О методах воспитания

      Вернувшись с гастролей, та же компания вновь собралась у Маргариты за чайным столом. Присутствовал и Маврик, забежавший в гости.       Однако произошла некоторая перестановочка, а именно: Владимир Петрович упорно не желал приближаться к вокалисту ближе чем на три метра (мало ли что!), а уж если говорить про Маврика, то мнение Холста было: «чем дальше, тем лучше». Ни тот, ни другой этого не замечали, потому что, сидя вдвоём на диванчике, были увлечены интереснейшей беседой (содержание которой, увы, не известно), но, судя по хитрому выражению лица Сергея и ослепительной Мишиной улыбке, можно было заключить, что тема разговора не банальна, а, может быть, опять замышляется какая-нибудь пакость. Наверное, желая что-то наглядно продемонстрировать, вокалист потянулся в сторону планшета, который мирно лежал на столе и периодически обращал на себя внимание Дубинина, который искренне радовался духовному росту Михаила.       — Куда? — предостерегающе прикрикнул ВитальЛексеич, — а ну не тронь!       Объект его негодования послушно отдёрнул руку и бросил виноватый взгляд в сторону Сергея Константиновича. Дубинин, потеряв всякую осторожность, решил ещё разок прочесть нравоучительную лекцию.       — Сколько раз можно повторять…       — Ой! — Марга побледнела и схватилась за голову.       Дубинин прикусил язык.       За столом воцарилась тишина.       Первым не выдержал Холст, который в связи с последними событиями полностью утратил веру в счастливую спокойную жизнь и постоянно ожидал какого-нибудь подвоха или гадости. Между прочим, от поэтессы не в последнюю очередь.       — Рита, что?!       Пушкина медленно приподнялась из-за стола и обвела всех присутствующих взглядом, полным ужаса. От волнения музыканты тоже вскочили со своих мест.       — Товарищи… Простите меня! Дело в том… Этот… Этот чай… Это ведь тот самый… Гробовая тишина была нарушена громким звуком четырёх падающих тел…       Почему четырёх? Потому что Миша с Сергеем благополучно упали на диван… и начали радостно прыгать, сопровождая сие занятие не менее радостными воплями.       — Урааа!!! Мы опять будем маленькими!       Довольная Маргарита взирала на безжизненные тела, потом бросилась успокаивать расшумевшихся.       — Тише! Тише! Я же пошутила.       Прыжки стихли, сменившись двумя парами слегка огорчённых и недоумевающих взглядов.       — Вот теперь я его точно проучила, — сделала профессиональное заключение Марго.