Поэзия моей души 2.0

– Идти на географию в понедельник первой парой – худшее из наказаний, которое могло с нами случиться, – протянула Катя, нехотя плетясь в сторону кабинета Шашиной. – А ты вообще уверена, что Дарья Георгиевна встанет ради нас к половине девятого? – спросила Крис, на ходу подкрашивая губы. – После субботы я не уверен вообще ни в чём, – влез Стас, заразительно зевнув, за что получил от Кищук тычок в бок. Серое, как пресс давящее небо и проливной дождь напоминали о вступлении осени в свои права. Катя чуть задержалась у окна и вздохнула, смотря на хмурую погоду за окном. Осень девушка не любила, потому что из года в год ощущала, что вместе умирающей природой погибает и она. Опадающие листья, дожди и слякоть вводили её в крайнюю степень грусти. Вместе с природой затихала и Катя, ожидая весны, чтобы заново расцвести и возрадоваться первым согревающим лучам солнца. – Кищук, на часах 8:29, – пройдя мимо неё на высоченных каблуках, холодно отчеканила Даша, – тебя я не пущу даже со звонком. – Вы знаете, что это называется предвзятое отношение? – вместо приветствия с вызовом бросил Астафьев, когда преподавательница поравнялась с ним. – Теперь и у тебя осталось ровно полминуты, чтобы попасть на моё занятие, – едва девушка закончила предложение, как на весь коридор раздался звонок. – Уже не осталось. Соколова? – Кристина, стоявшая у самого порога, сделала два шага назад, давая разбесившейся Шашиной понять, что она не порадует её пару и своим присутствием тоже. Последняя, бросив ненавистный взгляд на всю троицу, с грохотом захлопнула перед их носом дверь. – Я подумываю попросить Елену Владимировну заняться Дашиными нервами, раз её парень с этим не справляется, – угрюмо посмотрела Катя на табличку с номером «308». Крис, которая, кажется, ещё не проснулась и не загрузилась до конца, уставилась на девушку. – Почему именно её? – А кто тогда на всю столовую объявил о любви Темниковой к женщинам? – спросил Стас, направившись в сторону выхода из коридора, в котором им всё равно ничего на сегодня не светило. – Эй! – Кристина, догнав парня, шлёпнула его по ягодице. – Не всей столовой, а только вам! – И Мише, который теперь, между прочим, является её подопечным! Девушка, ойкнув, прижала ладошку ко рту и испуганно посмотрела на Катю. – Выходные не всегда идут тебе на пользу, – вздохнул парень и, взяв Соколову за руку, потянул её за собой. Кищук посмотрела на них и невольно улыбнулась. – О, – услышала блондинка голос Поли за спиной и обернулась, – 11 Б, вы почему не на уроке? Такими темпами Дарья Георгиевна смело не пустит вас на свою пару по изучению полезных ископаемых и территориального деления Африки. – Она нас уже не пустила, – развела руками Катя. – Уже?! Прошло всего полторы минуты, – Полина, нахмурившись, посмотрела на циферблат электронных часов, которые отсчитывали время вплоть до секунд. – Наше высочество сегодня не в духе, поэтому даже секунда мешкания у двери стоила нам удовольствия её слушать. – Ну и невелика потеря! – весело резюмировала Фаворская. – Заходите ко мне в кабинет. Не оставлять же вас тут на произвол судьбы, верно? – девушка, подмигнув, скрылась за дверью. Миша, сидя на литературе, неуютно съёжился. Чувство неловкости пришло только сейчас, и каждое обращение Ольги к нему было похоже на изощрённый вид психологической пытки. – Тищенко, – голос Серябкиной звучал бесстрастно, – где переделанный тест, который должен был лежать у меня на столе ещё на прошлом занятии? – Я… не сделал. Оля вперилась в него нерасшифруемым взглядом, от которого парень опустил голову вниз. – Могу дать время до конца пары. – Нет, – голос Миши сорвался и он, прочистив горло, закончил уже более уверенно: – Ничего переделывать я не буду. Ставьте двойку. Серябкина чуть нахмурилась, пока остальные откровенно и непонимающе пялились на парня. – Как хочешь, – Ольга, пожав плечами, идеально ровным почерком нарисовала пару напротив Мишиной фамилии, которая сейчас по понятным причинам числилась в конце общего списка. – Я тогда как офигел, так и не выфигивел обратно! – пожаловался Стас под громкий хохот девушек. – Парни-задроты точно не для меня, – наконец произнесла Кристина, запустив в рот ещё одну шоколадную конфету. – Лучше бы парни-мудаки были не для тебя, – ласково погладила её по голове Катя. – Ой… – Соколова, закатив глаза, демонстративно отвернулась к окну. Кищук почувствовала вибрацию мобильного в кармане и, достав его, прочитала короткое «Я по тебе уже соскучилась». Улыбнувшись адресату, девушка отправила «Я тоже», ощутив, как что-то горячее обволакивает каждую клеточку её ещё не привыкшего к подобному тела. – А знаешь что, – внимательно посмотрев на выпавшую из реальности Кищук, шепнула Полина Стасу, – бросай-ка ты эти игры и вместо нарисованных замков начинай завоёвывать сердце Соколовой. Авось она также расцветёт. Парень только открыл рот, как после короткого стука дверь распахнулась, и на пороге возник Олег. – Что за сбор, – оглядев присутствующих, спросил он, – и без меня? – Внеплановый, – чмокнув его в щёку, ответила Фаворская, всё ещё мучаясь от догадок насчет Кати. – По всем, кстати, параметрам. – Кищук! – воссиял Кривиков, увидев сидящую на самом углу дивана девушку. – Сегодня в 17:00 тренировка, не забывай. – Я сегодня не могу. Я занята. – Чем? – Делами. – Какими? – хором спросили присутствующие. – Важными! В кабинете повисла секундная тишина, которая вновь сменилась дружным смехом. – Долго ещё ты будешь игнорировать мои сообщения? – Дашин голос вывел Темникову из своих мыслей о чём-то более приятном, чем появление блондинки с претензиями на пороге её класса. Она тряхнула головой, рассыпав идеально выпрямленные волосы по плечам и спине. – Пока твой характер не станет хотя бы чуть терпимее, – не смотря на неё, бросила брюнетка. – Лена, – Даша подошла к ней и, обняв за плечи, уткнулась носом в макушку. – Я хочу тебя. И хочу, чтобы ты хотела того же. Темникова развернулась и, не произнеся ни единого слова, поцеловала Шашину в губы. Та ответила ей, но Лена тут же оттолкнула её от себя, поджав перепачканные чужой помадой губы и сжав кулаки. – У тебя пара через пять минут. У меня, кстати, тоже. – Леонид Андреев, – вещала Ольга под усердное записывание лекции ребятами, – годы жизни на доске. Под обязательное изучение нам даётся рассказ «Стена» и «Иуда Искариот». Я же настоятельно вам советую ознакомиться и с другими его произведениями. – Со всеми? – выпучила глаза Аня, прочитав в википедии внушительную библиографию писателя. – После урока я тебе дам мой персональный список его лучших работ, если очень хочешь, – Оля улыбнулась и мельком бросила взгляд на Кищук, которая смотрела куда-то сквозь доску. «Катюш, взгляни на своего любимого классного руководителя хоть разок за последние тридцать минут урока» – пришло девушке на телефон спустя полминуты. Кищук улыбнулась и посмотрела на Олю, в глазах которой плясали озорные искорки. «Не могу, глядя на тебя хочется заниматься вовсе не литературой» – блондинка, набрав ответ, медленно выдохнула, увидев реакцию Оли на своё сообщение. – Ольга Юрьевна! – голос Стаса порвал невидимый кокон, в который укутались обе девушки, общаясь друг с другом непривычным способом. – А что делать, если я прочитал дважды, но всё равно ничего не понял? – Дождаться, пока дочитают все и обсудить. – А если не поняли все? – Дождаться, пока все скажут, что не поняли. – А если… – Астафьев, – мягко осадила его преподавательница, – язык и его ресурсы нужно использовать с умом. В данный момент ты растрачиваешь их попусту. Катя, громко хихикнув, посмотрела на задумавшегося парня. Рядом сидящая Кристина, поняв причину смеха подруги, еле сдерживала себя от повторения её действий. – Чего? – недоумённо уставился на них парень. – Серябкина только что тонко отправила тебя занять свой язык чем-то помимо болтовни, – Катя, шепнув ему это, вновь тихонько засмеялась. – Кищук, – девушка, услышав голос Ольги, села прямо, не в силах стереть с лица глупую улыбку, – вам посоветовать того же? – Катя отрицательно мотнула головой, сдерживая очередной приступ смеха, который был готов в любой момент вырваться наружу. «Смешно шутить, а потом отчитывать за это при всём классе – нечестно!» – увидела Ольга пришедшее сообщение, которое оканчивалось смайлом с высунутым языком. Посмотрев на невозмутимо читающую рассказ отправительницу, Серябкина еле заметно улыбнулась и покачала головой. Полина закончила оформлять доставку еду на дом и довольно улыбнулась. Самостоятельно накрывать стол в их четвёртую годовщину было лень обоим, поэтому ещё с месяц назад они договорились с Никитой о том, что этот вечер они посвятят друг другу, а не стоянию у плиты. Накинув куртку на плечи и взяв увесистую коробку с подарком, Фаворская вышла из кабинета и направилась в сторону выхода из школы. На крыльце она увидела Лену, которая что-то искала в сумочке. – Мадам, – галантно обратилась к ней Поля, – вас подвезти? – Если только в ближайший бар. – В понедельник? В пять часов вечера? – У проблем нет расписания, – огрызнулась Темникова. – А у меня снова нет зажигалки. У тебя есть? – Я не курю, – ответила ей Фаворская, накидывая в голове варианты по очередному спасению подруги из омута её влюблённостей. – Ой, иди уже куда шла, – посмотрев на неё и правильно расшифровав этот взгляд сказала Лена. – И Никите привет. Поля, смотря вслед быстро удаляющейся подруге, покачала головой, прекрасно понимая, чем закончится Ленино желание засесть в баре в понедельник. – До завтра, – обняв Катю, Крис села в подъехавший автомобиль. Катя, отказавшись от предложения подруги подвезти её, пошла за школу, где в припаркованной у обочины машины её уже ожидала Ольга. – Привет, ёжик, – нежно проговорила шатенка, обняв Кищук и прижав её к себе. Девушки вдыхали запах друг друга, который, кажется, вполне мог заменить им кислород. Они не касались друг друга всего лишь несколько часов, но в последнее время каждая минута друг без друга давалась с трудом. Единственное, о чём они обе мечтали – это обняться и сидеть так как можно дольше, попутно шепча друг другу слова, от которых обязательно будет сносить крышу. Чувств внутри каждой было немерено, а вот сил рассказать о них не находилось. Всё творящееся внутри безумие они выражали через тела, неосознанно ожидая того момента, когда в это волшебное действо вмешаются и слова. – Поехали? – спросила Кищук, глядя Олино лицо обеими ладонями. – Угу, – Ольга, прикрыв веки, наслаждалась нежными прикосновениями тёплых ладоней, линии на которых она, кажется, выучила уже наизусть. Шатенка, еле оторвавшись от Кати, завела мотор и тронулась с места. Полина зашла в квартиру и заметила на вешалке пальто подруги, которая на днях обещала забежать, чтобы передать сувениры из очередного путешествия. – Никит, – крикнула она, – я дома. – Девушка, напевая мотив очередной приставучей песни, пошла в сторону спальни, откуда доносились невнятные звуки. – Лизок, если ты собираешься выскочить мне навстречу в маске какого-нибудь аборигена, то учти, что у меня в руках тяжеленная коробка. Фаворская, открыв дверь, сначала не поняла происходящего на их с Никитой кровати. – Поль, – парень, увидев её, – скинул скачущую на нём девушку и прикрылся одеялом, – а ты… чего ты так рано? Картина потихоньку начала обретать чёткие контуры. Вот кровать. Их с Никитой кровать, которую они долго выбирали в мебельных салонах. Вот он, её парень, с которым они познакомились на вечеринке общих друзей и с которым уже через неделю начали встречаться. Вот она, её подруга, с которой они знакомы больше восьми лет и которая давно уже напросилась быть свидетельницей на их свадьбе. Вот кровать. Вот Никита. Вот Лиза. Голые, потные, возбуждённые. В их с Полей четвёртую годовщину отношений. – Я не рано, – безэмоционально ответила Полина, осматривая разбросанную по комнате одежду. – Я уже поздно. – Девушка, сняв помолвочное кольцо, бросила его на коробку с подарком, которую машинально уронила на пол. Украшение угодило прямо в огромный бант, запутавшись в его пышности. – Надеюсь, вам хватит пяти минут, чтобы одеться и уйти из моей квартиры. – Полина, ты… – Никита, встав с кровати, натянул боксеры. – Дай мне объясниться. Девушка, подойдя к нему, влепила звонкую пощёчину. – Уговорил, – её голос по-прежнему не выражал никаких эмоций, что вызывало в парне страх. – Десять. Но с учётом сбора всех твоих вещей. Время пошло. Фаворская, развернувшись, пошла в сторону распахнувшейся входной двери. Звук каблуков по паркету звучал словно звук забивающихся в гроб гвоздей. В гроб их отношений с Никитой. – Да выключи ты свой ящик! – заорала Даша, листая толстенный журнал о моде. – Не кричи, – спокойно попросил Ваня, жирными от чипсов пальцами потянувшись к пульту. – Как ты меня бесишь своей невозмутимостью! – Шашина, кинув в него своё чтиво, встала с кровати и пошла в сторону ванной, попутно пнув журнальный столик. Парень, вытерев руки о футболку, снова прибавил звук телевизора. – Свинтус! – крикнула Катя, демонстрируя одну оставшуюся карточку. – Играть в эту игру вдвоём не интересно, – заявила Серябкина, покрывая Катин кон. – Хлопкопыт! – закричала блондинка ещё громче, с грохотом опустив ладонь на выпавшую карту. – Временами ты бываешь очень шумной, – с улыбкой заявила Ольга, кладя свою ладонь поверх её. – Временами – это когда? – спросила Кищук, состроив самое невинное выражение лица. – Например, когда в тебе просыпается азарт. – А когда во мне просыпается кое-что другое? – вполголоса спросила девушка, приблизив своё лицо к Олиному. Серябкина вмиг сократила расстояние между ними и поцеловала её в губы. Ответив на поцелуй, блондинка мягко надавила на Олину грудную клетку, оказавшись сверху. Стянув верх от пижамы, Кищук опустилась на шатенку всем телом, страстно целуя её в губы. Руки Серябкиной сжимали её пятую точку. Губы Ольги переместились на Катину шею, из которой вырвался приглушённый стон. Запустив руки под Олину футболку, Кищук осторожно сжала её грудь в ладонях, как вдруг раздался звонок в дверь. – Надо открыть, – севшим голосом шепнула Серябкина, сама не веря в надобность этого действия. – Мы никого не ждём, – Катя, целуя Ольгу за ухом, большими пальцами дотронулась до сосков, которые, тут же среагировав на это, начали твердеть. Звонок повторился, вызывая в обеих девушках рахдражение от своей громкости и навязчивости. – Катюша, – протянула Оля, силой воли заставив себя остановить девушку, – я открою. – Ладно, – сдавшись, Катя покрывала короткими поцелуями лицо Ольги, пока она заботливо надевала на неё недостающую часть гардероба. Полина, сидя на лавочке у соседнего подъезда, скуривала уже вторую сигарету, которую «стрельнула» у проходящего мимо подростка. Её тело трясло крупной дрожью, а холод сковал не только ноги и руки, но ещё и все внутренности, которые отказывались выполнять функции по поддержке нормального существования своей хозяйки. Девушка достала из кармана мобильник и, найдя нужный номер в телефонной книге, нажала кнопку вызова. – Алло, Максим Александрович, извините за позднее беспокойство, – Фаворская, почувствовав первые подступающие от осознания ситуации слёзы, шумно выдохнула. – Я бы хотела взять внеплановый отпуск. На две недели. – Лена? – удивлённо спросила Оля, увидев еле стоящую на ногах Темникову. – Сюрприз! – заплетающимся языком сказала девушка, подняв правую руку с наполовину выпитой бутылкой вина вверх. – Ты что, не рада мне? – Не рада, что ты возникла на моём пороге в таком состоянии, – спокойно ответила Ольга, придержав опасно пошатнувшуюся Лену за локоть. – Оля, – оперевшись о дверной косяк, брюнетка пыталась совладать с опьянением, – неужели у меня нет ни единого шанса быть с тобой? Ты же прекрасно видишь, как нравишься мне. Я могу сделать тебя самой счастливой, только позволь мне это… Катя, стоящая за шкафом в прихожей, прислушивалась к каждому слову. – Стоп, – вытянув обе ладони вперёд, остановила Оля пьяную Ленину исповедь. – Не нужно больше. – Но я ничего не могу с собой поделать. – Понимаю, – кивнула Оля и, смотря в расфокусированные Ленины глаза, продолжила: – Я не могу ответить тебе тем же. Но я могу быть с тобой честна, а это тоже важно. У меня тоже есть чувства, много чувств, но к другому человеку. И я тоже, как и ты, ничего не могу с собой поделать. Я… неважно, в общем. – Темникова сделала шаг вперёд в желании рассмотреть Олино лицо в свете тусклых подъездных ламп. – Но не тешь себя надеждой, что у нас что-то будет. Я слышала краем уха, что у тебя есть некая стюардесса. Не думаю, что она обрадуется твоим ночным походам к другой. – Оль, ты не понимаешь… – Не делай больно тем, кто тебя, может быть, любит, – почти по слогам произнесла Ольга, надеясь, что Лена услышит истинный смысл её слов. Стало тихо. Кате показалось, что сейчас Темникова услышит биение её сердца. Ольге, видимо, показалось то же самое, и она инстинктивно закрыла вход в квартиру своим телом. – Я веду себя так не потому, что я проститутка, – неожиданно иллюзорно-трезвым голосом сказала Лена. – Просто ты из головы не выходишь. Поэтому я и мечусь между Шашиной, которая ненавидит за это тебя, и стюардессой, которая знать не знает о происходящих за её спиной похождениях. Кищук выпучила глаза и еле слышно присвистнула, пока в её голове медленно складывался выданный напившейся Темниковой пазл. – Это подтекст, что во всём виновата я? – приподняв одну бровь, спросила Ольга. – Вовсе нет, Оленька, – в знак отрицания Лена потянулась к ладоням Серябкиной, которая мягко перехватила их и вернула на прежнее место. – Просто я хочу, чтобы ты осознала, сколько у меня к тебе чувств. – Так много, что хватает ещё на двух женщин? – Я не проститутка, – ещё раз повторила Темникова, словно желая убедить в этом саму себя. – Не шлюха уж тогда, – как-то горько усмехнулась Ольга, отчего Катина спина покрылась мурашками. – Чего?.. – спросила брюнетка, выпучив глаза. – Проституткам платят за секс, – спокойно пояснила Серябкина. – Шлюхам – нет. Великий русский язык и подростковые байки считают именно так. – Лена только открыла рот, но Оля опередила её: – Это твоя жизнь. И твоё право, как ты будешь ей распоряжаться. Но остановись и подумай о людях, которые испытывают к тебе те же чувства, что ты испытываешь ко мне. – Какая тонкая грань, однако, – усмехнулась Лена и, развернувшись, медленно пошла к лифту. – Я ненавижу измены, – сказала Оля удаляющейся девушке. Та остановилась, но не развернулась. – Я их не прощаю, и причины неважны. Раз ты говоришь, что причина твоего поведения я, то скажи своим девушкам правду. Полина зашла в пустую квартиру, которая теперь хранила в себе не только их счастливые моменты с Никитой, но и его предательство. Девушка, зарыдав, медленно сползла по входной двери, закрывая ладонью рот, наполненный криками нестерпимой боли. – Надеюсь, – протянула Катя с распахнутыми от удивления глазами, выходя из своего укрытия, – Полина в этом не участвует… – Я хотела тебе крикнуть, чтобы ты не подслушивала и закрыла уши, но не хотелось объяснять Елене Владимировне ещё и это. – Два ненавидящих меня препода спят друг с другом, одна из которых влюблена в мою девушку… – продолжала недоумевать Кищук. Ольга, впервые из уст Кати услышав «девушка», почувствовала, как воспоминания из прошлого начинают оживать, намереваясь захватить её нынешнюю жизнь в плен. Не в силах сказать больше ни слова, шатенка прижала Катю к себе, пытаясь найти спасение в её объятиях, которые пахли персиковым гелем для душа. – Эй, лучик, – ласково шепнула блондинка, гладя Ольгу по спине и перебирая пряди её волос. – Ты чего? Оля молчала, ощущая, как волна из прошлого медленно отступает под натиском тепла и невидимого света, исходивших от Катиного тела. Хотелось рассказать многое, поделиться тем, что раньше болело и кровоточило, а теперь зажило и изредка, потревоженное непрошеными воспоминаниями, начинало противно ныть. – Однажды я тебе обязательно всё расскажу, – тихо сказала Ольга, взяв Катино лицо в руки и заглядывая в её бездонные голубые глаза. – Но не сегодня. Не хочу угнетать и так испорченный вечер. Блондинка, кивнув, нежно поцеловала Серябкину в губы, ощущая, как её сердце сдавил обруч Олиных ранящих воспоминаний, о содержании которых Катя пока не имела никакого понятия. Даша услышала стук в двери и, подскочив, подошла к двери с бешено колотящимся сердцем. – Кто там? – Лена, – эхом послышался её голос. – Открой мне. Даша мгновенно исполнила просьбу и Темникова, оказавшись в квартире, тут же накрыла Дашины губы своими, покусывая их, лишив свои действия малейшей нежности. – Ты с ума сошла? – шикнула Шашина, вырываясь из её грубых объятий. – У меня Ваня дома. – А ничего страшного, – недобро улыбнулась Лена и потянула девушку в сторону ванны. – Мы тихо. Мы же тихо? Оказавшись в тесном пространстве ванной комнаты, Даша тут же сама поцеловала Лену, быстро избавляясь от одежды на её теле. Губы блондинки в бешеном темпе перемещались по оголённым участкам Лениной кожи, оставляя еле заметные отметины. Темникова, прикрыв глаза, еле слышно стонала, ощущая, как влажная дорожка Дашиных поцелуев опускается всё ниже. Шашина, проведя языком по половым губам, пальцами раздвинула их и резко вошла в неё языком. Лена вскрикнула и, закусив кожу на ладони, начала насаживаться сама. Даша опустила руку себе в трусики, начав стимулировать клитор. Страх разбудить Ваню и злость на Лену испарились, едва Темникова поддалась Дашиным умелым действиям, которая за время откровенных разговоров и не менее откровенных ночей успела выучить все её слабые места. Лена сжимала свою грудь и пальцами проводила по возбуждённым и оттого чувствительным соскам. Шашина совершала круговые движения языком, чувствуя на нём обилие Лениной смазки. Движения бёдер Темниковой ускорились, стали рваными и она, закусив нижнюю губу, кончила, без сил откинувшись на холодную кафельную плитку. – Знаешь, а я всё-таки шлюха, – усмехнулась Лена, пальцем вытерев свою смазку с Дашиных губ. – Будь со мной, – тут же отреагировала Шашина, взяв её ладони в свои и преданно заглянув в глаза, – и ничего плохого больше не будет. – Дура! Какая же ты дура! – истеричным полушёпотом сказала Лена, намертво вцепившись в её запястья. – Каждый раз, трахаясь с тобой, я думаю о другой. – Лицо блондинки исказило сначала недоумение, сменившееся яростью и она, дёрнувшись, попыталась высвободиться. – А знаешь, почему я решила тебе это рассказать? Да потому что та самая другая посоветовала всегда говорить правду, и я не могу ей отказать. – Дрянь! – сиплым голосом бросила ей Шашина, в глазах которой пылала ненависть. Высвободив руки, Даша вытолкнула полуголую Лену в коридор, швырнув в неё остатки одежды. – Пошла вон отсюда. Лена, мгновенно протрезвевшая от своих же слов и Дашиной реакции, услышала разговор Шашиной с Ваней. Гонимая страхом и ощущением мерзости от самой себя, девушка быстро оделась и бесшумно покинула квартиру.