Странный лагерь

Этим утром, не успел я ещё проснуться и придти в себя, меня разбудил громкий крик нашей вожатой Ольги Дмитриевны. — Семён! Сколько можно спать? Вставай немедленно! Я подскочил на постели и сонным взглядом обвел комнату. По ней металась вожатая. — Пытаюсь найти туфли! — объяснила она. На мой удивленный вопрос «Что случилось?», она подбежала к кровати и заглянула мне в глаза. — Как, ты разве ещё не знаешь? Соня пропала! Я начал лихорадочно соображать, что бы это могло значить. Но, стоп, кажется, мои слова вгоняют в ступор. Вы не понимаете, о чём я говорю, кто я такой… Что ж, придется сделать небольшое лирическое отступление. Меня зовут Семён. Я — обычный семнадцатилетний подросток, нахожусь в летнем пионерлагере «Совёнок». Как и когда я сюда попал — и сам не понимаю. Просто однажды, будучи двадцатипятилетним молодым человеком, я сел в автобус четыреста десятого маршрута и заснул в нём, а проснулся у ворот этого самого лагеря. Сколько я здесь — уже не помню. Точно не одну неделю, может быть, три, может, и пять — я сбился со счёта. Я каждый раз просыпаюсь на последней неделе смены, через семь дней уезжаю из лагеря, засыпаю автобусе, а просыпаюсь снова у ворот. И так каждые семь дней. Сначала эти ветки необычайно меня раздражали, но потом я привык и однажды, подумав, решил, что мне не о чем жалеть в прошлой жизни, она была серой и тусклой. А это, хоть и повторяется каждую неделю, но позволяет мне жить по-новому, ярко и красочно. Что из себя представляет «Совёнок»? Это обычный среднестатистический пионерлагерь на юге России. Кто такая Ольга Дмитриевна? Наша пионервожатая, любит вечно загружать всех пионеров работой, и в частности меня. Я у неё на положении бесплатной рабочей силы. Кто такая Соня? Заводила нашего отряда, обожает играть на гитаре, петь и всё в таком духе. Ни минуты не сидит без дела, но в остальном — добрейшая девочка, замечательная, несмотря на всё свою активность. Скромная, временами даже застенчивая, поэтому я не мог взять в голову, кому понадобилось её украсть. Я направлялся в сторону площади, где уже собирались пионеры на утреннюю линейку. Разыскав друзей, я встал к ним. Ольга Дмитриевна построила нас и громогласно объявила, что потерялся человек, и что после завтрака будут отправлены группы на его поиски на территории лагеря и что пока повода для паники нет. И, если Соня не найдется к вечеру, она, вожатая, будет звонить в милицию. А пока не стоит волноваться. Немного обеспокоенные, мы направились на завтрак. Я расстроенно ковырял ложкой кашу, когда ко мне подошла Лена. — Слышал о том, что Соня пропала? — спросила она. — Да, — ответил я. — А когда это обнаружили? — Сегодня утром. — произнесла Лена, расстроено допивая чай. — Утром встала и зашла к ней, прихожу — в домике бардак, вещи разбросаны, никого нет. На неё не похоже, у неё всегда такой порядок… — Может, она просто ушла куда-нибудь? — предположил я. — Ну, например, гуляла и не услышала горн. Лена закачала головой. — Нет. Знаешь, что я увидела на тумбочке? Её очки. Она без них ничего не видит, значит, за ней пришли и похитили. Я в этом уверена. — Да уж, действительно, странно… — согласился я. — Интересно, кто мог это сделать? Зачем ему это понадобилось? И, главное, где она сейчас? — Да, это мне тоже не понятно, — кивнула Лена. — Знаешь, кто может найти здесь хоть что-то понятное? — Вдруг спросил я. — Нет… — удивлённо вскинула бровь девочка, — Кто? — Эти друзья. Я, конечно, недолюбливаю этих сумасшедших ученых, но боюсь, только они смогут разобраться, что к чему. Эта загадка очень запутанная, а из меня детектив никакой. Так что допивай чай и бежим к клубу. — Хорошо — согласилась Лена, — в этом есть смысл. Войдя в помещение кружка, я увидел привычную картину: наши гении местного масштаба возились со своим старым изобретением — роботом с кошачими ушами.  — Вы его когда-нибудь закончите? — непроизвольно вырвалось у меня.  — А? Ты что-то сказал? — поднял на меня глаза полный недоумения Шурик. — Нет-нет, тебе послышалось! — быстро заверил его я. Меня и так волновала эта загадка: куда-то исчезла одна из самых ярких девочек в лагере, мой мозг был перегружен этой задачей, и поэтому сражаться с вспыльчивым, как порох, гением, рьяно защищающим свое изобретение мне совершенно не хотелось. — Семен, Лена, привет! — поздоровался Электроник, — у вас кажется, что-то стряслось? — Ты что, издеваешься?! — не выдержал я.Сдерживаемое с трудом волнение наконец прорвалось наружу. — В лагере человек пропал, а вы ведете себя как ни в чём не бывало! Это, очевидно, было такой неожиданной новостью, что у него глаза на лоб полезли. — Кто пропал, когда? Теперь уже глаза вылезли из орбит у меня: — Подожди, ты хочешь сказать, что вы ни о чём не знаете? Нет, ну ну вообще… — закрыл я лицо руками. — Мне иногда кажется, что вокруг вас информационный вакуум. Вы вообще ничем не интересуетесь, кроме своего кружка. — Ну извини, виноват, — развёл руками Шурик. — Я сразу, как проснулся, вспомнил, что нам надо проводить испытания робота. Ну, я Серёгу разбудил и потащил в клубы, пока Ольга нас не хватилась.Так что мы ничего не знали. — Да ладно… — я вздохнул. — Давайте убирайте весь этот научный хлам со стола, будем решать, как действовать, потому что я нутром чую, что-то делать надо, но вот что — этого я не знаю. Мы с Леной к вам поэтому и пришли, думали у вас идеи есть… Спустя минуту мы уже вчетвером сидели за столом. Роботы и прочий радио- и электрохлам был убран в кладовку, а на столе расстелили карту лагеря и окрестностей довольно крупного масштаба. — Значит так. что мы имеем? — откашлялся я. — Во-первых, вчера, в 22:30 Женя, проходившая мимо библиотеки в домик, видела Соню, выключающую у себя в домике свет, причём не её силуэт, а именно лицо — это раз. Далее: сегодня утром Лена, шедшая мимо в 7:30, решила зайти к Соне и разбудить её, а то ещё проспит завтрак. Войдя, она никого не обнаружила, вещи были разбросаны, очки валялись на тумбочке, из чего Лена делает вывод, что сама уйти Соня не могла, потому что без очков она совершенно ничего не видит. Значит её кто-то увёл, тот кто этого не знал, а следовательно, не мог сымитировать это как своевольный уход. Если бы человек знал о том, что Соня носит очки, он, разумеется, забрал бы их.Следовательно, мы можем судить, что это довольно неосторожный похититель — это раз, точнее, уже два. Значит Соню похитили с 22:30 до 7:30, вот вам временной отрезок в… — я застопорился. — В 9 часов, — перебил меня Электроник, который считал гораздо быстрее меня. — Да, спасибо, — поблагодарил я. — Итак, временной отрезок в 9 часов. Если предположить, что похитили пришли незадолго после 22:30 и похитили девочку, куда они могли пойти? — Я стал смотреть на карту. — Мне кажется, искать в лагере бесполезно, потому что прятать её на территории лагеря было бы слишком рискованно: рано или поздно мы её нашли бы. Итак, есть у кого-нибудь предложение, где нам искать Соню? Повисло молчание. Вдруг голос подала Лена: — У меня есть мысль. Мне кажется, она может быть в старом лагере. — Почему ты так считаешь? — спросил я. — Как бы тебе объяснить… Ну, во-первых, если её действительно похитили, в чём я почти уверена, то скорее всего, они отправились в такое место, где искать их никто не будет. Мне кажется, заброшенный лагерь в этом отношении — идеальное место. Никто из нас по доброй воле туда не пойдёт, разве что в случае крайней необходимости. — Ну насчёт доброй воли я бы не стал утверждать, — протянул я, вспомнив, как однажды оттуда пробрался спасать Шурика, причём исключительно по собственной инициативе. Точнее, делал это регулярно, каждую смену. Мне всякий раз приходилось его спасать — когда одному, а когда вместе с кем-нибудь из девочек.Но это неважно… — Согласен. Мне кажется, лагерь подошёл бы. Остаётся только проверить… — закончить фразу мне не удалось: в здание кружков ворвалась Ольга Дмитриевна. — Ребята, как хорошо, что вы все здесь! Прошу вас, запомните то что я вам скажу: в лагере вводится чрезвычайное положение. Мы пытались связаться с райцентром, но, видимо, где-то оборвало провода и на данный момент мы отрезаны от остального мира. Уже не остаётся сомнений, что Соню похитили. Впредь дг следующего распоряжения никто из вас не должен передвигаться по лагерю один. После отбоя вы должны находиться в своих домиках, поняли: только у себя в домиках. В лагере введён комендантский час. Нарушители будут содержаться под замком в медпункте до конца смены. Всем всё ясно?! Мы послушно закивали. Немного успокоившись, Ольга Дмитриевна тут же стрелой вылетела из помещения. — Ну и что будем делать? --оторопел Шурик. — Теперь нас точно не выпустят из лагеря. — Можно попробовать после отбоя… — неуверенно протянул я. — Да? — скептически уставился на меня Эл. — И как ты себе это представляешь? Она же сказала: после отбоя на улице никого не должно быть, если заметят — привет, медпункт! С минуту все сидели молча, затем вдруг снова подала голос Лена. — А… а если нам остаться здесь после ужина и сказать, что мы боимся расходиться по домикам и решили заночевать тут, а после отбоя тихонько выйти и пробраться на территорию лагеря? — Нет, — покачал головой я. — Здание клуба слишком близко к остановке автобуса, её почти наверняка будут охранять и, тем более, старый корпус находится на совершенно другом конце леса. Надо придумать что-то получше. — А если… Да нет, ничего… — пробормотал Шурик и снова замолчал. — Стоп! Есть идея! — неожиданно вырвалось у меня. — Давайте сделаем так: после ужина мы отправляемся втроём в ваш домик. Лена идёт к себе, потом, как только Ольга обойдёт домики, она тихонечко перебирается к нам и мы уже вчетвером идем туда и ищем Соню! Это идея всем понравилось, но я вдруг вспомнил кое о чём и обратился к Лене:  — Да кстати, Лена, мы можем сделать это втроём. Если ты боишься, ты можешь остаться в лагере, в этом ничего страшного нет.  — Ну уж нет, — возразила она. — Соня одна из моих лучших подруг, поэтому я пойду с вами! Да, отправляться на территорию старого заброшенного лагеря ночью — это не самая лучшая идея, но пути назад не было. Мы обсудили весь наш план ещё раз во всех деталях. Затем мы с Леной вышли из здания кружков и направились музыкальный клуб, чтобы хоть как-то скоротать время до обеда.