказать, где разбили лагерь?       Я быстро вытерла со щеки слезу, которую не смогла сдержать, и не без усилий взяла себя в руки. Поплакать еще успею. Сейчас нужно как можно быстрее и точнее дать шерифу место расположения нашего лагеря. На счету могла быть каждая секунда.       POV Дилан       Мы с отцом переехали сюда пару дней назад. Его перевели в этот город на должность нового шерифа. Казалось бы, все очевидно: престарелый полицейский перестал справляться со своими обязанностями, поэтому на его место прислали замену. Но эта картина не так однобока. После смерти матери отец тоже стал хуже выполнять свою работу. Еще бы не стал, ведь они служили в одном отделе, но на одном из выездов на вооруженное ограбление ее подстрелили, и спустя сутки она умерла на больничной койке. После всего этого я терпеть ненавижу больницы. В последние годы моя мать все сильнее отдалялась от семьи, держу пари, она хотела уйти от отца, который всеми силами пытался сохранить свой брак. Считайте меня бесчувственным, но это не удивительно. Я уже несколько лет пишу детективы по делам моего отца, поэтому пришлось многое повидать. Будь я более чувствителен, давно уже бросил бы это занятие, ведь, как говорил отец, я все еще слишком молод, чтобы видеть все это дерьмо, а уж тем более писать о нем. Смотря на своего отца сейчас, я рад, что мы переехали. Пусть пока это не очень заметно, но ему становится легче. Это абсолютно новое место, здесь нет ничего, что напоминало бы ему о любимой жене. Начинаем с чистого листа. Но с другой стороны я не знаю, что буду делать здесь. В таких маленьких городах редко происходит что-то из ряда вон… Писать будет не о чем.       Сегодня утром отец не такой радостный, как в первые два дня пребывания здесь. Я догадываюсь о причине такого резкого упадка, но все же должен удостовериться.       -Что-то случилось?       Отец отрывает взгляд от газеты и смотрит на меня. По глазам вижу, что не хотел говорить, но теперь ему придется.       -Просто не думал, что так скоро появится дело.       Я пытаюсь не подавать вида и продолжаю есть свои хлопья, но сказать, что меня просто обрадовала эта новость — ничего не сказать.       -Что за дело? -совершенно невозмутимо спрашиваю я, но держу пари, что отец понимает, что я делаю это не из простого интереса.       -Брат с сестрой пошли в поход на озеро Честерс на пару дней. На следующий вечер после ухода девушка в ужасном состоянии вышла из леса, потеряла сознание и все еще не пришла в себя. Их отец сразу же обратился в полицию, ведь его сын так и не вернулся. Люди самостоятельно организовали поисковый отряд, чтобы найти парня, но пока все безуспешно. Ни их вещей, ни следов лагеря. Сегодня поеду в больницу, врач сказала, что девушка должна проснуться в ближайшее время. Если парень еще жив, то только она может помочь продвинуться в его поисках, ведь очевидно, что мы ищем не там.       Отец замолчал, и я не стал больше ни о чем его спрашивать, ответ был исчерпывающим.       Казалось бы, обычное дело: ребята заблудились в лесу, конец. Но есть некоторые странности. Как местные могли заблудиться в лесу, в котором должны довольно часто бывать? Раз девушка вышла, а парень нет, то что заставило их разделиться? На сколько я помню по картам, от озера Честерс до города около получаса ходьбы… Что там произошло? Твою мать, я буду в бешенстве, если это окажется обычный медведь или волк. Но они не должны обитать так близко от людей. А вдруг она сама прикончила своего братца, поэтому и выбралась еле живая, мы ведь не знаем, что это за семья, у всех свои секреты. Нечто интересное. Нужно будет навестить девушку после отца.       ***       Я уже около часа сижу через дорогу от больницы и жду, пока отец выйдет оттуда, что будет означать, что девушка очнулась, и он с ней поговорил. Я начинаю нервничать, что придется ждать весь день и поджигаю сигарету. Но удача на моей стороне. Примерно через 10 минут шериф выходит из здания, садится в полицейскую машину и уезжает. Я выжидаю еще пару минут и иду ко входу.       -Здравствуйте, мне нужна Оливия Томпсон, -говорю я с самой приятной улыбкой девушке на ресепшене, -не подскажете, в какой она палате?       Она кокетливо улыбается мне в ответ и начинает искать информацию в компьютере. Эх, было бы всегда все так просто.       -Она в палате 211, это на втором этаже, лифт позади Вас.       -Благодарю.       Я направляюсь туда, куда меня отправила медсестра. Ненавижу больницы. Эта стерильность. Белые стены. Тошнотворный запах препаратов и процедур. Угнетает. Становится тяжело дышать. Но мне везет, я довольно быстро нахожу нужный кабинет с маленькой черной табличкой с номером 211. Только я собираюсь войти, как слышу откуда-то слева от себя женский голос:       -Молодой человек! Что Вы хотели?!       -Навестить девушку из 211 палаты.       Женщина уже подошла ко мне.       -Ей сейчас нужен покой. Можете прийти завтра.       -Извините, никак не могу. Отец попросил меня задать ей еще пару вопросов, так как сам торопился на поиски пропавшего. Это не займет много времени.       -Вы сын нового шерифа? -она подозрительно оглядела меня с ног до головы.       Когда ее взгляд зацепился за рацию, висящую на моем ремне, ее лицо изменилось. Это всегда срабатывает.       -Ладно, но недолго. Ей нужно отдыхать.       -Хорошо.       Я открыл дверь и сразу увидел единственного человека в палате. Она быстро вытирала слезы с лица, чтобы никто их не видел. Довольно мило.       -Привет, ты Оливия Томпсон? Я прав?       Она не ответила, только кивнула головой.       -Можешь рассказать мне то же, что рассказала шерифу?       Она прищурилась. Подозревает. Берет с тумбы стакан воды, делает пару глотков и только потом начинает говорить тихим хриплым голосом.       -Кто ты? Зачем тебе это знать?       -Я сын шерифа. Дилан.       Я подаю ей руку, и она подает в ответ свою. Ледяную. Но лишь для приличия, ведь видно, что она все еще мне не доверяет.       -Рация сломана, телефон остался дома. Не могу связаться с отцом, чтобы узнать.       Но ее провести не так просто, как врача.       -И ты поехал не к отцу, а ко мне? Сразу после его отъезда? -она делает еще глоток воды, видно, что говорить ей довольно тяжело, -знаешь, Дилан, даже если ты и правда сын шерифа, то он не особо хочет посвящать тебя в эти дела, так что прости, ничем помочь не могу. Даже если бы и хотела, не смогла бы. Я абсолютно ничего не помню.       -Что-то ты все-таки рассказала, -усмехнулся я.       -Я поняла, что ты не отстанешь, пока я тебе что-нибудь не расскажу, но мы в той ситуации, когда мне нечего рассказывать. Это длилось бы слишком долго.       Неплохо. Умная девочка. Может, поэтому ей, а не брату, удалось выйти из леса живой. Да, именно, не думаю, что парень еще жив. Ведь его состояние должно быть еще хуже, чем у его сестры, раз он не выбрался из леса. И в таком состоянии он был брошен на произвол судьбы.       -Молодой человек, время посещения окончено.       Я киваю головой и прощаюсь с Оливией. Не так страшно, что я сейчас ухожу. Из-за произошедшего нам еще придется встретиться, и, надеюсь, к следующей нашей встрече она хоть что-нибудь вспомнит.       ***       Возвратившись домой я тут же настраиваю рацию на полицейский канал и оставляю ее включенной на кухонном столе. Разогреваю себе ужин под бесполезные разговоры с поисков пропавшего. Вчера добровольцам раздали кучу раций, настроенных на эту частоту, чтобы связываться с другими, если что-то произойдет или если парня все-таки найдут.       Да, замороженная лазанья никогда не сравнится с домашней, но мы с отцом с почетом должны держать статус холостяцкого семейства. Да и я не особо привередлив.       Новые помехи и голос из рации заставили меня застыть на месте и затаить дыхание. По коже пробежала отвратительная волна мурашек.       -Шериф, -один из волонтеров, обратился к моему отцу, -кажется, я нашел его. Но думаю, нам следует продолжить поиски…       По голосу слышно, что парень молодой, и от того, что он сейчас видит, говорить ему тяжело.       -О чем Вы говорите?! -мой отец явно взволнован и не скрывает этого, чуть ли не срываясь на крик.       Из динамика рации слышится тихий ответ:       -Здесь только верхняя половина Питера Томпсона.