— Хэй, Фоннет. Давно не виделись, — всплеснул руками Джереми, одаривая свою собеседницу яркой улыбкой.
— Я рада тебя видеть, — она по-светски положила руки на коленки. Её тонкие узловатые пальцы сжимали край белого халата и теребили белую ткань. Казалось, что ничего в ней не изменилось: всё те же сережки, что тот же голос, все тот же вид немного уснувшей женщины. Под ее глазами не было синяков, которые появляются от недосыпа. Не было в ней того одиночества, которым веяло от всех людей, да и пахла она нарциссами.
— Мой внук до сих пор не привык к новому хахалю моей невестки.
— Ваш внук умён не по годам. К тому же вы говорили, что ваш сын находится за границей, но до сих пор жив. Откуда вы можете это знать?
— Иногда я читаю отчёты о вылазках. Много нового узнаю, — Джереми ничего не ответил, лишь закрутил на палец какую-то прядку челки. Здесь было слышно непрерывное постукивание колес, звук мотора и галдежь города. Все казалось бы как всегда, вот только деревянные стены и проволока на заборах, что видны неподалеку и окружающий их окоп говорили сами за себя.
— Что там про Шмидта? Скотт ведь вернулся, как я понимаю.
— Про Шмидта? По этому поводу я хотел бы поговорить. Но здесь слишком много ушей, не находишь? — юноша встаёт и неторопливо выходит из беседки, забирая с собой тоненькую папку.
В её кабинете шипит радио, непрерывно постукивают часы, монитор горит от входящих писем. Джереми присаживается в углу комнатушки у какого-то шкафа с книгами. Она же налила воду в чайник и побормотав себе что-то под нос, поставила на подставку кипятиться, а затем присела.
— Эта информация очень важная, не так ли? — она посматривает в окно, склоняя голову в бок.
— Да. Если честно, то ты единственная кто может помочь мне.
— Это весьма неожиданно, — она выговаривает это тихо, но поворачивает голову в сторону юноши и улыбается: — У меня не было мужа, единственный кто постоянно мне помогал, был мой сын. Я не знаю, что помешало мне забрать его тогда. Всё произошедшее было для меня шоком… возможно. Но я знаю, что, если когда-нибудь судьба снова сведёт нас вновь, он не простит меня.
— К чему это? — Джереми наклонился вперёд, кладя свою руку на руку женщины.
— Мой сын находится за границей, я не могу ему ничем помочь, и тем людям вне стен этого здания тоже. Понимаешь? Мы ведь делаем это всё… впустую.
— Я не могу не согласится и даже не буду опровергать ваше мнение, но помощь мне нужна в другом, — он тянет последнее слово и смотрит на неё выжидающе.
— Ты удивляешь меня, — она невзначай хмыкает, а затем встаёт, чтобы разлить по двум чашкам горячий чай, который после любезно предложит Фитцджеральду.
— Скотт не стал писать об этом в отчёте. По правде говоря, меня эта информация немного… ошарашила. Помните наш тест DM? Не важно, какой по количеству, но вы его помните?
— Да, это единственный тест, который мне нравится. Хотя бы потому, что он не включает в себя убийство, расчленёнку или что-то на подобии этого, — она выпила немного из чашки, смеясь собственному ответу.
— Скотт сказал, что Шмидт умудрился приручить мутанта, но по его словам это не было похоже на ту реакцию, что была в стенах нашей лаборатории. Тот мутант находился не под препаратами, а выполнял всё осознано. Я хочу поднять архивы и снова попытаться сделать это.
— Этот парень удивляет, не находишь? Я часто видела людей, которые говорят, что они делают лимонад из тех лимонов, что подаёт им жизнь, но никогда не видела этого. А здесь же на моих глазах парень делает невозможное. И выжил, и иммунитет у него есть, и друга нашёл, осталось только базу найти и соклановцев, стать их предводителем и поднять революцию, чем не хорошо?
— Лишь бы он до этого не додумался, — он ставит свою кружку, из которой даже не отпил, на столик и уходит. Стоит поговорить со Скоттом и подготовить лабораторию.
***
В этом огромном зале, что уставлен различного рода техникой абсолютно пусто. Лишь в центре всего этого находится один боец с молодым ученым, что так уверенно вбивал что-то в базу данных. Пискнул аппарат, за ним ещё один, загорелся провод, что-то щелкнуло, принтер выдал результат, прозвучала сирена. Сначала появились совсем юные, ничему не обученные, практиканты, за ними в зал вошли люди постарше. Начала кипеть жизнь. Протяжно завыла кофемашина в углу комнаты, а затем из динамиков раздался четкий голос: — «…мы начинаем новый проект касательно приручения мутантов, с целью выявить их возможную зависимость от людей…». Дальше Джереми не слушал, как и не слушал начало. Позади него стоял Скотт, который всем своим видом показывал, что в принципе не хочет ни с кем общаться. Сбоку примостилась Фоннет, что иногда что-то чиркала у себя в блокноте, затем беззвучно уходила и возвращалась вновь, чтобы снова что-то чиркнуть и уйти.
Скотт дернул его за плечо, когда Джереми вошел в основную базу данных, куда стоило внести изменения, а также дополнить историю.
— Не стоит. Ты прекрасно знаешь, чем это всё обернётся, — он шепчет ему это на ухо, чтоб никто не слышал.
— Скотт, я так не могу. Эта работа просто не сможет пройти мимо Конана. Он грохнет меня, если узнает, — он уверенно печатает на клавиатуре, стуча по клавишам так, будто бы хотел, чтобы они сломались.
Каутон отрицательно покачал головой, но ответ принял. Его руки спустились с плеч юноши и он даже сделал шаг назад, принимая своё поражение.
Ближе к вечеру в специально отведённый отсек завозят груз. Это было весьма опасно: держать мутанта так близко к людям, но их разделяла электрическая проволока и одни маленькие, но мощные двери, которые открыть и закрыть можно было только с внутренней стороны, к тому же бойцы Скотта стоят тут и там. В их обязанности входит защита мирного населения и учёные тоже входят в этот класс.
— Я не думаю, что получится, — говорит Фоннет, когда они встречаются вновь.
— Почему? — Джереми даже не смотрит в её сторону, предпочитая этому писать что-то в документах, срывать маленькие листики, выделять фразы текстовыделителем и скреплять бумагу степлером.
— Ты сказал, что Шмидт умудрился приручить мутанта, но давай вспомним в какой атмосфере находится он и в какой мы. Если вспомнить отчёт Скотта, то можно предположить, что он вообще ни где оставался после того момента с той девчонкой. Я не помню как её зовут. Но не суть. Это означает, что он около двух месяцев находился на базе выживших, с ним не было мутанта.
— Нет, мутант был с ним. Скотт допрашивал выживших и они сказали, что видели массивную фигуру, которая передвигалась по лагерю, во время всего этого.
— То есть они были знакомы ещё раньше?
— Как я понимаю да, но я не могу сказать точно.
— Год?
— Возможно, сама ведь понимаешь, что у нас нет никакой информации, — Фитцджеральд, наконец, отвлекается от рабочего стола.
— Я просто хотела сказать, что у Майка не было страховки. Он приручил того мутанта в диких условиях. И то я не могу точно сказать, было ли это приручением. Сам подумай, какому мутанту в голову взбредёт пойти за выжившим?
— Вот именно это мы и хотим узнать…
***
Когда на улице осела ночь, свет в лаборатории начали потихонечку выключать. Джереми плёлся до своего кабинета. Этот день заставил его изрядно потрудится: Скотту нужен был результат в кротчайшие сроки, к тому же, до тех пор пока они не узнают истину, команда 1, не сможет покинуть город, а это приводило к застою во всей системе и давало фору Шмидту.
Он бросает на рабочий стол документы, флешку и собирается уходить по пути захватывая карточку доступа к сейфу. Он закрывает дверь на несколько поворотов и только разворачивается, чтобы уйти, как его припечатывают в стену.
— Джереми, у нас серьёзные проблемы.
