***
То ли Маргарита Анатольевна услышала мысленное раскаяние Дуба, то ли просто сжалилась над бедными музыкантами, но она встала с дивана, отложила в сторону книгу и неторопливо отправилась на кухню, туда, где хранился основной запас волшебных средств…***
Около двух часов дня в гостиницу ворвались Юля и Аня. Они немного задержались и поэтому ожидали увидеть музыкантов, уже полностью готовых и экипированных для того, чтобы ехать на саунд-чек. Удивлённые тем обстоятельством, что их никто не встречает, женщины, не сговариваясь, помчались по направлению к сектору, где проживали музыканты. Первым попался Удалов, который только-только решился высунуть нос из номера. И тут же попал под шквал эмоций и возмущений. — Это как называется?! — орала Беликова — У вас концерт через несколько часов! Максим молча хлопал глазами. Аня тоже была бы не против поорать на Макса (чисто за компанию), но её сейчас больше занимала судьба своего подопечного. — Где все?! — грозно вопрошала Юля. — Н-не знаю… — Что значит «не знаю»?! — сгоряча Юля даже пару раз стукнула Удалова сумкой. — Юленька! Подожди! У нас тут такое… Ты только не ругайся! — пытался успокоить её Макс, старательно уворачиваясь от сумки, которой разгневанная директор периодически взмахивала над его головой. В последний раз испепелив барабанщика взглядом, Беликова бросилась дальше по коридору. Аня за ней. Судя по ору и грохоту, раздавшемуся через минуту, стало ясно, что врасплох застигнута честная компания, употреблявшая на троих и заночевавшая у Холста. При попадании в эпицентр военных действий можно было наблюдать следующую картину: Юля в гневе размахивает чьими-то брюками и хлещет ими всех, кто попадает под руку. (Балашова поспешила покинуть побоище и направилась к комнате Сергея, попутно обдумывая, чем и как она его будет учить дисциплине.) Несчастные гитаристы с похмелья не вполне соображали, куда бежать, поэтому беспорядочно метались по комнате. Наконец до Приста стало доходить, что за ним гоняется не горгона, а их же директор, правда, немного во взведённом состоянии. «Наверное про Мишку узнала», — подумал Сергей и попытался притвориться ковриком, наивно полагая, что Беликова видит только на уровне своих глаз. Способ сработал. Ненадолго. И вот Попов опять кружит по комнате в сопровождении ошалевшего и ничего не соображающего Дубинина. — Гражданочка, разрешите пройти, — мимо Беликовой проплыл некто в чёрных очках. Та на автомате посторонилась. Подозрительный гражданин важно прошествовал в коридор. Опомнившись, Беликова посмотрела ему вслед и обнаружила, что у этого «некто» отсутствует немаловажная часть одежды, а именно брюки. Тут же вслед хитрому Холсту со свистом полетел тапок. Удовлетворившись громким «блин!», которое показывало, что меткости у неё не занимать, Юля широкими шагами направилась к комнате вокалиста. Опомнившийся и попытавшийся помешать ей Дубинин был шлёпнут всё теми же холстовскими брюками и был вынужден отступить. Юля распахнула дверь в номер, но никого там не обнаружила. Зато из соседнего номера раздавался шум, показывавший, что магнитики группы Маврин скоро будут хранить внутри себя не только Женины волосы. Наконец дверь открылась и арийцы узрели Сергея Константиновича, отчаянно сопротивляющегося попыткам Ани надрать побольше начинки для магнитиков. Дубинин заворожено и с восторгом наблюдал за этой картиной, пока заново брошенный «снаряд» не вернул его к действительности. Через пару минут был найден и Миша, который, проснувшись и услышав шум разборок, решил, что лучше пусть его не найдут, чем найдут, и счёл за благо залезть под кровать и не высовываться. Но директор, как известно, всеведущ и вездесущ, поэтому Житняков также вдоволь познакомился с холстининскими брюками. Наконец музыканты одеты, собраны и запихнуты в автобус. Только тут все сообразили, что Маврик с Мишкой уже больше не маленькие. — Владимир, Вы тоже это видите? — вежливо обратился к Холсту Дубинин. — Виталий, абсолютно точно. Вижу так же, как и Вас, — не менее вежливо ответил Владимир Петрович. — А мне всё-таки интересно, кто ж это устроил? — произнёс Попов, когда все немного пришли в себя. — Колись, Макс, не бойся, — подмигнул Маврик. Макс рассказал про Риту и про чай. Хотел объяснить, для чего всё было сделано, но не успел, ибо узрел над своей головой увесистый кулак Дуба, который, однако, в самый последний момент был перехвачен Мишиной рукой. — Правильно, — одобрил Маврин, — давайте без кровопролития. Что было, то было.