24 часа чтобы все исправить

По мере приближения к назначенному месту, свежесть, исходящая с моря ощущается сильнее и прежде чем шагнуть на причал, делаю глубокий вдох. Люблю этот маленький, уютный городок, хоть и бываю тут не так часто. Тишина. Слышится только столкновение волн о мостик. При тускнеющем пурпурном свете заката вдали мерещится знакомый силуэт и внутренности сжимает от волнения. Боюсь взглянуть в изумрудные глаза и безвозвратно утонуть в них. Боюсь его прикосновений, от которых сносит крышу. Боюсь тех слов, что могут заставить меня изменить решение. Спокойно Тесса… Мы просто поговорим. Поставим окончательную и жирную точку в наших с ним отношениях. Хардин склонился над водой, локтями опираясь о перила мостика. Задумчиво смотрит вдаль. Поначалу мне даже показалось, что я осталась незамеченной и в голову навязалась мысль сбежать, пока не поздно, но в этот момент его губы разомкнулись. — Ты довольна своей жизнью? — оставаясь в том же положении, спрашивает он. Недолго думая, отвечаю: — Да. Сейчас в ней царит гармония и умиротворенность. Усмехается и выпрямив спину, поворачивается ко мне. В глазах насмешка. — Что? — хмурюсь я. — Разве не из-за этого вы с Ноем расстались? Он прав, отчасти. Но, тем не менее, мои отношения с Робертом и мои отношения с Ноем — две разные вещи. Ной можно сказать просто лучший друг детства, а вот Роберт завтра станет моим мужем. Хоть будучи наедине наши действие и не переходили рамки, все же он больше чем Ной. Он тот отец, что заслуживает мой ребенок. Настоящий никогда не полюбит его. Игнорирую вопрос и молча отворачиваюсь к бризу. И все-таки меня еще тянет к нему. Хочется отключиться от мира и снова раствориться в нем. Каждая клеточка тела умоляет обнять, но разум берет верх. Видимо догадавшись, что отвечать я не намерена, тяжело выдыхает и засовывает руки в карманы джинс. — Давно вы вместе? — непринужденно задается он. Тело пробирает дрожь, и я с силой сжимаю перила, пытаясь подавить ее. Неужели догадался про ребенка? Все же думают срок — 6 месяцев? Я не собираюсь скрывать правду от Хардина. Он узнает, что этот ребенок от него, но не сейчас. Узнав об этом сегодня, он не упустит такого шанса и наверняка вынудит меня отменить свадьбу, под натиском лживых обещаний. Этот этап пройден. Да и семейная жизнь это не для него, сам говорил. А я не хочу, чтобы моего ребенка ненавидели. Надеясь, что мое волнение осталось незамеченным, поворачиваюсь и резко выдаю: — Какое это имеет значение? — Тесс, расслабься. Я просто спросил. — Я… я не помню точно. Около полугода, наверное. — тараторю я, мысленно дав себе пощечину за несуразный ответ. — А вы с Кэти? — Полгода… Недолго ты горевала. — грустно усмехается он, игнорируя мой вопрос. Он прав. Мое поведение, по меньшей мере, выглядит странным. Но после нашего последнего расставания, я была окончательно опустошена, мне не хотелось жить. Я даже несколько раз была недалека от суицида. Прошлое убивало меня. И за это спасибо ему. А когда Роберт дал мне время подумать, я пришла к выводу что это и есть мой шанс выжить. — Прогуляемся? — внезапно предлагает он, выводя меня из раздумий. И нужно признать после этих слов бабочки внутри радостно запорхали, и с трудом подавив счастливую улыбку, я согласно кивнула. Мне не хочется уходить. Возможно, это наша последняя встреча и больше мы вот так не увидимся. А когда узнает о малышке, наверняка, испугается и больше никогда не появится в нашей жизни. Хочу насладиться его присутствием, голосом, акцентом, шутками, просто им всем сполна. А после окончательно отпустить. — Так что, давно вы с Кэти? — повторяюсь я, когда он подает мне свою ладонь, помогая спуститься с древесного причала на прохладный песок. — Ну… — смеясь, чертыхается он, будто я спросила какой-то бред. Его ладонь такая теплая и когда я касаюсь ее, тело будто пронзает разряд тока. Приятное чувство разливается по венам и мне не хочется упускать его. Должна, — напоминает противный внутренний голос, и ощутив под ногами песок тут же одергиваю свою руку. Его цепка оказалась очень крепкой, и я не удивлена. Может он чувствовал тоже самое и просто не хотел отпускать? — Мы не встречаемся. Я же никогда не с кем не встречаюсь. Забыла? — подшучивает он. — Вы живете вместе. — настаиваю я. — Мы друзья, Тесс. А живет у меня она временно. Пока в ее квартире ремонт. К тому же так работать над книгой удобнее и… — Знаю я твою дружбу. — пробубнила я, вспоминая как Хардин водил дружбу с той же Стеф. Внутри что-то неприятно кольнуло, при воспоминаниях о ней. Прошло несколько лет, а то предательство до сих пор отдается болью в груди. Не хотите бы встретиться с ней сейчас, хоть и кажется, словно те события происходили в прошлой жизни или вовсе не со мной. — Не понимаю о чем ты говоришь! — беспричастно восклицает он. Боже, а я это вслух сказала? — Я просто вспомнила твою дружбу со… — замялась я. — Стеф. Ответа не прозвучало, и я уже успела пожалеть, что вообще подняла эту тему, как вдруг шаги рядом притихли. Я даже на секунду испугалась, прежде чем обернуться. Хардин стоял в паре метров позади от меня, скрестив руки и сощурившись, пристально осматривая. — Мисс Янг, как не стыдно?.. — укоризненно покачал головой. — Что? — воскликнула я и как заведенная начала осматривать все участники своего тела, а за счет полумрака еще и бегло ощупывать, не на шутку перепугавшись. — Что не так, Хардин? — А то что у вас завтра свадьба, а вы печетесь трахается ли ваш бывший с кем-то! — непринужденно выдает он, вводя меня в смятение. — Что?! Меня не интересует это! Я не из-за этого! — задыхаясь от шока, пропищала я, размахивая руками. — Я просто разговор поддержать! Он только качает головой, прожигая взглядом. — Хардин, перестань! — кричу я. Уголки его губ дергаются в улыбке, выдавая истинные намерения. Издевается. Специально дразнит, вводит в ступор своими развязными речами. В этом весь Хардин. И за это я обожаю его. За его бесцеремонность и острый язычок, как бы двусмысленно это не звучало. — Да ладно тебе. Я просто соскучился по румянцу на твоих щеках. — улыбаясь, лепечет он. — Не дождешься! — уверенно заявляю я. Звезды давно заполонили ночное небо Санд-Пойнта, погружая город в царство лунного света и уличных фонарей. Последний раз я смотрела на дисплей своего телефона несколько часов назад, когда доставала из того же кармана конверт, он показывал 22:40. Прогулка затянулась, и я была даже не против. Рядом с ним я всегда чувствовала себя свободно и не боялась остаться непонятой. Мы потерялись во времени, ступая по ночному пляжу, мы отошли от коттеджа на несколько километров, а когда заметили, решили вернуться. Хоть усталость и валила меня с ног, но уходить мне совершенно не хотелось. Хардин отказался принять обратно деньги, утверждая, что это подарок от чистого сердца, а у самого денег предостаточно. Спорить я устала и в итоге согласилась. Он рассказал о произошедших с ним событиях за эти полгода, хоть я и так знала 90% всего этого из уст Лэндона и Карен, мне было приятно просто слышать его голос, видеть горящие зеленые глаза при упоминании работы. Я горжусь им и безумно рада что в свои 23 года он уже нашел свое призвание в жизни… в отличии от меня. Он изменился. Стал более сдержанным, открытым и эти изменения в нем мне безумно нравились. Шум моря успокаивал, а в перемешку с одеколоном Хардина, его прелестным голосом и свойственной лишь ему манере речи, это доставляло особое удовольствие, погружая в состояние безграничной эйфории. Эти ощущения еще надолго останутся со мной… Легкий ветерок слегка трепал его волосы, ломая укладку, и я зачарованно наблюдала за этим, за тем как медленно шевелятся его губы, произнося слова, за каждым взмахом длинных, густых ресниц, за тем как хмурятся его брови, когда он говорил о сложностях при публикации книги. Больше всего на свете, хотелось прикоснуться к нему, ощутить тепло его кожи, сильные руки на своем теле, вкус его губ. «Прекрати!» — одернула я себя, взмахнув головой, тем самым прогоняя навязчивые мысли. Рядом с Хардином мне всегда сносило крышу, а в силу беременности все мои чувства и ощущения только обострились. Мы сидели на лавочке неподалеку от того места где встретились, наблюдая за легким штормом. Я пару раз обернулась назад, смотря на дом позади. Свет во всех окнах погас, что меня радовало. Он доверяет мне. Перед уходом, оставшись наедине с Робертом, я сообщила ему о намерении встретиться с Хардином. Просто поговорить. И пропала на несколько часов. Я не стала врать ему. Думаю, он понимает, что мне необходима эта встреча. Ведь когда я решила пригласить Хардина, Роберт отнесся с пониманием. — … я планирую выпустить ее ближе к новому году. Так что ты первый читатель. — с гордостью в голосе говорит о своей книге он и поворачивает голову ко мне. — Хотя… нет. Третий. Сразу после меня и Кэт. — подумав, с насмешкой добавляет. Я закатываю глаза от такого откровенного издевательства. Он кажется, догадался что тема с Кэти меня задевает и не упускает шанса упоминать о ней, при этом бросая на меня испепеляющие взгляды. Бесит. Его смех прекращается, когда, не подумав хватаюсь за живот, что-то прошипев. Последнее время малышка стала часто буянить и пинать маму в живот в самые неподходящие моменты. Поначалу я даже испугалась и в тот день побежала в больницу, но там, женщина, что вела мою беременность, заверила меня, что все в норме. Тогда я пришла к выводу: характером она точно в папочку, такая же несносная и импульсивная. — Тесса, что такое?! — спохватился он, полностью разворачиваясь в мою сторону. — Все хорошо! — заверяю я, выпрямляясь. Но стоило мне только принять прежнюю позу, как я снова почувствовала ту же боль и снова согнулась. Хардин резко придвинулся, преодолев значительное расстояние между нами и положил свою руку на мою. — Нет, не хорошо, Тесс! Скажи мне… — его тревожный всплеск резко обрывается, когда малышка снова пиннула и именно в то место где находились наши ладони. — Что это, мать его, еще было? — спустя пару секунд удивленно спрашивает он, настороженно смотря на руки. — Малышка пинается. — отвечаю, еле сдерживая смех. Да, такого искреннего удивления на лице Хардина мне еще видеть не приходилось. Оно было до боли смешным. — Такое бывает. То, что он сделал дальше, ввело меня в окончательный ступор и заставило сердце сладко замереть. Хардин склонился, максимально близко приближаясь к животу и спустив ладонь на низ моего живота, мягким тоном продолжил: — Эй, карапуз, прекрати там немедленно! Иначе, когда ты родишься, нам предстоит очень серьезный разговор. Я никому не позволю пинать Тессу, даже тебе. Понятно? Сидя вот так в смятении, с состоянием полного замешательства, я следила за каждым действием Хардина, по несколько раз переваривая в голове то, что произошло пару секунд назад. Точно не показалось? Я не знаю, как реагировать. С одной стороны эта картина показалась мне милой до боли в сердце, что глаза невольно заслезились, и я с прискорбием осознала, — выстроенная мной стена за один вечер дала вторую трещину. Но с другой, могла ли я снова довериться ему? Могла ли я после пережитой боли от стольких разочарований и предательств, верить, что это не очередная попытка загнать меня в свои сети? Возможно, это были необдуманные действия, так как он тут же вернулся в прежнее положение, молча уставившись вдаль. — Что сказали гребаные врачи, после того как поняли что ты беременна? — спустя около минуты молчания, как не в чем, не бывало, продолжил он. — Сказали, что те врачи в Сиэтле поспешили с выводами. Прошептав какие-то проклятия, он, глубоко вдохнув, запустил пальцы в волосы, взъерошив. Я улыбнулась его хмурому виду. Было приятно его беспокойство. Хардин как никто другой знал мои переживания по этому поводу. Не знаю почему, но мне внезапно захотелось поделиться с ним своими чувствами и эмоциям в тот переломный момент моей жизни. И словами сами необдуманно стали вылетать из моего рта: — Я очень испугалась тогда. Думала что-то серьезное и всю неделю тянула время. Тянула, пока прямо во время первой же сессии не свалилась в обморок. Там дежурная медсестра по симптомам предположила что это либо беременность, либо опухоль. Помня, что мои шансы родить, минимальны, я отправилась в больницу, готовясь к самому худшему. Спасибо тому врачу, который, несмотря на поставленный мне диагноз, первым делом отправил меня на осмотр к гинекологу. Те двадцать минут в очереди и еще полчаса в ожидании результатов казались бесконечными. Я молилась, чтобы это было что угодно, только не опухоль. Раньше я думала, что не боюсь смерти, но в тот момент, сидя у кабинета, я испытала реальный страх, осознав, что в свои 22 года я могу вот так просто исчезнуть без следа. Не испытав радость материнства, не создав свою семью, без призвания в жизни… просто взять и исчезнуть, понимаешь? Когда меня вызвали, я уже накрутила себе до невозможности и зашла в кабинет на трясущихся ногах. Перед глазами плыло. А когда миссис Джулия, мой врач, сказала мне, что я зря боялась и тянула время, так как результат анализов оказался положительным, меня переполнили эмоции, и я снова свалилась. Закончив свою речь, я быстро стерла мокрые дорожки от слез, которые ощутила только сейчас. Не знаю, правильно ли я поступила, рассказав ему подробно, то чем прежде ни с кем не делилась. Хардин молчал и с каждой последующей секундой в тишине, во мне разгоралось пламя сомнения. Весь вечер и я изо всех сил старалась показаться бесчувственной и независимой от нашего с ним прошлого, но стоило ему снова очаровать своими действиями, как я дала слабину и расплакалась прямо перед ним. — Мне жаль… — почти шепчет он. То сожаление что я услышала в его голосе, заставило меня обернуться. Мне нужно было посмотреть в его глаза и понять, искренни ли эти слова, но сделала этого, я не успела. Одним рывком Хардин притянул меня к себе. — Я должен был быть рядом с тобой в тот момент… всегда. — в голосе было столько отчаяния, что мое сердце невольно сжалось и слезы заново скатились по щекам. В его объятьях так уютно и тепло, словно ты возвратился домой после долгого отсутствия. На секунды тело отключилось от разума и, сжав в ладони рукав его кожаной куртки, сильнее прижимаюсь к груди. Сердце Хардина билось в унисон с моим. Также быстро и прерывисто. Наши души всегда были и будут едины. Когда мужская ладонь касается моей головы, поглаживая, здравый смысл возвращается. Что же я творю? Завтра у меня начнется новая жизнь! Свадьба. Эмери. Роберт. Хардину вновь удалось затуманить мой разум, подчинить себе. Но в этот раз все закончится по другому, — обещаю себе и, собрав всю волю в кулак, отталкиваю его. — Мне пора. — смотря куда-то под ноги, говорю я и встаю. Успеваю сделать пару шагов в направлении коттеджа, как слышу шаги позади. Страх снова пробрался в каждую клеточку тела и пробил ознобом. Нужно было сразу понять, что Хардин так просто меня не отпустит. Не сможет. Это у него в крови. Я сама виновата. Не стоило его вообще приглашать. Когда Кристиан рассказал мне о Кэти, а после и Кен с Карен подтвердили их сожительство с Хардином, я не задумываясь отправила приглашение. Мне нужно было увидеть его с другой. Да, знать, что они вместе и видеть их рядом, было больно, но я хотя бы знала, — он не зациклен на мне. Мысли что он так просто отпустил нашу любовь, несмотря на все его клятвы, вызывали злобу, благодаря которой я ни капли не усомнилась в решении выйти замуж за Роберта. А что теперь? Теперь я не уверена не в чем. Нужно бежать. Бежать как можно дальше от Хардина, его глаз, слов которые в любом случае заденут за живое. Ему хватает пары секунд, чтобы меня догнать. Мертвой хваткой цепляется за запястье руки. Разворачивает. И с силой прижимается к губам. Опешив от такой наглости, я стояла как вкопанная, в то время как одна его рука спустилась ниже дозволенного, сжимая, а вторая крепко держала за затылок. Запротестовав, упираюсь ладонями ему в грудь и стискиваю зубы, когда его язык пытается пробраться внутрь. — Прекрати… — уворачиваясь, прошу я. — Хардин, перестань! Мой возмущенный крик подействовал, и он отрывается от губ. Но не отпускает. Напротив, мужские ладони обхватывают мое лицо. В его взгляде столько чувств и эмоций, я не могу разобрать, что именно сейчас преобладает над ним: гнев, собственнически настрой или страх неизбежной потери. Хочу отвернуться, лишь бы не видеть родных глаз, но он не позволяет. — Скажи мне глядя в глаза, что больше не любишь. Скажи что я противен тебе и ты не хочешь меня, моих касаний. — настойчиво требует он. Я молчу. Слова тугим комом застряли в горле. Не уверена, что смогу сказать это без капли эмоций, не выдав себя, когда между нами считанные миллиметры. — Скажи это, Тесс! — срывается на крик. — Скажи и я исчезну из твоей жизни навсегда! Поначалу мне не верилось, что эти слова произнесены в серьез, что он сможет так просто отпустить, но стоит взглянуть в глаза Хардина, как встречаешься с непоколебимостью и твердой уверенностью в них. Он сделает это. Прежде я никогда не углублялась в мысль, что этот человек может просто взять и исчезнуть из моей жизни. Даже когда оставила его в Чикаго, когда покидала Англию 2,5 года назад и когда соглашалась выйти замуж за Роберта, я не осознавала что такое возможно. А сейчас осмыслив это, от возможности больше никогда не увидеть изумрудные глаза, не услышать любимый голос, не чувствовать тепло его тела, меня охватывает паника. Чувства что я хранила глубоко в сердце все эти полгода, норовились выплеснуться наружу шквалом эмоций. Рыдания требовали выхода, и я стала жадно хватать воздух. — Я… я больше так… не могу, Хардин… — отрывисто шепчу я. — И не нужно. Давай уедем. Прямо сейчас. Начнем все заново. — горячо выпаливает он и наши лбы соприкасаются. — Черт возьми, Тесс… я так люблю тебя. Я готов простить эту гребаную авантюру с официантом, только поехали со мной в Чикаго. — в его глазах столько надежды, что я почувствовала как маленькая частица нее зарождалась во мне. — Представь только ты и я… и Эмери. — добавляет он и его губы дергаются в улыбке. Эти слова окончательно рушат все выстроенные мной барьеры и отключившись от всего вокруг я торопливо прижимаюсь к губам напротив. Это застает Хардина врасплох и он издает восхищенный стон, ослабив хватку. Теперь, когда я поддалась, его действия приобрели размеренный характер. Языком обводит контур моих губ, затем не спеша проникает им внутрь. С каждым мгновением головокружительного поцелуя тело сковывала судорога, ноги подкашивались. Я тосковала по Хардину все эти семь месяцев, но то какую потребность я ощущаю в нем сейчас, несравнима не с чем. И, похоже, это было взаимно. Поцелуй быстро перерос из невесомо-нежного в огненно-страстный. Позабыв обо всем на свете, мы как обезумевшие вцепились друг в друга, не в силах оторваться. Тяну его за волосы. Ногти царапают мужскую шею. Он терзает мои губы. Жадно шарит руками по спине, бедрам. И если бы не настойчивый рингтон моего телефона мы бы еще долго наслаждались этим действом. Пытаюсь освободиться от крепких объятий, но выходит с трудом. Хардин что-то протестующе бормочет сквозь поцелуй, но я остаюсь непреклонна, хоть и хочу обратного. Отхожу на пару метров в сторону и не глядя провожу пальцем по сенсору. — Тесса, где ты? Я хотел уже идти искать тебя! — беспокойство, прозвучавшее в трубке, заставило сердце сжаться. Роберт тот человек, что меньше всех на свете заслуживает подобное отношение. — Прости. Не стоило волноваться так… Все хорошо. — сдавленно отвечаю я. — Не стоило?! Ты ушла из дома на пару минут, в итоге пропала на шесть часов! Ты же беременна, мало ли… Подожди, ты все еще с ним, да? Я молчу. Мне стыдно признаться, что еще пару минут назад я была согласна на побег с Хардином. Эта идея казалась мне сумасшедшей и драйвовой, словно я героиня какого-то фильма. Но в тот момент я думала лишь о себе одной, наплевав на весь мир… даже на собственную дочь. — Я все понял. — пораженно выдыхает Роберт. — Я люблю тебя Тесс и никогда не стану препятствовать твоему счастью. Но счастье ли это? Вспомни, сколько боли он принес в твою жизнь. Как ты страдала и сутками плакала! Одной любви недостаточно, помнишь свои же слова? Хардина уже не изменить. Такова его натура. Надеюсь, ты одумаешься. Я буду ждать тебя. К моменту, когда из динамика телефона послышались пронзающий гул гудков, непрошенные слезы вновь катились по щекам. Я снова совершила ошибку. Чудовищную ошибку. Случилось то, чего я больше всего боялась. Хардин задобрил меня лживыми обещаниями, как всегда, а я поддалась. — Тесс? — раздается где-то над головой. — Уезжай, Хардин. Между нами все закончилось еще тогда в Чикаго. Не мучай ни меня, ни себя. Не нужно было приглашать тебя. Я сделала только хуже. Прости… И ухожу прочь.