POV Том
Возвращаясь домой, я всю дорогу был задумчив, как никогда. Билл же тупо сидел в телефоне с наушниками, и делал вид, что его здесь нет. И только дома я смог расслабиться, оказавшись внутри родных стен. Каппер тут же бросился на меня, поднявшись на задних лапах и виляя хвостом желал облизать все мое лицо. Билл протопав в гостиную, тут же начал трепать Пумбу по загривку, сев на колени перед радостным псом. Уже несколько дней он был молчалив со мной, и это начало серьезно напрягать. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — задаю вопрос, и в ответ получаю лишь томный усталый вздох. — Нет! Извини, я устал и хочу побыть один! — Окей! — согласившись, поднимаюсь по лестнице, как в прихожей раздается звонок, после которого начали барабанить по входной двери. Оба пса тут же оборонительно зарычали, срываясь на лай. Подорвавшись с места, брат остановился рядом со мной и устремил взгляд на дверь, стук в которую прекратился, и мы расслышали тихий всхлипывающий женский голос. Решившись, я подошел к двери, Билл задержал собак за ошейники, чтобы те не рванули на нежданного гостя. Увидев на лестнице Анни, я напрягся всем телом, чувствуя раздражительность от одного присутствия этой несносной девицы, что когда-то я называл своей девушкой. Пряча лицо в коленях, она сжималась в комок, зарываясь пальцами в изрядно растрепанную прическу. — Что тебе надо? — сухо произношу, отводя взгляд в сторону, чтобы не видеть это убожество, каковым я ее сейчас считал. После всего того, что она вытворяла над своей сводной сестрой, я чувствовал лишь отвращение к ней, как к человеку, не говоря уже о ней, как о девушке. Честно, у меня оказалось намного больше времени для раздумий, чем я предполагал. Каждую свободную минуту своего времени я обдумывал почему она так ненавидела ее. О том, что они не были родными сестрами мы с Биллом узнали от Таши (она являлась нашей единственной настоящей подругой и палочкой выручалочкой, когда дело доходило до ухода за нашими любимыми питомцами в наше отсутствие.) — Том… — вымолвила она, поднявшись на ноги. Ее вид действительно оставлял желать лучшего. Подавив в себе брезгливость и прочие чувства, решаю поговорить внутри дома, чтобы не давать лишним глазам и ушам распускать ненужные сейчас слухи о моей личной жизни. Войдя в пустую гостиную, девушка робко села на край дивана, опустив взгляд в пол. — Говори, что хотела и убирайся отсюда! — раздался голос брата, спускающегося по лестницам со второго этажа. — Мне нужна помощь… — дрожащим голосом молвила блондинка, и подняла на нас братом глаза. Размазанная вокруг глаз косметика, указывала на то, что Анни слишком много плакала. — Тебе может помочь только психиатрическая клиника и нарколог! — вел диалог брат. От его холодного тона голоса даже у меня пробежал мороз по коже. Глядя на нее ненавистным взглядом практически черных глаз, близнец сел напротив Анни, желая сжечь в пепел ее гнилую душу. Внутри меня же медленно нарастала тревога, что медленно сдавливала грудь, и отдавалась легкой дрожью в коленях. Брат тем временем продолжил: — Скольким людям ты предлагала свою сестру, чтобы добыть очередную дозу? — прогремел он, наклонившись вперед, но все еще не сводя с нее взгляда. — Ты мразь, Аннастейшен! — уже шипел он. — Билл, я не… — Закрой свой рот! — рявкнул он, и навис над ней. — Я знаю, что ты пыталась продавать ее! Это она написала, когда мы с Томом были в Германии! — выпрямившись, близнец достал из кармана свой телефон и ткнул экраном в лицо Анни. — А это прислал мне твой дружок спустя два дня! — перелистнул он на фото. Не в силах стоять в стороне, я беру у брата телефон и заглядываю в экран. На фото была связанная девушка в разорванной одежде и абсолютно вся в крови, ее рот был завязан, а руки скованы наручниками. — А сейчас ты приперлась к нам просить о помощи? — продолжал брат. — Где она? — поддавшись вспыхнувшей ярости, хватаю блондинку за одежду, и поднимаю на ноги, сминая в кулаке ткань. — Отвечай! — рявкнул уже я. Анни начала громко всхлипывать и рыдать, что бесило еще сильнее, но все же начала рассказывать. — Её похитили несколько дней назад и просили выкуп в полмиллиона долларов. Том у меня нет такой огромной суммы! — скулила девушка. — Если я не принесу им деньги завтра к утру, они убьют её… Поэтому я пришла к вам… — Маша… Я кажется знаю где они держат ее! — раздался голос Таши за спиной. По ее лицу можно было легко понять, что находится она здесь уже достаточно времени, чтобы быть в курсе этого странного разговора. — Не хотела бы я такую старшую сестру… — Сука! — выругался брат, и схватив брошенную ранее на диван куртку, выбежал из дома. Таша последовала за ним следом, оставляя меня наедине с той, одно присутствие которой вызывало глубокое отвращение. Швырнув ее на диван, окидываю эту особу ненавистным взглядом, под которым она начинала дрожать и неметь, боясь пошевелиться. — То, что сказал Билл… — начал я, но слова застревали в горле, не желая слетать с языка. Лишь сведя с нее взгляд, я смог задать свой вопрос. — Почему ты это делала с ней? — Я… Я хотела отомстить… — дрожащим голосом ответила она. — Отомстить? За что? — ярость уступила разочарованию. Обойдя ее стороной я присел напротив, желая получить все ответы на свои вопросы. — За тебя… — Что? — удивился. — Ты все время смотрел на нее, когда мы были вместе на последней вечеринке. Это был особый взгляд… Она поехала с вами в Европу… и это из-за нее ты бросил меня… — мялась она, явно не зная какие слова лучше подобрать, чтобы мое равнодушное спокойствие продлилось дольше, но этого не случилось. Ярость вновь вспыхнула внутри, наровясь выбиться из клетки контроля и разнести все вокруг в щепки, раздирая корки в том месте, где когда-то жила любовь к этой особе. — Я? Это я бросил тебя? — вновь вскрикиваю, мгновенно нависнув над ней. — Это ты! Ты растоптала мои чувства на глазах у Маши, Билла и этого озабоченного извращенца малолетнего, что готов тр@хать все что движется! — орал я, — И раз мы перешли на личности, то это именно ты виновата в нашем разрыве! Именно ты все разрушила своими действиями! Как ты назвала меня тогда? Гребаный гитарист гребаной группы? Ничтожество? Посмотри кем ты стала? Ты выглядишь как дешевая проститутка! Довести сестру до дна — вот твоя месть? В отличии от тебя, Маша никогда не говорила о деньгах и роскоши, она никогда не лгала, и была невинна в свои годы. Она тот светлый человек, к которому хочется вернуться поле долгой поездки. Та, которая действительно не предаст. И я… — начав задыхаться от собственного потока слов, я отступил назад, чувствуя как глаза застилает пелена влаги от возникшего в мыслях образа хрупкой девушки. — Я все готов отдать за одну ее улыбку… Пошла отсюда вон! — шептал я, чувствуя как горячие слезы стекают по щекам. — И если она умрет, я приложу все усилия, чтобы ты оказалась пожизненно гнить за решеткой! Легкая трель телефона заставляет открыть глаза, и отвлечься. Имя брата, наводит на губы улыбку. — Да, Билл! — отвечаю на звонок. Сообщение о том, что Маша жива и сейчас ее везут в больницу, потушила всю бурю внутри, уступая здравому смыслу. — Я скоро буду! — киваю, и отключившись, кидаю взгляд на блондинку, что вновь рыдала сжавшись в комок. — Тебе повезло! — Я не хочу, чтобы она умирала…***
Я стоял в коридоре клиники, и не мог оторвать взгляда с лежащей в постели шатенки. В палату пустили только Билла, поэтому я мог видеть ее лишь через небольшое окно в стене. Увязавшаяся за мной Анни, сидела на полу у противоположной стены и не смела поднять своих глаз. Бледная и холодная кожа лица была покрыта ссадинами, оба запястья были забинтованы, а костяшки девушки разбиты. Она боролась за свою жизнь, и я чувствовал это. Чем больше я смотрел на нее, тем сильнее убеждался, что ее жизнь висит на волоске от смерти. Она обещала со всем справиться. Обещала быть стойкой не смотря ни на что… Но не смогла. Билл седел у кровати, и держал ее перевязанную в запястье руку. Ладонь легла на холодное стекло небольшого окна, в которое я наблюдал за братом и девушкой. За спиной слышались тихие всхлипы Анни. — Том, а если она умрет? — С хрипом в голосе, прошептала она. Я чувствовал ее взгляд спиной, но не повернулся. — Не говори такого! — Нехотя отвечаю, опустив взгляд в пол. Мне не хотелось ругаться с этой несносной гадиной, когда Маша была здесь. — Я бы за Билла все отдал. — Шепчу, закрывая мокрые от выступивших слез глаза. — Маша мне никто… — Доносится со спины, отчего я резко оборачиваюсь. Пальцы сжимаются в кулаки. Внутри все вновь начинает кипеть от вспыхнувшей ярости и досады. Как она может сейчас быть такой эгоистичной? — Зачем ты это говоришь? — Сверлю ее взглядом, замечая, как выражение этой некогда милой мордашки тут же меняется. — Ты только что ревела, молила взять тебя с собой, но говоришь, что она тебе никто, так легко. Мне больно признавать, что ты мразь, Аннастейшен. Жалкая и ничтожная… — Выдыхаю. — Как только Маша поправится, она будет жить в нашем доме. Я не позволю тебе и дальше над ней издеваться. — Сдержавшись, разворачиваюсь, и просто онемеваю, чувствуя волну легкой счастливой радости, разливающуюся по телу. Билл прижимал руку шатенки к губам и широко улыбался. Его глаза блестели от слез. На губах девушки тоже была улыбка, правда немного натянутая и слабая. Она пришла в себя, и это самое главное. Уже было раннее утро, когда из палаты вышел лечащий врач девушки. Статный и ухоженный мужчина, в белом халате, одного со мной роста, и остановился перед нами. — Вы ее родственники? — Произнес он, и я тут же выпрямился. — Меня зовут Доктор Крафт, я лечащий врач Марии. — Том, Томас Каулитц. Ее единственная прямая родственница — тетя, и она сейчас находится в пути. Мы ее сводные братья! — Сон моментально улетучился, уступив свое место бодрости. — Скажите, как она? — Взволнованно интересуясь. — Это просто чудо. Мария потеряла достаточное количество крови, но сейчас ее жизни уже ничто не угрожает. Том, мы с вами взрослые люди, и оба понимаем, что ее дело будет передано в правохранительные органы. На ее теле слишком много ссадин и ушибов. И она вскрыла себе вены. Сейчас она слишком слаба, чтобы рассказать что с ней произошло, но мы оба с вами понимаем, что ее могут поместить в психиатрическую клинику на дальнейшее лечение… — Медленно шагая по коридору, повествовал мужчина. Я шел рядом, и прекрасно понимал его слова. «Мария Каулитц? Что же, возможно это и к лучшему…» — подумал я, высмотрев имя на карточке Марии, что доктор держал в руках. — Это только замкнет ее, доктор. — Вздыхаю. — Дело в том, что ее родители погибли на ее глазах несколько месяцев назад. Это был сильный удар по ее психическому здоровью, но не кажется ли вам, что она не сама вскрыла свои вены, находясь в том месте, откуда привез ее мой брат? Я знаком с Машей уже давно, и у нее никогда не было попыток суицида. Она полностью психически здорова. — Уверенно отчасти лгал я, даже не краснея. — Я попрошу брата убедить ее обратиться в полицию, чтобы те кто сделала это с ней понесли наказание. — Да, возможно вы правы, — согласился мужчина, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваша сестра пошла на поправку! А сейчас, можете навестить ее. Хорошие и позитивные эмоции пойдут ей на пользу.