***
Когда Тэхён ушёл, Чонгук продолжал сжимать руку с ожогом, лёжа на матрасе и смотря на серый потолок. Этот раунд он продул, но война ещё не проиграна! Некое детское упрямство бурлило в его крови, он дал себе слово, не играть по правилам с этими ублюдками. Он должен вернуться домой, брат точно уже беспокоится. Есть ещё шанс. Он поднялся и осмотрел ожог, который уже надулся в небольшой пузырь. Не найдя лучшего решения, он плюнул на свою рану, как делал всегда в детстве, свято полагая, что слюна обеззараживает. Сейчас он знал, что это не работает так. Но почему-то от этого простого действия ему стало немного спокойнее. Внезапно он услышал крик за стеной, от которого по спине пробежала стая мурашек. Знакомый слегка писклявый голосок взывал о помощи, которую Гук никак не мог предоставить. Парень подошёл к стене, разделяющей его и тем, что происходило с Чимином. Он положил на неё ладони и не почувствовал того самого холода, который исходил от бетона. Эта стена была гораздо тоньше, чем другие. Может её достраивали намного позже и не стремились делать крепкой, а может, это было сделано специально, чтобы второй пленник слышал крики товарищей и проникался ужасом. В любом случае, второй вариант работал безупречно. Чонгук уселся на противоположный матрас и зажал ладонями уши. Но даже так, он не мог унять дрожь в теле, боясь представить, что творится за стеной.***
На улице уже стемнело, когда дверь вновь открылась, и в комнату на дрожащих ногах и без футболки зашёл Юнги. Тэхён молча пристегнул к лодыжке пленника цепь и втолкнул его дальше, пропуская в комнату Намджуна, держащего на руках тело. Здоровяк прошёл в комнату и опустил на свободный матрас Чимина, который беззвучно шевелил губами с широко распахнутыми, остекленевшими от ужаса глазами. Цепь замкнулась и на его ноге. Джун осторожно убрал чёлку с его лба, любуясь заплаканным лицом. — Нам пора, — поторопил брата Тэ. — Ужин сегодня никто не заслужил, — он мерзко усмехнулся и захлопнул дверь, когда его брат прошёл мимо. Юнги тут же не устоял на ногах и грохнулся, где стоял. Чонгук сорвался с места, подбегая и перекидывая руку парня через шею, помогая тому дойти до матраса. В тот вечер в комнате стояла гробовая тишина. Чимин и Юнги не сказали и слова, а Чонгук ничего у них не спрашивал. Все прекрасно всё понимали и без слов. Отломанным кусочком камня от стены, спрятанным под матрасом, Юнги нацарапал на стене чёрточку. Только тогда Чонгук заметил, что вдоль матраса парень вёл счёт дней, проведённых в этом подвале. От количества палочек, выстроенных в ряд, леденела кровь. Сколько он уже натерпелся, сидя здесь? От этих мыслей становилось страшно. В какой-то момент Чимин, который всё это время лежал лицом к стене сжатый в комочек, начал слегка подрагивать, послышались всхлипы. Чонгук хотел было встать и подойти к нему, но старший быстро схватил его за кисть руки и неодобрительно покачал головой. Парень сел обратно рядом с Юнги и обессиленно вздохнул. Мин подвинулся ещё ближе к стене, освобождая место для лишнего пленника. Когда тишина стала особенно накаляющей, Юнги тихо произнёс «Прости».***
Той ночью Чимин и Чонгук впервые услышали, как Юнги кричит во сне. Каждый раз младший будил его и успокаивал, гладил по голове и вытирал тонким пледом холодный пот с его лба. Первая ночь оказалась несладкой для каждого из них. Чонгук не спал из-за Юнги, которому нужна была помощь. Чимин не спал из-за боли во всём теле. Под самое утро, когда все трое смогли, наконец, хоть немного задремать, тяжёлая дверь скрипуче отворилась. В комнату еле слышно вошёл Намджун, сразу же направившись к Чимину. Двое слева выжидающе смотрели на него, а Чимин с каждым шагом здоровяка пытался отползти всё дальше, вжимаясь спиной в угол комнаты. Джун опустился на корточки перед парнем и поставил на пол не сильно глубокую миску с гречкой и пластиковой ложкой. Затем потянулся рукой к лицу блондина, но тот резко вздрогнул и зажмурился. Горячая ладонь опустилась на лоб и подняла его чёлку. Намджун пару секунд полюбовался на лицо Чимина, а затем молча встал и закрыл за собой дверь. — И что это было? — почему-то шёпотом спросил Чонгук. — Кажется, он втирается в доверие Чимину, — пожал плечами Мин. — Ты есть будешь? — поинтересовался он у блондина. Пак отрицательно покачал головой, отодвинул от себя миску и, отвернувшись к стене, накрылся пледом по самую макушку. Гук придвинул еду к Юнги. — Тебе нужнее, чем нам, — он отдал всё без остатка и сожаления. В ответ Мин благодарно кивнул и не стал отказываться, уплетая в одиночку всю порцию. Пустую посудину они поставили у матраса Чимина. — И что дальше? — Чонгук встал с места и начал прохаживаться по комнате, внимательно осматривая стены и потолок. Его цепь неприятно зазвенела, от чего пришлось поднять её и нести в руках. — Ждать, — буркнул Юнги, в который раз наблюдая за новичком, у которого всё ещё была надежда. — В смысле ждать? — опешил Чон, тут же нахмурившись. На их голоса Чимин привстал на локтях, потом с трудом сел, кривясь от боли. На миг он встретился взглядом с Юнги, но оба тут же отвели глаза в сторону. Между парнями в воздухе витала неловкость и смущение. Нежный голос Юнги всё ещё звучал в голове Чимина. — Я не собираюсь тут сдохнуть, — твёрдо произнёс Чонгук, от злости и решимости сжимая цепи в руках. Юнги прислонил палец к губам, затем указал им наверх. Чонгук задрал голову и прислушался, но ничего не услышал, затем непонимающе посмотрел вновь на парня. Внезапно за дверью послышались шаги, от чего Чон отступил в сторону. В комнату, весело насвистывая, вошёл Тэхён. В одной руке у него был стакан с водой, в пальцах другой руки уже тлела сигарета, от вида которой Чонгука передёрнуло. — Пришёл проведать моих зверушек, — улыбнулся он. Затем подошёл вплотную к Гуку. — Осваиваешься? Правильно, тебе тут ещё долго придётся жить, прелесть. Парень подошёл к Юнги и протянул ему стакан с водой. Тот недоверчиво посмотрел на жидкость, а Тэхён от души рассмеялся. — Думаешь там яд? Как банально, малыш! — вскрикнул он между смешков. — Видимо, ты сбился со счёта, — он кивнул на стену, где Юнги вёл счёт дням, находя это забавным, — каждые три дня, я ношу тебе воду, чтобы не подох, прелесть моя. Он мило улыбался, наблюдая, как Юнги всё же пригубил стакан. Сделал затяжку и скинул пепел на пол. Тэхён повернулся к Чимину, который сильнее прижал к груди колени, вжимаясь всем телом в стену. Взгляд скользнул вниз, уставившись на пустую миску. Он недовольно цокнул языком. — Братик совсем меня не слушает, когда дело касается милых мальчиков. — он подошёл к Чимину и присел перед ним на корточки, тут же хватая парня за волосы. — Где же он не заметит шрам? — в пустоту спросил Тэхён, зловеще улыбаясь. Чонгук дёрнулся вперёд. Он смотрел на спину Тэ и думал, что это отличный шанс. Но между ними встал Юнги, упирая руки ему в грудь. — Нет, нельзя, — прошипел он, а за спиной уже послышался крик Чимина. Окурок медленно вкручивался в кожу за ухом, пока глаза маньяка сверкали от восторга. — М-м-м, этот сладкий голос… — он закусил нижнюю губу, наблюдая за страданиями блондина. Лицо Чимина искривилось от боли, а Чонгук скрипел зубами, пытаясь пройти через удерживающего его Юнги. Когда голос стих, лишь тяжело дыша, Тэхён наклонился к самому уху парня и прошептал, — я бы убил тебя прямо сейчас самым изощрённым способом, но братик расстроится, — после чего горячий язык прошёлся по самому краю ушной раковины. Рука отпустила волосы парня, и Тэхён поднялся, подхватив с пола пустую миску. Он повернулся к парням, стоящим за его спиной, и протянул руку вперёд. Юнги послушно отдал стакан. — Этот утренний подарок предназначался тебе, прелесть моя, но увы и ах, — он послал воздушный поцелуй Чонгуку и вышел из комнаты. — Почему ты меня остановил?! — взорвался Чонгук. — Он сидел ко мне спиной, я бы мог… — Не мог, — твёрдо произнёс Мин, сжимая кулаки, — там, наверху его братик-амбал, который бы тебе свернул шею за такое. — И пусть! — вновь скрипнул зубами Чон. — Зато забрал бы с собой в могилу этого психопата! — И нас заодно! Думаешь, он бы только тебя прикончил? Сорян, но я умирать не собираюсь! Их спор перебили тихие всхлипы, доносящиеся из угла комнаты. Оба тут же притихли. Немного потупившись, Мин всё же подошёл к Чимину и сел рядом. — Давай посмотрю, — он протянул руки к голове Пака, от чего тот сначала вздрогнул, но потом поддался вперёд, рукавом рубашки размазывая слёзы по лицу. Пока Юнги осматривал ожог, Чонгук, недовольно бормоча что-то под нос, стал вновь расхаживать по комнате. На улице послышался рёв мотора и удаляющиеся звуки машины. Все трое посмотрели в сторону окна, после пары минут тишины, Юнги облегчённо выдохнул. — Уехали, — он вновь посмотрел на Гука, — обсуждать что-то можно, только когда они на работе, или куда они там уезжают. Планировка тут такая, что эти падлы всё слышат наверху, а мы их нет. Чонгук подошёл к стене, в которой было окно. — Подсади меня. — Мы уже всё пробовали… — тяжело вздохнул Юнги. — Мы? — тихо переспросил Пак. — На том месте, где мы сейчас сидим, пару дней назад эти психи убили парня по имени Мубин. Бедолага окончательно сошёл с ума, и его разрубили топором на маленькие кусочки, пока он был ещё в сознании. Лицо обоих парней побледнело, Чимин сглотнул подступивший к горлу ком. — Мы пробовали всё, — продолжил Мин, — пытались взломать дверь, карабкались до окна, кричали во всю глотку. Даже поджидали у самой двери и пытались пробиться силой, — он потрепал итак лохматые волосы, а затем запрокинул голову к потолку. Парни увидели в его глазах безнадёжное смирение, — если даже удавалось сбить с ног Тэхёна, у выхода из подвала всегда стоит Намджун. Да и цепь не дотягивается до лестницы. А потом доставалось в три раза сильнее и больнее. — Почему крики не слышно? Мы не в городе? — сиплым голосом спросил Пак. Из-за того, что он много плакал, голос практически пропал. — Похоже на то, — кивнул Юнги, — да и из окна видно только траву и деревья. Чонгук вновь задрал голову к потолку, обратив внимание на трубы, проходящие вдоль линии стены и уходящие вверх. — По ним вода идёт? — Возможно. — Что если повредить? — задумался Гук. — Тогда им придётся вызвать сантехника… — Неплохой план, но чем ты собрался их ломать, — Мин проследил за взглядом парня, — не голыми руками же. — Это лучше, чем ничего, — уверенно произнёс Чон. — Но если не выйдет нам пиздец. — Какая уже разница, — тихо прошептал Чимин.