Глава 37 - Серо-белое
5 мая 2020 г. в 15:12
Яролин не мог с точностью вычислить, сколько времени они блуждали по лабиринтам Сумрака, может час, а может полчаса, время тянулось дольше, чем казалось. Он думал, что вот-вот они остановятся, Вейдер снова возьмёт его за руку, и они покинут пристанище Сумрака, но они шли и шли, Чёрный Лорд не оглядывался на своего спутника, и даже не замедлил шаг.
Не было слышно их шагов, они тонули в бездонном пространстве Сумрака, он пожирал все звуки, даже дыхание Вейдера слышалось ему с трудом. Это была мёртвая тишина, лишь изредка звуки, рожденные из недр Сумрака, бились отголосками в его пустоте, и снова опускались на дно чёрно-белого мира.
Яролину даже в голову не приходило воспользоваться моментом, и напасть на Вейдера из-за спины. Он понимал, что в Сумраке его сила лишится своей мощи, и ему ни за что не совладать с Вейдером, когда он на своей территории, где он чувствовал себя, как рыба в воде. К тому же, этот мир слишком опасен, чтобы открывать ему свои возможности, он может обратиться против него. Это будет бессмысленной попыткой, даже когда они покинут пределы Сумрака и окажутся за его границами, там, где Уничтожители прячут Агатру, поскольку даже там Вейдер не потеряет свою хватку и не станет слабее. К тому же, возможно, там его ожидает ещё одна «тёплая» встреча с другим участником этой злодейской лиги, который был освобождён Вейдером из магических цепей, и кто перехватил гарпию у Лео. С ними обоими ему не совладать.
Он на мгновение задумался о гарпии, что пребывала в глубоком сне под завесой магии Льда. Само собой, после того, как он разморозит её, она будет в распоряжении Уничтожителей, и они первым делом оживят её, а уж потом принудят к сотрудничеству силой. Она будет настаивать на своем до конца, а у Исполнителя нет времени на уговоры, он просто возьмет её за горло, и тут уж ей некуда будет деваться. На её месте, с такой же лёгкостью, мог оказаться любой из Уничтожителей, но в отличии от гарпии, все без исключения согласились с Джинном и были готовы принять его сторону и работать на него. Каждый из них надеялся получить свою долю и вознаграждение по службе, что после окончания войны им достанется часть славы и величия. Но Исполнитель и не думал о подобных заслугах, он хотел всё захапать себе, власть и величие, чтобы весь мир пал перед ним на колени.
Внезапно Чёрная фигура впереди остановилась, и Чёрный Лорд протянул руку вперед, как будто хотел коснуться пустого пространства и нащупать в нём хоть что-нибудь. Но вместо этого его рука коснулась чего-то лёгкого, как полотно, полностью сливающееся с окружающими красками. Оно казалось продолжением невидимых стенок Сумрака.
Чёрный Лорд, коснувшись пустоты, или же того, что скрывалось за ней, отодвинул вуаль, словно сняв один из слоёв сумеречной плёнки. Она напоминала занавес, отделяющий два туннеля, за которым располагался следующий проход, но ничем не отличающийся по своей структуре, всё такой же тусклый и однообразный.
Весь Сумрак, от и до был пропитан серыми оттенками. Он казался совершенно пустым, но Яролин понимал, что это было не так. Здесь жили существа, они маскировались и умели оставаться незамеченными на фоне однотонных красок Сумрака. И даже сейчас, возможно, они наблюдали за ним сквозь бесцветный слой, наложенный на воображаемые границы мира.
За невидимой занавесью Яролин увидел то, чего никак не ожидал увидеть, именно здесь, в Сумраке. Два существа стояли напротив друг друга, точнее одно из них, безжизненно лежало на земле или просто зависало в пустоте. На нём была тонкая белая корочка, и Яролин, несомненно, узнал их обоих.
Габриэль пребывала в своем первозданном виде, как и всегда, смотрела на Яролина свысока, задирая нос и, глядя гнусным и презренным взглядом. Она не удивляла его. Яролин заметил на её бедре шакрам, принадлежащий Зене.
Теперь она предстала перед ним свободной и довольной. На губах блуждала саркастическая ухмылочка, в глазах серебрился адский огонёк. От прежней Габриэль, что он знал, не осталось и тени, это было её лицо, её тело, но в нём будто бы сидел дьявол, который поглотил её душу и повелевал сознанием.
Только сейчас он понял, почему они привели сюда Агатру, чтобы не выдавать ему своего тайного убежища. Это был наилучший способ, и место, где Яролин сможет безо—всяких опасений для них, разморозить гарпию. Как же он раньше не догадался — Сумрак ‐ ключ ко всему. Он недооценил противника.
Вейдер переступил черту, за которой находились Габриэль с Агатрой. Вернее, так показалось Яролину несмотря на то, что он не видел никаких границ. Парень последовал за ним и не заметил ни занавеси, ни грани, разделяющие пространство на два слоя. Вейдер остановился напротив Амазонки и опустил руки на металлический пояс. Его фигура снова застыла в прострации.
Габриэль оказалась более активной. Её губы вытянулись до самых ушей, она не могла сдержать тот восторг, что переполнял её с одновременным ликованием. Она посмотрела на Яролина, как на жалкое ничтожество. Он ответил ей полным спокойствием, потому что знал, что на него смотрит совсем не Габриэль, а нечто мерзкое и отвратительное. Он не выражал никаких эмоций, в нём прибывало полное душевное равновесие, хотя так казалось только снаружи, внутреннее смятение разрывало его на части.
— Рада снова видеть тебя, — льстиво произнесла она, явно подлизываясь к нему. Её голос выражал полную противоположность её словам.
Яролин ничего не ответил, он не хотел тратить время на болтовню и, прямо сейчас, был готов приступить к тому, ради чего он здесь. Это только она тянула резину, неизвестно зачем. Видимо, ей доставляло удовольствие наблюдать за его беспомощностью, зная, что он не может отвертеться от Исполнителя, ведь тот, несомненно, припёр его к стенке, и она даже жалела о том, что не видела всего того, что происходило в подземелье, и как Исполнитель уломал Яролина. Но она догадывалась, к чему мог прибегнуть её дружок.
Без предупреждения и согласия кого-либо из них, не дожидаясь какого-то определенного приказа, Яролин склонился над гарпией и опустил ладони над ледяной коркой, что полностью скрывала под собой её туловище. Он видел следы глубокой раны, оставленной лезвием меча, нанесённой самой Агатрой, окровавленное пятно и открытое ножевое ранение, в котором ещё теплились капельки свежей крови, застывшие под пеленою льдов.
Холод распространился повсюду, он истекал из его ладоней. Ледяной туман окутал туловище существа. Когда он отступил, рассеялся, все увидели гарпию, свободную от магического ледяного купола. Сердце её вновь забилось, и жизнь заструилась по всему телу, но лишь на какой-то миг, призрачная надежда угасла, когда сердце Агатры замерло. Перед ними снова лежало умерщвлённое тело гарпии.
Прежде, чем уйти, Яролин хотел убедиться, что Габриэль выполнит обещание, хотя она и не давала ему никакого обещания, и оживит Агатру.
Яролин поднялся на ноги и хотел, было, попросить Габриэль, чтобы она оживила её сейчас, но потом передумал, решив, что будет бессмысленно просить её об этом одолжении, поскольку они не только ему не доверяли, но и не намерены посвящать во все подробности этого процесса. Яролин просто промолчал, топорно уставившись на Джиннью. Она, видимо, догадалась об этом, и прежде, чем подать Вейдеру сигнал, забрать его, заискивающе поинтересовалась, наблюдая за Яролином лисьим взглядом. Она решила узнать, что же такого хотел сказать ей её бывший дружок, ей стало жутко любопытно.
— Ты хотел что-то сказать? — с насмешкой обратилась она. Её лукавый взор проткнул его насквозь. Ей не терпелось услышать ответ.
— Нет, — коротко ответил Яролин, без всякого подвоха.
Ей незачем было об этом знать. Он прекрасно понимал, что его слова никак не повлияют на ее решение. Он повернулся к чёрной фигуре в мантии, стоящей позади него.
Вейдер сообразил, что Яролин уже собирается сваливать отсюда, впрочем, как и Дарт.
За всё это время Чёрный Лорд, наконец, зашевырялся и дерзким жестом схватил Яролина за руку, так, что чуть не оторвал её у бедного парня, слегка не рассчитав и не зная своим силам границ.
В следующую секунду Яролин уже не видел ни того безликого пространства, ни чёрно-белых красок Сумрака, ни белого мусора, плавающего в пустоте. Только фигура лазерного воина по-прежнему стояла перед глазами. Всё это растаяло, как сон, и Яролин, будто снова очутился в реальности, расставаясь с миром фантазий…