Сбежавшие

— Юри, солнце, я дома! — проорал Виктор на всю квартиру, растягивая гласные. Юри, светясь от счастья, выглянул из комнаты. Сегодня случилось то, о чём они с Виктором долго мечтали. Тест на беременность оказался положительный. Сначала появлялось неверие. Принятие факта. Полное осознание. И, наконец, счастье. Счастье, распирающее изнутри. Заставляющее глаза светиться, а сердце радостно стучать. Юри с трудом дождался прихода Виктора, желая поделиться этим счастьем. Вчера вечером тот сказал, что завтра будет допоздна тренироваться, и чтобы Юри не волновался за его отсутствие, поэтому поздний приход не особо удивил Юри. Но, увидев Виктора, улыбка на лице японца растаяла. Виктор, опираясь о косяк, чтобы не упасть, мутным взглядом смотрел на Юри. От него ужасно разило спиртным, вызывая тошноту будущего папочки. Но не только это вызвало отторжение. От русского пахло другим. Таким запахом не обладал не один знакомый Юри омега. Он пах грецким орехом. На эти орехи у Юри не так давно удалось выявить аллергию, что и вызывало такое сильное отторжение. Перед глазами немного поплыло, но всё быстро вернулось в прежнее состояние. Хотелось бы поверить, что это просто прицепился запах из метро, но он был настолько чёток и резок, что других вариантов не оставалось. Виктор переспал с другой омегой. Изменил. Но… Но что Юри сделал не так? Он любил, оберегал, ждал, души ни чаял, терпел, в конце концов, все его выходки! Все! Периодические пьянки, гулянки, с кучами гостей! Всё это! И ни слова по этому поводу не сказал! Но может это он все же недостаточно хорош для него? Зауряден, скучен, бледен на его фоне. Не то, что нужно такой яркой личности. Юри поник. И правда, как он мог обвинять Виктора в измене, если сам недостаточно хорош? Как он мог так легко поверить, что сон стал явью? Больное воображение дорисовало счастье в глазах Виктора, заменяя этим простую заинтересованность. Это он виноват. Он поверил. Только он и больше никто. Он недостоин Виктора. Сам же русский, не особо видя расстройство Юри, да и вообще ничего особо не видя, тихонько по стенке дополз до комнаты и завалился спать прямо в одежде, не беспокоясь ни о чем. А зачем ему такая серость, как я? Я ему только мешаю, не давая спокойно жить. Не давая отдыхать. Нужно уйти и не мешать. Зачем ему мешать строить свое счастье с другими красивыми омегами? Слезы тихо катились по щекам, почти не выдавая себя. Японец прокрался к шкафу, чтобы не перебудить спящего Виктора, но мог на это и не отвлекаться, ведь он спал настолько крепко, что даже вопли Якова его бы не подняли. А все знают, что под его ор даже мертвецы встают и идут аксели крутить без лишних слов. Стоять в одной комнате с Виктором было физически сложно. Хотелось сбежать подальше, но все, что Юри смог — быстро нацепить первые попавшиеся штаны и куртку. Маккачина с удивлением и переживанием смотрел на быстро уходящего Юри и грустно вилял хвостом. — Не грусти, малыш, теперь все будет хорошо, — На последних словах Юри зашелся в икоте, поэтому быстро скрылся за дверью.

***

— Привет, Юрио-кун, можно? — Слезы литься закончили, но краснота осталась. Юра хотел послать припозднившегося гостя, даже дорогу бы показал, но споткнулся на словах увидев Юри. Что Виктор опять натворил?! Первое, что бросилось в глаза — красный нос и щеки. — Ты чего? — слезы опять полились, не на шутку пугая Юру. Да что в конце то концов случилось?! — Разденься, я заварю чай, — Юра не знал, что в этой ситуации делать. К нему никогда не приходили среди ночи плачущие японцы. Все, что он мог сделать — скрыться на кухне, заваривая чай. Он сейчас точно не помешает. Порывшись в ящиках, он нашел какие-то печенья, неизвестного происхождения, но на стол нужно было что-то поставить и он достал их. — Эм… Типа, что произошло? — Юра чувствовал неловкость, глядя на красного японца. Тот, прятался за кружку и, наверное, пытался собраться с мыслями. — Я. Я недостойный. для В-Виктора. Не достоин!.. Но я н-не хотел… — Дальше слова закончились и наступила тишина, перебиваемая всхлипами. В голове Юры никак не складывалась картина, но понятно было то, что этот прихуевший Витёк сделал свой последний шаг до ямы, принадлежавшей ему. О всех выходках он знал. Все знали. Витя всех всегда приглашал на свои пьянки, ничего не стесняясь. Когда ему пытались вправить мозги, видя уставшего Юри, с которым скорее всего даже не согласовывали все вечеринки, а он отвечал, что все о’кей и не надо париться, то хотелось ему вмазать. С разворота. Тяжелым кроссовком. И стоило это того, чтобы Виктор был счастлив? Для Юри, видимо, да. — Лады… Утро вечера мудренее, вроде… Пошли, — бесполезно что-то требовать от Кацудона, который и двух слов связать не сможет. — Спи здесь, мыться пойдешь? — неловкость зашкаливала, но что он мог поделать? Подняв свое заплаканное и опухшее лицо, Юри, пристально посмотрел на Юру и начал рыдать в три ручья.  — Эй, ты чего?!.. Тихо ты… Типа, чего.  — Юрио-кун! Ты т-такой хороший! П-пустил меня! … Прости меня, — Юри сделал попытку поклониться сидя, но его тормознула неожиданная пощёчина от Юры.  — Хватит нюни распускать тут! И разводить истерику! Будешь говорить что случилось? Или я пошел? — начал подбешиваться Юра. Что, блин, это за чертовщина в этой странной семейке творится? И почему в этом опять замешан он?!  — В-Виктор нашел л-лучше меня… Я н-не достоин. — Стоп, попридержи сопли. Как это «нашел лучше тебя»?  — Он пришел с чужим запахом, а я… А я так и не… сказал, что беременный… — на последних словах Юри сжался, будто боясь удара. Виктор, блять, что ты опять творишь?! Юра стоял и пытался собраться с мыслями. Виктор изменил Юри. Не, ну такую мразь ещё поискать надо! Кацудон, тот, кто готовил этому пьянице завтраки и спасал от похмелья. Кацудон, тот, кто безгранично любил и не мог поверить в свое счастье! Ну ты мразь, Виктор, ну ты мразь.  — Спи, тебе, вроде как полезно…  — Но, Юрио-кун! Это же твоя…  — Спи, я сказал! Я пока не собираюсь спать, да и здесь не я беременный, — нервно хихикнул Юра.

***

— Алло, Бека? У меня тут пиздец… — Юра сам того не осознавая, набрал Отабека и сказал то, что говорит всегда, когда все катится по наклонной. Когда чуть не сгорела старая квартира. Когда чуть не упекли за решетку из-за ошибки в данных. Когда были проблемы с документами на новую квартиру. И вот опять все едет по наклонной. На этот раз беременный японец. Весело? Обхохочешься, до вывихнутой челюсти.  — Что на сей раз? — небольшие сонные нотки в голосе выдавали то, что сейчас три ночи и он, как адекватный человек спит и видит десятый сон. — Кацудон залетел от седого баклана, который изменяет со всякими шлюхами. Нужна подлянка и пострашнее, что делать? Человек по ту сторону провода будто застыл, заставляя Юру усомниться в качестве связи. — Могу помочь вам скрыться, только утра нужно дождаться. Исчезните в небытие, пока что у меня ночь перекантуетесь, а там сами решите, куда свалите. — А как ты это провернешь, а, всемогущий? — К утру мои знакомые сделают вам новые паспорта, скинут электронные билеты на самолёт до меня, а там я вас встречу. С вас собрать вещи, сдать в срочном порядке квартиру хозяйке к утру и ждать от меня все остальные данные.  — Прикинем, что все это почти легально, и я даже не буду спрашивать, как ты это сделал, а тогда что сделать с Маккачином? Его бы Юри тоже хотел забрать с собой, — вспомнил о псе Юра.  — Из-за постоянных перелетов он чипирован и имеет все документы, место для него забронирую. Твоя задача, сейчас лечь спать, а завтра созвониться с хозяйкой квартиры, сказать, что все оставляешь ей, собрать вещи и, пока Виктор на тренировке, берешь у Юри ключи от квартиры и забирает от туда самое важное. Сейчас. — Судя по звукам, Отабек уже бодрствовал и что-то печатал на компе.  — Завтра к двум будьте в аэропорту, в пол-пятого вылет. Все вышлю в электронном виде. Все, мне ещё много нужно сделать, а ты иди спать и проверь Юри. Не беспокойся, я все сделаю. А он и не беспокоился. Он уверен в Беке. Ради такой дружбы со звонками в три ночи с просьбой о помощи и стоит находить такую своеобразную семью.

***

— Эм. Кацудон? Что ты делаешь? Еле передвигая конечности, Юра втащил себя на кухню и принюхался к аппетитно пахнущему омлету. Если сейчас семь, а завтрак готов, то…  — Кацудон, ты во сколько выперся? — Недавно встал. Прости, Юрио-кун, я занял твою кухню. Я все уберу. Обещаю. — Ой, да не парься ты, тут все равно никто ничего не готовит, а ты хоть меня нормальным завтраком накормишь. Юри аж просиял от осознания своей пользы. И как мудиле белобрысый в голову вообще пришло изменить Кацудону? Он же тут такой домашний! Тьфу, блин, херня какая-то в башке опять. Нужно умыться, мысли в кучу собрать что ли. В соседней комнате протрезвонил телефон, сообщая об СМС-ке. «Рейс в 17.20, билеты на почте. Пусть Юри скажет то, что нужно для перевозки Маккачина. Документы все на почте, паспорта там же. У Виктора тренировка с двенадцати сегодня. Яков не даст опоздать. В аэропорту встречу. Жду. Р.s. оденьтесь непохоже, не выделяйтесь.» Решив, что скажет обо всем за завтраком, Юра скрылся в ванной, пытаясь хоть немного привести себя в порядок  — Кацудон, сейчас мы собираемся, я забираю все нужное и в пять мы улетаем к Отабеку. Ясно? — нервы немножко не могли собраться под контроль, проявляя резкость. Почему, только все начинает налаживаться, происходит пиздец? Нужно только деду позвонить, предупредить. Он обязан знать, где Юра. — А, Юрио-кун, как мы это сделаем? — немножко шокированный японец удивлённо хлопал глазами, показывая растерянность. — У нас же ни билетов, ни…  — У нас есть Отабек и этого достаточно. — Прервал его Юра. Толку то его спрашивать? Он и сам ничего не понимает. Но если Бека говорит, что все о’кей, то все точно о’кей. Понятливый Кацудон больше не задавал вопросов, молча продолжая трапезу. Так даже лучше. Невозможно объяснить то, что сам не понимаешь.

***

— Алло, деда?.. Есть проблема. Я улетаю в Казахстан… Да, мы у него поживем… Мы с Кацудоном… Мы скроемся, только ты в курсе будешь… Без этого никак… Каждый вечер буду в Скайпе… Ты лучший, дедушка. Юри не понимал одного. Как? Как можно так быстро собрать все и свалить в небытие? Тем более, как легко на это отреагировал Николай! Русские вообще поддаются логике?

***

— Это нужно?.. Так, а это?.. Это точно… Здесь оставлю… В этом пойду… Кацудон, меня так узнают? Юра неожиданно преобразился из странного леопардового подростка в молодого, элегантного человека. Черные джинсы, рубашка, галстук, убранные пряди волос.  — Ой, да не пялься ты так на меня! — чуть смущенно заворчал Юрио. — Так-то точно не признают!  — Ты очень красив в этом, Юрио-кун!  — Эм, ну типа. спасибо? — не зная, как правильно реагировать, Юра смутился. — Так, всё! Я пошел. А хотя. Пойдем со мной? Я не донесу…  — А, эм, если ты просишь, я пойду. — желание возвращаться не было, но так эгоистично отправлять Юру одного он не мог. — Так, слюни подбирай. Пошли.

***

— Чин, не вертись сейчас выйдем. — Юра придерживал обидевшегося пса в наморднике, перепроверяя вещи. — Мария Павловна, спасибо за понимание, до свидания. Сухонькая старушка кивнула и захлопнула тяжёлую железную дверь с сотнями замков. Она, скорее всего и не знала, что этот мальчишка — какой-то там известный фигурист, да ещё и чемпион России. Все ее увлечения сводились к макраме и вязанию крючком, а остальное её особо не касается. — Вот отсюда и начнется новый пиздец моей жизни, — глубокомысленно изрёк Юра и вызвал лифт. По дороге в аэропорт стоит хотя в ознакомиться с их электронными паспортами. Благо статус фигуриста позволял пройти контроль без оригинала. Геморно, но как уж есть. Ну и крутанули им имена! Он — Андрей Базаев, а Юри — Медоко Кио. И им к этим именам стоит привыкнуть, ведь теперь это — они. Ну, по крайней мере до тех пор, пока они не окажутся в другой стране и не изменят паспорта.Как и просил Бека — выглядят они не похоже на себя. Юри — обтягивающие тёмно-синие штаны, кардиган по колено и зачесанные на бок волосы. Юра — черные джинсы, белая рубашка, полностью зачесанные назад волосы и ни капли тигра. Пройдя кучу комиссий и людей, Юри с Юрой уселись в зале ожидания. Полчаса до посадки и сорок минут до поднятия всех на уши. Отсчёт пошел.