24 часа чтобы все исправить

Хардин Повторяя про себя слова, что хочу ей сказать, иду к назначенному месту. Алкоголь окончательно выветрился и я больше не чувствую опьянения. Так лучше. На трезвую голову, здраво мыслить легче. Нам предстоит очень серьезный разговор. До церемонии осталось 16 часов. И я намерен использовать предоставленное время в свою пользу. Нашу. У нашей встречи возможны лишь два исхода: либо мы первым же рейсом вылетаем в Чикаго, либо… черт, нет! Мы улетаем вместе, другой вариант меня не устраивает. Особенно сейчас, когда я знаю что ребенок мой. Возможно. Я не уверен до конца. Если это так, то срок — 7 месяцев. Последний раз мы спали, когда она приезжала в Чикаго, на свадьбу подруги. Мы не отлипали друг от друга два дня. Я не предохранялся. Она не возражала. Думал, пьет таблетки. Но как потом оказалось, — нет. Тесса была уверена в своем бесплодии. Когда она сообщила мне об этом в ответ на вопрос о противозачаточных, мне пришлось хорошенько промыть ей мозги. Но мысль о возможной беременности как-то быстро забылась. Да, после вышесказанного можно сделать вывод, что ребенок все-таки от меня. По ее волнению во время разговора с Кристианом о сроке. Она даже не отрицала что он 7 месяцев. Можно было, если бы не существование этого официантишки. Не могло же у них все так быстро закрутиться? Наверняка он давно к Тесс подлизывался. И в один день она сравнила конченого психа Хардина, который приносил ей много боли, и добренького во всем ее понимающего Роберта, и сделала выбор не в мою пользу. Осталось понять, когда это произошло. Взрыв мозга, мать твою! Какого хрена это происходит именно со мной? Слышу шаги позади и оборачиваюсь. Это не Тесс. Это дядюшка ее женишка. Он здесь шериф с не самой лучшей репутацией, насколько я правильно понял Лэндона. Плевать. И не таких видели. Медленной, уверенной походкой приближается и останавливается в метре от меня. — Ты значит тот самый Хардин? — спрашивает он. — А что по мне не видно? Нервно усмехается. Кретин. Видимо привык, что при виде него люди бьются в конвульсиях. — Я не буду многословен. Ты прямо сейчас забираешь свою подружку, первым же рейсом сваливаешь туда, откуда приехал и не появляешься здесь больше. Думаю, ты наслышан кто я. Даю тебе шанс сбежать. То, каким угрожающим тоном он говорит это, каким свирепым он хочет казаться, меня смешит, и не сдерживаюсь, смеюсь. Вот же придурок. — А если я не хочу? — скрестив руки на груди, задаюсь я. Выпрямляется и подходит ближе. — Тогда кто-то пострадает. — Думаешь, я испугаюсь? Его взгляд свирепеет. Сжимает челюсть и щурится на меня. Похоже, обдумывает, что еще этакого в стиле «я здесь грозный дядя-шериф! Бойся меня или будет а-та-та!» сказануть. Делаю глубокий вдох, показывая, что пауза затянулась, да и угрозы его не производят должного впечатления. — Хм… Я слышал, твой папаша когда-то страдал алкогольной зависимостью? — скалится он. — Утром к нему домой заглянет отряд копов и случайно обнаружит наркоту. Заведут дело. Он веди ректор цву, так? Представляешь, какая поднимется шумиха? Всплывет его алкогольное прошлое… Его уволят и больше он в пределах штата работать не сможет. Но… у тебя есть шанс меня остановить. Срываюсь с места и хватаю его за рубашку. — Только попробуй, слышишь? Я вырву глотку твоему гребаному племяннику. Будь уверен я, сделаю это с особым удовольствием! — рычу я. Черт, видимо я недооценил этого козла. Взгляд и голос сразу становятся увереннее и спокойнее. Цель этого придурка была — запугать меня, и ему, мать твою, удалось. — Да, ну? Лишишь свою Тессу мужа, а ребенка отца? — хмыкает он, и стряхивает мои руки. Хочется рассмеяться ему в лицо и рассказать правду. Но я молчу. Мало ли что он сделает, услышав мои догадки о ребенке. — Проваливай нахрен! — сдавленно кричу я и толкаю его. Хилл отшатывается лишь на пару метров, сохраняя невозмутимый вид. — Я предупредил! — бросает напоследок и уходит. Ублюдок. Плевать я хотел на его угрозы! Тесса — моя. Ничто это не изменит. Если она согласится уехать, может я и попробую принять ее ребенка. Постараюсь стать ему (или ей) отцом. Ведь неважно же кто биологический отец, главное тот, кто рядом? Твою мать, не знаю! Что угодно лишь бы она не оставалась рядом с этими уродами! Смешно. Я несколько недель пытался ее ненавидеть. Вдалбливал себе в голову, что не должен любить ее. Приеду. Увижу ее счастливую с этим кретином. Возненавижу. Разлюблю. Станет легче. Не прокатило. Даже, кажется что чувства стали сильнее. Хотя куда еще? К моменту, когда Тесс приходит, беру себя в руки и отбрасываю гнев и злобу на придурка Хилла куда подальше. Нужно показать ей, что я изменился. Научился контролировать свои эмоции, немного. Мы проводим друг с другом целых 6 часов. Просто гуляя и обсуждая всякую хрень. Я рассказываю о работе, книге, Чикаго, странном знакомстве с Кэти, новой квартире; она об учебе к которой потеряла интерес, о новых прочитанных ею книгах. Мы спорим когда она высказывается о поведении героев. Может я и согласен с ней в каких-то, но я был готов сказать любую чушь лишь бы увидеть как хмурятся ее брови и как отчаянно она пытается доказать свою правоту. А после вместе смеемся. Прямо как в старые добрые времена. — Ты уже знаешь… ну, пол ребенка? — спросил я. Тесса явно не ждала такого вопроса. Да и, в общем-то, что я коснусь этой темы. Она молчит, и я решаю, что мы еще недостаточно сблизились для таких вопросов. — Можешь не отве… — начал я, но она перебила. — Девочка… У меня будет дочка. Эмери. — Эмери? — удивленно переспрашиваю я. Боже, это так похоже на Тессу, — назвать ребенка не каким-то банальным именем. Наверняка целыми днями сидела со своим блокнотом и пыжилась над именем. Мысль о пыхтящей над блокнотом Тесс, матерящейся и вырывающей листы с не понравившимися вариантами меня прорывает и я смеюсь. — Да, Эмери. А что? — смотря на меня исподлобья, сердито отвечает она. — Ничего. Красивое имя. Долго думала? — Вообще-то нет. Пару недель всего. — хихикает она. — Так почему «Эмери»? — Потому что Эмили Бронте. — Что? — снова смеюсь. Тесс глубоко вздыхает и закатывает свои серо-голубые глаза, явно считает меня тупым. — Ну, я сложила имя и фамилию любимой писательницы. И вообще, имя я придумала еще до того как узнала пол. Так что я придумала два имени. Эмери и… — Оден? — предположил я и как оказалось, попал в точку. Она остановилась и с минуту смотрела на меня, словно я первое издание ее любимого романа. С любопытством и неким восхищением. «Как… как т-ты догадался?» — она явно была в шоке. Это было слишком просто. У Тессы много любимых авторов. Но за Эмили Бронте и Джейн Остин она душу продаст. А дальше дело смекалки. Я не был уверен до конца, но угадал. Конечно, можно было сказать и «Джон», но это для нее слишком просто. Видимо со временем проведенным вместе мы научились мыслить одинаково. Это случайное совпадение поразило ее. Мы продолжили прогулку, и я краем глаза замечал, как она вытирает глаза. Что-то внутри нее резко поменялось. Я был уверен, что это было ее отношение к нашему будущему. Был уверен, пока она вновь не перечеркнула все. — Уезжай, Хардин. Между нами все закончилось еще тогда в Чикаго. Не мучай ни меня, ни себя. Не нужно было приглашать тебя. Я сделала только хуже. Прости… Голос дрожит, глаза опущены, при свете луны на щеках блестят слезы, — последнее, что успеваю уловить, прежде чем она оборачивает и идет в противоположную сторону. Ей звонил этот ублюдок и сказал что-то такое, что изменило ее решение. Я уверен. Тесс была готова уехать. Желание вновь быть со мной искрило в ее глазах, касаниях, поцелуе. И этот гребаный официантишка все испортил. Черт… Черт. Черт! Смотрю в след удаляющейся от меня блондинки и осознаю, что вместе с ней уходит мой смысл. Тесс — моя жизнь. Если раньше я жил возможностью однажды все вернуть, то прямо сейчас она растворяется в сумраке этой проклятой ночи, вместе с той кого я люблю больше всего в это гребаном мире. — Тесса, стой! — кричу в след и срываюсь с места. Она ускоряет шаг и мне второй раз приходится ее догонять. Плачет. Скорее даже рыдает. Будучи в паре метров слышу это, и внутри все разрывается. Догоняю. Выхожу вперед и обхватываю хрупкие плечи. — Умоляю, выслушай! — надрывисто прошу я. С секунд десять молчит, и когда я принимаю это за согласие, она поднимает взгляд. Взгляд полный злобы, боли и ненависти. Он чужой. Меня это пугает и слова что я намеревался сказать замирают на губах. — Выслушай? — быстро свирепеет она и стряхивает мои руки. — Я устала слушать тебя! Два года я только это и делала! И что мне это дало? Ничего. Я только страдала и плакала, плакала и страдала. Я не настолько глупа как раньше чтобы вновь пустить тебя в свою жизнь! Однажды ты разрушил все, второй раз не позволю! — А с ним ты страдать и плакать не будешь? Ты его не любишь! — взрываюсь я. — Да откуда тебе знать?! — Именно поэтому ты минут пятнадцать от меня отлипнуть не могла? Хватит, Тесс. Я больше чем уверен, вы же с ним даже не трахались. Так? После моего заявления Тесса теряется. Растерянно отводит глаза и нервно усмехается. — Так я и думал. Значит ребенок… — Ты такой наивный, Хардин. — перебивает она меня и насмешливо качает головой. — Хочешь сказать я не прав? — Твоя главная ошибка в том, что ты всегда меня идеализируешь. Может мы не такие уж и разные? — Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, удивленно изгибая бровь. — Очнись, Хардин. Я завтра выхожу замуж. Очень глупо полагать, что ты все еще остаешься единственным мужчиной в моей жизни. Ты никогда им не был. С Робертом мы встречаемся больше года. Не знаю, чем я думала, когда осталась тогда в Чикаго. Наверное, хотела проверить остались ли чувства… — Заткнись, Тесс. Я же вижу, что ты врешь. Это настолько нелепо звучит, что становится смешно. — Нет. На этот раз не вру. Помнишь ты уехал в Англию, а я осталась с Зедом? Так вот, между нами все было. И не один раз. Обманула, потому что пожалела. Ведь ты у нас такой чувствительный. Да и в принципе когда ты бросал меня рядом всегда кто-то был. Тревор, Зед, Роберт… а имена остальных не помню. — воодушевленно рассказывает она, жестикулируя руками, для правдоподобности. Понимаю, что она говорит это в порыве злости, но от этого не легче. Вспоминаю каждого из них, их попытки завладеть вниманием Тессы и гнев слишком быстро овладевает мной. Грубо хватаю ее под локоть и тяну на себя. — Все сказала? Или еще какое-то дерьмо осталось? - возвышаясь над ней, сквозь зубы шиплю я. Понимаю, что переборщил и ослабеваю хватку. Молчит. Если бы можно было испепелять взглядом, от меня давно бы уже остался лишь пепел. — Предлагаю тебе заткнуться на этом, пока я не изувечил каждого из них. Хочешь замуж за этого придурка? Вперед. Но с ребенком ты мне видеться не запретишь, поняла? — решительно заявляю я и развернувшись, иду в другую сторону. Нужно уйти. Немедленно. Злость буквально переполняет меня. Сжигает изнутри. И если я не уйду подальше и от ее лживых слов, за себя не ручаюсь. Не стоит на нее срываться. Пусть выходит замуж за этого кретина, раз ради того чтобы я оставил ее в покое, готова выставить себя шлюхой. Мне плевать! Может это и есть правда, а я самый настоящий мудак, которого долгое время обводили вокруг пальца — Тебе лечиться надо. Ты просто болен, Хардин! Это не твой ребенок! Первый и последний раз предупреждаю, уезжай или мне придется обо всем рассказать мистеру Хиллу. — кричит в след, но я только прибавляют шаг. Гнев застилает глаза, и я сам уже не понимаю куда иду. Почти бегу. В голове безостановочно крутятся ее слова. Идиот. Унижался, чуть ли не на коленях умолял выслушать, надеялся переубедить. А стоило ли? Это уже не Тесс. Это пропитанная насквозь эгоизмом и ненавистью стерва. Наверное, вина за то в кого она превратилась за эти 4 года, частично лежит на мне. Или есть более правдоподобный для меня сейчас вариант: такой она была всегда. Любовь застилала мне глаза все эти годы, и я слепо верил ей. До встречи с ней все было проще. Я идеально вписался в роль бесчувственной скотины еще в детстве. И главное мне это нравилось. Не было мотивации измениться, стать лучше. Пока не появилась она. Черт, будь проклят тот день, когда я тебя встретил. Уши заложило. Перед глазами какая-то муть. Ног почти не чувствую. Останавливаюсь, хватаясь за фонарный столб. Пытаюсь отдышаться, хватая ртом воздух. Легкие режет от нехватки кислорода. Но даже эта боль кажется ничем по сравнению с той, что причиняет она. Черт! Черт! Черт! Сжимаю ладонь и неосознанно наношу удары по столбу, сначала руками потом ногами. Бью, пока конечности не начинает жутко ломить. Ломить так что на мгновения все мысли уходят на второй план, а физическая боль берет верх. Но это лишь мгновение. Оно проходит и воспоминания с новой силой режут по больному. Нужно срочно выпить. Забыться. Переспать с какой-нибудь телкой. Как раньше. Хочу чтобы все было как раньше. Утром уеду. Воодушевленный своими действиями иду обратно. К счастью, я шел, хотя скорее бежал, прямо. Поэтому с легкостью нахожу путь обратно. Дохожу до места где мы встретились вечером и глянув на него с ненавистью, иду к дому через дорогу. Просто заберу машину, найду тот клуб, в котором 3 года назад были с ней, и постараюсь с этого момента вести прежний образ жизни. Но моим планам было не суждено сбыться… Когда дохожу до проезжей части, замечаю этого придурка Хилла. Жаль что он здесь гребаный шериф, иначе я бы отлично сорвал на него всю свою злобу. — Ах, вот ты где! — замечает он меня. — Иди нахрен. — бросаю я и собираюсь пройти мимо, но мне это не удается. Последнее что чувствую — сильный удар по голове, острую боль в висках и холодный песок.