Как скажешь

Ферамональный фон и альф, и омег имеет три тона, которые воздействуют совершенно по-разному. Верхний, базовый и нижний тон. Как таковой каждый из них имеет специфичный запах, который стало принято сравнивать с чем-то похожим в природе, но следует понимать, что это просто ассоциативный ряд. Вы можете встретить двух омег, которые якобы имеют в тонах аромат шоколада, но пахнуть они будут по-разному, пусть и тот, и другой действительно напоминает это кондитерское изделие. Кроме того, у одного это может оказаться нижним тоном, а другого верхним, и воздействовать они будут противоположным образом. Несмотря на силу феромона вкусовые предпочтения тоже играют роль, поэтому любителю шоколада в любом случае будет намного сложнее нейтрально взаимодействовать с любым из перечисленных омег, чем например ненавистнику сладких запахов.

Вечер медленно, но верно приближался, и обещал он быть как минимум приятным, потому что миссия дня помечена как успешно выполненная, после того как Саске уложил готовенький макет выпуска на стол в кабинет Хаширамы. Пусть того уже не было в офисе, главное, что это все закончилось, и завтрашнее утро, как и должно быть, будет размеренным, свободным и максимально расслабленным. А сегодня прекрасная чайная церемония, которой завершится рабочий день, и посещение бара всем сорок третьим этажом, может разве что без начальства. Организатором любых незапланированных телодвижений как обычно был Саске, потому что никто больше в этой проклятой редакции не справится с задачей собрать всех в нужное время для необходимых мероприятий. Стол ресепшена украшен был эксклюзивно подносами с чаем и десертами, а младший из всех многочисленных Учиха, как главная хозяюшка, добивал свой шедевр салфетками формата оригами. В чем смысл этого чаепития? Сбор информации. Люди любят болтать, особенно когда увлечены едой, а настроение позитивно приподнятое. Чем больше ты знаешь, тем больше ты можешь, и обсудить всегда есть что: первые сплетни, очередные тотализаторы, кто и почему увольняется, чей начальник больше сходит с ума, когда зарплата и что делать на следующий корпоратив. Редакция NYtonight поражала своей сплоченностью и любовью к разного рода мероприятиям: от футбола с конкурирующими редакциями (прошлым летом они натянули Cosmopolitan 3:1), заканчивая рождеством, которое каждый год рождало новые удивительные истории, больше похожие на легенды. Без здоровой атмосферы это невозможно. И плевать, что здоровая атмосфера включала в себя пьющего главного редактора, альфанутого зама, агрессивного художественного руководителя и еще пару-тройку такое себе адекватных ребят. Дейдара обменялся с Саске дружескими объятиями и, заняв его место, сразу же потянул руки к шоколадным сладостям. Наруто вроде как тоже вернется с типографии, и черт его Саске отпустит решать очередные ответственные задания. Нет уж, хватит впахивать как лошадка. — Твой брат просто очаровательное создание. Хочу развести его на фотосет в разворот. Что-то полуготическое с кошками… Не знаю, — голос его звучал приторно-вдохновленным. — Он ревет от камеры, — не разделил энтузиазма Саске. — Я могу быть осторожнее со светом, — заверил Дей, очаровательно хлопая ресницами. — Как хорошо он будет смотреться, ты только представь. — Потому что неформат? — Не исключено. — Все нормальные люди в постель новеньких тащат, а ты в студию. Больной ублюдок… Наруто! Ку-у-уда? Все, хватит, иди ко мне, — Саске протянул руку, но блондинистая макушка, не удостоив его вниманием, уже скрылась за поворотом. Пальцы, протянутые вслед, сжались в кулак. Дей грустно вздохнул. — А ты отчаянный оптимист. Он же никогда… — Главное, вера в себя и настойчивость. Уверен, рано или поздно он будет сидеть здесь, — кивок на соседнее место, — и с упоением слушать то, что тут рассказывают, — Саске вздрогнул, от резкого впивания пальцев в ребра. — Я тебя однажды убью случайно! Киба засмеявшийся в голос, подпрыгнув, занял место прямо на стойке ресепшена, хватая первую попавшуюся сладость. — Сейчас девчонки с модного подъедут. Кто тут красавчик? Саске и Дей синхронно изогнули брови. Да действительно, сейчас бы еще альфу и омегу воодушевлять наличием дам в компании. — Ждем упоительные истории про сломанные шпильки и попытку в юмор этой… — Саске просто не в духе, — перебил Дей. — Уже видел новенького? — Эта волосистая вешалка, сбежавшая из склепа? Ха, ставлю, что на первом же мероприятии он два слова не свяжет. Саске растянул губы в улыбке, подпирая голову ладонью. Ну давай, скажи еще что-нибудь. Только он привилегиями крови наделен правом так говорить об Итачи. — А по-моему он милый, — поспорил Дейдара. — Ему тут ничего не светит. Он же словно только что из кладовки вылез, где без света сидел лет десять. Я вообще не уверен, что он знает такое слово как «интернет». — Думаешь, его нужно знать, чтобы выиграть премию NYtimes? — оскалил зубы Саске. — Мы все чутка привираем в резюме, — расслабленно пожал плечами Киба, поедая уже третье пирожное. — Сейчас его пару раз разложат, сперва Минато, потом Мадара, и узнаем, что там за фрукт на самом деле. Или овощ… Не знаю, не нравится он мне. — А Минато явно нравится, — самодовольно протянул Дейдара, тоже цепляя пироженку. — Пахнет что ли как-то круто? — не поверил Инузука. — Нет, фамилия просто у него очень кинковая. — Э-э-э, это какая? — Учиха, — мило хлопая ресничками елейно протянул Саске. — Ой… — Киба резко выпрямился. — Нет, — выстрел на опережение, — он не родственник Мадары. — Типа еще один оборот колеса фортуны или… Саске медленно кивнул. — Да, эта вешалка — мой брат. Киба виновато скривился, закусив губу. — Я не… То есть, да, я имел ввиду… — Покажи же мне, как выкручиваются из неловких ситуаций настоящие профи, ты же журналист Минато, давай, удиви, — опасно вскинул брови Саске. Дей, который ощущал, что от Саске мягко идет фон скошенной травы, прекрасно понимал, что его это все нисколько не задело, и он просто издевается. Но Киба был у нас представителем не пахнущих, поэтому искренне велся на эту агрессию. — Ну я ж его не знаю, может он и правда очень крутой, но, согласись, ужасно худой. И жуткий. — А еще стервозный, капризный, непрошибаемо упертый и… Дейдара смеясь покачал головой, выхватывая в поле зрения парня, направляющегося в сторону кабинетов начальства. Саске развернулся на кресле, чтобы понять, что заставило блондинку так сладко улыбаться. О, серьезно? Помахав брату пальчиками, он снова развернулся. — Только не говори, что он идет сюда, — прошипел младший из Учиха. — Пока нет, но кажется думает, — едва шевеля губами, сообщил Тсукури. — Не пялься так, подойдет же. — А я чего по-твоему добиваюсь? — Не порть нам вечер. — Сейчас он разворошит осиное гнездо, и вечер испортит нам кто-нибудь другой, — процедил Дейдара, все еще улыбаясь. — Ему не сказали, что после пяти заходить к начальству чревато проблемами. Нет? — Дей поманил пальцами к себе. Саске, обреченно вздохнув, все же развернулся на стуле снова, всем видом показывая, что тоже ждет, когда брат соизволит подойти. Киба прищурил глаза, пытаясь рассмотреть в парне что-то кроме того, что увидел сразу же. Не получилось. Худой, жуткий и какой-то очень закрытый. Как его Минато вообще взял? — Я, наверное, пойду. Буду ждать в баре. Скажите Наруто, что Хината тоже будет. — Всенепременно, — отпустил мерзкую улыбку Саске, которая тут же стекла с лица. На самом деле Итачи не планировал прерывать свой путь, потому что разговор с Мадарой на тему сформировавшейся идеи для статьи явно важнее, чем очередные попытки в остроты от Саске, но все же он сидел там не один, и внимания оба ждали безапелляционно. И кто-то еще, только что подскочивший к ресепшену, чтобы побаловать себя десертами. Что за собрание? И в центре Саске. Все еще странно смотреть на брата в стенах редакции его, мать их, его мечты. И все же решение было принято в пользу ожиданий, поэтому Итачи подошел ближе, укладывая руки на стеклянный столик и ложась сверху. — Каждый вечер отмечаете конец рабочего дня? Саске обернулся, смерил брата скептично-недовольным прищуром и цокнул. — Нет, поднимаем чашку чая за новенького, такое грандиозное событие, — все же сполз он со своего трона, выбираясь за стойку ресепшена, приближаясь к брату. Без какого-то даже намека, предупреждения, он крепко его обнял за плечи, тихо шепча: — Как же я тебя порой ненавижу. Не пригласишь на новоселье, я сломаю тебе карьеру, ясно? Я могу. И вот мы и дождались этой минутной слабости, коих так мало, что иногда накрывает тоска. Руки Итачи сначала неуверенно застыли в воздухе, после крепко перехватили за спину под лопатками, а лицо привычно зарылось в шею, наполняя легкие запахом костра, кожи и почти забытым родным верхним тоном свежескошенной травы. — В подобных мерах нет нужды, ты же знаешь, я всегда рад видеть тебя в своём доме. А отметить новоселье я не против, можешь даже позвать друзей, если они у тебя, конечно же, есть.  — Гаденыш, — засмеялся Саске, поглаживая длинные, настолько любимые волосы. — Все, отлипни. И угощайся. Редко можно побаловать себя по-настоящему вкусным чаем, еще и без травок, которыми я пичкаю всех неугодных. Объятие, наконец, прервалось, и Саске облокотился спиной о родную стойку, возвращая все свое внимание Тсукури. — А теперь давай, вещай, я уверен, тебе есть чем поделиться. — Мне кажется, мистер Учиха у нас не любитель сплетен, — протянул Тсукури, наматывая на пальцы светлые локоны. — Невозможно жить в коллективе и не хотеть знать о нем все. Правда? Минато не расскажет тебе, что тут на самом деле происходит. Если ты к нему, кстати, он уже уехал, так что на сегодня это все. Разумеется, он вернется часа через два, но ловить его уже бессмысленно. Хаширамы уже сегодня не будет точно. А вот Мадара у себя. Но если ты к нему, ма-а-аксимально тихо, ладно? — Что за чай? — Итачи заинтересованно оглядел подносы. — И да, я в курсе, что Минато нет, я к Мадаре, надо поговорить с ним о развороте. Так, пара смелых набросков, после которых меня либо уволят, либо переведут в другой отдел, либо я буду работать с начальником, который меня возненавидит. Саске нахмурился, пытаясь понять, что именно услышал неправильно. Дей изумленно приоткрыл рот, а после звонко засмеялся, хлопнув ладонью по зеркальной поверхности стойки. — Да ладно! — Разворот? — переспросил Саске. — У тебя? Ты же тут первый день. Что… Который хотя бы? — Минато решил удовлетворить мои амбиции и предоставить свое детище под полет моих возможностей. У меня неделя на все это, точнее, шесть дней, но я обещал до утра понедельника. — Свое детище? — еще сильнее нахмурился Саске. — Подожди. В смысле свой разворот? Минато отдал тебе второй разворот журнала? Что?.. С ума сойти. Как ты… Что… — аплодисменты, которые подхватил Дей и еще пара стоящих рядом ребят, которые вообще не в курсе происходящего. — Поделишься потом, за что уволят? О, Дей! Тотализатор. Уволят — не уволят. — Для таких вещей нужны детали, — отказался он. — Я достану. — Азарт — как способ сплотить команду? — уточнил Итачи с забавным наклоном головы. Саске закусил губу, прекрасно понимая, что с его братом о чем угодно, только не об азарте, пожалуйста, это плохо закончится. — И поднять деньги, — кивнул Дей. — Но в целом развлечение. Должно же тут быть что-то такое, чтобы была хоть одна причина посещать ваш этаж. — Еще раз подобное услышу, чаю больше не дождешься, — пообещал Саске. — Тотализатор — это очередной тимбилдинг, и если кто-то сливается, просто потому что это некрасиво, он просто выпадает из коллектива, и ничего правильного в этом нет. Специфичная, но все же корпоративная этика. В своеобразном понимании этого явления. — Ага-а-а… Думаю, однажды я включусь в систему, но пока вынужден «слиться», — Итачи протянул руку к чашке, поднося ее к лицу и улавливая какие-то фруктовые нотки. Чуть сморщился и отставил. — Ну, если возьмем новость в оборот, то суть условия — ты. Какие могут быть ставки? Главное правило, чтобы условия были не в курсе. А это ты и… Мадара или Минато? — Надеюсь, что только Минато. Как раз сейчас шёл к Мадаре, чтобы убедится в том, что мою шалость одобрят. — Жду волшебного «Шалость удалась», поставлю на это, пожалуй, хотя понятия не имею о чем речь. Просто верю в тебя, сволочь, — засмеялся Саске, вдыхая аромат цитрусового чая. — Твоё настроение к вечеру всегда заметно преображалось. Надеюсь, твоя поганая интуиция в этот раз сыграет в мою сторону, — Итачи снова на автомате потянулся за чашкой, а потом одернул руку. — Другой чай есть? — Жасминовый, Эрл Грей, Чай-Чай, Английский завтрак, Гибискус, Ромашковый, какой-то китайский еще был по-моему… Много всего есть, но этот самый классный. Что хочешь? Кофе тоже есть, если что. Но завариваю я его отвратно. — Эрл Грей, будьте так любезны, — милая улыбка, от которой раньше у Саске кривилась мордашка. Посмотрим, не растерял ли навык за шесть лет. Но младший Учиха смотрел уже не на брата. — Наруто, какого черта, сколько можно бегать, прикрываясь несуществующими делами? Как на счет того, чтобы порадовать нового сотрудника и приготовить ему чай? Мою руку он брезгует. — А? — тело тормознуло в паре метров от ресепшена. Саске указал рукой на Итачи, на чай, в сторону комнаты отдыха, а потом на себя. Ну мало ли, может в этой светлой голове отложится как одна из задач, которую тоже необходимо выполнить? — А, да, разумеется, — Наруто в миг оказался рядом, сваливая папки куда-то под стол, кинул быстрый взгляд на Итачи, с оттенком извинения, словно сделал что-то не так, но причина была в том, что им так и не удалось нормально познакомиться. Поэтому светлая широкая улыбка. — Что нужно сделать? — Перестать бегать, принять факт того, что рабочий день для тебя закончен, уделить мне внимание, и чашечку чая, пожалуйста. Меня достало сегодня готовить чай, честное слово, затошнит скоро. Побудь моим героем, ладно? — Какой чай? — поразительно невозмутимое игнорирование всех брошенных камешков в заваленный такими же огород. — Эрл Грей, — протянул Саске, отставив мизинчик. — Сахар? — Нет, спасибо, — произнес Итачи, который на самом деле мог бы и сам пойти сделать себе чай, но как-то все разрешилось слишком быстро и само собой. Да и кажется, Наруто это задание поручено вовсе не из прихоти, а просто чтобы отвлечь от бесконечного круговорота забот. — Сироп? — А он есть? — Несколько. — Мятный, если есть. — Да, конечно, — и, крутанувшись, Наруто исчез в недрах небольшой комнатки, что служила и кухней, и комнатой отдыха, и гардеробом, и чем угодно. Саске с лукавой полуулыбкой проследил за удаляющимся парнем. А вот Дейдара сверлил взглядом стол, охреневая с каждой секундой все больше и больше. Что Итачи сейчас сказал? Ох… Эрл Грей, значит. С мятой, значит. Чертов бергамот с чертовой мятой, значит. — Итак, всё-таки, давно ты тут? — спросил Итачи, все же решаясь на сладости. — Год почти. Я сперва работал по выходным, потом на полставки… А потом подумал, если здесь столько платят, то почему бы не заочное? В итоге я тут пять дней в неделю, порою и семь, но что не сделаешь ради тех, кто так искренне в тебе нуждается. — Всё-таки заочка, — Итачи обречённо выдохнул, разочарованно качая головой. Ладно, это семейные вопросы, не стоит их поднимать здесь. Взгляд обратился в сторону фотографа, и одного взгляда хватило для преображений. — И что там по поводу сплетен? — Мм? Каких сплетен? — не понял Дей, все еще пребывая на грани осознания того, что плотно засело в голове. — Которых я якобы не любитель. Занятно узнать чуть больше, чем дозволено было увидеть за первый день. Так. Да. Истории. Что ему сказать? Ох… — Да ничего нового, а из старого не актуально. Но мне кажется, у нас скоро будет еще один новенький. Секретарь. Давно нужен был, а тут занятная история. Его Хаши сбил, и такой: «Работать хочешь»? Он сегодня в отделе кадров тусил с пластырем на лбу. Милый альфочка. Еще слушок из бухгалтерии, что премия будет большая, бюджет перевыполнен. Кого по головке гладить за это нужно? — Дей, автор обложки прошлого месяца, подставил макушку. — Вот, правда снова я пролетел в этот раз, но может кого-то осенит, наконец. Иии… Ну и очередные терки в типографии. Кажется, кто-то снова ненавидит Кушину, понятно по какой причине. Думаю донести это до Мадары тоненько. Поржем. Наруто, вернувшись с чашкой чая, уловил только конец фразы. — Как будто Мистеру Учиха и так мало проблем с Намикадзе, ей-богу. — Спасибо, — Итачи забрал протянутую чашку, обхватывая ее ледяными пальцами и грея их. Прежде чем сделать глоток, сделал глубокий вдох, прикрывая глаза от удовольствия. Прекрасно. Принялся дальше внимательно слушать информацию, сохраняя на периферии мысль, что надо всё-таки зайти к Мадаре. — Как это связано с ним? — не понял Итачи, как-то не рассматривая момент с бывшим браком. — Все тут связано с ним. Так или иначе, лично или… — Или через зама, — вставил пять копеек Саске. — …или косвенно, — все же закончил Дей. — В любом случае дорога приведет к нему. — Я про Минато, — аккуратно уточнил Итачи, почему-то недовольным тем, что пришлось это сделать. — М? Что связано? Терки? Давай подумаем логично. Мы имеем альфу, которого хочет половина офиса, вторая скрывает, что хочет, а девианты его на дух не переносят. Нет, есть еще такие как я, но я не самая свободная омега, и… И я сейчас этого не говорил. Скажем так, я очень тепло к нему отношусь. Равнодушное отношение к Намикадзе? Нет, не слышал. И вот приходит оно такое парящее в типографию и няшкает Кушину как только может. Представь себе бессильных омег, которым предпочли женщину. Ох, Кушину недолюбливают. А потом откуда-то берутся проблемы на ее голову. Причем проблемы рабочего характера, потому что лично тет-а-тет ей жизнь подпортить никто не в силах. И пошло поехало до войны и грызни. Альфы с ним или дружат, или зубы на него точат. Равнодушно? Опять же, не слышал о таком. Везде, где он есть, что-то идет не так, но его в этом не обвинишь, обычно он даже не в курсе, что творит и как. — Мне кажется, чутка утрируешь, — не согласился Саске. — У нас… — Хорошо, поправочка, везде, где нет Мадары. Но это здесь и… и где? Он же только на сорок третьем и в баре. Даже если намерен доехать до типографии, все равно рикошетит в бар. Так что там вечно что-то не по плану, а Кушина волосы рвет на себе. — А все какие-то комплексы, — вздохнул Саске. — Иначе зачем бы? — Представляю какой лютый треш бы они тут вдвоем устраивали, будь бы Мадара альфой. До свидания, NYtonight закрыт до лучших времен. — Будь Мадара альфой, ты бы считал что они больные, но все равно спят друг с другом. - А, так это не шутки? - уточнил Итачи без особой заинтересованности. — Разумеется, шутки. Все эти шутки берут начало с большой и великой дружбы. Знаешь таких «Друзей»? Ну, вот дружат такие, лет по десять, альфа и омега, и вообще между ними ничего нет. Ничегошеньки. Друзья-друзья. А потом Мадару срывает, и он успокаивается злой мордой в светлой макушке. Очень по-дружески, — закатил Дей глаза. — И это я еще молчу про вечные спектакли на столе главного редактора, непонятные объятия в районе талии на людях, шутки на грани «дома поговорим». — Оу. Это сейчас буквально или опять трёхэтажные эпитеты? — Ну… буквально. Как говорит Мадара, просто седативное. Ага, интересная реакция на запах. — Сейчас бы ещё реакцию омеги на запах альфы интересной называть, — фыркнул Дей, отпивая из своей чашки. — А у нас теперь только альфы успокаиваются под влиянием омеги? - с тонкой улыбочкой уточнил Саске. — Ну, Минато редко на чисто верхних тонах бывает, — Дей задумчиво провел пальцами по губам. — В принципе, если с человеком тебе уютно, то да, такая реакция вполне возможна. Но Минато? Уютный? Веселый — да, но уютный… Он острый, импульсивный, когда не в настроении, то вообще проклятие ходячее. — Так, — Саске взмахнул руками, — а вот сейчас я не согласен. Ты не всегда рядом, и явно знаешь его не лучше меня. Простите, весь абзац творится у нас, и я прекрасно знаю, что он из себя представляет, когда все летит к чертям, и паниковать начинают даже курьеры. Плечо поддержки, антистресс и чисто человеческие плюшки. Нам ни разу не прилетало от него так, как от Мадары, как от типографии, как от агенств, а между прочим Минато головой отвечает за нас на постоянной основе. Дей наморщил лоб, губа неприязненно приподнялась. — Ты как маленькая фанатка. Нашли папочку. — Минато — солнышко. Он правда… — попытка подобрать слово из ничего. — Уютный. Скепсис лица Дея можно было фотографировать, как эталонный пример данного выражения эмоции. — Ну не знаю. Как по мне, уютный — это, к примеру, мой чай. Как-то пока мне не довелось увидеть Минато с этой стороны, — насмешливо признался Итачи. — По-моему, он очень холодный, хотя и пытается выглядеть как пай-мальчик и душка-начальник. Саске, пораженный красотой сравнения, прыснул: — Ну да, чай не переплюнешь, согласен. Ты в порядке? Дей ушел в истерику, и Саске справедливо решил, что дело в не очень уместной метафоре. И что комично, дело было действительно в ней, вернее в чае, что покоился в ладонях Итачи. В итоге он просто махнул рукой, вытирая проступившие слезы. Кому расскажешь, не поверят, а цитирование сочтут авторским приукрашиванием. — Сравнение века, господи. — Да, Итачи журналист от бога, настоящий мастер пера, — количество ироничной серьезности Саске перевалило за шкалу «ну хватит уже». — Да нет… Не важно, фух. — Просто знаешь… — вернулся к теме Саске. — Все познается в сравнении, и если Мадара — хищник, если Хаширама — любитель невыполнимых задач без всяческих «но», то Минато просто человек, который… Дей подставил под подбородок ладонь, выразительно распахнув глаза. — Да что ты говоришь. Активировать режим хищника — это не на кнопочку нажать, для этого нужен талант. Угадай, кто у нас такой талантливый? Невыполнимые задачи? А кто-то вообще пытается их выполнять? Куда уж этим «просто людям». — Ну, специфика долгого взаимодействия, — пожал плечами Саске. — Нет, все-таки Минато душка. — Никто не спорит, очарования не занимать. Претензий минимум, голос не повышает, положением не козыряет, — начал загибать пальцы Дей, — а выходные выторговываются просто магическим образом. Это все есть, и мы радушно любим нашу «душку», но… — он покосился на Итачи, в какой-то момент понимая, что сейчас способствует созданию предвзятого образа, а им работать очень тесно. — А хотя я просто капризничаю, он правда классный. Пусть делает свои выводы сам, без мнения секретарш и фотографов. Потому что во многом Саске прав, во многом понятия не имеет, насколько ошибается, но это мнение исключительно Дея, и выдавать его как факт в данном случае неуместно. — И к чему все это, если я все равно прав? — не понял младший из Учиха. Итачи с выгнутой бровью заинтересовано наблюдал за странной реакцией, но, видимо, пояснений не будет. Окей, забудем. — Что ж, надеюсь, мне с ним будет легко сойтись, потому что по истечению нашей утренней прогулки оба поняли, что будет проблемно, — пожал плечами. — Не знаю, странный он. А может я. — Он не странный, он… Сложный. Но если поладишь с ним, то все будет очень приятно и профитно. Просто руку протяни. Но не слишком близко, потому что его проблемы потом становятся твоими, а это не очень приятно, — Саске вдруг замер, а потом максимально мерзко улыбнулся, настолько, что даже Дею стало не по себе. — Кстати, Итачи. А Минато это же тот самый Минато, который у тебя на стенке в детстве висел? Блять. — Допустим, — уклончиво ответил Итачи, но поймав несколько пар глаз, обращённых к нему, тяжело выдохнул: — Нет, Саске, плаката у меня его не было, но да, это он. Просто был что-то вроде кумира, который заставил меня обратить взор на журналистку и на этом успокоиться. Если вспомнишь, то я достаточно долго метался между сферами, а тут само щелкнуло. — Обалдеть. Поздравляю. Маленькие мечты маленькой омежки выполнены, пока взрослый хмурый омега бурчит, что все очень проблемно. Собственно, знакомьтесь, Итачи во всей красе, — презентовал брата Саске. От выбранной формулировки покоробило. А может от того, что это правда. — Возможно, если бы я оставался омежкой, что со звёздами в глазах смотрит на таких альф, как он, то проблем было бы меньше. Но, увы и ах, будем работать с тем, что есть. — Ну, Итачи, откровенно говоря, ты со своими данными можешь претендовать много на кого. И вот как раз останься он в твоих глазах звездой, проблем было бы как раз больше. Тяжело работать с тем, с кем работать не получается, кого хочешь ты, и кто хочет тебя в ответ… — Очень откровенно, — хмыкнул Саске. — Я просто мыслю здраво, бросьте, это не отсылки к личному опыту. Так что оно и к лучшему. А вот обучиться мастерству у того, кто когда-то казался тебе звездой, чтобы дойти до его уровня и, кто знает, может обойти его — вот это должно хоть в какой-то мере греть. Так что… — Дейдара покачал головой. Как натурально все прозвучало, словно сам он в этом ни на йоту не сомневался. Это все-таки парадигма: ты или хочешь Намикадзе, или ненавидишь его, или обожаешь как человека, а пока Итачи демонстрировал только профессиональный интерес и полное человеческое равнодушие. Ждем, значит. — Полностью с тобой согласен. Поэтому я рад, что сегодня провёл время не с кумиром детства, а с начальником, который спустил меня с небес на землю. Он и сам сказал, что необходимо погружаться в реальность. Что ж, уже. За комплимент спасибо, но независимо от того, кем он был для меня когда-то, в таком аспекте проблем точно не возникнет. Попытались мы с ним сегодня в этом убедить Орочимару, к сожалению, безуспешно. Видимо, на ком-то очень плотно сидит клеймо Казановы, — скептичная усмешка и глоток чая. — Настолько крепко, что мое желание почему-то в счёт не бралось. — Сейчас бы Орочимару слушать, — пробормотал Наруто, который вроде и не слушал, что-то вбивая на компьютере, а вроде признаки жизни иногда все же подавал. Дей разочаровано покачал головой. — Только не воспринимай это серьёзно. — Итачи недалекий, конечно, но не настолько же, — встал на защиту брата Саске. — Да нет, разумеется. Все это профилактика, я понимаю. Всерьез за сегодняшний день я принял только студийный этаж. Волшебное место. Начинаю жалеть, что выбрал перо, а не, допустим, фотоаппарат. Дейдара вытянул две руки, изображая чаши весов. — Сасори или Минато, Сасори или Минато. Может, махнемся? Люблю офис. Тут никто не сходит с ума, всегда чай под рукой, никаких слез, истерик, сорванных мероприятий, истеричных дизайнеров. Нервы в порядке, все улыбчивые и уравновешенные. Господи… С другой стороны, как быстро тут станет скучно? — В первые дни после выпуска повеситься со скуки можно, а потом ничего так, живенько. Тоже без мыла и перьев не обходится, — заверил Саске.  — Наверное, я пока чего-то не понимаю, — обреченно выдохнул Итачи, разводя руками. — В любом случае, все это выглядит так, будто я крайне недоволен и ноюсь, но, по факту, напрягает меня только тот момент, что придется видеть твою морду каждый день. А в остальном все просто прекрасно. — Ты на мою морду скоро молиться начнешь, — оскалился Саске. — Или ты думаешь, меня все руководство любит за то, что я милый? Да нихера. — Да? А за что тебя ещё можно любить, хотя я даже с этим бы поспорил? — Люди, места, даты, мероприятия. Это все не в ежедневниках, это все здесь, у меня. И чтобы не поливать себя мылом, ты будешь пользоваться моими руками. А я же зараза капризная. Потому что свое расписание ты, как взрослый мальчик, может и запомнишь, а вот пересечение со всей жизнью офиса… Вперед. Если не будем использовать схему, где ты учишься формулировать максимально конкретные вопросы, которые все равно не будут достаточно конкретными по причине банального недостатка информации… то перестань вести себя как высокомерная зараза. Я твои глазки, ушки и ручки. Уважай это, люби это, прими это. Итачи сверлил брата прожигающим взглядом не меньше двадцати секунд. — Что ж… Тогда я рад, что я твоя кровь и плоть, мой дорогой любимый младший брат. И жду на новоселье. Угощаешь ты, раз уж давно крепко стоишь на ногах. — Чуде-е-есно. Не вопрос. Интересно, сколько нужно, чтобы споить тебя насмерть? — Факт о том, что омегу легко напоить, стереотип. Глупейший. Тут бы я кстати ставил на то, что ты первый сляжешь, Саске, — оспорил Дей. — С чего вдруг? — блеф чистой воды. — Не знаю, выглядишь как человек со слабым иммунитетом. Итачи усмехнулся, кивнув всему диалогу, но больше озвученной будто из собственной головы мысли. — Он прав, братишка. Не думаю, что тебе под силу меня перепить. — Ну вот и проверим. Ладно, я в типографию. Мадара у себя. Дей, напомнишь Сасори, что завтра будет обзор новой студии. Не хочу к нему идти. Итачи проследил взглядом тому, как удаляется брат. Наруто, молчаливый мальчишка, все ещё бегал глазами по монитору. Кажется, единственный в этом здании, кого не интересуют сплетни. Что ж. Итачи допил чай и, поблагодарив, повернулся на Дейдару. Стоило бы уже пойти к Мадаре, но как-то казалось, что это будет неучтиво с его стороны. Он задумчиво осмотрел омегу, который разглядывал чаинки в собственной чашке. Такие обычно не камеру держат, а находятся перед ней. Невысокий правда, но по-своему просто роскошный. Пластичный во всем: в жестах, опущенных ресницах, уголках губ, изогнутых в говорящих улыбках. А волосы просто самое удивительное украшение, которым он пользуется более чем умело, в отличие от Итачи. — Сколько тебе лет? — Да, молоденький, я знаю. Но практического опыта у меня со школы безумно много, потом был универ по специальности, потом я проходил дополнительные курсы, я ездил в Милан на стажировку, я… Я многое сделал, чтобы меня воспринимали серьезно. Но все еще не вызываю доверие, потому что молодой омега. Двадцать три. — Опять эти стереотипы. Выглядишь младше, если честно. Я старше тебя на год, но опыт у меня явно поменьше твоего будет. И что? Тут часто тыкают в распределение? После новости о Мадаре я как-то не уверен, что это корректно. — Тут — нет. Понимаешь… Тут немного другая схема, не особо лестная, конечно, но все же лучше, чем распределение. Твой наставник. И пусть хоть кто-то усомнится во мне, Сасори его на тряпочки порвет. И… Пока ты в таком же положении. Никто не посмеет сказать и слова, и взгляда косого кинуть, в лицо, по крайней мере, но пока не из-за твоих достижений. Мне уже доверили обложку, и это уже мой успех, и я знаю: пара лет, и мое имя будет не менее известным. Здесь мечты сбываются, нужно только руку протянуть. И не огрызаться на помощь, она всем нужна по первости. В мире миллионы талантливых фотохудожников, которые способны на вещи, возможно, в разы круче моих. Но на главной обложке NYtohight моя работа, а не их, и я еще много где засвечусь, многого достигну. Поэтому я прикусываю губу, когда слышу за спиной, а все потому что Сасори ко мне хорошо относится. Это шанс, спасибо. Ты, я так вижу, начинаешь с того же. Не глупи, ладно? Наговорят много всего. Бесконечно много грязных, неприятных вещей, порожденных завистью и злостью. Особенно к новеньким юным омегам, — Дейдара пожал плечами. — Я… тебя понял, — ответил Итачи, чуть закусывая губу. Черт, мальчишка прав абсолютно в каждом слове. Видимо, ему действительно стоит пока отставить акцент от собственных принципов и полностью сосредоточиться на работе, карьере и возможностях, которые может предоставить ему его наставник. — В любом случае, сплетни меня мало волнуют, злые языки тоже, наслушался и не такого, многое из чего было правдой, а ее сложнее воспринимать. — Конечно. За стрессоустойчивость, — Дейдара пригубил чаю. — Что ж, если что, заглядывай. У нас там профилирующий напиток — какао. Я мастер. — Обязательно загляну, но от какао буду вынужден отказаться. Не люблю сладкие напитки, но, думаю, примешь и без этого, — Итачи отпустил улыбку, чуть склоняя голову. Так, Учиха, не надо, этот омега явно не твой формат, но до чего же хорошенький, господи. — Я придумаю, чем тебя побаловать, не смей сомневаться во мне, Учиха. — О, что угодно по поводу тебя, но только не сомненья. Рассчитываю на крайнее удивление, — и, подмигнув, Итачи отклонился от стойки и все-таки решил направиться в кабинет Мадары. Ох, серьезный разговор впереди, и все зависит не столь от идеи, а от того, как Итачи ее преподнесет. Дейдара проследил взглядом за Учихой. Это ему сейчас показалось или да? О… Оу. Что-то занимательное наклевывается, ребята, этот месяц будет очень интересным. — Ну что, пойду разводить этих лентяев на бар. Наруто, улыбайся. У нас у всех есть особенный человек, которого приходится терпеть через сжатые зубы. Крепись, все будет хорошо. Наруто недоуменно поднял голову, пытаясь понять, о чем это, и почему вообще ему что-то прилетело, но Дейдара уже своей летяще-парящей походкой направлялся к лифту. Итачи устало потянулся всем телом, распространяя хруст хрящей по всей комнате. Комната, к слову, служила и спальней, и гостиной, и кухней и всем тем, чем может обеспечить небольшая студия начинающего журналиста. Возможно, чуть позже он задумается о новом жилье, но пока и тут все устраивало. Уютно, атмосферно, лофт. Так еще и почти в центре города, рядом с парком. Квартира ушла к нему в руки практически за бесценок: хозяин скоропостижно переехал куда-то там в Австралию. Диван прогнулся под тяжестью инородного тела, и в лицо сначала ударил плотный запах, а после щеку обожгло горячей слюной. Итачи дернул головой, пытаясь уйти от вмешательства и при этом не потерять контакт с информацией на экране. В руках тлела, кажется, сотая сигарета за прошедшие выходные. — Ну, Сатан, уйди. Мешаешь, — прошипел Итачи, сбрасывая здоровенного молодого добермана на пол. Секундная пауза, все-таки оторванный взгляд. Спокойно лицезреть обиженные карие глаза не получалось. — Ладно. Ладно, хорошо, иди сюда, мальчик, — улыбнулся Итачи, со смехом обнимая сразу же запрыгнувшего к нему на колени пса. — Почему ты не спишь? Люц давно уже десятый сон видит. Господи, ты неисправим. Учиха позволил питомцу еще пару облизываний шеи и лица, а после собака, помявшись, удобно устроилась на его ногах и прикрыла глаза. — Ну ей-богу, давно уже не щенок, — шепнул Итачи, поглаживая любимца между ушей. Как бы он не пытался вытравить привычку засыпать на его руках, у него не получилось. Ладно, не больно уж и мешает. Взгляд вернулся на экран, и улыбка погасла. Почти четыре часа утра. Через пять часов готовый разворот должен лежать на столе его начальника. Ох, черт. Итачи потёр опухшие веки. И кто его за язык тянул? Не сказать, что он не укладывается в сроки, но лишние сутки лишними бы не были. Ладно. Ладно, Учиха, бери себя в руки, осталось совсем чуть-чуть. Нужно ещё успеть это распечатать, чтобы вообще идеально было. Прошедшие рабочие дни были крайне хлопотными. Сложно воплотить какую-либо идею, когда ты ещё слабо влился в систему и коллектив. А когда речь о чем-то подобном… Но встреченный энтузиазм придавал сил. В ту первую его среду Итачи все-таки обговорил черновой вариант с Мадарой. Главный редактор молча внимательно его слушал, и чем больше Итачи говорил, тем явственнее ему казалось, что идею не одобрят. Вдохнуть облегченно получилось лишь в момент, когда мужчина сипло рассмеялся. «Отличная идея. Выполнишь на достойном уровне, и у Намикадзе не останется выбора, кроме как просто смириться. Дерзай». Итачи, вдохновленный, принялся дерзать. Ох, это было сложно. Беготня по разным отделам, все сам, все на собственной энергии. Работать с большинством коллег оказалось приятнее, чем можно было рассчитывать. И если в Дейдаре не было никаких сомнений, господи, какое же он солнце, то насчет Сасори Итачи не был уверен до последнего. Его приход встретили хмурым взглядом, но чем больше он говорил, тем отчетливее прослеживалась довольная улыбка. В общем-то, всем зашло, и это прекрасно. Когда все технические моменты были улажены, на горизонте маячила лишь непосредственно сама статья. И тут наступили бессонные ночи в скайпе. К сожалению, временные зоны с Европой категорически не сходились, и приходилось лишать себя сна. Итачи берег этот номер и возможность обратиться за помощью к этому человеку очень долго, но, кажется, это тот самый случай. Эндрия Джонсон — ментор английской газеты светской хроники, что по счастливой случайности был для Итачи наставником во время дипломного проекта. Удивительный человек, с которым они общались намного больше, чем оговаривают рамки заданного вектора. Привлечение иностранных коллег — всегда выгодно. В общем, вся статья посвящена тому, как молодой специалист окунается в мир большого журнала. В стиле интервью, но главной персоной выступает все-таки не Итачи. Ох, остается надеяться, что он не перегнул с полутонами, на сбор которых, к слову, не так было много времени. Возможно, он выглядел странно, постоянно пытаясь ошиваться рядом с Минато, или же постоянно о нем разговаривая со всеми, но сбор информации того требовал. Его наставник, к слову, пару раз мило интересовался, нужна ли помощь. И как приятно в этот момент было отрицательно качать головой и с улыбкой отвечать, что все прекрасно. Через несколько часов и узнаем, насколько действительно прекрасно. Пара сигарет, и палец победоносно нажал на кнопку «сохранить». Отлично, пара часов на сон и вперед. Засыпать было сложно, нервное состояние не отпускало вплоть до момента, когда распечатанные листы аккуратно не легли на столик начальника. Так же, как и чашечка обещанного чая. Забыл уточнить у Саске, какой предпочитает Минато. Как там он за вино сказал. Поделиться вкусами? Терпкий Эрл Грей с щепоткой свежей мяты, что самолично привез в офис на второй день здесь работы. Осмотрел все еще раз, кинул взгляд на часы. Должен появиться в течение десяти минут. Что ж, подождем, а пока можно погулять по офису, а можно остановиться на ресепшене, доставая брата. Настроение было отчего-то просто крайне воодушевленное, несмотря на общий стресс. Но даже собирался он сегодня как-то по-особенному тщательно. Почти парадно. Даже всю свою коллекцию счастливых перстней надел. Минато вошел в кабинет полусонным, сбросил пиджак на любимый диванчик, упал на кресло, быстро перебирая в руках письма, в стопке которых не обнаружил ни одного из банков. Мадара что, резко начал работать? После взгляд поймал чашку чая на столе, которую он точно не просил, а если и просил бы, то она банально не успела бы оказаться здесь раньше него. Наруто точно не волшебник, волшебством промышляет только Саске. Письма в сторону, Минато взял в руки файл рядом с утренним сюрпризом и как кот растянулся в улыбке. Снова взгляд на чашку чая. Итачи просто прелесть. Нет ничего прекраснее, чем шутки, в ответ на твои шутки, даже если они плоские и несмешные. Файл отлетел в сторону, и Минато окинул взглядом предоставленный разворот. Последнее, что он ожидал здесь увидеть, это собственное фото. … Что? Начнем с того, что этой фотографии нет в свободном доступе. Это был очень корпоративный фотосет. Белый костюм, модельная улыбка, третья студия… Сасори сделал классные снимки, но они все немного не соответствуют реальности, по крайней мере, медийной реальности. Обычно Минато выступает в более мягком и дружелюбном амплуа. Это странное чувство, когда ты смотришь на что-то, но ничего не видишь. Просто пялишься в одну точку и ни о чем не думаешь. Окей. Заголовок. … простите? «Взгляд на кумира спустя десять лет». — Я его убью, — выдохнул Минато, запрокидывая голову. Кажется, нужна еще минута, чтобы решиться на то, чтобы это прочитать. Письменная характеристика в личное дело, да? Рука нашла пачку сигарет. И не утруждая себя даже тем, чтобы открыть окно, Минато увлекся чтением. То, что это фееричное падение с пьедестала — очевидно. Провернуть такое с человеком, которого мечтают втоптать в грязь половина медийного мира, как минимум, очень смело. Да еще же в своей, мать его, редакции. В личной колонке! Чем больше он читал, тем больше теряла контроль бровь, и тем более нервной становилась улыбка. Что за… Ага. Нет. Он не пустит это в печать. Личное мнение нового сотрудника, это как одна из форм желтой прессы. Если бы это хотя бы было интервью с самим Минато, но вот это вот… Хорошо, местами прям красиво, местами очень жестко. За что-то зацепятся, раскрутят, пустят утками, что-то банально не поймут, но в общем и целом формат… Ладно, проблема не в этом. Минато снова запрокинул голову, чуть съезжая в кресле, медленно выпуская дым изо рта. Блять, хорошая же статья, какого черта, Итачи, ну зачем… Рука протянулась к чаю. И глоток был мягко говоря ошарашивающим. Это еще что? Какая-то сложная шутка? Пальцы осторожно поставили чашку обратно. И именно в этот момент заглянул Наруто. — Ваш… чай. О. — Давай-давай, это пить невозможно. — А… кто? — А важно? Мадара проспорил. Не люблю этот сорт, — отмахнулся он. И причины не любить его у Минато были более чем весомыми. Тона твоего природного я — это всегда лотерея. Но что-то печальное в осознании того, что ты — это чай, есть. Кто-то распускает в себе красное вино и розы, кто-то терпкие специи, а Минато досталась травка и… травка. Нет, конечно же, абстрагируясь и разбирая себя на элементы, можно понять, что из этого несет привлекательный характер. Базовый тон в виде мяты обычно воспринимался довольно приятно: это очень свежий, немного холодный, но все же влекущий запах, одного вдоха которого обычно недостаточно. Мята так же приятно оттеняла и верхний тон бергамота, который в хорошем расположении духа расцветал сам собой очень мощным шлейфом. А о том, как остро может обыграть та же трава напряженный фон озона, можно и не упоминать. И вот к своему нижнему тону Минато имел определенную слабость, потому что включался он обычно в состоянии крайне агрессивном, и пусть это всего лишь феромоны человеческого существа, давили они так же, как и стихийное явление. Но вот ты смотришь на эту чашку и понимаешь, что ироничнее не придумаешь: твои природные данные прямо перед тобой в белой керамике. Браво. Об этом ли шутка? Да едва ли. Случайность? Слишком точное попадание. — Можешь пригласить Итачи ко мне в кабинет? Наруто поставил свою чашечку перед Минато, и тот с удовольствием обнял ее ладонями. Вот это больше похоже на начало рабочего дня. Терпкий английский завтрак. — Да, минуточку. Минато еще раз пробежался глазами по статье. Браво. Красиво. Нет, серьезно, если он хотел аплодисментов, пожалуйста, сколько угодно, совершенно не жаль. Но если планы были все же засветить свое имя в печати, то стоило ухватиться за что угодно другое, ведь явно способности позволяют. Можно было оказаться на втором развороте топового издания, собрать все лавры, но он предпочел иронию и локальный юмор. Браво. Стук в дверь. Губы дрогнули, но привычную форму улыбки не приняли. Он даже отвечать не стал, Итачи все равно вошел в кабинет, приблизился к столу, чуть наклонил голову, задавая вопрос таким тоном, что захотелось пережать эту тонкую белую шею сейчас же: — Звали? Откуда только на этом лице столько довольства? Явно прикрытого, наверняка старательно, но даже это не помогает. Минато смотрел на него не меньше полминуты, прекрасно понимая, насколько такая пауза кажется нервной. И что ему сказать? — Шутку про чай не понял. Шутку про статью понял. Серьезно? Проблема в том, что качество и содержание разнились столь мощно, что даже собрать в одно предложение всю суть претензии сложно. — Итачи, — начал он, разводя руки. — Прекрасно. Это прекрасная работа, и подход к ней меня поразил. Очень ответственно, сильно. Заявка высокая. И оформление прекрасное. Сюрприз удался. Но ты же понимаешь, что я не пущу это в печать? Я часть этого журнала, это мой разворот, подписанный твоим именем, да, но… — вздох. — Еще раз. Серьезно? Про чай прилетело внезапно, Итачи даже прервал зрительный контакт, нахмурившись, смотрел на чашку. А? — Полагаю, что серьезно. Раз уж главный редактор одобрил как черновой вариант, так и итоговый. Минато захлопнул рот, нахмурившись. Что, блядь? Доэксперементировался, Намикадзе. Еще одна выдержанная пауза длинною в половину минуты, пока Минато сверлил взглядом разворот, лежащий перед ним. А вот и автоматическая улыбка. — Ладно, хорошо. Молодец, — поднялся он с места, даже забыв про пиджак. — Поговорим позже. К качеству вопросов нет. Итачи пожал плечами, поворачиваясь только в тот момент, когда Минато хлопнул дверью. Идея сейчас уже не казалась такой хорошей, но в целом, облажается так облажается, что поделать. Зато чувство триумфа останется. Что за иррациональное самодовольство? Мадара медленно крутился на стуле, обдумывая то, что видимо он стареет, раз за выходные через его организм не прошло ни грамма алкоголя. Дверь за спиной быстро открылась и также быстро захлопнулась. О, кажется, он знает кто это. Растянув улыбку, Мадара повернулся к посетителю. — Доброе утро, родной. Родной явно был не в духе, и об этом говорил и набирающий обороты шлейф озона, и далеко не радужный взгляд, и прилетевший на стол разворот. — Я видимо чего-то просто не понимаю, сейчас ты мне доступно все разложишь по полочкам, и я спокойно пойду работать, — Минато оперся ладонями о стол, глядя на своего друга, по совместительству, начальника. — А что конкретно тебе не нравится? Это свежо, это смело, тебе давно стоило бы выйти из тени, а тут прекрасная возможность сделать это не собственным пером, а как основной фон не твоего интервью. — Нет, статья превосходна. Идеально подойдет для нашего информационного стенда, чтобы поднять настроение коллективу. Но… Ты серьезно просто будешь полагаться на то, что дальше второго дна одной фразы никто не допрет? Это очень грамотная сатира, которую можно распотрошить при должном желании так же красиво, как она и написана. Я понимаю твое желание пустить это в печать, но… Это детский сад. — У мальчика явный талант, знаешь, — задумчиво протянул Мадара, ведя кончиками пальцев по губам. — За несколько дней общения с тобой откопать все принципиальные моменты, так красиво их преподнести, да ещё и настолько ненавязчиво. Я восхищён. Это точно профессиональная хватка. А что касательного твоего негодования. Намикадзе, тебя и так всего вдоль и поперёк разложили в жёлтой прессе, а Итачи просто сделал упреждающий ответ, который стоило бы давно реализовать. Тебе прекрасно известно, что для светских людей нельзя отрицать свои темные стороны. Более того, их надо преподносить на подносе под морды каждого, как раз таки в формате легкой сатиры. Не мне тебя этому учить. В этой статье нет ничего, что порочило бы тебя как профессионала, при этом дало остринку о тебе, как о человеке. Идеальный баланс, не находишь? Ты самая яркая жемчужина нашего издания, и уже давно воспринимаешься не просто как журналист, ты же в курсе. Так чего ты так завёлся? Тому, что коллектив чутка посмеётся? Ну, что поделать. А в остальном, никто ничего не увидит, Итачи, как оказалось, знает меру, и преподнёс ровно столько, сколько нужно, чтобы статья была успешной. Помимо прочего, тут профиты сразу с двух аспектов. Первый, наиболее очевидный — привлечение иностранного специалиста, удивлён откуда у мальчика подобные связи, но это отлично. И второй момент — репутация нашей редакции в целом. «Взгляд на кумира спустя десять лет», верно? Мы даём молодым дарованиям воплощать свои мечты в реальность, идеальная реклама и подкрепление нашего имиджа с лёгкой политикой и открытыми дверьми для всех, кто желает покорять вершины острого слова. — Прекрасно. Просто прекрасно. Минато услышал главное. И нет, это не аргументы в пользу статьи, коих было достаточно, сколько непоколебимость решения. А почему против? Первое и самое острое — «не хочу». Мадара был прав, но над подобной информацией Минато собирался посидеть однажды сам, а не просто смириться с тем, как это оформит кто-то другой. Минато закусил губу, пристально глядя в чернильные глаза. Можно поставить это в штыки, можно надавить принципиальностью, можно повернуть это в иную сторону. Но не нужно. Тяжелый вздох. Кажется, с парнишкой нужно быть осторожнее. Самое мощное зеркало в его жизни, и все потому, что официальнее не придумаешь. Хорошо… Если что-то расшифруют — все равно останется на уровне «мне показалось», если не расшифруют — изюминка статьи уйдет в подвалы, что на самом деле тоже немного грустно. Значит не для широкой аудитории старался. Что ж, впечатлил. Мадара немного скривился, отворачивая голову. — Успокойся. — Я спокоен. — Я чувствую. Не возьмешь себя в руки, в руки тебя возьму я. Сеять стресс на этаже просто потому, что тебе утер нос новенький? Иди проветрись. Договаривать что-то смысла уже не было. Минато вышел в холл, не особо задумываясь о чем-то, доплел до кухни, и, несмотря на еще теплый чай в его кабинете (вернее два), заварил себе еще одну чашечку. Минато сел за стол, подтянув один из прошлых выпусков. Вчитаться во что-то не получилось, мысли снова уехали не туда. Его уделал мальчишка. Не столь содержанием, к которому и были претензии, сколько организацией собственной работы и подачей. Даже чай, зараза, заварил, и придумал же еще что. Откуда вообще в офисе мята? Сам притащил? Потрясающе. Компания сейчас была явно лишней, и судя по тому, как на мгновение стопорнулся в проеме Итачи, он был того же мнения. Довольной улыбки на этом лице не осталось. На самом деле, Итачи просидел в кабинете еще минут десять, считая что разговор не окончен. Но, видимо, оказался не прав. Перегнул, да? В итоге, чтобы все же избавиться от ощущения неловкости, Итачи занял себя приготовлением чая, разумеется, любимого, после схватил пачку печенья и понял, что как-то странно будет сесть куда-то за другой стол, учитывая то, что они здесь одни, но и садиться к Минато было бы странно. Так и завис над размешиванием сахара, которого в чашке не было. — У меня один вопрос, — вздохнул Минато, прерывая напряженную тишину. — Сам работой доволен? Итачи чуть повернул голову на голос. — Уже не уверен, — признался он. К черту, останется стоять около столешницы, только повернётся к собеседнику. — Уже? Твое мнение в состоянии пошатнуть один человек? Плохо. Будь готов к критике, особенно необъективной и импульсивной, — глубокий размеренный вздох, — Я уже все сказал, ты заслужил похвалу. И хочу я того или нет, она будет. — Дело не в критике, — Итачи покачал головой, рассматривая волны в чашке. — Как я могу быть полностью доволен работой, если мой начальник ею не доволен? Это Ваша оценка, так или иначе, и даже припыленная похвалой к технической части, Вы дали понять своё мнение. Я Вас понял. — Ну, воспринимать тебя серьезнее теперь мне в любом случае придется. В данной ситуации профессиональнее будет опираться на мнение Мадары. Я не объективен. Но не могу с ним не согласиться, давно стоило бы этим заняться. И если мои руки этого не сделали, это должны были сделать другие. Печально, что остроты останутся в этих стенах. Итачи решил дать себе поблажку в виде минутной заминки. Не мог определиться, стоит ли что-то говорить или хватит и этого. Он закусил губу, опуская руки с чаем ниже, а следом за ними и взгляд. Ощущение, что всё-таки что-то должно быть озвучено, но уже не в профессиональную сторону, давило на подкорку мозга. Возможно, речь об извинениях. — У меня не было цели Вас как-то оскорбить. Видимо, я просто прогадал с количеством. Я, — тяжело сглотнул и выдохнул. — Я прошу прощения. — Это определенно лишнее. Это я прошу прощения за громкие слова и обещания закрыть печать. Было… не очень по-взрослому, минутная слабость. Задело? Да. Но это говорит только о качестве. Так что прекращай киснуть и начинай уже испытывать гордость. Я признаю тебя как игрока, с которым даже мне играть будет непросто. Долгожданная похвала. За первую работу и от этого человека. Только отчего-то горчит. Итачи ограничился немым кивком, предпочитая вновь вернуть взгляд к чаю. Кстати… — А чаю-то за что прилетело? — Да, кстати, этот камешек я немного не понял. — Я не понимаю, какой камешек Вы не поняли, если его там не было. В плане… Вы же сами сняли с меня обещание сделать Вам чай. Я и сделал. — Эрл Грей? С мятой? Погода, знаешь, не соответствующая. Итачи чуть повёл головой, нахмурившись. При чем тут погода? А? — Простите, но… Я просто не узнал, какой Вы предпочитаете сорт. Решил сделать чай по любимому рецепту, — кивнул в сторону чашки в собственных руках. — Не нравится бергамот или мята? Аллергия? Минато забавно наклонил голову, пара прядей упали на лицо, но поправлять их желания не возникло. Да ты издеваешься? Шутки по Фрейду или вселенская случайность? Что происходит в этом мире и почему оно происходит? Минато тихо засмеялся, качая головой. — Любимый рецепт? Интересно. — Эм… Да. Мята красиво обыгрывает бергамот. Не люблю чай в целом, но конкретно от этого зависимость. Ну, знаете, как у некоторых людей от кофе или энергетиков. Минато отставил чашку, поднимаясь с места, приближаясь к парню в пару неторопливых шагов. — Еще немного иронии на сегодня? — чуть сощурил он глаза, опираясь ладонью о столешницу позади парня, сокращая дистанцию и перекрывая путь отступления. Вторая рука отобрала чашку. — Глаза закрой. Так. Так, стоп, что? А? Итачи на уровне инстинктов вжался в столешницу, стараясь максимально увеличить дистанцию. Не получилось. Что? Глаза? — Какой иронии? — тихо выдохнул Итачи, растерявшись настолько, что даже не до конца осознал ситуацию. — Эм… Что? — Я не собираюсь к тебе прикасаться, просто закрой глаза. Эффект сильнее получится. — Знаете, я могу счесть это очень специфической реакцией на обидную для Вас статью, — как-то нервно усмехнулся Итачи, уже руками облокачиваясь на столешницу и чуть ли на неё не залезая. — Это очень специфическая реакция на чай. Не могу придумать способ лучше объяснить все быстро и доступно. Боишься? — Скорее, максимально недоумеваю, — так, ещё пара десятков секунд такого давления, и он реально будет сидеть на столешнице. При чем тут чай? Какого черта? — Вам самому это не кажется немного… неуместным? Минато чуть наклонил голову, приподняв бровь. — Не вынуждай меня идти на специфичные меры. Просьба предельно простая и безобидная. — О, неужели? — в сарказм плохо получилось, но всё-таки посыл должен был быть уловлен. — Все же боишься? Итачи… Так, ладно. Порывистый выдох. Итачи бросил взгляд в льдистую голубизну, задержавшись на ней буквально на секунду, кивнул непонятно кому, себе или начальнику, и все же прикрыл глаза. Руки заныли от давления собственного веса. Ресницы чуть дрожали, выдавая полную обескураженность от происходящего. Но все, что ему оставалось, это пребывать в ожидании, когда что-то произойдет, и пусть это будет что-нибудь не то, о чем он думает. Минато еще секунд десять любовался лицом напротив, находящимся, на самом деле, на неприлично близком расстоянии. Все то, что он хотел сейчас сделать не несло никакого эротического содержания, но не думать об этом невозможно, когда кто-то настолько близко, пара сантиметров до прикосновения. Прежде чем делать хоть что-то, он наклонил голову к шее, делая глубокий вдох, чтобы поймать все те ноты, которые оставались до этого момента загадкой. Верхний тон — фиалка. Базовый тон — сандал. Нижний тон… серьезно? Это не омежий запах. Проникнувший в голову и легкие ладан осел где-то между осознанием того, что это ненормально и того, что ему это нравится. Еще один вдох. На самом деле, один тон в чистом виде просыпается при определенных эмоциях и вызывает в окружающих вполне конкретную реакцию. Нижний тон, когда он неконтролируем, это злость, агрессия, ревность, собственничество — и этот тон давит. Подконтрольно же альфы используют его как моральное подавление, а если тональность позволяет, то и как способ подчинения. Омеги как способ защиты, эффективной борьбы с конкуренцией и… и так же как и альфы, если их тональность выше сильного пола. Верхний тон всегда успокаивает, он почти ласкает, обнимая ощущением тепла, заботы и нежности, независимо от того, кто его использует. Базовый тон — это прямая демонстрация силы тональности и выражение собственной привлекательности. Кто-то пахнет совсем слабо, как Итачи, даже не уловишь, если не преднамеренно, кто-то весьма показательно, как это делают Минато с Мадарой, а кто-то не выпускает феромоны вообще, как это делает, например, Хаширама. К слову о последнем, почему он пытается косить под бету — любимая тема для обсуждения поздним вечером под бутылочку вина в пустом офисе. К слову, играться с градацией отпускаемого феромона могут только Х и S, имитируя собою категории слабее, та же самая А категория или не выдает ничего, или разом все свои баллы. Они и прослыли главными истеричками, потому что отпущенные 9.4 просто чтобы было — это неприятно и порицаемо. И только все три тона вместе отпущенные в пространство в равном количестве дают ту самую ядерную смесь, которая мешает сказать «нет». Более сильный альфа получит более слабую омегу, хочет она того или нет, потому что стоит ей уловить феромоны, она автоматически согласна. В обратную сторону это работает абсолютно так же. Вопрос лишь в том, что тебе позволяет твоя тональность. А категория? В категория? С категория? Минато был S категорией. 9.7 баллов и этого достаточно, чтобы любая омега пожелала быть взятой. Любая, если временно забыть про существование главного редактора, попавшего в Х категорию со своими аномальными 10. Но прямо сейчас это и не важно, потому что перед ним была омега с тональностью, навскидку, около 7.0, может 7.3, может даже 7.5 — непринципиально. Как же хотелось в эту секунду, когда он стоит и сам не знает, чего боится, дать ему уловить все три тона. Но кажется он давал обещание… Когда-то. Кому-то. По комнате медленно поплыл мятный бергамот, и источником запаха была далеко не чашка чая. Как зачарованный Минато смотрел на длинные ресницы, ожидая, когда глаза распахнутся. Брови Итачи немного дрогнули, а напряжение сменило характер, с опасения во что-то… — Любимый рецепт, да? — неосознанно шепотом произнес Минато. Первые секунды Итачи даже казалось, что это шутка воображения. Потом был иррациональный порыв задержать дыхание, потом резануло настолько остро, что спазмом поперёк глотки взяло. Снова едва уловимый, долгий выдох. Да нет… Серьезно? Этого не может быть. Что за абсурд? С желанием убедиться, что он всё-таки не бредит, Итачи прильнул чуть ближе, ведя кончиком носа вдоль широкой шеи. Это такая несмешная шутка организма, или у кого-то просто давно не было альфы? И правда. Бергамот и мята. А еще едва уловимый озон, видимо после эмоциональных разговоров с Мадарой. — Действительно… Грозы сейчас нет… О, если и гроза будет, то закончится разговор на этой самой столешнице, и в ход пойдут далеко не слова. Потребовалось не меньше минуты, чтобы отвлечься от того безумия, что доставляло всего лишь обоняние, и вспомнить про реальность. Итачи как-то неуверенно отпрянул, даже не обращая внимания на то, как мерзко дрожали руки. Секунду смотрел сначала на шею, а после поднял чуть хмурый взгляд на мужчину. Неловко. След на шее от едва ощутимого прикосновения горел. Это контакт, который нельзя просто отложить на дальнюю полку и забыть. Это не искры, это химия, не образная, а самая тривиальная, заложенная в физиологии. Потушиться бы так же успешно, как и активировался. А сейчас Минато просто нужно осторожно убрать руку и сделать шаг назад. Хотя все, что давило на ту зону мозга, которая отвечала за оперативные решения, это желание вдавить парня в эту чертову столешницу и ощутить остаток запаха на языке. Любым способом. Минато прикрыл глаза, прекрасно зная, что не выглядит сейчас особо безобидно, как обещал. Все в порядке. Желание стереть с кожи ощущение прикосновения стало почти навязчивым. — Говорю же, иронично получилось. Надеюсь, с предпочтениями в чайных традициях все останется в порядке. Минато отпрянул намного резче чем хотел, чувствуя как состояние идет на спад. Все в порядке. Не будем привлекать внимание всего офиса, потому что это будет походить на разборки, а в свете недавних событий, за это еще и прилетит от Мадары. Все, окей, в порядке. На самом деле механизм работал отлажено, пока никто не создавал помехи. И эти глаза полные непонимания, шока, чего-то восхищенного и одновременно отторгающего… Итачи как-то отстранённо улыбнулся, взглядом оставаясь на той же точке в пространстве, даже когда мужчина отошёл. Это, мать вашу, что сейчас было? Как же адово хотелось все спихнуть на реакцию физиологии. Да-да, так обычно же это и воспринимается, верно? Итачи просто не помнит, да. Скажите ему, что это абсолютно адекватная реакция, иначе… Шумный выдох, чуть закушенная по привычке губа. Учиха как-то нервно провёл чуть трясущимися пальцами вдоль волос, желая этим самым себя как-то растормошить. Что? Какие предпочтения? В порядке, да, разумеется. Снова улыбка, чуть более окрепшая. — Думаю, теперь мы в расчете. В плане ироний. — Да, в полном. Не представляю как теперь на тебя можно злиться. Впрочем, полагаю, удивлять ты умеешь. — Не уверен, что хочу вновь это повторить. Я про статью и вашу реакцию, а не… В смысле… Господи, — Итачи резко мотнул головой. В руки себя возьми, и желательно язык под контроль тоже. Пальцы сами собой потянулись к чашке чая, больше как спасительный жест, чтобы просто не стоять столбом. Горло хотелось промочить просто до кашля. Так же как и пересохшие губы. Но поднесённая чашка, а вернее ударивший в ноздри аромат, заставил вздрогнуть. Твою мать… неуверенно покосился на чай, почти с жалостью. Порывнулся отставить, передумал. Хрипло рассмеялся. Какой абсурд, боже. Но глоток всё-таки сделал. Кажется, придётся что-то переосознать с любимым напитком. Наблюдать за этим должно было быть очень забавно, но… не было. Осознание того, что в его руках и какого рода заминка перед глотком… кхм. Как там сказал Мадара? Окажется дно, можно на лопатки. Но здесь самостоятельно ограненный алмаз. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Моргать бы не забывать. А еще улыбка, кажется, тоже контроль потеряла: там что-то не особо милое и поддерживающее, а в понимании и какой-то шутливости парень отчаянно нуждается. Мда, наверное, осознать, что твой начальник представляет реальную угрозу… С другой стороны, с чего бы? Парнишка на своих ощущениях сейчас замкнулся и вряд ли заметил обратную связь. Время побыть взрослым и ответственным, а не вот это вот все. М-м-м-м-м..... Глоток чая. Совершенно безвкусная горячая вода. — Знаешь Монику Тарси? Как думаешь, какова вероятность, что я не только вытащу ее на интервью, но и уговорю на обложку? Итачи был немного не здесь, мысли остались где-то, где бушует гроза, с которой у Итачи были далеко не самые теплые взаимоотошения, где греет сладкий бергамот, и где играет на нервах мята. Насколько вообще его начальник часто светит шлейфом? Просто раньше на это не обращал внимания. Заставили обратить. А? Какая Моника Тарси? — М-м-м? — получилось хрипло. Итачи сдержанно прочистил горло, переводя взгляд на мужчину. Знакомое имя, если задуматься. А… Господи. Это та импозантная активистка против нынешнего политического строя, да. — Насколько я знаю, она не светится в масс-медиа, но думаю, если вы захотите, вы кого-угодно уговорите на что угодно. Если есть на неё выход, то да. Да… Да, разумеется. Для следующего выпуска или на мартовский, перед выборами? Было бы весьма смело. Говорить, говорить, работа, работа, а, что? Пожалуйста, задушите в нем ту часть омежной сущности, до которой у самого Итачи не дотянулись руки.  — Хм… Думаю, в марте она с меньшей вероятностью дастся мне в руки. В любом случае — хочу. Самое занимательное, что ты больше в ее вкусе, а без личного интереса вряд ли расклад выйдет стоящий потраченных усилий. Попробуешь? — Ей нужно внимание перед выборами, так что… Итачи уронил голову, взбрасывая брови. Сверлил мужчину секунд десять, ожидая, когда он скажет, что пошутил. — Серьезно?.. Нет, погодите, Вы доверите её мне? — Это не акт доверия. Это своего рода проверка насколько можешь, когда хочешь. Будем ломать твои социальные барьеры. Думаю, мотивация стоящая усилий. Вот и посмотрим. Если я ее потеряю, я ужасно расстроюсь. Итачи открыл рот, но тут же его захлопнул со звонким стуком зубов. Если это не акт доверия, то, простите, что? — Хочу. Смогу. Не потеряете. То есть, — выдох. Итачи, какой ты оказывается восприимчивый. Как-то некстати он словил осознание, кто именно сейчас перед ним. Стоп, не было же этого чувства прошедшие рабочие дни, почему сейчас? Ещё один выдох, учиться бы ещё дышать в двадцать четыре года. Снова заминка на пару секунд, а после на губах расцвела искренняя очаровательная улыбка, которая находилась за пределами контроля разума. — Не смею Вас расстроить. К какому сроку хотите? — Вот эта улыбка то, чего я так сильно от тебя хотел. Теплее не придумаешь. Так… Моника. Смотри, если мы идем на следующий выпуск, то у нас пять недель, либо девять. Я все же думаю, попробуем на этот выпуск и сделаем затравочку на следующий, если даст согласие, то перенесем. Но дедлайн получится… Господи, научите считать. В общем, давай сразу после выпуска тиража я с ней свяжусь, назначим встречу. Если все пройдет позитивно, то у тебя две недели на то, чтобы подготовить интервью и вытащить из нее согласие на съемку. С тебя все практические материалы. Я возьму на себя фотосессию, оформление и… И да, Итачи, сбор такого материала стоит статьи твоего же пера. И я снова дарю тебе свой разворот, — улыбка становилась чуточку более безумной, прямо пропорционально осознанию Итачи степени объемности предстоящей авантюры. — Только Мадаре ни слова. Пожалуйста. Если идти, то уже во всеоружии. Нервный смешок. Что? Он ему ещё и статью позволит самому написать? Крайне недоверчивый взгляд, но просто с тотальной дозой какого-то иррационального счастья. — Простите, — смех вышел почти искусственный, но предельно искренний. — Простите, но, а взамен вы что, душу мою потребуете? Иначе я ни черта не понимаю. Минато загадочно пожал плечами. — Это эксперимент. Следующая твоя статья будет где-то в самых тихих и бесполезных архивах. Я хочу посмотреть сколько запросов будет не на разворот, а на твое имя. Я показываю тебя миру и хочу узнать, насколько он захочет тебя себе, когда ты исчезнешь с главной страницы. Думается мне, что результаты меня порадуют. А потом посмотрим, что будем делать с тобой дальше. Итачи… Если ты решил, что тебя на меня скинули просто так, потому что Мадара был не в духе, а ты мне как лишний груз не сдался… Может, твой некогда кумир не так уж и свалился за десять лет? — тихий смех. — И я не буду тащить тебя в постель. Всего остального, я думаю, ты не боишься. Ты правда мне нравишься, ты смог меня удивить, впечатлить, вывести на эмоции и неадекватные поступки… Это стоит того, чтобы посмотреть, что еще ты можешь сделать. Хотя бы со мной, молчу про СМИ. Итачи продолжал молча смотреть на мужчину, кивая на автомате всему, что срывается с этих губ. Что на подобное вообще отвечать? Спасибо? Я Вас не подведу? — Да что угодно со мной можете делать после подобного, — механическим движением развернулся, сливая остывший чай в раковину и наливая новый. Плевать, как это выглядит, Минато должен же понимать, насколько шокирует то, что он сейчас сказал. И он понимал, хотя воспринять озвученную фразу адекватно было сложно — А, и да, Мистер Намикадзе, кажется, в порыве эмоций Вы не особо вчитывались в мою статью. Мой кумир не обладает статусом «некогда», и уж точно никуда не свалился, не надо мне тут очернять его имя, будьте тактичнее, пожалуйста. — Про свалился, я не статью имел ввиду. Но… Я тебя понял. К черту суровую реальность. — О, если есть возможность чуть подольше отсрочить ее наступление, то я начну верить даже в Санту, — расслабленный смешок. Такое чувство, что тело физически болит после такого напряжения от количества эмоций. А ещё Итачи резко осознал, что адски хочет спать. Прекрасно. Закончив приготовление, развернулся с чашкой в руках, что оплеталась длинными пальцами. Перехват светлых глаз… Черт, а ведь небо такое же ясное перед грозой. — Спасибо Вам. Правда, спасибо. Не как начальнику, а как человеку. Я хотел это сказать ещё в нашу первую встречу, но, видимо, так лучше, раз уж случилось. — Извинения, благодарности… Ты сегодня на удивление милый. Следующие укусы будут восприниматься уже больнее. Дрессировка, да? — он засмеялся, отводя взгляд. — Ладно, пойду поскидываю свои обязанности на все отделы. А то как-то слишком лениво утро началось. Никакой продуктивности, а эмоций потрачено куча. Сплошное расточительство. — Да уж, расточительство. Итачи улыбался ровно до того момента, пока Минато не скрылся за дверью. Тяжелый размеренный выдох ртом. Не думать. Тихо! Заткнись, Учиха, пей свой гребанный чай и иди работай. Покидая пределы своего кабинета, Мадара всегда шёл медленно. Пусть воспринимают это как своеобразную пассивную агрессию, на деле же он просто на ходу вспоминал план здания. Да, затворничество в рамках собственного кабинета — это плохо, но кто бы ему хоть слово против сказал. А еще шутки про алкоголь в ту же копилочку. Да-да-да, очень не обремененный ответственностью, конечно ведущий нездоровый образ жизни, затворник, да-да-да. Оспаривать легенду у Мадары не было ни малейшего желания, она часто играла ему на руку. План на сегодня был удивительно простой: убедиться, что последствия недавно состоявшегося разговора не привели к серьезным проблемам, уточнить у Саске, что сегодня точно вечер свободен, и просто напомнить всем о своем существовании, потому что такими темпами можно быстро стать легендой офиса, а не руководителем. Опа. От ресепшена в его сторону шёл Минато и… Улыбался? С чего бы вдруг? По прогнозам буря не должна была отступать минимум до самого вечера. Тем не менее очарования в этом лице сейчас было столько, словно только что очередная его безумная идея принесла самые сочные на свете плоды. — У меня появился конкурент? Кто-то смог поднять тебе настроение до того, как за это взялся я? — промурчал Мадара, перехватывая своего заместителя под руку и плавно уводя его к главному выходу покурить. — Что? О, я просто осознал, что веду себя как капризный ребенок, переосознал статью и испытал чувство гордости. Вот и все, — Минато засмеялся. — Ну, правда, это было классно. На секунду Мадара стопорнулся, а после продолжил уверенно увлекать их на парковку. Кажется, произошло что-то интересное, потому что «просто» у этого кадра ничего не бывает. — Вот так вот внезапно? Знаешь, я сейчас тоже тобой горд, ибо сцена в моем кабинете… Это был не ты. И всё-таки, с чего бы вдруг? — Ну… Мы мило поговорили с Итачи. Меня умилило то, что его это тронуло, и начались какие-то неуместные извинения, я ощутил себя скотиной и резко поменял мнение. Бывает. — Поддался сантиментам? По-моему, милый тут по большей части ты, но может быть это моя необъективная оценка. То есть успел собрать юношу до того, как разбил? Взрослеешь, Намикадзе, неужели в этой голове появился здравый смысл? Последнее, что есть в этой голове, это здравый смысл. — Когда у тебя появляются воспитанники не повзрослеть невозможно. Разбалую? Да, но специалиста компании подарю. Так, а теперь о насущном. Хочу в бар. У нас же все собрано, верно? Может, поехали сегодня? Мадара, закурив, обдал друга клубами дыма, загадочно улыбаясь, и улыбка эта Минато не понравилась. — Вообще, на удивление, у нас действительно готово все. В том самом смысле, что к вечеру закончит даже типография. Начинать неделю с попойки? — Мадара задумчиво очертил пальцем губы. Стоящий рядом друг чуть ли не светился. Что происходит и как это прошло мимо него? — Намикадзе, я твой друг уже столько, сколько стыдно вспоминать. — Мм? — Минато так же вставил сигарету в зубы, все свое внимание подарив зажигалке, не желающей работать так, как положено. Параллельно почти истерично обдумывал, как бы собрать все вместе, чтобы не соврать, но чтобы не рассказывать, что чуть не… кхм. — Ну, после определенного стресса очень специфично отпускает. Барьер сломался, это всегда приятно. Не думал, что вытащу из него настолько льстящую улыбку так быстро. Ну и мы наметили план работы наперед, тебе не скажу. Обещает быть потрясающе интересно. Мадара медленно кивнул, закусывая край ногтевой пластины большого пальца. Ага, допустим. Прекрасные новости на самом деле. То, что Намикадзе ловит такие кайфы от наставничества приятная неожиданность, но… — Потрясающе интересно говоришь… — Ну да, тот самый случай, когда ты или будешь горд как сука, или уволишь к чертовой матери и меня, и его. Ха-а-а-а, только без паники, хорошо? У меня все схвачено. Это, кажется, относится к каким-то там их планам. Да Господи, ради Бога, сейчас бы ещё интуиции этого идиота не верить. Хаширама бы давно разорился. — Прекрасно, — на той же ноте протянул Мадара, щурясь. Затянувшаяся пауза все более и более нагнетала, отчетливо понимая, кто и что хочет услышать. — Хорошо, черт, ненавижу тебя. Это просто смешная история, окей? Он заварил мне чай. Мадара заинтересованно вскинул бровь. Ага, что-то всё-таки есть. Тем не менее, кажется Минато жаждет, чтобы подробности из него вытаскивали раскаленными щипцами. — И? Подсыпал туда что-то веселящее, или почему ты такой довольный? — Я не довольный, это немного другое. Просто смешно. Давай, угадай с трех раз, что он мне заварил? — Раз ситуация смешная, то допустим… Эрл Грей? Минато кивнул, закусив губу: — И? — Что и? — С мятой. Чертов Эрл Грей с мятой. Я решил, что это какой-то профессиональный юмор, и мне с моими тупыми шутками этих тонкостей не понять. — Возможно, мальчишка так хотел оттенить свою статью. Ты не пьёшь Эрл Грей, допустим, сказал ему об этом, и что дальше? Минато покачал головой, не совсем понимая, как подать историю в том свете, чтобы она действительно предстала смешной. Ведь было же правда забавно, и Мадара точно посмеется, если грамотно опустить все детали. — Это не желание оттенить что-либо, а просто случайность. С тем, как он ко мне относится, это растерянность… Господи, представляешь насколько неловкая ситуация? Он же понятия не имел, что это хоть как-то со мной связано. Мадара чуть улыбнулся, опуская голову. — Понятия не имел. В прошедшем времени. Я так полагаю это не оговорка? — Ну, мне же нужно было как-то объяснить приступ смеха? — О, разумеется. И как ты объяснил? Неужели словами? — Да… Ненавижу тебя. Нет. — И? — Что, и? Мадара поджал губы, кривя улыбку. — Понравилось? — Не знаю, можешь спросить у него, я как-то не интересовался. Ему было неловко, еще бы, такой прокол. А так… Только у тебя с этим проблемы. — О. Я не о нем спрашивал. — Ммм, — мышцы лица почти заныли от желания улыбаться и не делать этого одновременно. — Пока не определился. Что-то очень странное, не омеговское. Недаром он по омежкам. Мадара сильнее склонил голову, продолжая щурить глаза, но уже на пару оттенков теплее. — А теперь, Намикадзе, — почти ласково. — Я жду полную историю. От самого начала, до самого конца. С каждой деталью ситуации. Почувствую ложь или недомолвку — язык вырву. Минато вздохнул. — Я не собираюсь спать с ним, не собираюсь сбивать с пути истинного или что-то в этом духе. Более того, ему это максимально не нужно, он этого все равно боится и держится особнячком. Потому все свое беспокойство прибереги на другой случай. Он правда стоит большего. Но… Да, я позволил себе немного лишнее, просто потому что был не в очень хорошем расположении духа, и чай счел как дополнительную издевку, и это недопонимание в глазах и попытка задать вопрос из серии «о чем ты», сподвигли показывать, а не рассказывать. Не трогал. И трогать не буду. Просто, возможно, теперь он не очень будет любить этот чай. Все. А потом мы обсудили все рабочие моменты, он расцвел от перспектив, и мое настроение вместе с ним. Потому что кипеть весь день не хотелось, проехался на осознанной эмпатии. Тем более правда задумали классный проект. — Как официально, прям отчёт. Только вот все это внешнее, — затяжка, пристальный взгляд секунд на десять. Почти любовная улыбка. — Открывай рот. — Прости, мой язык мне еще пригодится. Я сказал тебе все. Если что-то упустил — спрашивай. — Я уже спросил. Это лишь внешнее, Намикадзе, не ссы мне в уши. Время принимать поражение, хотя на успех он изначально и не рассчитывал. Просто казалось, что это все слишком повседневное и безобидное, чтобы привести к подобным разговорам. Он ведь правда ничего ему не сделал, а вполне мог бы, и ничего бы за это ему не было. Минато держал руки при себе не потому, что боялся гнева Мадары, не потому, что волновался за будущее юноши, а просто потому, что не настолько он отбитый, чтобы по углам омег зажимать, показывая какие у него классные баллы. Это не так работает. — Я ничего ему не сделаю, — прозвучало почти обреченно. Мадара медленно повёл бровями, молчаливо подталкивая продолжить. — Ты все давно прекрасно понял, хватит, — попросил Минато. — Не-а. Ничего не понял, о чем ты? — Ну и чудненько. Так что на счет вечера? — И насколько все плохо? — Настолько, что настойчивый допрос пугает. С чего вдруг? Все-таки легенды о том, как я отправляю омег пачками в декрет, не дают тебе покоя? — О-о-о-о, начал убегать от вопроса вопросами. — Да с чего вдруг такое пристальное внимание? Ничего дотягивающего до проблемы кого-либо из нас, включая тебя. — Разве пристальное? По-моему, не больше обычного, — Мадара хлопнул ресницами, подкуривая новую сигарету. — То есть все в полном порядке, мальчишка и его запах тебя не заинтересовали, все ровно, нейтрально? — Не совсем. Но перспектива перерасти во что-то большее, нежели интерес, недурно так ограничена мотивацией не трогать тех, кто может больше обычного. Да и пальцев твоих я побаиваюсь, знаешь. — То есть, просто интерес? А если бы не ограничивалась? — уж если давить, то до последней капли, и Минато прекрасно должен это понимать. И он понимал. — Не ставь мою мотивацию под сомнение, это обидно, знаешь ли. Это в любом случае пришло бы к чему-то не очень хорошему. С твоего позволения, я не буду фантазировать об омеге, которая показалась мне привлекательной, но которую трогать мне категорически не нужно. Мадара мило улыбнулся, зная, что это больше жутко, нежели добро выглядит. — Хорошо. Не бери в голову. Просто прощупываю почву. Насчёт вечера я согласен на все, что хочет твоя душа. Оповести всех тех, кого хочешь видеть и дай мне знать. — Ненавижу тебя такого, — покачал головой Минато, понимая страшное. Теперь он думает об этом.