Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы её не было… Лучше бы память навсегда убить. Ф. Г. Раневская
Бегемо посмотрел на могилу. Криво вставленный в кучу мокрой земли крест с её именем. "Никогда не думал о своей надгробной плите. Главное— чтоб меня вообще там кто-то навещал. Хотя, если ты купишь мне надгробие, я буду рад!" Бегемо посмотрел на ноги. Хорошо, что он решил прийти сюда в "нормальной" одежде, иначе туфлям и юбке не поздоровилось бы. "А тебе слабо!?— Тут кладбище, тебя это не смущает?— Я не ангел и не чёрт, так что можно!" Бегемо отошёл от могилы. Всем суждено погибнуть от HER. Так что это должно было случиться, как бы печально это не было. Жаль только, что Баризоль не смог увидеть сами похороны. "Хочу быть в открытом гробу!"***
Лани сидела в парке. Кругом ходили люди, что-то обсуждая или просто гуляя. А кто-то и просто бежал по делам через парк. Бегемо ещё не пришёл. Ждать становилось скучно. Девушка, конечно, и сама часто опаздывала, но при этом никогда не на встречи с другими людьми. Она осмотрелась. Солнце уже начинало напекать. Того глядишь белоснежность кожи исчезнет, а все руки, шея и ноги покроются красными пупырышками. Нет, оставаться здесь было опасно банально для здоровья. Но и отказываться от встречи чуть ли не с единственным другом— тоже звучит плохо. "Пять... нет, десять... Хотя нет, я ж за это время ужо пеплом стану!"— лихорадочно думала Лани. — Ааа, извини!— Бегемо вырос как из-под земли.— Долго ждала!? Проблемы дома... — Нет, что ты, блин, не долго,— в попытках спародировать какого-нибудь аниме персонажа, ответила Лани.— Чёрт, с тобой общается вампир! А ты его так не ценишь! Хочешь, чтобы Великий я утерял свою красоту!? Девушка подпёрла грудь руками и надула губки уточкой. Баризоль засмеялся. — Ладно уж, не злись,— парень замахал ладошкой, мол "успокойся". Лани гордо пошла вперёд. Скоро три. От этих мыслей есть захотелось. Хотя, вроде, девушка ела не так давно. Вздохнув, она полезла в сумку, надеясь на какой-нибудь гематоген или леденец. Да, может и можно было поесть чего-то плотного, но Лани банально любила именно сладкое. — Есть хочу,— жалобно пробубнила девушка, поняв, что сладостей нет.— Борща хочу... и розового чеснока. — Э!?— Бегемо хотел было возмутиться просьбе, но Лани продолжала: — Тебе нужен пенис? — Более чем!— Баризоль был выбит из колеи. — А что не нужно из органов? — Мне всё нужно! — Даже почки? — Простите, многоуважаемый писатель,— поняв, к чему идёт разговор.— Но жрите лучше себя! — Жадина!— Лани надулась.— Это же в целях искусства! Я никогда не напишу хорошую главу, если не поем человеческого мяса! О, точно! Скорми мне ту горничную, ну которая тебя кинула! — Ты даже в глаза её не видела, а уже столько ненависти,— усмехнулся Баризоль.— Но нет, она, всё-таки, работает у меня. — Пф,— Лани подошла ближе.— Ты ужасный жадина! Пошли на базар! Я ватрушку хочу!***
Бегемо залез в шкаф. Сейчас надо во что-то переодеться. Всё-таки, он мужчина. "Когда я умру, ты заплачешь?— Думаю, да.— Хех, а я нет, потому что Великий Я— кун!— Ну тогда и от меня посещений могилы в слезах не жди!— Эй! Первое слово дороже второго!" Во время этого разговора Лани как раз была в одном из этих платьев. Из-за этих мыслей слёзы сами покатились из глаз.***
Бегемо и Лани стояли перед дверьми особняка Баризоль. — Правда-правда!?— Лани сжала кулаки — Я правда твой друг!? — Лучший друг!— поправил Бегемо. — И я тебе не надоел за это время?— Лани приставила руку в бок и гордо посмотрела на друга.. — Нисколько. — Неужто смог полюбить меня чёрненькой? — Представь себе. Лани обняла друга и чмокнула в губы, издав коварный смешок. Бегемо усмехнулся. Девушка какое-то время просто молча стояла, а потом, наклонив головку и смотря прямо в глаза друга, сказала: — Я— няша? — Да-да, но я лучше!***
Бегемо лежал на кровати. Дверь в комнату была заперта. Кто-то стучался с просьбами открыть. Но всё это было далеко. Сам же Бегемо сейчас ничего не соображал. В голове была абсолютная пустота и всего одна фраза и картинка. И всё же она умерла.***
Лани вылетела к парню навстречу. Девушка задыхалась от неуверенности, но всё же выпалила: — Я— последователь Ницше, потому, чтобы тебя спасти, сделаю одно из двух: убью или долго буду любить. — Первое пугает, а второе...— Бегемо задумался.— Не, ты долго не любишь. — Это смотря с чем сравнивать!— Лани стала увереннее.— Для муравья, например, моя любовь будет вечной, а для вселенной твоя жизнь пройдёт за секунду. Предположим, что сейчас мы исчисляем всё как муравьи! Ну так что, ты любишь меня или лучше тебя убить? — Ну убей...***
Бегемо открыл глаза. Уютная спальня была завалена множеством одежды. Это со вчера осталось. Всё же убирать всё самому пока как-то непривычно. Уже утро. Сегодня он собирался опять проверить Второй Период. В настоящем мире всё равно почти никого не осталось. Все умирают. Кто-то быстро, кто-то сразу. Забавно, что "гордец и извращенец" остаётся в живых. — И неприятно,— вслух размышляет Бегемо.