***
Фишер даже не замечал, что девушка, в которую он до недавно был влюблён, старается заботливо сдружить его с Джонсоном, предпочитая считать, что Эшли наоборот отталкивается от него. Но это были поспешные и ложные убеждения, потому что синеволосый сам всё усугублял ядовитыми фразами и неприемлемым поведением. Последнее время слишком часто он срывается. Даже очень. — Я считаю, что тебе нужно немного утихомирить своё самолюбие и перестать понтоваться, — вылетает фраза из уст Ларри, только что схватившего Фишера за руку в уборной, — конечно, интересно заниматься такой херней, но мне уже, честно говоря, надоело. — Знаешь, мне твоё мнение настолько ценное, что я настоятельно рекомендую его засунуть себе в жопу и никому о нём, блять, не говорить. — Сал вырывается и толкает шатена в грудь. — Ты мне угрожаешь? — парень сниходителен с довольно-таки настороженого поведения парня, потому показывает, что ему, впрочем-то, всё равно. Как и всегда. — А я то думал, что ты исчерпал весь запах своей тупости. Но ты не перестаешь меня удивлять, — Сал стукает пальцем по протезу, — может уже свалишь отсюда в Нью-Джерси, ибо я не собираюсь находится с тобой так долго. — Пошел ты, — шатен прошел мимо Фишера, шепча, — ревнивый долбоеб. — Сал щурит глаза и подымает руку, жестом привлекая к себе. — Чего надо? — В семь на площадке. Возьми с собой твою дебильную деревяшку. Посмотрим, кто из нас долбоеб. — Точно не я, — Ларри тихо прикрывает дверь, всё ещё имея здравый ум и зная об проходящих сейчас занятиях, — я буду. Уголки рта поднимаются, и ухмылка не сходит с лица как минимум пару мгновений, заставляя почувствовать скорый вкус победы. Раз уж это спор, он знает, что загадать Джонсону. И это точно будет не типичное для малолеток «признаться прохожему в любви» или же «закукарекать».***
— Роб, ну ты издеваешься? Ну вот скажи — кто так прыгает, чувак? Так могу прыгнуть только я. И то, у меня даже без моих ног лучше получится! — СиДжей кричит на красноволосого, который опять запорол весь трюк своим «мастерским умением» его выполнять. — Я сейчас плакать буду, я тебе отвечаю. И точно не от счастья. Блондин подъезжает на коляске немного ближе и злобно хмурит брови, смотря на виновного. Тот разводит руками и смотрит под ноги, очередной раз выслушивая нотации друга. — Не будь как камень. Нужно чувствовать свой транспорт. Как, к примеру, велосипед, мотоцикл или машину. Пока ты не поймёшь, как всё работает, ничего не получится. — Ага, — молвит парень и берёт скейт в руки. Трэвис вместе с Филлипом проезжают мимо парней и усмехаются, глядя на красноволосого. Тот не меняя выражения лица смотрит на обоих и идёт к лавочкам, чтобы переобуться. — Не слишком дави на него, — говорит Фелпс, кидая взгляд на сидящего. — Он не может выполнить даже банальные движения! — эмоционально произносит блондин, повышая голос больше обычного. — То, что ты выучил за несколько дней он уже какую неделю не может сделать. Мне иногда кажется, что я должен оторвать его ноги и пришить себе, чтобы мы всё же смогли нормально выступить на фестивале. — фыркает парень и складывает руки на груди. — Да, я знаю. — Филлип странно смотрит на Фелпса, который старательно пытается выгородить друга. — Но ведь не всем это дается. Давай просто закроем тему и продолжим тренеровку. А то наша команда останется без участников — а это самое худшее, что может быть в наше ситуации. Конечно, после того, как тебя когда-нибудь Роб всё же скинет с обрыва со злости. У нас же бесплатного тренера не будет. — Ха-ха, чувак, ты же знаешь, что не за бесплатно. В конце я же получу выигранную суму? — СиДжей вопросительно смотрит на блондина. — Конечно. — юноша смотрит на красноволосого, который уже успел переобутся в старые драные кроссовки, в которых не очень-то жалко кататься и падать. — Но это меньшее, чем мы можем отплатить тебе. Тем более, в таком положении. Фелпс подходит к Роберту, осматривая того с ног до головы. Интерестный парень. — Чувак, ты не обращай внимания на него, — мягко говорит он, — просто СиДжей устает от всех нас. Тем более, сложно преподавать и учить спорту, если сам не можешь исполнить что-то. Роберт смотрит снизу вверх и подымает бровь. Сложив всё в сумку, он кладёт её обратно на пол и встает, шагая к оставшимся двум парням. Фелпс, не медля секунды, следует за ним, но вдруг в далеке замечает небольшую компанию, двое из которых едут на скейтах. «Прибавление в команду Фишера? Интерестно.» — звучит в голове блондина. — Кто это к нам пожаловал? — звучит с его стороны усмешка, и он замечает на себе разгаряченный взгляд Сала. — Нахуя приперся сюда, дебил? Синеволосый молчаливо становится на линию старта, стараясь не обращать внимания на выскочку Трэвиса, любящего поиздеваться над ним. Даже не смотря на то, что сейчас с ним нету тех школьных громил, а только инвалид, тупица и ещё какой-то высокий панкерский истукан, он не собирается сейчас вступать в словесную взбучку, а уж тем более — драку. На игнорирование он сильнее начинает бесить Фишера, из-за чего стоящая сзади Эшли не выдерживает и ввязывается. — Ты можешь заткнуть свой рот? Достал, — шатенка закатывает глаза и угрюмо кривит лицо. — Что, уже защитить себя не можешь? Старшеклассницы вступают за тебя, да? — ржет Фелпс и подходит ближе к девушке. Но перед ней, словно стена, сразу появляется Джонсон, который намного выше самой героини. От внезапности зрачки Трэвиса расширяются, ибо такого поворота событий он явно не ожидал. Сидящий на лавочке Тодд с Мэйпл и Чаком поднимаются, думая, что сейчас начнется драка. Со стороны Фелпса лишь Филипп и СиДжей насторожено подходят ближе. Фишер приподнимает протез, засовывает два пальца в рот и свистит, привлекая на себя внимание. — Стоп, — произносит Сал, и все оборачиваются, затмив дыхание, — сейчас пройдёт гонка. Если выиграеет наша команда, то драться никто не будет, и все мирно уйдут домой. Если же ваша, — он замолкает и вопросительно смотрит на Трэвиса, а потом на остальных участников команды, — ваше желание. — Вы не суните сюда нос как минимум неделю, — произносит Роберт и смотрит на всех. На внезапный выход СиДжей отмалкивается. Фелпс замирает, но через секунду азартно улыбается и протягивает Фишеру руку. — Договорились.***
Ларри находится в ступоре. Фишер смотрит на него и ставит ногу на скейт, толкая первого в бок. Карие глаза метаются, но фокусируются на непонимающем Сале. Что-то он не понял. Сейчас у них, получается, ещё одно пари? Так сказать, двойное? И если он будет виноват в проигрыше команды синеволосого, тот тот загадает ему какуе-то ахинею. Просто супер, блять. Заебись. А ещё, он не успел придумать желание в ответ. Но самое главное то, что они в одной команде. Сейчас Фишер начнет подстрекать Ларри, и тогда он точно всё просрет. Он же только новичок, на что он только пошел. — Следуй за мной. Этот придурок мухлюет, потому нам придется также обманывать его. Но немного другими способами. — Сал готовится к старту, и шатен старается повторить тоже самое. — Смотри, не наебнись! — хохочет Трэвис и смотрит на Филлипа. — Два придурка. — На старт. — произносит СиДжей, держа в воздухе флажок. — Чувак, не заморачивайся. Они же новичички — упадут, ноги-руки переломают и поймут, что долбоебы. — синеволосый подмигивает Ларри, и тот сглатывает ком, начиная переживать ещё больше. — Внимание. — опускает ниже блондин и четверо напрягаются. Слишком много шатен на себя набросил. Тебе розгребать это всё дерьмо. Ну ничего, этот придурок с маской ещё увидит, что он хоть что-то сможет. И у него это желание слишком большое, чтобы отступать назад. — Марш! — команды начинают свой путь, со всей силы отталкиваясь от земли. Синеволосый едет настолько быстро, что Джонсону бы, не видя дороги показалось бы, что Фишер едет с горы. Но соперники не отстают, потому Ларри также ускоряет езду. Потому что проигрывать сопернику или другой команде он точно не хочет.***
— Ты можешь закрыть свой рот хотя бы пару минут и перестать со мной сраться? — вопит Джонсон Фишеру. — Тебе разве важнее сейчас засадить меня, чем опустить в гниль этих двух даунов? Сал молчит, осознавая, что немного перегнул палку. Даже не немного, а как раз таки очень сильно. До этого момента, а точнее — с того самого дня, когда он столкнулся с Ларри в коридоре, шатен не показывал своих озлобленных эмоций, предпочитая демонстрировать мастерские умения играть «хорошего похуиста». Юноша даже на уроках, когда получал незачёт вел себя более менее нормально, наплевательски кидая скомканный листок с неудовлетворительной оценкой в мусорки, или же просто делая из него тот же самолётик, запуская в кого-нибудь из скучающих на нудных уроках одноклассников. Но сейчас Сал не на шутку разозлил его. Во-первых — как всегда своим паскудным поведением, а во-вторых — похоже он задел шатена за живое, сказав о его таких себе способностях и обозвав того тупым и кривоногим придурком. Синеволосый ожидал реакцию в виде отговорки или же того же обзывания в ответ, но никак не крик и хватание за плечо, из-за чего синеволосый чуть ли не падает. — В том, что ты идиот моей вины нет! — кричит парень, вырываясь из хватки. — И вообще, не прикасайся ко мне. — Блять, что ты говоришь? Кретин конченый. Ларри отпускает того и резко останавливается посреди дороги, оставаясь вне соревнований. Сал же проезжает несколько метров и оборачивается, а потом и сам останавливается, в недоумении глядя на компаньона. Тот садится на скейт и подставляет руку под голову, стараясь не обращать внимания на проходящего возле него парня. — Значит, сам решил опуститься до их уровня? — протезник присаживается рядом с озлобленным юношей, отворачеваемым голову каждые несколько секунд. — Я тебя ненавижу, но если мы проиграем эту гонку, придется мне торчать в каких-то отбитых местах. Пожалуйста, не отбирай у меня хотя бы эту площадку. Джонсон хочет кинуть тупую шутку про детей, но осознает, что это правда лишнее. Действительно — зачем опускаться до их уровня и самоунижаться? Проехать небольшую дистанцию он сможет, а с этим синеволосым оказывается можно нормально без язвительных фраз общаться. Нужно будет, как-нибудь, попробовать день не изворачиваться и говорить нормально. Возможно, он начнет адекватно себя вести и перестанет злиться. Ведь Джонсон и сам не хочет ругаться с ним, считая то, что между ними произошло, чем-то невероятно ошибочным. Но так не будет, ибо подростки не в фантастическом фильме из диска, и не имеют машину времени, чтобы поменять ход событий, потому приходится довольствоваться тем, что есть. И эти его смешки в сторону парня. Ведь также ведут себя его друзья? Или он просто чего-то не понимает, потому изворачивается, как может? — Так всё-таки, это из-за Эшли? — отворачиваясь, шатен проводит рукой по волосам. — Это одна из многих причин. — Э-эй, — протяжно молвит Ларри и поворачивает голову, — пойми, я не собираюсь. — Посторонись, неудачники! — кричит выезжающий из-за горизонта Трэвис, а за ним мчит такой же весёлый Филипп, петляющий по дороге. — Едут победители. Фишер резко подрывается, ставит ногу на скейт и отталкивается, быстро и повышая голос подгоняет Джонсона, не сразу осознающего, что они потратили свободное время на болтовню. — Быстрее, быстрее. Мы и так потеряли время, теперь будет сложнее их обогнать. — Сал поворачивает голову на блондина и кричит. — Будет не сложно обогнать ещё раз! — Думаешь, мы сможем проехать такую же дистанцию также быстро, без остановок? Придурок. — Пошел ты, — кидает в ответ шатену протезник, отталкиваясь об асфальт ногой, — если бы не ты, мы бы уже сидели на финише и ликовали. — Хочешь сказать, что это я ещё и виноват? — злобно рычит Джонсон и подъезжает ближе. — Ну спасибо. — Пожалуйста, зануда. — Можешь подать на меня в суд, если хочешь. Я не обижусь на твоё долголетнее лицемерство. — синеволосый юноша едва видел ехавшего рядом парня, угрюмо смотрящего на него. В воздухе парило что-то раздражающее. Какое-то определенное чувство, при котором оба вмиг могли остановиться и начать драку, потому что не раз доходило и до такого. Салу иногда было настолько всё равно, что даже Тодд не мог остановить его своими довольно хорошими отговорками. — Подам, если на то будут веские причины. Пока можешь жить спокойно, — юноша пошатнулся от сильного ветра и зажмурил глаза. — Но нет, всё же постой. Они уже есть, дебил. — Как скажешь, но знай, у меня точно такие же права, как и у тебя, поэтому ожидай повестку на днях. Буду не прочь посмотреть на жалкого адвоката, решившего помочь оправдать столь мерзкие деяния. — Каких именно? — последнее. Сопровождение второго скейтбордиста прерывается. Слышен стук досточки об асфальт, потому Фишер решает обернуться после сказанного. Скейт валяется недалеко от упавшего с него Джонсона. Сам парень начинает подниматься, потирая лоб и смотря на разодранные на коленях джинсы. С них кровоточило. — Вот блин, какая неудача, — слышится сверху. Ларри не подымает голову, шмыгая носом от холода. Чёртово лето. Они не ехали настолько быстро, потому Сал не сильно ушибся. Хотя, ему похуй как-то. Не его же задница теперь в дерьме. — Может руку хоть дашь? — Лесом иди, тупица. — синеволосый отдаляется от парня. — Лучше бы ты голову расшиб себе. Мозги бы взбодрил. — Ты же не хочешь, чтобы мы проиграли? — несмотря на злость, он знал, что Сал не любит проигрывать где-либо. Фишер всегда таким был. И был таким его отец. Ну, до того момента, как впал в глубокую депрессию, про которую так долго рассказывала Кэмпбелл вместе с Моррисоном. Они были знакомы уже два месяца, но парень даже не понимал, зачем слушает то, про что знает, только немного с другого ракурса. Генри начал пить через несколько недель после смерти матери Сала. Эшли точно не знала, почему так вышло, ибо синеволосый предпочитал заканчивать фразу на «это моя вина». Потому что всё-таки в её смерти считал виновным себя. Не кого-то другого. Но посмотреть на Сала сейчас, сразу подумаешь, что тот считает, будто всё его окружение причастно к его бедам. — Ненавижу тебя. — Заезженная пластинка, — Ларри достает платок из кармана, разрывает пополам, держа в зубах одну часть, и обматывает обе ноги, завязывая туго. — Не дергайся. Фишер закатывает глаза, поднимается и последний раз кидает взгляд на дорогу, думая, что сейчас там появится Фелпс или Филипп, и направляется вперёд, не ожидая Джонсона.***
Пасмурно. Опять будет лить как из ведра. Испорченные джинсы. Да и ещё Фишер привязался со своими грёбаными соревнованиями и спором. Он с ним в команде — это уже незапланированный проигрыш. Ларри не заметил, как стал заложником собственного соблазна. Опять. Когда он перестанет наступать на те же грабли? Ведь однажды он уже ошибся. «Лучше бы ты спас её, а не меня! Джонсон, я тебя ненавижу! Ненавижу, мудак! Ты худшее, что было в моей жизни! Что бы ты сдох, понял!» — Солнце, ведь так называла тебя Диана. — тихо и глядя куда-то произносит темноволосый и подходит со скейтом в руках к Салу. — Заткнись, ты не смеешь со мной об этом говорить. — Фишер толкает его в сторону, ставит обе ноги на доску и едет с горки в самый низ. Джонсон исполняет те же махинации и слышит сзади себя мужской хохот. Допрыгались. — Зачем ты это делаешь? — спрашивает Джонсон. Ветер колышет голубые хвостики парня. — Потому что ты парень, который испортил мне жизнь. Исчерпал абсолютно всю радость. Заставил ненавидеть отца меня так сильно, что каждый раз, возвращаясь домой, я боюсь того, что сегодня не проснусь. Слышно хлопки со стороны команды Фишера. Эшли прыгает на месте, ухватывая за собой в придачу Мэйпл. Сероволосая поправляет чёлку, не успевая следовать движениям подруги. — Давайте! Ещё немного! — Кэмпбелл смотрит на противоположную команду, в которой остался только Роберт и СиДжей. — А ты говорил, что они лучшие. — красноволосый опускает палец вниз и высовывает язык, закатив глаза. — Это не круто. — Вы троица идиотов! — блондин взмахивает руками и откатывается назад, взмахивая флажком в чёрно-белый цвет и вскрикивая «финиш». На горизонте показываются двое парней, с угрюмыми лицами что-то обсуждающие. Фелпс держит свой скейт в руках, но при виде победителей со злостью кидает его в кусты. Сопровождающий его юноша со вздохом следует за выкинутым предметом. — Блять, блять, блять! — Трэвис не выдерживает и резко разворачивается к Филлипу. — Ты всё испортил! Какой блять обходной путь? — Я хотел как лучше, — виновато произносит синеволосый, но его со всей силы толкают на землю, пиная в живот. — Фелпс, а ну успокойся! — кричит колясочник и быстро подъезжает ближе к блондину, становясь на защиту к Филиппу. — Пошёл нахуй! — кричит Трэвис, отталкивая СиДжея в сторону. Тот с грохотом падает, начиная кряхтеть. — Стоять, — Трэвиса обхватывают обеими руками и оттягивают от лежащего Филиппа. К нему подбегает Кэмпбелл и Тодд, рассматривающие ранения. — Всё нормально? — Он сильно повредил голову. Филл, ты нас слышишь? — Мэйпл стукает парня по лицу, еле продиравшего глаза. — Локти разодраны. Тодд помогает встать СиДжею, всё ещё кашляемущему. — Не умрёт, — раздраженно выдает Сал и в ту же секунду заставляет устремить взгляд всех на себя. — Что? Ларри продолжает держать Трэвиса, выслушивая проклёны и высказывания в свою сторону, но после реплики Фишера подходит ближе и больно стукает локтём синеволосого в бок. Кэмпбелл цокает и громко вздыхает, привлекая всеобщее внимание. — Этого придурка нужно куда-то увести отсюда. С Филиппом разберёмся мы с Тоддом. Сал, поможешь отвести его в больницу? Ранения незначительные, но всё-таки. — Мы с вами! — вскрикивает вдруг опомнившийся Чак и берёт за руку Мэйпл. — Говорят, что там неплохо кормят больных. Как думаешь, они поверят, что у меня болит голова? — Чувак, никто тебя кормить не будет, потому что при головной боли повышается давление и дают таблетки, а не закармливают. Некоторым даже тошнит, так что даже не надейся на вкусный ужин. — Блин, — разочаровано говорит Чак и кривит губы, с намёком глядя на Джонсона. Тот ловит взгляд и устало улыбается, в это время ещё мысленно стреляясь с Фишером. — Всё потеряно. — Зайдёшь ко мне позже, — обнадеживающее произносит Мэйпл, — только нужно сходить с ребятами. Нужно чтобы этот поход был не официальный, ибо Фелпсу от полиции не избавится. — Защищаете, да? — усмехается Трэвис. — Больно нужна мне ваша помощь, ублюдки. Я всех вас закопаю блять, а тебя, Фишер, в первую очередь. — блондин харкает парню возле обуви, смеющейсяму в ответ. — Да, и этими губами ты своего отца целуешь? — Сал складывает руки на груди и отходит немного дальше при виде накапливающейся злости внутри юноши. Голубые глаза наливаются кровью после произнесенной фразы и Трэвис сильнее вырывается, словно разгоряченный бык, смотрящий на красное. Только в этом случае нелюбимым цветом животного был сам Фишер. — Сал, ты совсем с ума сошёл? Я понимаю, что по нему психушка плачет, но зачем же так? — в стычку врывается Тодд, который становится напротив протезника, чтобы Фелпс на него даже не смотрел. — Перестань брыкаться! — грубо произносит Джонсон, ослабляя хватку из-за недостатка сил. — Помогите кто-нибудь! — парень зажмуривает глаза, как вдруг блондин перестает дергаться. Шатен в страхе открывает один глаз и видит, как красноволосый парень поднял Фелпса вверх. — Я отведу его домой. — спокойно изъявляет Роберт и закидывает на плечо юноши. — Пока. Ребята остались в ступоре, наблюдая за уходом парней. Эшли встряхнула головой и принялась подымать Филиппа. Ларри спохватился помогать ей, также, как и Тодд. Мэйпл с Чаком пошли вперед на автобусную остановку, по пути звоня по телефону и объясняя ситуацию матери.***
— Да, мам, он упал со скейта. Ну ты же знаешь этих парней, ха-ха. У него в семье не всё гладко, можно без официальностей и формальностей? Хорошо, — девушка вздыхает и закрывает глаза, — я покушала и отнесла вещи в химчистку. Да, спасибо. — Ну что? — Кэмпбелл разворачивается и смотрит на заднее сидение. — Договорилась? — Ага, — кидает сероволосая, — ещё и напомнила мне о своих обязанностях. — неловкий смешок. — А! — протяжно молвит Пых. — На то они и мамы, чтобы напоминать, когда и что делать. То ли дело отцы. — Ха-ха, — тихо усмехается Кэмпбелл и отводит взгляд на рядом сидящего Сала. Он заткнул уши наушниками, потому ничего не слышал. Слава богу. Джонсон сидел возле Тодда, смотрящего в окно и иногда кивая на кидающего несмешные шутки рыжего. Но Ларри было почему-то смешно. Нервы шалят. — Чем сегодня занимаешься вечером? — Моррисон хмыкает на вопрос шатена. — Хотел поиграть в видеоигры, но Эшли попросила помочь с физикой. Мне кажется, что после стольких занятий она могла бы написать городскую олимпиаду лучше меня. Оба парни замолкают и через секунду в салоне слышится мальчишеский заядлый смех. Пых выглядывает из-за сидения. — Чуваки, нам скоро выходить. Не забудьте, что мы всё ещё спасаем задницу Филиппа. — Окей я уже, чего вы паритесь, — он вытирает слезинку, накатившуюсь на уголок глаза, и поднимается с коленок Эшли. — Лежать, — указательным тоном проговаривает девушка и слышит ворчание. — Только после осмотра доктора будешь рассказывать здоров ли ты. Филипп дуется, словно маленький ребёнок под удовлетворенный вздох Кэмпбелл. Всё таки он должен благодарить их всех за такое хорошее отношение к нему после всего того, что Трэвис им делал. Он мог в буквальном смысле убить его, а ребята кинуть синеволосого на произвол судьбы. И кто знает, спас бы его Роберт тогда или нет. СиДжей уж точно нет, ибо сам под уговоры Мэйпл поехать вместе с ними и проверится отмахивался, хотя Фелпс толкнул его достаточно сильно. «Что же за друзья такие? Разве можно так себя вести?» — Как дитя малое, на руках лежу. А ну отпусти меня! — Филипп отталкивает Эшли и падает ей прям под ноги. — Ну и идиот. — шатенка помогает ему подняться, улавливая взгляды других пассажиров в салоне. Людям, впрочем-то в основном, было всё равно. Одни ехали с работы, решая прийти домой и отдохнуть после тяжелого дня. Другие ехали по делам, к примеру, купить что-то на ужин в маркете или погостить у знакомых. Обстановка в таких транспортах всегда гудела, потому что там кто-то обсуждал новую телевизионную передачу, в другом месте ссорилась пара, в конце сидели парни, нецензурно выражающейся, которых зачастую за такие проделки выганяли. Но в этот раз, кажется, Сал поменялся местами. Он, конечно же, всё ещё входил в тот список людей, который никак не реагировали на происходящее, просто наблюдая за всем, но ведь юноша сидел рядом з веселящейся компанией, иногда отвечая на вопросы остальных и разговария. Потому что это его друзья, и какими бы они иногда не были идиотами, также как и он, Сал всегда будет любить их. За исключением Джонсона. Фишер не хотел прибавления. Ему всегда было сложно принимать кого-то другого в компанию. И это была его единственная проблема в дружбе, в основном. Он и так был изгоем, и эта сформированная компания была что-то типа названной Фелпсом кучки лузеров. Каждый раз, когда кто-то к ним приходил в компанию, они здесь долго не задерживались. И да, это была вина Сала. Он не избивал, как это видел в разных фильмах. В его репертуаре не было такого, чтобы влиять на людей в плане физического контакта, зажимая в разных тёмных уголках. Он был больше профи в психологическом. Хотя, руки часто чесались на Фелпса и его шайку. А последнее время и на Ларри тоже. За окном виднелся оранжевый закат, словно огонь пылающий и доставляющий какое-то эстетическое удовольствие. В плеере играла одна из песен Нирваны, название которой он точно не помнил, но что-то явно было про подростка и его жизнь. Парню стало на несколько секунд грустно и он поднял голову, устремив взгляд на макушку сидящего перед ним Ларри. Ясно. — Остановите, пожалуйста, на следующей, — кричит через весь салон хихикающая Эшли и встаёт, заставляя дать ей руку Филиппу. Со своих мест встают и Мэйпл с Чаком. Они толкают увлеченно говорящих Тодда и Джонсона, проходя мимо них и те поднимаются. Водитель не реагирует, качая головой в такт играющей музыке в автобусе и останавливается в нескольких метрах от больницы. Все пассажиры будто с облегчением вздыхают, когда все наконец-то покидают салон. — Спасибо, — произносит Кэмпбелл и закидывает руку на плечо Филиппа, — пойдём. — Такое ощущение, будто у него не две царапины, а предсмертное состояние. — синеволосый поджимаем губы, молча следуя за остальными. Ларри начинает напевать песню, вовсе не обращай внимания на смутное поведение Филиппа, ворчащего из-за заботы Кэмпбелл. Чёрт. Если бы о нём так заботились. Хотя, каждый раз, когда Сал нуждается в помощи, Эшли предоставляет всю возможность. Но Фишер не пользуется. Потому что неудобно и по его мнению глупо. Ему же не намекают на то, что у Сала на пути ещё один соперник? После Джонсона. Нет. Естественно нет. У него всё ещё есть шансы. Ларри всегда был лучше его. У него была полноценная семья, любящие друг друга родители. Но у Фишера тоже было всё хорошо, просто. Что-то всё равно было не так. И Сал это чувствовал. И сломав его жизнь, он хочет сломать всё снова. И снова, и снова, и снова. Он делает это специально? — Так, Сал, ты поможешь в случае чего отговорить медработников, пока Мэйпл найдёт маму и разберется с кабинетом, в который нам нужно. Ларри и Тодд, смотрите за Филиппом. — Эшли, у меня немного кровь идёт с затылка, я не умирающий лебедь. — Хорошо, что хоть так. — заявляет Кэмпбелл, разворачиваясь ко всем лицом. — Я пойду с Салом. — Куда? — Джонсон развернулся с того момента, как услышал своё имя. — Поговорить.***
— Ты опять разозлил Трэвиса? — девушка супит брови и топает ногой, по земле. Фишер на её слова бурно реагирует, так как начинает заикаться после долгого молчаливого похода к лавочке. Он резко поднимается с неё, размахивает руками, заставляя Кэмпбелл немного поднять уголки рта. Насмешливо выходит. — Он сам позвал меня на эту ебучую гонку? Ты хотела, чтобы я отказался? — Я не хотела, — произносит Эшли, подымаясь и понимая, что садится и не нужно было. — Просто с ним что-то не так. — С ним всегда происходит какая-то чертовщина, — огрызается Сал, — в этом моей вины нет. — Я бы поняла, если бы он так себя вёл только с тобой, но ведь это не впервые, когда он открыто кидается на кого-то, — девушка подставляет под подбородок руку и восклицательно произносит, — о! Вспомнила! Последним был малыш Диккенс из средней школы. Я даже не знаю, из-за чего так вышло, но когда я проходила мимо медпункта в среду, он сидел на кушетке и вытирал кровь из носа, рассказывая медсестре о том, что Трэвис разозлился и ударил его. — У него с отцом проблемы, — тихо произносит Фишер, — может бесится. — Да, но ведь не набрасываться же на первого встречного. Кстати, как и ты. — Ларри не первый встречный! — Фишер отрицательно машет головой, но вдруг видит удивление и замолкает. — Просто у нас не совсем так сложилось первое знакомство. Кэмпбелл настороженно и аккуратно поворачивает голову, будто боится сделать какое-либо движение. — Это так теперь называется, да? — яростно вскрикивает она. Сал со спокойствием вздыхает, решая не демонстрировать какие-либо эмоции. Чуть не просекла. — Эшли, давай закроем тему, у меня и так по горло забот. — Каких это ещё забот? — с надменностью молвит героиня. — Может, это ты должен всегда держать свои нервы в спокойствии и никогда не злится, решая всё мирным путём? Или это у тебя куча проблем, одной из которых являются попытки сблизить двух придурков? Фишер запускает руку в свои волосы и проводит вниз. — Тебя никто не просит решать что-то! — поднимает вверх руки парень и качает головой. — Это наша с ним общая проблема, потому не вмешивайся. — Эти твои дебильные комплексы отпугивают других нормальных людей. — с раздражением говорит девушка. — Фишер, — слышны нотки спокойствия в голосе, — я знаю, что ты на самом деле не такой, потому не заставляй меня ещё сильнее разочароваться в тебе. — Не переходи на другую тему, — кидает в ответ синеволосый. Эшли смотрит на больницу и на зажигающиеся фонари, стоящие возле лавочек. На улице темнеет, а значит нужно скорее идти домой. Мать и так в последнее время не в хорошем настроении, а после того, как она узнала о школьных разглагольствования про неё ей точно лучше не впутыватся во всякие дела. — Ладно. Значит, ты не трогал Фелпса. — произносит девушка следуя дорожкой. Под ногами кучи камней красных, серых цветов, а в центре расставленных кругом лавочек слышны тихие всплески воды из фонтана. — Больно он мне нужен. — выплевывает фразу Сал. — Совсем с катушек слетел, что ли? Он с этими гориллами тусуется, а мне не очень хочется потом лежать со сломанными конечностями где-то в подворотне. — Да уж. Влияние компании. А я всё ещё помню, как он два года назад подошёл и сказал, что у тебя милый протез. — усмехается Эшли и ложит руку на голову синеволосому. Тот со злостью её отпихивает. — Педик, блять. — Са-ал, — с сарказмом произносит девушка, подбегая к ушедшему от неё юноше. — Я не гомофоб. Фишер поворачивается к подруге и наклоняет голову на бок. — Завтра нужно будет встретится с Робертом и обговорить всё. И, конечно же, с СиДжеем. — выдает она и кладёт руку на лоб. — У нас уже есть жертва. К примеру, Филипп. — Не думаю, что он что-то знает. Судя по его реакции, это с ним впервые. — ей было тревожно за синеволосого, потому она решила идти дальше, чтобы узнать, как там Филипп. — Кто знает. Нужно было его треснуть пару раз, ибо псих какой-то. Кэмпбелл с упреком посмотрела на друга и возмущенно скривилась. — С каких пор ты у нас такой обознанный в сфере медицины и психологии? Она улыбается. Сал точно какой-то кретин. Вины Ларри в их отдалении за последнее время нет. Сал сам бесится, как ненормальный; может похуже, чем Фелпс. — Эшли. — парень берёт её руки в свои и смотрит в глаза. — Да? — распахнулись зелёные глаза, смотрящие в голубые с удивлением. — Тебя зацепило что-то в Ларри? Фишер видит метание в глазах, будто она что-то скрывает. Что-то такое, что боится произнести вслух. Но он знает, что ответ будет отрицательным. — Нет. — Тогда почему? — он отпускает её руки и отворачивается, складывая их в замок за головой. — Почему ты была так добра к нему с первых же дней? И сейчас отчаянно пытаешься сдружить его со всеми? Эшли молчит. Минута, две или три — неважно. Просто молчит, не издавая ни единого звука. — Мы знали друг друга ещё раньше, до той встречи в школе.***
— Класс, — Моррисон прикладывает руку к лицу и с возмущением смотрит вокруг себя, — где эти трое? — Точно не знаю, но уверен, что у них романтика, — Ларри оставляет на лице спокойствие. Тодд с удивлением поворачивает голову и звучит всплеск ладонями. — Блин, не знаю, выйдет ли у них что-либо. — Выйдет, — произносит шатен и показывает указательный палец, — во-первых, пока осматривают нашего больного они оба находятся за пределами кабинета, потому есть время для друг друга. А во-вторых, — юноша загибает следующий палец, — по Мэйпл слишком видно, что она испытывает к Чаку тёплые чувства. — Ты у нас эксперт в любовных делах, — рыжий почтительно поправляет очки и подсаживается подальше от края дивана. Джонсон высовывает язык и усмехается, немного раскрепощаясь, отчего Моррисон вздымает бровью. — Я видел в твоём шкафчике рисунки. Это твоё? Ларри с лёгким удивлением осмотрел друга. — Да, — произносит в ответ Ларри, — есть немного. — Самоучка, или же где-то учишься? — Учился. В нескольких художественных заведениях. — Правда? — с изумлением проговорил Тодд. — Как так? — Долгая и мучительная история, результатом которой является мои постоянные переезды. — Джонсон напрягся, но увидел малую равнодушность к сказанным словам, потому расслабился. — Моя семья на протяжении двух лет переезжала со штата в штат из-за некоторых неудобностей, тревожащих мать. Получилось так, что я поменял много учителей и художественных школ. Теперь у меня есть, скажем так, опыт. — Интересно. Моррисон сложил руки на колени и уставился на рассказывающего Ларри. — Чувак, ты просто представь. Один преподаватель любил абстракции и заставлял нас рисовать в таком жанре постоянно. Я думал, что сойду с ума рисовать глупые фигуры. Иногда кажется, будто эти треугольники и квадраты мне снятся по ночам, словно какие-то кошмары. — фыркнул шатен. Тодд пырснул волной смеха и ухватился за живот. — А что? — оскалился Джонсон. — Или одна учительница смешивала краски. И я просто задал себе один единственный вопрос: зачем? Выходило неплохо, но её методы преподавания, в которые входили рассказывать как искусство важно и что салат без листьев будет не такой салатный. — Воу, в какие дыры Америки ты ездил? — обомлел рыжий. — В многие, чувак, в многие. Так и не скажешь, что Луизиана или же Массачусетс — странные места. — Тодд поднялся с дивана, оставив Ларри в недоумении. — Ты куда? — Вон эти идут, — заметил двух идущих подростков за окном больницы Моррисон. — Сейчас сразу пойдём к Мэйпл и Чаку. — Так быстро? — оробело осведомился Джонсон. — Вы же им сейчас всё испортите. — Вы? — переспросил рыжий. — А ты разве не с нами? Ларри замешкался, ведь с его поля зрения ушла Эшли и Сал. Он быстро достал с рюкзака бумажку и записал что-то. Схватив с пола один из нескольких скейтов, парень направился на выход. — Я забыл о кое-каких делах. Я же надеюсь, вы справитесь без меня, верно? — Ты странный. — отозвался Тодд. — А как же поход в книжный? Джонсон, ты обещал мне показать ту самую книгу. — расстроено сказал он. — Я твой должник, не переживай! — нервно засмеялся шатен и повернулся к выходу, как в нескольких метрах от него объявилась Кэмпбелл с Фишером. — Ты куда? — спохватилась Эшли и удивлённо таращила глазами. — У меня появились неотложные дела. Я уверен, с вами всё будет впорядке, и вы не убьетесь по пути домой, да? Ларри немного приподнял голову и продолжал кидать мимолетные взгляды на Сала, а потом на свою руку. Фишер немного наклонил голову на бок. — Как скажешь, — успокоилась героиня и последовала к Моррисону, — до завтра. Синеволосый прошёл в нескольких сантиметрах от Ларри, сталкиваясь своей рукой об его и забирая её содержимое. Он скомкал небольшой листок и положил в карман, быстро идя к друзьям. Тодд заметил. Но не сказал. Лишь хмыкнул с удивлением и развернулся к рассказывающей о чём-то подруге. Опять прослушал, ха-ха***
Книга была ужасно скучной. По крайней мере так считал Фишер, который битый час не мог понять прочитанную им в который раз страницу. Слова будто вылетали из головы и не пытались зацепиться хотя бы немного. Парень даже пытался читать всё вслух, но после визита отца и крика, что юноша мешает ему спать, напрочь расхотелось таким образом выполнять домашнее задание. Он в очередной раз фыркнул от принесенного ему ущерба из-за дебильной литературы и откинул книгу куда подальше, ибо это классическая история любви, экранизированная уже столькими людьми действительно надоела. Рассказы в стихах — ужасная идея. Как Шекспир вообще писал «Ромео и Джульетта» и не смеялся с собственного произведения? Сал таращил глаза на строки и прочитать удалось лишь немного, а тут ещё искать какой-то философский смысл, подтекст в каждом предложении или ещё хуже — рассказывать сюжет. Чёрт, он точно не гуманитарий, а мучаться ему с этими стихами и писаниной ещё год. — Нужно дожить хотя бы до конца этого, — произносит парень и садится на пол, кладя голову на кровать. Как бы он не старался, всё равно куча времени ушла в одно место. Ему бы не помешало поспать после вчерашнего экзамена, ведь нервы были на пределе. Особенно, когда они пошли смотреть результаты. Фишер прямо-таки взорвался бы от счастья, обнимая Эшли и уходя в закат, как в боевиках, но из-за присутствия в компании Джонсона пришлось сдержаться и не показывать эмоции. В принципе, у него отметка высокого балла, также, как у остальных. Тодду вообще не нужно было париться, так как биология была одной из его любимых наук, потому учитель всегда мог поставить ему «удовлетворенно» с закрытыми глазами и без каких-либо тестов. Но для виду Моррисону приходилось писать, и в последнее время это давало ему некую популярность среди девушек, просящих помочь с заданиями. Сал был бы рад, если бы не знал о ориентации Тодда. Рыжему было абсолютно безразличны красивые мордашки одноклассниц, которые над ним крутились, когда в классе отсутствовал учитель. Хотя они в последнее время с Нилом ссорились, Моррисон не желал менять спутника жизни, объясняя друзьям, что ему просто нужно пережить сложный период и побыть самому. Эшли иногда всё же заставляла с собой говорить и рассказывать как там в их отношениях, но Тодд не был разговорчив. И Фишер неоднократно задумывался, будет ли тоже самое и у них когда-то с Кэмпбелл? Ведь с первой несостыковки прошло уже четыре месяца. Что насчёт Ларри, он больше вытягивал на всякие тусовки Моррисона, предпочитая отвлекать парня таким путём. Это не было в его стиле более целемудренного подростка, но всё чаще он чувствовал себя в их компании словно дома. И именно это заставляло веселить всех остальных членов компании, ибо любая помощь была приятной. — Джонсон. Идиот. — синеволосый комкает в руках смятую бумажку и скалится. Шатен будто сейчас дал ему записку и оставил в воздухе за собой родной запах, от которого тошнит и до сегодня. Ларри не писал никаких пожеланий или же прощения. И, на удивление парню, не угрожал расправой. «В десять, возле бара в двух кварталах от школы.» — Какой-то сарай, и ты смеешь ещё это называть баром? — усмехается он и закрывает глаза руками. — Господи. Зачем ему вообщем-то идти туда? Он не обязан ничем этому никчемному Джонсону; как раз таки наоборот всё. Сал мог бы назвать такую встречу намёком на драку, но старые знания о нём говорили обратное. Фишер слишком хорошо знал его. Если бы синеволосый захотел с ним поквитаться, они бы уже не были в живых. Как минимум, один из двоих. — Точно, там же работает мисс Сандерсон, — с разочарованием произносит юноша, понимая, что драки точно не будет. Уж слишком неподатливый свидетель будет, который сможет рассказать отцу всё, до мельчайших подробностей. Вот тогда то уж Салу точно не сдобровать и можно будет покупать розовые наручники с мехом и пристегивать себя к батарее, навсегда забывая о любимом скейте. Он не хотел идти на встречу. Но и торчать здесь тоже не в его интересах. В любом случае, ему нужно прогуляться, но если Ларри и сегодня ему испортит настроение, тогда уже будет наплевать не Сандерсон. Нужно просто успокоиться и сделать вид, что всё хорошо. — Кого я блять обманываю? Больной ублюдок, — смеется Сал и натягивает кривую улыбку на лицо. — Пойду только ради Эшли. Девушка однозначно взбудоражила своей речью сегодня, ибо даже сейчас парень чувствовал это неприятное ощущение стыда после такого наплевательского отношения. Конечно же, он бы мог и дальше продолжать ненавидеть Ларри и всё равно ему на задницы остальных, но это действительно будет эгоистично. Появление давнего дружка не должно сказываться на связи с другими его друзьями, которые гораздо дороже новоиспеченного темноволосого юноши. Да и ему уже немного поднадоедает эти любимые в списке традиций переворачивание всего в столовой, как будто они маленькие дети, жаждущие сокрушать всё на своём пути ради собственного удовлетворения. Верно, Фишеру нужно отбросить эти мысли и попытаться. Попытаться наладить связь. Чтобы задать единственный интересующий столько лет вопрос — почему? А ещё — зачем? — Пойду только чтобы прогуляться, — произносит парень и кидает взгляд на стоящий в углу скейт. На часах девять, возможно, он успеет сгонять на площадку. При фонарях не так удобно кататься, как при дневном свете, но пешком идти тоже не хочется. Ему и так пришлось несладко после похода в больницу, потому что в рюкзаке не нашлось и цента на проезд в автобусе.***
— Всё будет нормально, — Кэмпбелл устало улыбается и останавливается возле двери дома, прислоняясь к стене, — можешь перекентоваться у меня, если у тебя так всё плохо. — Нет, спасибо большое! — слышится на другом конце линии парень синеволосого юноши. — Вы и так много чего для меня сделали. — Но я тебе говорю — будь осторожнее с Фелпсом. Он реально может учудить что-то, и даже не подумает о последствиях. — Он всегда таким был, — вздыхает Филипп. — Проблема не в его необдуманных решениях, а в том, как он ведёт себя с другими. Блять, СиДжей же был для него был идолом! Как он мог поднять на него руку? Девушка тихо скрипит дверью и заходит внутрь, пытаясь нащупать в темноте включатель света. — Не знаю, правда не знаю. И мне совсем не нравится это всё. — произносит Эшли и качает головой, здороваясь со стоящей на кухне матерью. — Нужно позвонить Роберту и выяснить, разузнал ли он что-нибудь. — Не думаю, что он что-то сможет узнать. У них с Робертом своеобразные отношения, — запинаясь говорит синеволосый. — Если даже у СиДжея всё туго, значит маловероятно, что и он расскажет ему что-то. Кэмпбелл вешает кофту на крючок в шкафу и закрывает двери, направляясь в свою комнату. — Бен спит. Сегодня в школе подрался с каким-то мальчиком, и как ты уже поняла, инициатива была с его стороны, а победа от противоположной. Эшли поворачивает голову к стоящей на первом этаже матери и кивает. Кидает непринужденное «до завтра» в трубку и засовывает мобильник в задний карман джинс, с интересом глядя на мисс Кэмпбелл. — Синяков много? — спрашивает девушка и вглядывается в фигуру матери. — Нет. — с отрицанием произносит женщина. — Под глазом и на руках. В нос ударил ещё. — А он что? — Ничего, — с усмешкой говорит Кэмпбелл, — смог только толкнуть и заломать несколько раз. Никакой опоры, только безудержные эмоции, которые он в очередной раз не смог проконтролировать, когда его задели. — Знакомо, — вздыхает девушка, вспоминая о раздраженности Фишера. — В любом случае, мне придется идти завтра в школу на разборки. Боже мой, мне ещё нужно пережить его бытие в подростковом возрасте. — раздраженно говорит женщина. — А ещё первая сигарета, любовь и всё остальное. — Я могу составить тебе компанию. — Эшли спускается на одну ступеньку ниже, хотя уже хочется побыстрее пойти в свою комнату и прилечь. — Если желаешь, конечно же, у меня всё равно планов на завтра нет. — Как хочешь. — пожимает плечами мать и отворачивается, тем самым завершая разговор. Девушка также поворачивается и уже направляется в комнату, как тут её останавливает голос. — Кстати, как там у тебя дела? — Блестяще, — нервно произносит Эшли. Женщина с недоверием смотрит на дочь, которая положила обе руки на перила. Она разъяренно подергивалась, будто была готова кричать на весь дом и злобно молвить о своей невиновности. В очередной раз. — Не позорь нашу фамилию. Я тебя прошу. — как только героиня почувствовала накаленность ситуации Кэмпбелл старшая просто потушила огонь мимолетно сказанной фразой, сопровождающей её столько лет в старшей школе. — Я никогда этого и не делала. — сухо отвечает она и отворачивает голову от матери, тем самым окончательно завершая диалог. Тёмная фигура, стоящая на первом этаже, спокойно направляется обратно на кухню, желая наконец уже покончить с этой горой посуды. Хорошо, что у неё не два сына — так бы было бы три мужчины в семье, постоянно желающие есть и только. «У них явно безграничный желудок» — ухмыляется женщина и останавливается у дверного проёма, осматривая освещенное помещение. Желтоватые обои с небольшими белыми цветами на них. Голубые шторы, элегантно завязанные закрывали всё происходящее на кухне и не показывали прохожим обычные вечера в семье Кэмпбеллов. Сегодняшний день был явно одним спокойным из тысячи других, насыщенных страхом детей и разборками, сопровождающимися визгом девушки и рассказами о невиновности. Эшли не была такой, какой её называли другие школьники и их родители. Они не была шлюхой, все эти выдумки про неё ложь. Это всё неправда! И героиня всегда всем это доказывала. И только друзья верили её словам, которые она еле выговаривала сквозь поток горячих слёз. Мать будто ненавидела её. И как только Эшли могла помогать Салу с отцом, если и сама подвергалась унижениям. Не хуже, чем у Фишеров, но всё же было неприятно. Очень неприятно и больно осознавать, что мать не верит родному человеку, привычки и всё о котором она знала, как наизусть. Кэмпбелл старшая и сама понимала, что это перебор, но вечные укорения со стороны подруг на работе и издевательства над её Эшли достали. Это было невыносимо. — Спокойной ночи, — слышит тихий шепот женщина, домывающая последнюю тарелку. Повернув голову она видит перед собой девушку с небольшим пучком на голове; торчат выпавшие из сей «прически» локоны и волоски. Она сонно зевает и поправляет длинную розовую футболку, также неаккуратно заправленную в менее красивые спортивные штаны. Эшли улыбается и берёт лежащую на столешнице пачку зефира и убегает в комнату. — Это вообще-то Бену! — смехотливо произносит Кэмпбелл. — Я к нему тоже зайду, — слышно со второго этажа топот ног по полу, что заставляет женщину вспомнить те деньки, когда дочь была маленькой Эш, любящей играть в видеоигры, постоянно носящую яркую улыбку на лице и браслеты с маленькими игрушечными брелками-котиками.***
Веет сентябрьским ветром. Мимолетно листья опадают с деревьев и заставляют на несколько мгновений замереть, чтобы рассмотреть красивый и загадочный танец. Сал не обращает ни малейшего внимания на чудеса природы, предпочитая унять бушевавшую и вырывающейся натуру Фишеров, эгоистично думающих только про себя. — Может ну его? — задает себе вопрос парень и сам же отвечает на него пожатием плеч. — Всё равно поссоримся. Парень едет по трассе, поочередно отталкиваясь то правой, то левой ногой об асфальт и оборачиваясь, чтобы не столкнуться с каким-то пьяным водителем, забывшим включить свет или же подать знак своего присутствия сзади. В голове всплывает разговор с Эшли. Снова. Потому что Кэмпбелл уже чаще не контролирует себя из-за переизбытка эмоций. — Нужно перекусить, — вздыхает он и прыгает со скейта, ставя ногу на него и тем самым останавливая. До магазина ещё пару метров, можно пройти пешком. В кармане куртки точно найдётся парочка долларов, ибо недавно отец удосужился побаловать Сала некой выручкой денег за старания и результаты тестов и экзаменов. Фишер даже удивился, ибо считал, что указания Эшли не дадут большего, чем раздраженности. В этом не было промаха. Продавца о прибытии столь позднего покупателя оповестил звонок, издающий звук при открытии дверей. Мужчина лет сорока с небольшими тонкими усами осмотрел подростка и с ожиданием уставился на того, как только синеволосый начал смотреть на витрину. — Батончик, пожалуйста, — указал пальцем Фишер и начал доставать скомканные деньги. — Так поздно гуляешь? Неужто с девушкой встречаешься? — усмехнулся мужчина и протянул шоколадку, забирая деньги и пересчитывая. — Если бы, — произнёс Сал и засунул полученный батончик в карман рюкзака. — Удачи тебе, — подымает голову он и махает уходящему на улицу парню, — она тебе понадобится. Синеволосый мимолетно смотрит на настенные часы магазина, оценивая одновременно парочку засохших от неприлежного ухода фикусов. Уже почти десять. Нужно проехать квартал, и он будет на месте. В его голове больше ничего не могло крутиться, как недовольная рожа Ларри Джонсона, сидящая дома и внутри ликующая от тупизма Фишера. А вдруг действительно он сейчас делает оплошность, что идёт на эту гребаную встречу, не стоящую даже выеденного яйца? Тогда будет не жалко впервые запачкать свои и без того запятнанные ручонки кровью. В животе слышно бульканье, и парень будто первоклассник, который заставил слушать природную мольбу пищи девчонку, которая ему нравится, покраснел. Он оглянулся по сторонам и остановился возле бара, доставая из рюкзака батончик в надежде, что именно это утолит его и без того зверский голод. Отец почти не готовил; а если и случалось что-то такого рода раз в несколько бесконечных лет, то всегда выпадало на дни, когда Салу даже есть не хочется. В горло и крошка не лезла, когда юноша слышал очередные высратые слова из уст Фишера старшего. — Где он? — со вздохом произнёс парень и осмотрелся. Решив, что ждать нечего, он принялся уплетать сласть, даже не думая о приходе ненавистного ему Джонсона. Дверь забегаловки была немного приоткрыта, тем самым заставляя Сала прислушаться к каждому шагу и голосу, доносящесяму из бара. Было слышно хохот мужчин, который иногда сменивался на жадное поглощение алкоголя. Сквозь шум и гам музыкальных инструментов, Фишер услышал голос какого-то парня, представляющего следующего музыканта. Это немного отвлекло Сала, потому половина вкусности была обратно засунута в рюкзак. — Позвольте представить Вам самое ценное сокровище этого места! — весело говорит в микрофон парень, произнося последние слова. — Сегодня уже как несколько месяцев он развлекает всех своей замечательной музыкой, потому наслаждайтесь одной из лучших песен Нирваны и проведите этот вечер прекрасно! — Сал через щель смотрит на сцену, в недоумении разглядывая выходящего на неё шатена. Начинает играть до боли знакомая мелодия. Эта песня. Та самая песня, которая крутится у Фишера постоянно. Ларри. Он делает это специально? — Спасибо, уважаемый Нил. Я счастлив, что могу демонстрировать свой талант столькому количеству людей. Нил? Серьёзно? Будет интересно посмотреть на реакцию рыжего, который в скором времени узнает, что его бойфренд после учёбы подрабатывает в местном баре ведущим. Или Сал как обычно всё упустил через уши и даже Джонсон об этом знает? Ах да, Джонсон. Что он здесь блять делает? — Джонсон, не тяни! Давай что-то повеселее! — кричит мужчина, сидящий за задним столиком и обнимающий пухлую женщину с зелёноватой шевелюрой и тонной косметики на лице. Как банально и безвкусно, что зашедший сюда Фишер, который уселся на самый отдаленный от всех столик, непроизвольно кривится и высовывает кончик языка. Вот мерзость. Сэнди и вправду не идёт эта неестественность. Ларри садится на стул, который стоит посреди сцены и продолжает играть мелодию, готовясь начать своё выступление. — My girl, my girl, don't lie to me. — протяжно поёт Джонсон и прикрывая глаза. — Чёрт бы тебя побрал, парень! — громко произносит сидящий мужчина, как вдруг чувствует слабую хватку сопровождающей его дамы. — Не злись, Герман, не злись. Ты же не против, если мы потанцуем? — игриво произносит Сандерсон мужу и протягивает руку, заманивая к танцующей по парам толпе. — Конечно нет, моя милая, просто не ожидал, что сегодня Джонсону вздумается сыграть что-то в таком роде. Зеленоволосая кладет руки и голову на плечи мужчине и плавно танцует, следуя движениям своего партнера. — I'm going where the cold wind blows. — Ларри замечает синеволосую макушку, сидящую в самом конце, обладатель которой в такт качает головой, немного опустив её. — In the pines, in the pines, where the sun don't ever shine. — шепчет Сал, но тут будоражится от воспроизведенного. — Только не это. Джонсон встаёт со стула и продолжает кидать взгляд то на танцующие пары, то на одинокого Фишера, к которому хочется подойти. — Her husband, was a hard working man, just about a mile from here. — продолжает Ларри. Он смотрит прямо в глаза юноше и по привычке перебирает струны гитары. Эти слова будут как молитва, которую можно прочитать напамять даже ночью.***
— Постой! — вскрикивает Ларри и бежит прямо за Салом за угол дома, останавливаясь и пытаясь отдышаться. — Ты не выслушал меня. Фишер молча стоит и устремляет взгляд на темноволосую макушку, прожигая её взглядом и всем сердцем желая иметь суперспособности, чтобы исполнить желаемое наяву. — Что выслушивать? — с агрессией произносит синеволосый. — Ты хочешь, чтобы я простил тебя? Чтобы забыл обо всём, что между нами было? — юноша склоняет голову и опирается об холодную кирпичную стену. — Ты этого хочешь, да? — Я хочу услышать взаимное прощение. Меня достало это всё, Сал. Правда, — шатен убирает руки со своих колен и подымает голову, чтобы взглянуть на Фишера. Теперь их головы находятся на одном уровне, потому Сал чувствует некое верховенство над ситуацией. Так спокойнее и проще, Ларри знает. Ларри всегда так делал. — Какое взаимное прощение? Хочешь сказать, что это я испоганил тебе жизнь? Это я лишил тебя родного человека и уничтожил всякую способность радоваться простому следующему дню, ибо понимаешь, что завтра будет всё также. А может, и хуже. Руки Фишера сжимаются в кулаки и он наклоняет голову на Джонсона. Шатен округляет глаза и подымается, надменно скрестив руки. — Знаешь, Сал, ты тоже не без греха. — Фишера резко прислоняют к стенке, сжимая руку и разглядывая глаза. — Между прочем, моя мать была несколько недель в депрессии после сказанных твоим отцом слов. — Она хотя бы жива, — сквозь зубы цедит синеволосый и пытается вырваться, но приближение лица к протезу отбивают это желание напрочь. — Не дергайся. — Ларри прикрывает глаза и вздыхает. — Ты лгал мне. Все эти годы. — Лгал? — с надменностью молвит синеволосый. — А я думал, единственный лжец здесь это ты. — Заткнись! — кричит Джонсон и бьет кулаком по стене в нескольких сантиметрах от головы Сала. Тот вздрагивает от неожиданности. — Ты притворялся моим другом и пользовался. — Я не хочу слушать этот бред, — говорит Сал и отпихивает от себя Ларри, наклоняясь за рюкзаком. Джонсон хватает юношу за плечо и резко тянет на себя. Фишер вновь собирается отвернуться, и открывает глаза. Перед глазами показывается оранжевый огонёк, от которого по телу бегут мурашки. — Не смей. — дрожащим голосом произносит Сал. — Не смей так делать. — А я посмею. — не менее боязно говорит Ларри. — Ты должен меня выслушать. — Фишер замирает и стоит перед зажигалкой пару секунд, боясь даже моргнуть. — Зачем ты играл эту песню? — Нашу песню, — тихо произносит Джонсон. — Разве ты не помнишь, как мы её любили? — Это всё в прошлом. — синеволосый грустно улыбается и притрагивается к протезу, пальцами оставляя следы. Еле заметные полосы, которые в ночи фонарей даже и не увидишь протягиваются по его мармуровой части. — Это не вернуть. — Мы сможем, если простим друг друга. Джонсон тушит огонёк, и отбрасывает на землю, заставляя Сала вздрогнуть. Синеволосый тупит взгляд в бесконечную темноту, пытаясь увидеть очертания такого страшного для него предмета, но только вынуждает Ларри смотреть на него и ожидать ответа. — Ты ничтожество. Ты обманул всех, чтобы выгородить себя. И я не знаю, что наговорил тебе мой отец, но это правда. — Фишер проходит мимо Ларри, толкая его плечом. — Ты так и не научился прощать, — злобно кряхтит Джонсон, присаживаясь на землю. — А ты так и не смог осознать, что планета не вертится вокруг тебя, и что не всё можно заслужить. Ларри смотрит на фигуру юноши и кривит лицо, с отвращением отворачиваясь. — Не ожидай от меня ничего больше. Ты отвратителен. — Пошел ты, — кидает Сал и прыгает на скейт, удаляясь с переулка. Как только этот идиот дружит со всеми? Фишер слишком сильно отличается от Эшли и остальных. Даже до застенчивой и скрытной Мэйпл ему очень далеко, что можно говорить о Чаке, который всегда на веселе. Либо Кэмпбелл действительно хорошая подруга Фишеру либо…она влюблена в него?