Какая ирония

Тем вечером я ехал по скупо освещённому шоссе, и мне позвонила моя сестра, чтобы спросить, сдал ли я уже чёртов анализ. — Ты ведь заполнил форму, что мы тогда взяли? — спрашивала она. — Да, она где-то в машине, — отозвался я. — Пожалуйста, не тяни с этим, — попросила сестра, — Найди её, пожалуйста, прямо сейчас, Майкл. — Я посреди дороги… — Майкл. — Хорошо, подожди минуту… — сдался я. Впереди показался какой-то мост, и я притормозил на обочине рядом с ним. Я стал копаться в машине на предмет той самой формы. — Всё, она у меня. — Честно? — Да, вот она шуршит, Нэн. Серийный номер бланка тебе зачитать? — Я просто беспокоюсь, Майки. — Понял тебя, сестрёнка, — покорно проговорил я, убирая из голоса шутливую интонацию. — Позвони, как сдашь. — Хорошо, — согласился я. — Я позвоню, сэр, так точно, сэр! — Вольно, капитан, — сказала она. — Сегодня не успею, завтра, — сообщил я, прикидывая в голове. — А ты как, скоро пойдешь спать? — А что? — Хотел пожелать спокойной ночи. — Можешь. — Тогда спокойной ночи. Хороших снов. — И тебе, когда бы ты там… Сходи в больницу, Майкл, не забудь! — Да-да! Всё, пока! — стремясь поскорее окончить этот разговор, сказал я. — Пока, — ответила сестра. Я нажал кнопку на телефоне, выключая его. С задумчивой волны меня сбил учтивый кашель на обочине со стороны пассажирского сиденья, и какой-то тип тёмным силуэтом в свете фонаря над головой ввалился локтем в открытое окно моей машины напротив меня. — Привет, хочешь немного расслабиться? — вальяжно спросил он, щёлкнув по передним зубам какой-то карамелькой типа тех, что пьют от боли в горле. — Что? — очнувшись, переспросил я. Он вынул конфету изо рта пальцами. — Хочешь удивлю тебя за двадцатку? — негромко поинтересовался он. Плохо перед этим подумав, я резко зажёг в салоне свет. — Твою ж!.. — зажмурившись от боли в глазах, брякнул парень. — Я куда-то уронил конфетку… Он шарил рукой по сиденью и моему рюкзаку, и я, сообразив, что это может значить, крепко схватил его за тощую руку. — Эй! Куда это ты полез? — недовольно воскликнул я. Он поднял на меня опухшие покрасневшие глаза, и в это мгновение я осознал, что знаю, кто он. Или кем он был. — Сэр?.. — почти с благоговейным трепетом произнёс я, ослабив хватку. — Конфетка, — он нашёл её на сиденье, сдул налипшие соринки и, подцепив языком, взял снова в рот. — Так хочешь минет или нет, я не понял? — спросил он устало и после этого, аппетитно хрустнув, разжевал остатки карамельки зубами. — Вы что, пьяны? — ляпнул я первое, что пришло на ум. — А ты что, папа, мать его, Римский? — сделал он, видимо, то же самое. Сказав это, он хохотнул над собственной ужасной шуткой. — Извини, — попросил он. — Я, правда, в порядке. Справлюсь в лучшем виде. — Вы ведь… Доктор? — Если настаиваешь, — согласился он. — В смысле, доктор Хайнек. Вы преподавали у меня физику. Он помолчал, угловатым движением обтёр губы. — Неловко вышло, — сказал он. — Договоримся на десять? — Чего? — Ть… Хоть пятёрку-то дай, — вздохнул он. — И я тебя всё равно не помню. — Да я… В смысле, конечно! Я схватил рюкзак, принимаясь искать в нём свой кошелёк. Мой внезапный гость тем временем не с первого раза открыл дверцу автомобиля и, забравшись внутрь, тихо хлопнул ею. — Вот, возьмите сотню. Он повертел её в пальцах и кинул на меня мутный взгляд. — Чё я тебе должен за сотню?.. — Ничего… Я только хотел… — Окей. Боже, да не парься! Это моё хобби… — пробормотал он, наклоняясь мне между ног. — Нет, сэр, я не!.. — хватая его и пытаясь остановить, выкрикнул я, но внезапно осознал, что парень на моих коленях пребывает в отключке. — Сэр?.. — потормошив его, позвал я. — Доктор?.. Я пощупал его пульс — ну, хотя бы он был жив. В этот момент мою жизнь могло осложнить ещё больше только появление полисмена, который и не замедлил явиться. — Сэр, выйдете, пожалуйста, из машины, — представившись и размахивая своим фонариком, попросил служитель порядка. — Послушайте, мой друг просто немного перебрал, — сказал я, встряхивая Хайнека и облокачивая на пассажирское сиденье, чтобы сидел ровно. — Нам не нужны проблемы, мы уже уезжаем. — Знаю я этого «вашего друга», — скептически поморщился офицер. — Что с ним? — Я же говорю: выпил лишнего… Искренне надеясь, что всё так, как я говорю, я повернулся к доктору, приподнял его и резко ударил по щеке. — Что? Луиза, за что?.. — промямлил он, хмурясь и, укутавшись в воротник собственной куртки, продолжил спать. — Видите, — обратился я к полисмену. Тот постоял, выключил фонарик, решив видимо, что раз я сам желаю в это вляпаться, он меня отговаривать не собирается. — Будьте осторожней на дороге, — посоветовал он, и, уходя, добавил: — И держите ценные вещи при себе… Поскольку мне не оставалось ничего другого, я вынужден был привезти «друга» к себе домой и уложить на диван, чтобы тот проспался. В свете лампы я смог разглядеть его получше, чем под лампочкой в салоне авто. Одет он был во что попало, но вещи были чистыми и пахло от них приемлемо. Подумав, я принёс ему подушку получше, чем диванная, и не поскупился выделить шерстяной плед. Когда я уложил его голову на подушку, он внезапно решил, что брюки помешают здоровому сну и, не просыпаясь, принялся стаскивать их с себя. Пришлось помочь, а заодно снять с него ботинки, без чего брюки бы снять не удалось… Когда он захотел избавиться от трусов, мне пришлось остановить его и от греха подальше хорошенько укрыть. — Это можешь оставить, — пробубнил я себе под нос. — Охуенно, — заплетающимся языком промямлил он, обнимаясь с пухлой подушкой. Он почесал голое бедро под щекотящей шерстью пледа. Было немного странно видеть кого-то вроде него в трусах на собственном диване, если честно. В смысле, что пока мы с ним говорили у моста, вся эта нелепая ситуация неведомым образом меня заинтриговала. Я понимал, что происходящее походит на цирк абсурда. Да, мне было жалко этого парня, который какого-то дьявола делает такое около шоссе и ещё больше потому, что он сам не видел в этом ничего особенного. Но, к стыду своему, я понимал, что даже только мысль о том, что ему приходилось вытворять, о том, что он готов был сделать со мной, озаряла всю его личность светом пикантной, почти развратной сексуальности. Его слегка застенчивый, хоть и мутный взгляд, плавные движение, всё остальное в нём казалось немного более привлекательным, чем на самом деле. Теперь же, снимая с него штаны, я обнаружил под ними задницу своего препода по физике. Да, вполне нормальную, сносную задницу. Но препода по физике. Какого-то мужика, который шагал по жёлтому линолеуму, стучал мелом по коричневой доске, сердито командовал: «Ну-ка, успокоились!», потом добавлял «пожалуйста», а после этого садится за стол и щёлкал костяшками пальцев. Я взглянул на его пальцы, которыми он сжимал подушку — они мне понравились. Обычно рассматриваемые мной пальцы людей, злоупотребляющих таким щёлканьем, выглядели хуже. Насмотревшись, я встал с корточек, выпрямляясь около дивана со спящим доктором. Я погасил настольную лампу, погружая комнату во тьму. Прихватив свою рубашку, я ушёл за стенку, собираясь тоже в скором времени лечь спать.