Подогнать брату девушку и влюбиться? Да не вопрос!

POV МАРИЯ.

       Боль. Как же болит тело… Болит душа… Возвращаясь в сознание не сразу открываю глаза, чувствуя как влага наполняет их.Черт, я снова плачу!        — Маша? — тихий голос ласкает слух, и я осмеливаюсь открыть глаза. Мою руку крепче сжали и теплые губы легли на кожу. Я оставалась лежать неподвижно, чтобы не вызывать новую волну боли во всем теле.       Воспоминания минувшего прошлого плыли перед глазами. Я не хотела жить, сбежав из того подвала на крышу. Хотела оборвать свою жизнь, чтобы не быть угрозой для них. Парни в безликих белых масках приближались. Слезы лились из глаз, руки обжигало болью от разрезов выше запястьев, что истерлись в кровь железными наручниками, которыми меня приковали к батарее в подвале. Голова кружилась от потерянной крови. Я оглянулась назад услышав быстрые шаги, и ступила на карниз, чувствуя насколько же ничтожна была моя жизнь. Жить после всего произошедшего я все равно бы не смогла, да и не захотела бы уже, погрузившись во внутреннюю тьму, в которую изо дня в день меня вгоняло отчаяние, пришедшее спустя несколько суток борьбы. Что ждет меня там внизу? На долю секунды слышится голос, принадлежащий Биллу, и я вновь оглядываюсь, а после разворачиваюсь слабеющим телом. «Прости…» — слетает с губ, и я лечу вниз, проваливаясь в бездну тьмы и пустоты… «Я не могла выжить в таком состоянии…»        — Что ты тут делаешь? — хриплю, и тут же отворачиваюсь, чувствуя как слезы стекают по щекам, неприятно щекоча уши. Приходя в сознание я представляла кого угодно рядом, но только не его. — Так больно…        — Почему ты сделала это? — осторожно задал он вопрос, не убирая моей руки от своих губ.        -…        — Прости… — еле слышно выдохнул он.        — Почему ты пришел? — спрашиваю я. Голос хрипел и обрывался.        — Потому что не смог бы простить себе твою смерть…        — Ты не понимаешь… — выдохнула, вновь начав задыхаться от кома в горле.       Избегая встречи с его взглядом, осматриваю свои руки, которые с трудом удается поднять. Все мои раны были обработаны и бережно обернуты тонким белоснежным бинтом от кисти до самых локтей. Попытка приподняться оказалась безуспешной, и я сморщившись от дикой боли вновь замерла, отвернувшись к окну.       «Снова дождь…»       В палату вошел высокий мужчина и с приятной улыбкой остановился напротив кровати. Осмотрев меня и задав пару вопросов о самочувствии мужчина подозвал медсестру, которая умело и также аккуратно поставила мне капельницу в левую руку. Билл все это время внимательно следил за манипуляциями мужчины и слабо улыбался. Все таки, этот человек способен улыбаться в любых ситуациях, даже сейчас, когда находится в больнице со девушкой, которая больше похожа на воскресшего мертвеца, нежели человека. Уверена, что я выгляжу сейчас мерзко, а он улыбается. Я ненавижу себя за свою слабость. Ненавижу за то, что влюбилась в него и не смогла признаться во время.        — Билл, Марии будет необходим отдых и покой, поэтому не загружайте ее разговорами! — обратившись к блондину мужчина и вышел из палаты.       Только сейчас я ясно оглядела место, в котором нахожусь, и готова поспорить, что это не простая дешевая больница с обшарпанными стенами, куда меня бывало доставляли по состоянию здоровья. Это было уютное помещение: белый потолок, стены персикового оттенка, что создавали иллюзию тепла; белоснежные вертикальные жалюзи на окнах, такая же светлая мебель; две двери в противоположной от кровати стене, по правую сторону от входной двери большое прямоугольное окно, на котором тоже были вертикальные жалюзи. Рядом с кроватью стояла тумбочка, а на ней находился красивый букет белых лилий, источающих приятный аромат по всей палате.        — Что случилось с теми людьми?        — Их арестовали. — выдохнул он. — Маша, дело в том, что мы с братом не оставим все на самотек. Точнее Том не оставит! — хмыкнул он на последней фразе и вновь прикоснулся губами к моей руке. Тепло. Забота. Я уже успела позабыть эти ощущения.        — Да, но я… Они могут найти меня… Вас с Томом… и тогда… — К горлу вновь подкатил неприятный комок, не дав договорить.        — Они ничего тебе не сделают. Я позвоню своему телохранителю и попрошу подежурить у твоей палаты, пока ты не поправишься. Мы с Томом сделаем все, чтобы ты была в безопасности. Мы будем рядом…        — Господи, Билл, ты не понимаешь! — вскрикнув, приподнимаюсь на локтях в пастели. Боль в запястьях и слабость в теле тут же дают о себе знать, и я неуклюже падаю на бок, задыхаясь от нахлынувших слез, выступивших на глаза.        «Черт, почему же вы оба такие самоуверенные в том, что никто вас не тронет! — кричала душа, продолжая изливаться слезами.»        — Тебе нужно оставаться в пастели. — заботливо звучал его голос, в то время как мне хотелось бежать от него прочь.        — Уйди, Билл! Убирайся отсюда! — крик вырвался из груди. Пряча лицо в подушке, я вновь прогоняла того, кого никогда не хотелось отпускать. Прогоняла того, кто был моим светом.       «Они убьют вас! Убьют обоих, потому что вы слишком дороги мне! Если бы ты знал этих неадекватных психически неуравновешенных психопатов, помешанных на тебе, то понял бы меня… Понял, почему я не хочу видеться с вами, несмотря на то, что вы стали моими близкими людьми…»        Дверь за спиной тихо закрылась и тишина начала давить на уши. Лежа на спине, закрываю глаза, не желая больше никого видеть или слышать. Дверь вновь открывается, и тихие шаги останавливаются у кровати. Холод перестает разливаться в локте. Оставаясь неподвижно, игнорирую спокойный голос медсестры, чувствуя лишь расслабление. Еле слышно всхлипывая, я начала медленно проваливаться в сон…