* * *
Пары и весёлая ночка вкупе с похмельем просто нонсенс. Это был прекрасный опыт, но повторять парень вряд ли осмелится. Жутко хочется спать. Чимин сидит на последних рядах и теряется в мыслях под мирный голос лектора, который слышится будто из-под толщи воды. Пак прикрывает глаза. Чёрт. Он назвал его котёнком. Он назвал Юнги котёнком! Стыдоба какая. Краска предательски приливает к лицу, и Пак накрывает руками пылающие щёки. Был ли он настолько очевидным, чтобы Юнги смог обо всём догадаться? Или же он принял это за шутку? Не было никаких подозрительных взглядов, слов, намёков, касаний. Ничего. И… Это же хорошо, да? Значит ли это, что они и дальше смогут общаться, будто Чимин не говорил ничего? Пак очень дорожит их дружбой, да, пусть раньше и речи о ней не могло быть, но сейчас… Он сможет подавить свою глупую влюблённость, чтобы сохранить то, что у него имеется. Как он мог пропустить момент, когда дружеские чувства переросли в нечто большее? Когда он успел влюбиться? В тот день, когда Юнги бережно укутал его в свой шарф? Когда в ночной темноте обнял и сказал, что всё хорошо, что Чимин может доверять ему? Или же когда Пак проснулся, окутанный теплом чужого тела, и пообещал прийти на игру? Тэхён уверял, что есть шанс… Чимин действительно хотел бы, чтобы это было правдой, но, глядя на Юнги, он продолжает думать, что забота старшего всего лишь забота хёна о тонсене. И это заставляет чувствовать себя грустно. После пар Чимин плетётся на задний двор вместе с Тэхёном, держа в руках коробку с фонариками. Синее небо покрыто слоем рваных облаков, из-под которых иногда выглядывает солнце. Что ж, если такая погода продержится до конца недели, то праздник вполне удастся. Украсить двор не составляет особого труда: всего лишь протянуть гирлянды и транспарант и закрепить фонарики. Студенты быстро со всем справляются, поэтому скоро заходят внутрь, чтобы помочь украсить актовый зал. — Закончишь тут, ладно? — просит Тэхён, когда они остаются одни. — Я пойду найду Кукки. — Хорошо, — кивает Пак. Ким входит в здание, лязгнув дверью, а пепельноволосый пытается привязать край гирлянды к ветви. Руки затекают, а пальцы продолжают соскальзывать, Чимин чертыхается и устало вздыхает. Кажется, придётся искать другое решение, иначе он тут надолго. Приставив лестницу к дереву, пепельноволосый забирается наверх и садится на ветвь, удерживая одной рукой нить. Перематывает ей несколько раз ствол дерева и крепко завязывает. Неужели всё было так просто? Пак облегчённо выдыхает, случайно задевая что-то ногой. Лестница с грохотом падает на землю. — Чёрт… — выдыхает Чимин, смотря вниз. Прекрасно. Просто восхитительно. Спускаться самому желания нет от слова совсем. К тому же, зацепиться толком не за что, а высота всё-таки приличная. Он достаёт телефон из кармана и набирает Тэхёна, из динамика женский голос тактично сообщает о том, что абонент немного занят. Пак задумчиво жуёт губу. Ему не хочется сидеть тут целый день, поэтому он пишет сообщение Юнги.комПАКтный Чимин: Юнги, срочно нужна твоя помощь! 15:12
Юнги-(не)хён: Чимин, ты с ума сошёл? У меня пара. 15:12комПАКтный Чимин: Мне нужен принц, который спасёт свою принцессу Если это не ты, то пришли ко мне хоть кого-нибудь 15:13
Юнги-(не)хён: Твой принц уже в пути, говори координаты 15:13 Пак сообщает своё местоположение и терпеливо ждёт. Спустя пару минут на заднем дворе появляется Юнги и осматривается вокруг в поиске младшего. — Юнги! — радостно кричит пепельноволосый. — Я тут! — Чимин-а, — шатен поднимает голову на источник звука и удивлённо вскидывает брови. — Что ты тут делаешь? — Отдохнуть присел, блин. Лестница упала, подними её, я не могу спуститься. — Какой грозный, — усмехается шатен. — Мы хомячков не боимся! Пак лишь закатывает глаза и очаровательно морщится. Мин подставляет лестницу к дереву, даруя Чимину путь к свободе. Старший подхватывает Пака, когда он неудачно ставит ногу на последних ступеньках и соскальзывает. — Ну почему ты такой неуклюжий? — наигранно причитает парень, стискивая руки на чужой талии. — Беру пример с хёна, — улыбается Пак, обхватывая шею шатена. Они прижимаются друг к другу так тесно, что можно услышать биение чужого сердца через собственную диафрагму. — Я никогда не был неуклюжим. — Я про Чаёль-хёна, — поясняет Чимин и смеётся с посерьёзневшего лица напротив. — Хочешь, чтобы я звал тебя не хёном, а Юнги-я? Юнги-я-я… — Прекрати… — Юнги-я, — томно тянет пепельноволосый. — Пак Чимин! Он не может не признать, что это ему нравится, но признаться вслух не хватает сил. Чиминовское «Юнги-я» звучит намного лучше, чем обычное «хён». Так откровенно и как-то слишком. Пак с улыбкой отстраняется и, щёлкнув Юнги по носу, ускоренно направляется в сторону института. — Ах ты ж мелкий! — возмущается Мин, когда понимает, что это всё-таки была провокация. — Мне из-за тебя пришлось с пары отпрашиваться. А ну иди сюда! — Не могу, хён! — Пак оборачивается и заливисто смеётся. — У меня дела сейчас. И на ближайшую жизнь дела тоже. — Ты сам напросился! Юнги срывается на бег, и Чимин, весело подпрыгнув, разворачивается и убегает. Когда они заходят в актовый зал, со всем почти заканчивают. — О, там Тэхён и Чонгук. Пойдём, — Пак берёт старшего за запястье и тянет за собой в сторону сцены. — Юнги-хён? — удивляется Ким. — Разве у тебя не должна быть пара? — Планы немного поменялись, — он кидает красноречивый взгляд на Чимина, тот лишь дарит тёплую улыбку. Тэхён недоуменно смотрит на Пака, затем на Юнги, но ничего не говорит. — Что нам делать? — интересуется пепельноволосый. — Держи, — Чон подаёт Чимину коробку с бумажными листьями. — Будешь подавать. Юнги-хён, ты будешь крепить. — Ладно, — Мин пожимает плечами и выбирает среди всей кучи листик получше. — Вы придёте на осенний бал как пара? — спрашивает пепельноволосый у Кима. — Ага, — кивает Тэхён. — Некоторые не одобрят, но это действительно то, чего бы нам хотелось. Пусть идут куда подальше. — А ты с кем? — интересуется Чон у Пака. — Я никого не приглашал и отклонил все приглашения. Решил, что буду в качестве исполнителя. Скорее всего, пойду домой после того, как выступлю. Не очень хочется быть там всю ночь. — А ты, Юнги-хён? Что насчет тебя? — Значение спутника или спутницы на балу преувеличенно. Нужно приглашать того, кто нравится, поэтому я пойду один. Одинокие люди тоже заслуживают веселья. — Ты заговорил про веселье? — Ким засмеялся. — Что с тобой? — Не делай из меня старика, я не намного старше. — Иногда ты ведёшь себя как настоящий дедуля, — Пак пожимает плечами, мол, ничего не поделать, друзья охотно поддакивают. — Предатели, — бурчит шатен. — Кстати, в этом году опять будут выбирать короля и королеву, — вспоминает Тэхён. — Вы не предлагали свою кандидатуру? — Не-а, — Мин качает головой и крепит бумажный кленовый лист на балдахин. — В основном проблема в том, что к королю прилагается ещё и королева, с которой вы будете «парой» до конца учебного года. Это глупо, мне не нравится. — Если честно, мне тоже, — соглашается Пак. — Если бы можно было выбрать двух королей… — Тэхён мечтательно вздыхает. — Чимин-и! Эй, Чимин! — Пак поворачивает голову на источник звука и видит Хабина, что приближается к ним. — Ты можешь мне помочь? — Что случилось? — Мне нужно срочно отойти, но я не успел кое-что доделать. Сможешь заменить меня? — Конечно, хён, — Пак суёт коробку Юнги. — Подержи. Сбежав со сцены, Чимин направляется вслед за другом. — Мне нужно повесить эту гирлянду, — Чон показывает на украшение и подаёт пепельноволосому силиконовые прозрачные круги для скрепления. — Просто прицепи её на эти штуки. — Ладно, я понял. — Спасибо, Чимин-и, — Хабин хлопает парня по плечу. — Ты меня сильно выручил. — Не за что. — Пока. — Пока, — кидает Пак вслед парню, что торопливо направляется к выходу. И снова всё повторяется. Это кажется Чимину необычным дежавю, в котором вместо лестницы стоит и манит своим видом стремянка. Довольно хлипкая на вид, между прочим. Но раз Хабин смог протянуть первую часть гирлянды, то, наверное, всё с этой лестницей в порядке (хотя Чон детина такая, что вполне и без стремянки мог). Итак, пора приступать. Чимин берёт нить в руки и осторожно наступает на первую ступень. Вроде ничего. Вторая, а за ней и последующие, отзывается лишь жалобным скрипом. Стремянку немного пошатывает, но Пак не обращает на это внимания, он крепит гирлянду и спускается на пол. Он цел. Видимо, этой развалиной действительно можно пользоваться. Пак почти доходит до конца, когда стремянка всё-таки предательски кренится в бок, и Пак, вскрикнув, падает. Пепельноволосый морщится от боли, а вокруг уже толпятся люди. Боже мой, это выглядит как какая-то драма. — Чимин-а, ты в порядке? Юнги тут же оказывается рядом, обеспокоенно заглядывая в глаза. О господи… Ну как можно быть настолько заботливым? С какой скоростью нужно было бежать к нему с другого конца зала, чтобы самым первым оказаться рядом? У Чимина болит спина от глухого удара об пол, но ещё больше у него щемит в груди. Его, кажется, накрывает. Он принимает сидячее положение. — Я… Всё в порядке, хён. — Не двигайся, — Мин останавливает его, положив руки на предплечья. — Вдруг ты что-нибудь сломал или растянул? — Юнги-хён, эй, я в порядке, — Чимин пытается улыбнуться. — Я же не умираю, в конце концов. Если бы я что-то сломал или растянул, то почувствовал бы. Там просто царапина. — И наверняка несколько гематом, — хмурится Мин. — Не говори ерунды, удар был очень сильным. Ну-ка пойдём. Юнги тащит Чимина в мед.кабинет, хоть Пак и продолжает говорить, что всё в порядке. — Снимай футболку, — командует шатен, усадив младшего на кушетку. — Хён, я… — Снимай. Пак послушно цепляется пальцами за край футболки и стягивает её, зябко проведя плечами и ощущая, как саднит в области лопатки. Там действительно лишь содран небольшой слой кожи, ничего сверхъестественного, но Мин всё ещё не может успокоиться, у него немного дрожат руки от вброса адреналина в мозг. Юнги достаёт аптечку и под тихое шипение младшего обрабатывает рану. — Ты меня жутко напугал! — выдыхает он. — Прости, хён… — Не извиняйся, глупый! Слава богу, всё обошлось. Но тебе всё же стоит посетить больницу, вдруг что-то серьёзное. — Хорошо, — кивает парень для приличия. — Сегодня мне не везёт с лестницами. — Это уж точно, — усмехается Мин. — И всё-таки здорово, да? — Что именно? — То, что Тэхён и Чонгук решили прийти вместе, — Пак заинтересованно рассматривает носки своих кед. — Я восхищаюсь ими. Они не скрывают свою любовь просто потому, что кому-то это может не понравиться. Они такие, какие есть. Настоящие. — Знаешь, — Юнги вздыхает, — я думаю о них точно так же. Они довольно смелые, раз решились на такой шаг. Мин закручивает бутылёк и убирает аптечку на место. — Хён, всё? Неожиданно для Чимина и самого себя, Мин целует между лопатками. Пак вздрагивает и растерянно хлопает ресницами. — Хён… — Чтобы не болело, — тихо объясняет Юнги. Чимину очень хочется показать на свои губы и сказать, что там болит тоже. — Пойдем домой. Думаю, мы тут больше не нужны. Чимин кивает, надевая футболку, и выходит из кабинета следом за старшим. Он всё ещё надеется, что всё идёт так, как надо. А потом случается непоправимое.* * *
Пак шарит рукой по тумбочке, пытаясь найти вибрирующий телефон и открыть слипающиеся глаза как следует. Сняв блокировку, Чимин недовольно читает пришедшие уведомления. Кому не спится в такую рань? «Чимин, это правда?» «Вы серьёзно?» «Омо, да не говорите глупостей!» «Вы идиоты, не наговаривайте зря» «Гребаные шипперы повсюду» «Чимин-а, так вы вместе?» Пак недоуменно хмурится, пробегаясь глазами по сообщениям в групповом чате и пролистывает в самое начало. Пак нажимает на ссылку из какой-то группы и… Внутри что-то вздрагивает, а глаза округляются. Что за?.. — Омо! Какого чёрта? Он читает пост снова и снова, смотрит на приложенный к нему файл, которым оказывается арт, и теряется. — Хён! Чимин, вскочив с кровати, усаживается на живот мирно спящего Юнги и тормошит его свободной рукой. — Эй, хён! Да проснись же! Юнги! — М-м-м, — Мин нехотя открывает глаза и сонно щурится. — Чего орёшь с утра пораньше? — Кажется, у нас появились небольшие проблемы…