***
День Пня, кто бы что не говорил, праздник замечательный. Он добрый, семейный, объединяющий всех в королевстве. По улицам снуют люди, покупают всякие вкусняшки, поздравляют друг друга, веселятся от всей души на ярмарках, лепят снеговиков и просто проводят время с семьёй. Семейство Баттерфляй этим также не гнушалось. Собирались все родственники со стороны отца и матери, даже вредная тётя Этерия приходила со своими детьми и внучками, приходили племянники отца. Но, в отличие от ежегодного летнего пикника, никто не устраивал драк. Все натягивали улыбки и притворялись друзьями. Ибо ругаться в День Пня запрещали традиции. А на Мьюни традиции свято чтили. Особенно после Тёмных Времён, когда само королевство существовало лишь на бумагах, а на деле от страны остался небольшой клочок перед замком, борющиеся за власть королевы и страдающий народ, чудом сумевший передать из уст в уста старинные традиции и предания. Пусть и не все… Но не об этом сейчас! Отец каждый год рассказывает историю о том, откуда вообще пошёл праздник Пня. Взрослые его слушали со снисходительными улыбками, детишки — с восторгом. Кто был чуть старше шести лет — вздыхали, да уходили подальше от Ривера и его истории. Стар всегда сидела в первых рядах и слушала отца затаив дыхание. Я сидела рядом с ней, но была мыслями далеко отсюда. Невер Зон – это ведь измерение, где Марко бегал за Гекапу. То, где время течёт слишком быстро. Десять наших минут равняются тридцати годам в том измерении. И звучало это нереально круто. Типа, если я попаду туда, доживу до сорока и вернусь сюда, я снова стану ребёнком, но!.. Придётся ли мне снова проходить мьюбертат? А погружение? А время сбросится, если прожив в этом мире, в том я по факту должна буду быть мертва? Если в возрасте двадцати лет я зайду туда, то смогу ли вернуться обратно? А если я там умру и меня вернут обратно на Мьюни, я буду старым или молодым трупом? А если… Впрочем, доживу — узнаю. Кстати о Гекапу… Интересно, а с палочкой я смогу пройти её задание и получить собственные ножницы? Откуда ножницы знают, куда мне надо? Сколько за раз я смогу открыть порталов? А есть ли измерения, куда невозможно попасть даже с ножницами? А как она их создаёт? Столько вопросов, и ни одного ответа! Грусть, тоска, пойду напьюсь детского пунша и охмелею от сахара!.. — А теперь, кто хочет поиграть в «прикрепи к Пню корень»? — спросил весело Ривер. Детишки радостно завизжали. Стар была в их числе. Я только вздохнула и без особого энтузиазма присоединилась к игре. Потому что Стар одна играть не хотела. И постоянно ловила на себе огорчённые взгляды Баттерфляев. Они жалеют меня, вот гады, а? Ну-ну, мы ещё посмотрим, как вы заговорите, когда в мои руки попадёт власть. — Коэ, сделай лицо попроще, ты детей пугаешь, — пихнув меня в бок, сказала Стар. Я только виновато улыбнулась да вздохнула. Мда, всё у меня на лице написано. Полагаю, сперва стоит попрактиковаться в умение не выдавать эмоции, прежде чем строить тут Наполеоновские планы.***
Праздник продлился до глубокой ночи, когда детям моего возраста положено давным-давно спать и видеть десятый сон. Большая часть родственников уже разъехалась, какая-то решила остаться переночевать в замке. Мы со Стар сидели на моей кровати и смотрели на часы. Не знаю, в чём был смысл этого действа, но в полной тишине мы просто слушали, как тикает механизм, как бежит секундная стрелка и часовая приближается к двенадцати. Официально, мы родились в День Пня. И ещё утром нам исполнилось семь. Но привычка есть привычка. Мы ждали нуля часов, чтобы поздравить друг дружку с прошедшим Днём Рождения. Стар начала сию традицию ещё два года назад. И мне она даже нравилась. — Полночь, — выдохнула Звёздочка, устало потерев руками глаза, когда на часах все три стрелки сошли на цифре двенадцать. — С прошедшим, Стар, — прошептала я и обняла сестру, зевнув. — С прошедшим, — ответила заплетающимся языком она, обняв меня в ответ. — Девочки? — А-а-а-а-а-а! — признаюсь, когда в тишине комнаты прозвучал ещё какой-то голос помимо наших, я знатно струхнула, схватившись за сердце и инстинктивно загородив собой сестру. Стар вцепилась в мою пижамную футболку, неприятно царапая ногтями спину даже сквозь одежду. Но ровно в этот момент мне было всё равно. — Испугались? — Мама! — не то осуждающе, не то облегчённо сказали мы и выдохнули. Стар отпустила меня, а я поёжилась. Раньше такого никогда не было. Мама ни разу не приходила к нам в комнату так поздно. Сон как рукой сняло! — Простите, — улыбнулась неловко Мун и подошла к нам. С распущенными волосами, без макияжа и в обычном халате она выглядела по-домашнему уютно. И мне даже захотелось её обнять и уснуть у неё на руках… Но я сдержалась, закусив болезненно губу. Что-то во мне всё ещё отрицало подобные нежности. — Я пришла вас поздравить с… Прошедшим. — Спасибо, — хором ответили мы. Мун присела на кровать и достала из карманов пижамных штанов два небольших свёртка и отдала нам. У меня, кажется, остановилось сердце. Поэтому затаив дыхание, я дрожащими от волнения руками открыла свой конвертик и там оказались… Серёжки. Простенькие серёжки: одна — луна, вторая — звезда. Обе сиреневые, аметистового цвета. Выточенные полностью из камня и крепящиеся сзади с помощью затычек. Обычные такие гвоздики, разве что не из металла. — Коэ, это твои магические изоляторы, — пояснила мать на мой удивлённый взгляд. — Это значит, что я теперь могу выйти на улицу? — с надеждой спросила я. Мун просто кивнула. Я запищала от восторга и кинулась обнимать мать. Та подобного не ожидала, поэтому сперва ойкнула от неожиданности момента, а после просто крепко обняла. — У меня тоже серёжки? — удивилась Стар, рассматривая на ладошке при тусклом свете луны два сердечка из… рубина, кажется, хотя я не уверенна в этом. — Но я же не болею! — Твои будут оберегать тебя от любой магической угрозы, будь то проклятье, чёрное заклятие или порча, — ответила Мун. — Днём проколем вам уши. А теперь — спать. Мать уложила нас спать, даже не став расспрашивать о том, почему мы вообще в одной кровати, когда у каждой своя комната. Поцеловав нас в лоб, она ушла. А мы с Звёздочкой даже не заметили, как уснули. Магия! Берегись, теперь я могу начать постигать тебя!