SHINee Family

Ложь – это вся жизнь айдола на сцене. Сплошная ложь. Каждый ее элемент или фрагмент запечатлевается вспышкой фотоаппарата или видеокамеры, вызывая улыбки глупых фанатов. Они не видят правды, просто ведясь на великолепную актерскую игру, игру своих кумиров, счастливо визжа от каждого нашего жеста. А мы, как марионетки играем вечно эту роль, даря вам это счастье обмана. Все это - бесконечный круг вранья. Все улыбки, все штуки, все ответы. Все это ложь. Признания, пожелания - все прописанный сценарий. Но самый большой обман для вас, наши любимые фанаты, это наши отношения в группе. Это тот особый пункт, который стоит написать крупным шрифтом и несколько раз подчеркнуть, а также обвести в круг красным маркером. Вы привыкли видеть нас друзьями, этакой семьей, что мы любим друг друга, что мы дороги друг другу. Но на самом деле, правда – она другая. Взять хотя бы нас. Мы - блистающие SHINee. Так громко зовущие себя семьей. Обозначающие даже свои позиции в ней: омма, аппа… Но семья ли мы пятеро? Нет, конечно, нет. Группа SHINee никогда не была семьей и никогда не будет. Мы не друзья, мы не приятели, мы даже не знакомые. Это все пустая ложь. Ну, тогда кто мы? Ответ прост. Мы - актеры сплошного театра S.M. Entertainment . Да, пусть мы живем вместе под одной крышей, но это всего лишь то, что прописано по контракту, то, что приходиться играть всем мемберам нашего агентства. Возможно, кто-то и является этим исключением. Но не мы. Не наша группа. Иногда я жалею, что стал трейни именно в SM и подписал контракт именно с этим агенством. Ведь этот кусок бумаги навсегда изменил мою жизнь. Но если спросить или предположить, что, допустим, у меня был бы шанс вернуться туда, в то время, подписал бы его я снова? Что бы я сделал? Не хочу врать, но я бы снова совершил эту ошибку. Я - айдол, я хочу быть им, люблю им быть. Поэтому, я буду играть этот спектакль для фанатов до конца моего контракта. Вечер, очередное шоу только с моим участием, спасибо менеджеру за это. Я устал, но с лица не сходит улыбка, и я играю эту тупую роль милого Ким Кибома, улыбаясь, гордо плетусь в сторону машины, посланной агентством за мной, дабы доставить меня в мой «любимый» дом. Как только двери машины закрываются, я, не думая больше о своей роли, устало плюхаюсь на заднее сиденье и облокачиваюсь на мягкую спинку, неудобно опираясь при этом рукой на что-то твердое. «Черт»,– выругивается мое сознание, и я лениво открываю глаза, переводя свой взгляд на объект моего раздражения. Это всего лишь плеер Тэмина, этого глупого ребенка, который снова его тут оставил. Я небрежно беру вещицу и отшвыриваю в противоположную сторону от себя, презрительно фыркая. А, может, не стоит? Ведь именно маннэ - единственный участник, который вызывает во мне хоть какие-то положительные эмоции в этой «семье» и чувство, вернее, желание заботиться. Наверное, я слишком добрый? Ведь мне искренне жаль этого мелкого, которому в группе всегда приходилось сложнее всех. Учитывая то, что он вступил в этот театральный ад в 14 лет, хм... Бедный ребенок. Хотя, мне тоже было не так уж много – всего-то 16. Тогда нам не казалось это адом, как сейчас. А, наоборот, раем? О, Кибом, где были твои мозги? Самостоятельная жизнь - это словосочетание словно наркотик для подростка, по-другому я не могу сказать. Оно до сих пор отдается в моих венах, ведь я все так же вспоминаю тот трепет, испытываемый мной в шестнадцать лет. Когда я узнал, что теперь по правилам SM, когда я вошел в группу и должен готовиться к дебюту, я обязан жить в их общежитии один, без родителей, со своей будущей группой. Какое великолепие, думал я, Бог послал мне великий подарок, и я, обезумевший, в тот же день отправился из Тэгу в Сеул. Flashback 2007. За год до дебюта. Сеульский вокзал. Родители всегда были заняты на работе, да и любовь в нашей семье между ее членами чувствовалась особенно, то есть, если описать ее словами, особенность заключалась в том, что никто ни с кем не сюсюкался, никто ни о ком не заботился, за исключением моей любимой бабушки. Поэтому, я один, шестнадцатилетний мальчишка в чужом городе, столице нашей страны, Южной Кореи, с огромным чемоданом спускаюсь с лестницы и тащу его в гордом одиночестве, стараясь не обращать внимания на боль в руках. А в центре зала меня ждет менеджер из SM с темноволосым худощавым парнишкой. Я понимаю, что он тоже трейни, как и я. Вероятнее всего, он не просто трейни, а мой будущий одногруппник, ведь я уже знаю точно, что через год у меня точно будет дебют. Поэтому, я улыбаюсь ему во все тридцать два зуба, когда менеджер знакомит нас. – Тэмин,– произношу я, как только мы вышли из здания вокзала, – и ты младше меня? Сколько тебе? – Четырнадцать,– говорит он, улыбаясь, когда менеджер открывает нам дверь машины и ждет, чтобы мы залезли. – Ха, мелкий,– не думая, произношу я, вызывая слегка печальную улыбку на лице Тэмина, и, пытаясь спасти ситуацию, тут же добавляю,– Эй, ты не подумай, я наоборот завидую тебе. Ты, наверное, будешь маннэ группы. Это круто. Их любят, тебя будут все жалеть. А мне в свои шестнадцать придётся пахать. – Хен, я надеюсь, ты прав, – смеясь, отвечает он,– про то, что меня будут любить. Мы сидим в машине и говорим, говорим и снова говорим. Он милый, слишком милый. В голову приходит мысль, которую я не могу не произнести вслух. – Ты омега, да? – срывается у меня вопрос с губ. Парень сильно краснеет, опускает голову, но все же кивает, а затем, набравшись храбрости, поднимает глаза и смотрит на меня, спрашивая: – А ты? – Бета,– улыбаюсь я, и он нервно выдыхает, а я, смеясь, произношу,– неужели ты меня за альфу принял? Он краснеет снова и произносит: – Нет, хен, но я боялся, вдруг ошибся. Я ещё очень молодой и не разбираюсь в этом. Мог же ошибиться! – Ну, я уж понял, что не разбираешься, раз подумал, что я могу быть альфой, – смеюсь я звонким смехом, к которому уже затем присоединяется он, понимая глупость своего вопроса. Мы так весело болтаем и смеёмся, пока едем до общежития. Мне нравится этот парень. С ним легко, и я расслаблен, но не знаю, какой-то инстинкт тут же перебивает это чувство, когда я и Тэмин поднимаемся на этаж, где находится наш дом. Что-то беспокоит меня, причем сильно, когда мы на пару тащим свои чемоданы в квартиру нашей группы. Дверь общежития приходится открывать самим, так как остальные участники на тренировке. Мы идем в свободную из трех комнат и начинаем разбирать вещи, складывая их в общий шкаф. Проходит около двух часов, прежде я, довольный, что все разложил, выхожу к Тэмину в гостиную. Тот беззаботно смотрит телевизор, не особо замечая того, что я, наконец, вернулся в его компанию, да и я не хочу отвлекать этого мелкого от мультика, поэтому просто плюхаюсь рядом молча. – Хен, – произносит он, спустя пять минут, как мы сидим вместе. – М-м-м,– мычу я и устало перевожу свой взгляд на него. – Как ты думаешь, какие они? – Они…ты о других участниках?– он кивает, и я, улыбаясь, собираюсь ответить, но звук журчащего желудка Тэмина отвлекает меня от этого, при этом заставляя меня понять, что сам хочу есть,– неважно. Слушай, ты есть хочешь? – Да, очень,– отвечает он, энергично кивая головой и в надежде смотря на меня, – у тебя что, есть чипсы или что-то съестное? – Эм, нет,– услышав, что у меня нет так хотевшихся ему чипсов, Тэмин грустнеет и слегка надувается, словно маленький ребенок, и затем произносит: – Я не ел с самого утра, как мама привезла меня к менеджеру. – Э-э-э… – Хен, я хочу есть! – Я тоже. – Хен, приготовь! Я хочу мяса. – Что?– я в шоке округляю глаза, – я не умею. И почему я должен готовить? – Ты хен, ты должен уметь! Ты должен! – заявляет мне эта малявка. – Я не умею, готовь сам! – Нет!– восклицает он, сильнее дуясь,– хен, ты должен, и мама запретила мне готовить после того случая, как я спалил ее кухню, когда пытался сварить яйца. – Спалил кухню, когда яйца варил? – Да! – гордо произносит он, а я взвешиваю, как это возможно сделать, просто варя яйца, и понимаю, что лучше приготовить, хоть и не умея, самому, чем этого мелкого пустить на кухню. Поэтому, произношу: – Хорошо, я приготовлю, а ты просто посидишь рядом со мной, чтобы скучно не было. Спустя тридцать минут.. – Хен, а ты уверен, что это можно есть? – Конечно! Я уверен! Не нравится - сам готовь. – Ладно,– недоверчиво отвечает Тэмин, но все же берет палочки в руки и пробует еду,– о, это вкусно! От этих слов я выдыхаю. Теперь я доволен, я смог что-то приготовить сам, и это даже можно есть. Тем более, понравилось Тэмину, который довольно быстро поглощает приготовленную мной пищу. А затем, я слышу копошение в коридоре, звук ключей и как кто-то шумно снимает обувь в коридоре, смеясь, после чего двое парней вваливаются на кухню. – Привет, – произносит один из них, тот, что ниже, улыбаясь светлой и доброй улыбкой, – вы, должно быть, новенькие, о которых говорили? Я…– он пытается сделать шаг вперед, чтобы познакомиться, но замирает, недоговаривая, так как рука его друга останавливает это действие. И второй парень, отодвигая первого назад, сам делает это шаг за него: – Сегодня что, рождество? У нас в общаге две омеги, – произносит он надменным голосом, – прям подарок! Спасибо, Санта Суман! От этих слов я бешусь и вскакиваю на ноги, зло шипя, произношу каждое слово. – Кого ты омегой тут назвал?! Ты – альфа-недоросток! – рычу я. – А что, ты не омега? – фыркает он,– выглядишь именно так. – Я бета, – гордо произношу я и вздергиваю голову, – А ты, походу, малолетка, еще не умеешь определять по ощущениям, кто есть кто? – Кто малолетка? На себя посмотри! Мне пятнадцать! – О, а мне шестнадцать! – победоносно вставляю я, сверкая глазами и глядя на этого зазнавшегося альфу. – Сука!– рычит он, гневно уставившись на меня, понимая, что повержен мной, – ты, блять, прямо можешь всех распознать? – он делает в шаг в сторону меня, но рука улыбающегося до этого парня, который первый поздоровался, успокаивающе падает ему на плечо. – Мино, не заводись. Тем более, он тебя старше, прояви уважение. – Хен, какое нахуй уважение?! Старше?! Я плевал на это! Он бета! Никогда их не уважал и не буду! Мой отец не уважал! Я тоже не буду! Как меня бесят эти тупые суки! Беты, они как омеги, только мнят из себя что-то. Омеги хотя бы не возникают: ебешь их и ебешь. Какого хера нам дали в группу бету! – выдал на одном дыхании этот самый Мино. – Если ты забыл, я тоже бета,– фыркает старший и делает шаг от младшего в сторону по направлению к холодильнику, при этом почти никак не отреагировав на тираду. – Ты другое дело, – произносит молодой альфа и тоже делает шаг, но в сторону другого объекта - Тэмина, и садится на корточки пред ним. Маннэ в шоке жмется к стене, ясно ощущая свой страх и излучаемую опасность от такой близости с активом. На что Мино, как ни в чем не бывало, и даже не замечая этого действия, произносит, но обращается не к Тэ, которого уже успел начать лапать: – Ты скрытая альфа, Джинки, это другое. Так что, ты не они. Ты не бета. Поэтому, я не намерен относиться к тебе, как к этим шлюхам. Не люблю бет, – добавляет он, легонько касаясь уже второй рукой Тэмина, – А вот омег, –плотоядная улыбка, – люблю, они послушные. Ты милый, малыш-омега. Как тебя зовут? – Тэмин. Ли Тэмин. – дрожащим голосом произносит маннэ. – Милое имя, – еще один похотливый взгляд в сторону младшего участника, – ты хочешь быть моим, Тэминни? Я в шоке смотрю на открывшуюся нам картину, как этот парень нагло и оценивающе крутит голову Тэмина, держа подростка за подбородок двумя пальцами, словно выбирает жеребца для скачек. – Прекрати, – наконец, не выдерживаю я, – не трогай его. – Придурочная бета,– тут же выдыхает он и даже не собирается убирать руки от Тэ, который уже всхлипывает от такого обращения. – Придурочная бета?–готов сорваться я,– мы самые нормальные! – я все же перехожу на крик, – это не то, что вы! Тупые безмозглые альфы, семяхранители, которым только кого-нибудь трахнуть! Вы самая тупая стадия эволюции! Вы тупые динозавры! Лучше бы вымерли, как они! Вы…– мой голос обрывается, ведь на животном уровне я снова чувствую то ощущение опасности, когда Мино вошел в квартиру, только сейчас это сильнее. Осознание, наконец, приходит ко мне. Каждая клеточка моего мозга посылает сигнал тревоги и дает мне понять, что вызвало во мне этот панический страх. Запах альфы, но не этого Мино, которого я вижу перед собой. Это другой запах, сильнее. Запах, глушащий сейчас для меня все. Наверное, я первый раз в жизни ощущаю настолько выявленого альфа-самца, даже запах моего отца, который я терпеть не могу, не был настолько четко ощутимым, как этот. Мой мозг рисует жуткую картинку огромного амбала-качка, который врежет мне и повалит на землю при первой же возможности, чтобы доказать мне мое бета-место. Словно в замедленной съемке, я медленно поворачиваю голову к этому источнику. – Кто ошибка эволюции? – смотрят на меня шоколадного цвета глаза, при этом излучая жуткую агрессию, за которой я не сразу замечаю, как выглядит мой противник, и, поэтому, я трясусь от страха внутри еще какое-то время. А затем, мое дыхание выравнивается, и я надменно фыркаю, ведь смог разглядеть этого псевдо-альфа-самца, которого так красиво расписало мое воображение. Он не амбал, он всего лишь невысокий, худой, черноволосый подросток, да, блин, еще худее меня. Все, что есть от альфы у этого подростка - всего лишь наглый, пожирающий и надменный взгляд. И запах. Да, не чувствуя его, я бы подумал, что он омега или бета или еще кто, но никак не альфа. Я не хочу его бояться или стелиться перед ним. Поэтому гордо выплевываю следующие слова под его пристальным взглядом: – Ошибка эволюции – альфы. Парень мерзко фыркает и, складывая на груди руки, обходя Мино, который с уважением смотрит на него, двигается в мою сторону. А его запах снова охватывает меня, заставляя тело задрожать: – Беты, – спокойно произносит он, слегка склоняя голову в сторону и растягивая губы в надменной улыбке,– вы действительно много о себе мните. Строите из себя что-то недоступное, не дающее и превосходное. Но все вы в один прекрасный день будете визжать, как омеги во время сильной течки под альфами и молить, чтобы альфы выебали вас так, чтобы вы ходить не могли. Чтобы вас поимели, как последних шлюх. И, думаю, ты не исключение. Знаешь, я хочу, чтоб именно тем альфой, который живого места на тебе не оставит, был я, бета, именно в такой твой первый раз, – он уже склоняется и произносит эти слова мне на ухо, чтоб никто не слышал, – я обещаю, что тебе будет очень хорошо и больно. Запомни мое имя, чтобы простонать во время того, как кончишь. Меня зовут Ким Джонгхен. – Никогда! End of Flashback. Машина останавливается около общаги, и я захожу внутрь, поднимаясь на нужный этаж, открываю дверь и скидываю ботинки. При этом тут же слышу визг и томный голос из гостиной: – Тэминни, я так соскучился. Малыш, когда же у тебя будет течка, и ты перестанешь мне так сопротивляться? А, Тэмин~а? – Отъебись от меня, хен, – орет Тэмин, визжа и, кажется, ударяя своего альфу, но затем же слышится стон, слетающий с его губ, – Мино…нет…Мино...хен... – Но я так соскучился. – Отъебись от меня! Мино!!! Закатив глаза, я захожу в гостиную и вижу, как Чхвэ нагло нависает над Тэмином. – Ты можешь не ебать его на общем диване?– произношу я усталым голосом, вызывая во взгляде маннэ счастливые искорки и надежду на спасение. – Хочу и ебу его на диване, – тут же отвечает Мино недовольно и кусает Тэмина, который без его разрешения переключил внимания на меня, – свали, мешаешь, и твоего мнения я не спрашивал. – Сам убирать будешь, я ус… – Ки, помоги,– с мольбой в голосе произносит Тэмин и смотрит глазами, в которых все еще тлеет надежда. – Я устал, Тэ, прости, – произношу и иду на кухню, слыша уже за спиной, как Мино расстегивает молнию на каком-то элементе одежды Тэ, и маннэ снова истерично орет, чтоб спортсмен убрал от него руки. «Гребанный спектакль». – Почему ты не поможешь? – лениво спрашиваю я, заходя в кухню и видя, как Онью лежит на кухонном диване и листает какую-то книгу, заставляя тем самым лидера оторваться от нее и посмотреть на меня: – Кибом, ты прекрасно знаешь, что у меня та же самая причина, что у тебя. Я не хочу быть на его месте. Я не настроен на то, чтоб Мино меня поимел, поэтому, сижу тут. И вообще, они пара, Тэмин должен перестать показывать характер и просто давать Мино. Тем более, когда у него течка, он сам на него бросается и требует секса. Это нормально. Я неотрывно смотрю на книгу в руках Джинки, зная, кому она принадлежит, поэтому злость вспыхивает во мне, и я коротко и надменно произношу: – Да, конечно, это нормально. Маннэ сам виноват, поэтому мы закроем дверь, а то слишком шумно! – Да, – кивает Джинки, не заметив ничего неправильного во фразе, и снова с головой уходит в книгу. Я ненавижу это, но все же собираюсь выполнить это действие, но не успеваю. – Хен!– орет Тэмин и врывается в кухню, отталкивая меня в сторону – Хен! – кидается к Джинки, находясь на грани истерики,– убери этого зверя от меня! Его вид вызывает жалость, Тэмин весь растрепан, с кучей засосов, синяков, царапин, вся одежда помята, а узкие облегающие черные джинсы сидят расстёгнутыми на бедрах. Но я не хочу быть на его месте и влезать в отношения альф-омег, учитывая, что Тэмин никогда не станет моей омегой. Прерывая поток моих мыслей, Онью устало выдыхает и гладит маннэ по голове, как обычно успокаивая омегу, но не более. Ведь за эти годы это все продолжается изо дня в день. Наверное, в моей голове все больше закрепляется мысль о том, что Мино вообще не считает Тэмина за человека, несмотря на то, что говорит, что любит его. Или все альфы относятся к омегам так? Или вообще ко всем, кроме как не к равным себе? Все мы в их глазах подстилки. Это бесит, но, живя с альфами, я прекрасно выучил правила их мира, они не меняются, бесполезно бороться с ними. Почему я так говорю? Потому что я не хочу подставлять себя. Нет, не думайте, ни я, ни Онью - мы не эгоистичные мрази без совести. Поначалу мы с Джинки активно защищали маннэ от нападок Мино, вернее, Джонгхен позволял нам это делать. Но в один прекрасный день, когда мы сделали это снова, во время репетиции, не дав Мино поиметь Тэ, Джонг хмыкнул и сказал, что мы слишком много на себя берем. А я, глупый, в силу своего стервозного характера не выдержал и послал его куда подальше, что вызвало в нем жуткую ненависть и злость по отношению к моей персоне, которая и так была не маленькой. Он и я как бы игнорили друг друга, дабы не портить отношения в группе, которых нет. Но не в этот раз, когда Блинг преподал урок, который я не забуду. Он обернулся к Мино, который как обычно сдерживал себя, чтоб не убить кого-то из нас за то, что мы не дали получить ему желаемую и любимую омежку, и сказал, что он в праве поиметь любого из нас за эту выходку. При этом добавил, чтоб Мино сделал правильный выбор. Это вызвало смешок у Харизмы, и он вышел из зала, забрав с собой Тэмина. Это была как команда для старта. Мино сорвался, сделав выбор в пользу лидера, а мне позволив спасать свою шкуру в кладовой. Харизма словно слетел с катушек по отношению к Джинки и чуть было не поимел его в танцевальном зале. Эта пытка и сопротивление Онью длились около часа, а спустя это время, Джонгхен все же вернулся, и, недолго понаблюдав эту картину из дверей, рыкнул на младшего, что он пошутил. Тогда я понял, видя то, как Онью в шоке трясётся, пряча слезы, сидя на полу зала и пытаясь прикрыть руками голые участки тела, что двое из нас будут спасать свои зады, жертвуя третьим. Эгоистично, но мы не готовы к бесконечным марафонам секса с пламенным рэпером. Пусть нам жаль маннэ, что каждый день с ним происходит одно и то же, но для меня и Онью наша собственная шкура выше. «Да, мы семья». Через минуту в кухню входит довольный, как мартовский кот, Чхвэ и будничным тоном произносит: – Ки, а что у нас на ужин? – Я не буду готовить, пока ты на кухне,– фырчу я, готовя у плиты без всякой опаски, ведь я знаю, что Мино сейчас просто проигнорирует меня. Он уловил запах Джонгхена от меня, ведь Джонг работал именно со мной по танцевальным партиям, прежде чем уехать в Японию, и Мино не посмеет рыпнуться без его одобрения в мою сторону. Спасибо Джонгхену за этот славный подарок моему телу, что эти несколько дней ни одна альфа не смеет и дышать в мою сторону. –Выйди, – тут же произносит Джинки, тоже зная об этом, а Мино обиженно начинает скулить, не понимая, почему его выгоняют. – Хен, почему я должен выйти? – Потому что Джонг не дома, и оттаскивать тебя от меня, если я намерюсь защищать Тэмина, будет некому, кроме Ки. А ты, по степени своего характера, точно сделаешь Диве больно… – Но, хен, – перебивает Мино, – вот этот, – тыкает он в Тэмина,– мне не дал и жмется к тебе! – Он жмется от того, что ты только что чуть его не трахнул, а не от того, что ты думаешь, придурок! – Но, Джинки-ши, – произносит Мино, делая шаг к объекту своего желания,– он обязан меня удовлетворять. Мои нервы не выдерживают, я швыряю нож в раковину и выхожу из этого гребанного спектакля, оставляя их одних. «Я не хочу в этом участвовать». Открыв свою комнату, которую я всегда запираю на ключ, я устало скидываю одежду и плюхаюсь на кровать. Как же я все же рад тому, что живу один в своей комнате, а не делю ее, как Онью и Тэмин или Джонгхен и Мино. Я просто не ужился бы ни с кем из них, да и моя комната - это словно мой мир, который не нарушит никто из них, в котором я могу блаженно расслабиться, забыв обо всем том каждодневном грязном спектакле. Поэтому, повторив ритуал запирания, я удобно устраиваюсь на постели, укутавшись в одеяло, и устало начинаю листать страницы на своем планшете, при этом затыкая ор Мино с Онью где первый, наконец, оставив в покое бедного Тэ, переключился на старшого с требованием секса, мелодичной музыкой. А затем даже не заметил, как провалился в глубокий сон. Мне снились странные картинки, словно из другой реальности, где SHINee были семьей, где любили друг друга, где я был счастлив, и у меня был партнер. Партнер, которого я очень любил, партнер, с которым я был счастлив и чувствовал его защиту. Громкий шум из гостиной заставил меня резко подскочить на кровати и недовольно перевести свой взгляд на планшет, который так и остался включенным в моих руках. «Второй час ночи, какого хера кто-то шумит? И почему так жарко?» Звук прозвучал снова, что вызвало во мне раздражение, да и жара в комнате бесила, поэтому я решил подняться с кровати и пойти в зал, чтобы хотя бы избавиться от источника шума вначале, прежде чем от второй причины моего пробуждения. Свет вовсю горел, и обладателя, создающего шум, я тут же увидел. Сердце громко стукнуло об грудную клетку, а с губ сорвался сарказм: - Сейчас час ночи, я сплю, а ты, динозавр недоразвитый, создаешь посторонний шум? Вместо ответа на мое довольно грубое высказывание, парень, не глядя на меня, кинул диванную подушку в мою сторону, при этом продолжая разбирать диван и создавая тем самым шум. – Придурок, какого хера ты делаешь? – раздраженно выкрикнул я, уворачиваясь от подушки. – Блять, диван разбираю и спать собираюсь, не видишь?! – раздраженно ответил он мне, – тебе это не очевидно? – Очевидно, но почему тут?– закусывая губу, фыркнул я, при этом следя за тем, как руки Джонга напряглись от раздвижения тяжелого механизма, – иди в комнату. – Ну, если только в твою, моя занята, – так же фыркнул он, наконец, поворачиваясь ко мне своим оголенным торсом и надменно смотря в мои глаза, – Приглашаешь? – Что? – удивленно уставился,– нет! Иди… в свою! – Тупой бета! – рассмеялся он и пнул непонятно откуда взявшуюся сумку в сторону кресла, ложась на диван,– я сказал, что моя комната занята, и не смотри на меня, как омега во время течки, бесит. – Что? Кто на тебя? Как? Как я смотрю? Как омега? Для меня ты - кусок качка, нажравшегося анаболиков! – воскликнул я, заикаясь и отводя глаза от накаченной груди парня, которая равномерно поднималась и опускалась при его дыхании, – я никогда, слышишь, никогда не смотрю на тебя, как омега во время течки! Никогда! – Да, конечно,– ухмыляется он, окидывая меня похабным взглядом и останавливаясь на низе моего живота, при этом медленно облизывая губы, – сделаю вид, что верю. А если мы решили этот вопрос, то не беси меня. Свали с горизонта, если не хочешь огрести. Ведь, учитывая, что я только приехал из Японии, уставший и злой, да и меня выперли из моей комнаты из-за бешеного траходрома в ней, ты, Ки, очень рискуешь. – Онью что, дал Мино? – в шоке уставился я на Джонга, наконец, осознавая всю ситуацию. – Да нет, хуже. У Тэмина, твоего ненаглядного сыночка, течка, и он притащил свою костлявую задницу в нашу комнату, дабы кто-то из нас его выебал по полной. Ну, конечно, в частности, чтоб его выебал Мино. – Замечательно, неделя оров нам обеспечена,– саркастически заметил я,– а как в Японии? – Нудно. – Мило, рад, что тебе понравилось, – произнес я, облокачиваясь на спинку дивана, отчего лямка моей майки сползает с плеча, – почему ты не в комнате с Онью, вы же отлично ладите? Джонг хищно проследил за движением моей лямки и хотел что-то сказать, но словно передумав произнести первое, что пришло ему в голову, закатил глаза и спокойно ответил: – Онью не пустил, сказав, что не намерен теперь терпеть и мои домогания ночью. Типа ему за день Мино хватило. – Ох, он зря волнуется, ты не способен на это, ты же импотент, – надменно замечаю я. – Да, я не способен,– зевает он, не замечая мои слова поначалу, а потом бешено вскакивает, заставляя меня почувствовать его запах ближе,– как ты меня назвал? – Импотентом. – Ты… – Что я?– нагло смотрю я в эти шоколадные глаза, полыхающие от злости, – я в ванну. – Тупая беточная сука, – рычит Джонг в ответ, – ты дождешься, что я выебу тебя, даже не во время течки. – У тебя кишка тонка и сил не хватит. Ты не способен.– произношу я, хлопая дверью ванной. «Что на меня нашло, почему я провоцирую его сам? И почему же так жарко?» Откинув ненужные мысли, я захожу под струи воды. Мне жутко хочется остудить свое разгоряченное тело от непонятно откуда взявшейся жары. Поэтому, кран уже нагло свернут на полную мощность холодного потока. Обычно, я обожаю принимать душ или ванну, вода всегда расслабляет мое тело, давая всем мышцам отдых, но сейчас происходит обратный эффект. Я жутко возбуждаюсь от того, что капли стекают по моему нагому телу струйками вниз, давая мне ощутить какую-то безысходность и желание. «Черт, нет, нет, еще рано. Это просто отопление еще не отключили, а на улице уже плюс шестнадцать! Вот я так и реагирую. Нет, нет!» Спустя двадцать минут я вышмыгнул из ванны в одном полотенце, так как забыл взять ночную одежду в комнате, да и не планировал я идти в ванну, но, похоже, мне повезло, и едкий комментарий про свое тело от Джонгхена я не получил. Поэтому, удачно миновав спящего динозавра, я вернулся в свою комнату. «Господи, как жарко». Пот, жара, и я снова проснулся, уже третий раз за ночь от духоты и устало побрел открывать окошко в комнате, которое захлопнулось от сквозняка. Жара, гребанная жара бесила и мешала мне спать. Громко зевнув и решив постоять около окна, чтобы ночной муссон обдал мое тело блаженной прохладой, от которой по всей коже побежали мурашки, я прижался лбом к холодному стеклу. Как хорошо, но внутри что-то кольнуло при новом порыве ленивого ветра, и я, словно кукла на шарнирах, медленно разворачиваюсь спиной к окну, будто чувствуя затылком что-то неладное. Я все же осознаю и понимаю ошибку, которую только что наделал. – Мило, – раздается хриплый голос Джонга, стоящего в дверях и держащегося за ручку незапертой двери,– Ким Кибом,– я в ужасе сглотнул, и мои глаза испугано забегали по комнате в поиске укрытия, а Джонг слащаво улыбнулся этому и сделал шаг вперед. – Кибом~а, – пропел он, закрывая дверь, громко ей хлопнув, – я так долго ждал этого. – Я не…– заикаюсь я, бешено шаря глазами по комнате, – я не те… – Ты течешь, я аж из гостиной учуял. – Нет, тебе кажется,– врал я, гордо вскидывая голову и пытаясь продумать план отхождения. – Ничуть, я прекрасно знаю, как ты пахнешь, Ки. Ну, или запахнешь, ты на грани течки. Да и то-то я смотрю, что ты такой борзый был в гостиной, аж пытался соблазнить меня. Жопой так и вертел. – Я не пытался! – ору я,– пошел вон, не смей ко мне подходить! – Да что ты говоришь? – ухмыльнулся он, закрывая дверь на замок, тем самым давая мне понять, что не уйдет, пока не получит меня,– не пытался? Ты думаешь, я поверю? Ты же даже дверь оставил открытой, а не как обычно. Я ведь каждый раз ее выламываю, при твоей течке. – Было жарко! И я открыл! У меня не течка! Я не оставлял ее открытой для тебя! – Кибом, – снова этот слащавый зов Джонга, от которого мое тело бешено готово умереть в возбуждении, – Бомии, я хочу тебя. – Нет. – Но я очень хочу тебя. Его шаг вызывает мое шараханье в противоположную сторону, но Блинг резко бросается ко мне. – Ты не посмеешь! – кричу я, кажется, глуша всех обитателей дома, – не смей! Альфа не хочет, не слышит или просто игнорирует мое желание, поэтому, нагло хватая меня за бедра, властно двигает на себя: – Бомми, киса, помнишь, я сказал, что ты будешь в один день подо мной? – Джонг! – иступлено подаю голос я, пытаясь стряхнуть его руки, но он уже резко швыряет меня на кровать, – отъебись! – Бегу и падаю! Раздвигай ноги, Бомми, я хочу тебя. Я был терпеливым, я ждал... Звонкая пощечина разрывает воздух, а Джонг зло замолкает, смотря мне в глаза. – Я не хочу, чтоб ты меня брал! – ору я и начинаю истерить дальше, набрав воздуха в легкие,– не хочу! – Твое мнение не учитывается! – Это не было приглашение, придурок! Я не собираюсь спать с нелюбимым человеком! Что-то меняется в его лице, и он жестко отшвыривает меня от себя, словно грязь. – Считай, что я пошутил,– произносит он срывающимся голосом, отстраняясь от меня, и выходит из моей комнаты, оставляя меня разгоряченного на постели.