Вылечи меня.

Парень редко выходил из своей квартиры. Выбирался только на работу и в магазин. Со школьных времен у него было много друзей, но по её окончании все разъехались. А новыми обзавестись оказалось куда сложнее, чем он ожидал.   Однако после того, как он переехал в Апартаменты Эддисона, дела потихоньку начали налаживаться. В последнее время к нему часто стали заходить школьники из десятого класса, Сал и Ларри. Они периодически проведывали его, рассказывали, каким образом развевают скуку: как парни зависают в домике на дереве, слушают "Sanitys fall" и отвисают на тусах СиДжея, Сиерры и Азарии.   Поговорим о последнем: как раз накануне Сал позвал Роберта с собой на одну из таких посиделок у СиДжея. Парень думал отказаться от предложения Фишера, но в итоге согласился. Ему осточертело сидеть в четырёх стенах и пялиться на обои, увешенные плакатами, тонуть в музыке, доносящейся из стерео системы, и собственных мыслях. Также протезник рассказывал про СиДжея, что он хороший друг и, по сути, "чёткий пацан". Вечеринки у него были особенно хороши. Нормальная музыка, которая никак не касалась молодёжной попсы с бессмысленным текстом, разнообразные игры и соревнования — все, что надо для весёлого времяпрепровождения.   Хотел ли он их подружить?   Однозначно.   Тусовка назначена на субботу, а, следовательно, до этого дня нужно разобрать завалы на работе. Хотя у него и было приличное количество денег, которые достались ему в наследство от дедушки, парень предпочитал ходить на работу. Она была единственной причиной, по которой он ещё не сошёл с ума от одиночества, все чаще и чаще ощущаемое Робертом.   После потери связи с друзьями, парень начал закрываться. Был молчалив и редко контактировал с людьми. Но, когда и выдавалась возможность поговорить с кем-нибудь, он пытался вести себя крайне дружелюбно. Однако и это не помогало ему наладить общение, что уже говорить о дружбе. Возможно, его странноватый вид отпугивал народ: мало кого привлечёт угрюмый человек. Тем не менее, он таким и не являлся, всё затмило первое впечатление.   Это был смуглый парень, под два метра ростом. На голове его красовался красный ирокез. Лицо юноши было довольно грубым и пофигистичным, особенно его нереалистичные фиолетовые глаза, которые многие воспринимали за линзы. Красную густую бровь пронизывал пирсинг. Именно он стал самым проблемным проколом для Роберта. Также проколы были и в ушах. Всем своим видом Роберт показывал свою принадлежность к панкам, что как раз и пугало людей. Может, им стоило узнать его получше? И тогда они бы поняли, что он не такой, каким кажется на первый взгляд.   Все дни до субботы прошли однообразно. Скучно. И вот он уже собирался на встречу с друзьями Сала и Ларри, думая, что всё пройдёт так же, как и всегда. То, как он себя вёл, было типичным для него поведением. Молчать, сидя где-то вдалеке, и не привлекать внимание.   В дверь четыреста первой квартиры постучались. Роберт, поднявшись с матраца, крикнул: "Сейчас". Через минуту он уже стоял за порогом квартиры с ключами, собираясь её запереть. Развернувшись, он заметил металлиста, давящего лыбу во все тридцать два зуба — так же, как Салли. Он, конечно, не видел его улыбки из-за протеза, но был уверен, что именно эту эмоцию выражает его лицо. Определил он это по морщинкам, которые образовались под глазами.   —Ну что, пойдёмте? — радостно сказал Фишер, смотря на парней. Неформал,  лишь слабо кивнув головой, отправился за Салом и Джонсоном.   Они направились к лифту, ждать которого не пришлось, ведь оттуда недавно выходил Ларри, поднявшийся из подвала. Зайдя в кабину, панк начал без особого интереса разглядывать надписи на её стенах. Они были заклеены рекламой очередных слесарей, грузчиков, сантехников, которая периодически обрывалась, и записаны непристойными словами, которые стирать было бесполезно, потому что новые появлялись со скоростью света. Пока юноша смотрел в никуда, двери лифта открылись. Компания оказалась на третьем этаже и направилась к триста первой квартире.   Протезник, подойдя к двери, постучал, из-за чего за ней раздались какие-то  копошения, а после она открылась. Человек, сидевший в инвалидной коляске, улыбнулся и отъехал с прохода, пропуская друзей и незнакомого парня.   — Привет, Сид. Это Роб. Помнишь, мы говорили, что он придёт с нами? —  спросил Джонсон.   —Да, привет, Роберт, меня зовут СиДжей, для друзей просто Сид. — Сказал парень, протягивая руку для рукопожатия. Панк не сразу отреагировал на реплику юноши, сидящего перед ним, он стоял и разглядывал его.   На вид Сид был высокого роста, обладал золотистыми волосами, чем-то напоминающими солнце. У него были зелено-голубые глаза, очень добрые и лучезарные.   Перестав пялиться на парня, Роберт осознал, как это некультурно с его стороны. Он пожал руку блондину и, зайдя в квартиру, сел в дальний угол на какую-то коробку, в которой явно что-то лежало. Это и позволило  найти ему опору и не свалиться.   Неформал оглядел комнату. Стены покрыты обоями, как и в его квартире. Возможно, они были такие везде, но в более целом состоянии. На них висел плакат с надписью "IGG". На этом он не заострил внимание и продолжил разглядывать комнату. У стены стояли две тумбочки, на одной из них было радио, рядом с которым располагались колонки. На второй тумбочке стояли напитки, пачки с чипсами, несколько коробок с пиццей и пончиками. В другой стороне комнаты находился диван, на котором сидели две девушки. Одна из них была худая, высокая, с тёмными вьющимися волосами и яркими зелёными глазами. Вторая же была чуть полноватая, низкого роста, с каштановыми прямыми волосами, собранными в конский хвост. У неё в руках была какая-то тетрадка, а у ног лежали коробки с играми.   Через несколько минут заиграла тихая музыка, которая уже через малый промежуток времени стала звучать громче. Парни  и девушки сели за среднего размера кофейный столик, на котором  уже лежала "Монополия".   Азария подошла к коляске, в которой сидел СиДжей  и, приподняв его за подмышки, стала аккуратно усаживать на подушку, лежащую на полу. И вот все уже сидели за столом. Кроме Роберта. Он так и продолжал пялиться куда-то в стену, пока его не отвлек голос.   — Эй, Роб, давай с нами, или ты так и собираешься весь вечер сидеть и дыру в стене взглядом выжигать? — спросил Джонсон, слегка усмехнувшись.   Юноша, лишь тяжело вздохнув, поднялся с места и присел на пол, за самый край стола, чтобы не привлекать много внимания. Но как же он ошибался, садясь так далеко от игры, на протяжении которой постоянно тянутся через весь стол за своей фишкой.