Странный лагерь

Как только Соня произнесла последние слова, дверь содрогнулась от мощного удара. Мы сразу вспомнили, какая опасность нам угрожает. Чудовища! Я лихорадочно осмотрел комнату ещё раз и увидел в дальнем углу обломок трубы весьма внушительных размеров. Приподнял, взвесил. Он оказался на удивление лёгким. Не бог весть, какое оружие, но сойдёт. Тем временем Соня успокаивала запаниковавших ребят: — Не волнуйтесь вы так, это далеко не самый худший вариант развития событий. Отсюда короткий путь на поверхность: как раз за памятником Генде. — Откуда ты знаешь? — удивилась Лена. Они принесли меня сюда этим путём, а сами вышли в другую дверь — ту, из которой пришли вы. В дверь снова ударилось что-то тяжёлое, а следующее мгновение она упала внутрь комнаты. За ней стояло чудовище. Точнее, я почувствовал, что оно там находится, потому что по комнате разлился бьющий в нос запах гниющего мяса. Фонарик в руке Лены всё ещё светил, и, благодаря тени на стене я мог следить за движением щупалец этой отвратительной твари. С секунду оно не двигалось, затем один из его мерзких языков потянулся к девочкам, а другой — к парням. В эту секунду я понял, что действовать надо незамедлительно. Крича — не столько для того, чтобы напугать чудовище, сколько для того, чтобы морально поддержать себя, я бросился на него, потрясая трубой. Не знаю, что помогло мне — может страх, а может и желание не позволить этому монстру сожрать моих друзей. Так или иначе, первый удар был нанесён с такой силой, какой я от себя совершенно не ожидал. Тень чудовища пошатнулось и его языки (я догадался об этом по звукам, которые они издавали, соприкасаясь с полом) потянулись ко мне. Не позволяя им приближаться, я замолотил по полу вокруг себя. Звуки, похожие на те, что издаёт раненое животное, подсказали мне, что я выбрал верную тактику обороны. Не переставая наносить удары, я оглянулся: Соня подвела ребят к незаметной на первый взгляд двери и вытолкнула их в коридорчик, начинающийся за ней. Затем она посмотрела на меня и махнула рукой. Всё это длилось каких-нибудь пару секунд, но я сразу понял её план, хоть мне было и не совсем ясно, как она собирается его осуществить. Ударив последний раз, я швырнул трубу в ту сторону, где, как я предполагал, находилось чудовище. Проделав всё это, я бросился к двери и пулей вылетел в коридорчик, чуть не сбив с ног Лену. Соня тем временем запирала дверь. Но прежде, чем закрыть её окончательно, она высунула в образовавшуюся щель и громко крикнула. В каком-то фильме я слышал, как завывают банши, но это было куда хуже. Звук ещё не перестал звенеть у меня в ушах, а Соня уже захлопнула дверь, и, крикнув: «Следуйте за мной!» — бросилась бежать по коридору… *** Не знаю, сколько времени мы бежали — может быть, две минуты, а, может быть, два часа. По счастью, этот коридор не понижался и никуда не сворачивал. Ноги у меня уже подкашивались от усталости, когда Соня внезапно остановилась и выдохнула: — Пришли… Я огляделся и увидел в потолке люк, закрытый решёткой. К люку вели металлические скобы, ввинченные в стену. Через пары секунд я был уже наверху и сбивал решётку с люка. Как ни странно, одного удара оказалось достаточно. Я выбрался наверх и помог подняться моим спутникам. Затем я снова накрыл люк решёткой и, найдя неподалёку солидных размеров камень, завалил им один из входов в эти катакомбы, которые будут сниться мне, наверное, до конца жизни. Не успели мы сделать и нескольких шагов, как упёрлись в непреодолимое препятствие в лице взбешённой Ольги Дмитриевны, не замедлившей высказать всё, что она о нас думает: — СЕМЁН, ЭТО КАК ПРИКАЖЕШЬ ПОНИМАТЬ?! Я МЕСТА СЕБЕ И ТАК НЕ НАХОЖУ ОТ ВОЛНЕНИЯ, А ТУТ ЕЩЁ ВЫ ПОЗВОЛЯЕТЕ СЕБЕ НЕ ТОЛЬКО НАРУШАТЬ УСТАВ ЛАГЕРЯ, НО И ИГРАТЬ НА НЕРВАХ СВОЕЙ ВОЖАТОЙ!.. Ольга Дмитриевна хотела сказать ещё что-то, но Соня мягко её перебила. — Ольга Дмитриевна, у нас к вам есть один вопрос: зачем вы лгали нам все эти годы? Вожатая растерялась: — Я… я… я не понимаю, о чём ты. — Всё это время вы не говорили нам, что мы странные, что мы находимся во временной петле, что территория старого лагеря лежит за пределами этой петли и последнюю неделю там рыскает голодная пустОта. Вы хотели нас защитить, но сделали только хуже: вы лишили нас возможности научиться обороняться от тварей и их приспешников. Мы даже не умеем как следует пользоваться способностями… Но мне кажется, этот разговор лучше продолжить в столовой. У вас ведь есть ключи? — Да, конечно… — растерянно кивнула вожатая. — Отлично, тогда за мной! — скомандовала Соня и твёрдым шагом направилась в сторону столовой. Мы поспешили за ней. Оказавшись внутри, девочка включила свет и кивком головы указала нам на круглый стол посреди зала, вокруг которого стояло шесть стульев. Когда все расселись, она, с видом руководителя попросила вожатую: — Пожалуйста, начинайте, Ольга Дмитриевна. Вожатая обвела нас рассеянным взглядом, как бы собираясь с мыслями. Затем она тряхнула головой и начала: — Что ж, хорошо. Слушайте. Я буду рассказывать долго, благо, вся ночь впереди… *** Рассказ Ольги Дмитриевны был не таким уж и длинным, но из-за бесконечных расспросов затянулся до восьми утра. Кроме того, в нём было много непонятных слов и запутанных определений, поэтому я перескажу его более понятным языком. Основные факты таковы: Кроме подавляющего большинства обычных людей, существует отдельный подвид человека — так называемые крипто сапиенс или странные люди, то есть мы. Эта категория людей наделена особыми способностями: невидимость, левитация, телекинез и т.д. Раньше странные жили в мире с остальным населением Земли. Более того, их почитали и уважали, кое-где даже принимая за богов. Но со временем нормальные люди стали бояться таких, как мы. Странных стали преследовать и зверски с ними расправляться. Больше всего от этого страдали дети. Тогда определённая группа странных — женщины, умеющие превращаться в птиц и манипулировать временем (их называют имбринами), стали создавать по всему миру так называемые временные петли и спасаться в них от геноцида со стороны нормальных. Во временной петле один и тот же день повторяется снова и снова. В таком месте можно прожить много лет и не постареть — но только пока ты в петле. Задержавшись лишний час вне её, можно стремительно состариться и умереть. Поэтому ещё в прошлом веке от общества странных людей откололась группа учёных, которым надоело жить в петлях. Они решили перезапустить их механизм так, чтобы петли дали им возможность стать бессмертными. Для проведения такого эксперимента эти психи (по-другому я их назвать не могу) отправились в старую заброшенную петлю где-то в глухой сибирской тайге. Но, как обычно, что-то пошло не так, и эти странные превратились с чудовищ под названием «пустоты». Это ужасные создания, напрочь лишённые сознания и разума. Их внешний вид полностью соответствует их ужасной репутации людоедов. Они передвигаются с помощью трёх чёрных мускулистых языков, которые также используют для захвата пищи. У них сохранились руки и ноги, но эти конечности совершенно бесполезны и болтаются вдоль тела, как лишние. В пасти у этих чудовищ находятся два ряда острых зубов, а с воспалённых век капает гной. Именно пустоту мы повстречали в туннеле. Вскоре после того безумного эксперимента, взрыв от которого положил начало легенде о Тунгусском метеорите, странные почувствовали на себе острые зубы пустот. В тоже время появились люди, способные видеть пустот — такие же, как наш Шурик. Эти ужасные чудовища питаются преимущественно странными, но если их поблизости нет, они готовы жрать всё, что угодно. Однако, если пустота съедает достаточное количество странных, она превращается в тварь. Твари похожи на обычных людей — у них нет необычных способностей. Но они отличаются от всех своими глазами — совершенно белыми, без зрачков и радужки. Твари обладают разумом, а потому ещё более опасны. Вот от этих опасностей Ольга Дмитриевна и прятала нас в лагере. Она заблокировала наши странности, что было не так уж сложно — каким-то образом мы все дожили примерно до двадцати лет и не обнаружили их. В петле она смогла вернуть нам наши семнадцать лет — так ей было проще командовать нами. После каждой смены наша доблестная вожатая блокировала воспоминания детей — всех, кроме меня. После Соня мне рассказала, что другие имбрины не одобряли такое отношение к детям и приказали ей оставить воспоминания хотя бы одного ребёнка. В результате, я стал единственным, кто помнил обо всём, что произошло с ним в петле. Но Ольга Дмитриевна допустила одну ошибку: она не знала, Соня умеет применять свою странность на практике… *** — Ну вот дети, теперь вы знаете всё, — закончила вожатая. — Надеюсь, вы простите меня за обман. Но повторяю, я делала это только для того, чтобы защитить вас. Мы некоторое время молча смотрели на неё, затем Лена проговорила: — Не нам вас судить, Ольга Дмитриева. Но скажите, что нам теперь делать? Мы ведь совершенно не умеем пользоваться своими странностями. — Об этом не волнуйтесь, — успокоила нас молодая имбрина. — - Странности как мышцы — чем больше тренируешься, тем лучше владеешь. В этот момент в столовую вбежали Ульянка и Алиса. Прямо с порога Уля закричала: — Ольга Дмитриевна, к нам в комнату залетел ястреб! — Сокол, — поправила её Алиса, которая, по-видимому, разбиралась в птицах лучше. — Сокол-сапсан. — Сапсан?! — встрепенулась вожатая. — Вы уверены? — Конечно уверены, — подтвердила Двачевская. — Он кружился по комнате, а потом сел на тумбочку — как раз туда, куда падает солнце. Поэтому я его очень хорошо рассмотрела. — А вы не заметили ничего необычного в этой птице? — Нет… Вроде бы нет. Хотя постойте, — наморщила лоб Алиска. — В левой лапе птица держала клочок бумаги — тетрадный лист, сложенный вчетверо. Когда она села на тумбочку, этот листок упал. — Что вы с ним сделали? — нервы у вожатой явно были взвинчены. — Я взяла его с собой, вам показать, — вмешалась в разговор Ульянка. — Дай его сюда, пожалуйста, — попросила Ольга Дмитриевна. Девочка вытащила из кармана шорт лист бумаги и молча подала его вожатой. На листке, вырванном из тетради в линейку, было написано: «Дорогая мисс Клёст! Спешу сообщить вам приятную новость: Совет имбрин постановил отправить ваших детей в мою петлю на Кэрнхолме. Там они обучатся всему, что должны знать странные дети. С вас снимается всякая ответственность их за жизнь и здоровье. Но чтобы успокоить вас скажу, что Совет также распорядился назначить для ваших детей двух провожатых из числа моих воспитанников. Это Дж.П. и Э.Б. Удачи вам в работе вожатой! Искренне преданная вам, Алма ЛеФей Сапсан.» Некоторое время мы молчали. Затем Соня спросила: — И что это значит? — Это значит, — проговорила Олбьа Дмитриевна. —  Что вам предстоит путешествие в Уэльс, к одной моей хорошей подруге. Её зовут мисс Сапсан и это её вы видели утром. Она, видимо, не располагала временем, чтобы отыскать меня и передать всю информацию на словах, поэтому ограничилась запиской… Но я слышу гудок автобуса: он приехал за вами. Что ж дети, бегите собирать вещи… *** …Я вышел первым и стал смотреть еэкак из столовой один за другим выходят мои друзья. Последней была Соня. Тут вдруг я вспомнил, что на последний свой вопрос я так и не получил ответа. Не придумав ничего получше я просто окликнул девочку по имеги: — Соня, подожди! Она обернулась: — Что случилось, Семён? — Мне кое-что непонятно. Не могла бы ты мне объяснить? — Конечно. Что тебя интересует? — Как тебе удалось провести нас по подземелью, если без очков ты абсолютно ничего не видишь? — На самом деле всё очень просто. Моя странность — умение использовать свой голос как эхолокатор. Именно поэтому я так плохо вижу. Когда за мной пришли, я уже проснулась, но прикинулась спящей. К счастью, они ничего не заподозрили. Дорогу до старого корпуса я знала и думала, что отнесут меня туда. Но они избрали другой путь — через катакомбы под памятником Генде. Я старалась запомнить дорогу, используя свои способности и на квждой развилке оставляла для себя на стене маленькие голосовые маячки, которые потом и помогли мне вывести нас обратно… *** …Стоя перед воротами лагеря и ожидая своей очереди на посадку, я подумал: «Вот и закончилась моя лагерная жизнь. Начинается новая — странная. Конец одного — это всегда начало чего-то другого…». У автобуса стояли двое: американский паренёк с ключами в руках и рыженькая девочка, нервно накручивающая прядь волос на палец. Они тоже займут своё место в моей новой жизни. Интересно, какое?.. Тут ход моих мыслей прервался: подошла моя очередь садиться в автобус. Заняв своё сиденье, я вдруг понял, как сильно устал. Но прежде чем провалиться в сон я снова вспомнил эти слова: «Конец — это только начало…»