Песни далёкой Земли

— Насколько, они сказали, велика эта планета? Кит продирался вслед за Ханком через толстые лозы, спускавшиеся с края ущелья высоко вверху и так плотно устилавшие землю, что под ними не было видно тропы. Лозы покрывали тысячи хрупких белых бутонов, и с каждым шагом Кита и Ханка цветы, которым не повезло оказаться у них под ногами, лопались облачками мягкой пыльцы, словно микроскопические одуванчики. Каждый шаг давался Киту с трудом. Унизительно было это признавать, но Кит выбивался из сил. Он ещё не рухнул наземь только потому, что внимательно следил за ногами Ханка и ступал точь-в-точь по его следам, чтобы не запнуться. Услышав вопрос, Ханк оглянулся; его шлем болтался закреплённый у бедра, пушка была небрежно закинута на плечо. Планета, по идее, была необитаема, так что опасность им грозила разве что в лице местной фауны — поэтому команда разбилась по парам и отправилась на поиски древнеалтейского хранилища, закопанного где-то в одном из этих ущелий. — Насколько велика? — засмеялся Ханк. — Не знаю, но уверен, что нам не придётся совершать кругосветку в поисках входа, чувак. Я бы на твоём месте не волновался. — Нет, я о другом. Насколько сильна здесь гравитация? Кит мог поклясться, что, описывая планету, Коран говорил, что у той масса Земли. Но это наверняка было ошибкой, учитывая, какой тяжестью налились его руки и ноги и как трудно было ими шевелить. Они с Ханком ещё и мили не прошли, почему же Кит ощущал такое изнеможение? Остановившись отдышаться, он вытер лоб, ожидая почувствовать пот от жары и напряжения, однако кожа под чёлкой оказалась сухой — разве что немного нагретой на солнце. Ханк, забравшийся на особенно толстую и выгнутую лозу, внимательно осмотрел Кита с головы до ног. — Уоу, чувак, ты в норме? Выглядишь... — Усталым, — закончил Кит — и в ту же секунду оказался на земле. — Ой. Перед глазами появилось взволнованное лицо Ханка — он присел перед Китом на корточки, а тот обнаружил, что сидит на коленях в такой неудобной позе, что ему наверняка было бы больно, сумей он сейчас сосредоточиться на чём-то, помимо солнечных зайчиков на баярде Ханка и дурманящего запаха пыльцы в собственной носоглотке. Не успел Ханк рта раскрыть, как шлемы у них на поясах синхронно пикнули. То была аварийная частота, и в раздавшемся следом голосе Лэнса звучала неприкрытая паника — Кит различил её даже с двойным резонансом от соседнего шлема. — Ребята! — крикнул Лэнс. — Пидж упала в обморок! — Что? Почему? — мгновенно откликнулся Широ. — Не знаю! Только что всё было нормально, а через секунду — бац! Возможно, она ударилась головой, но я этого не видел. Я паникую! — Сохраняй спокойствие. Отнеси её обратно в Замок. — Уже несу. Повезло, что она лёгкая. — Перегруппируемся? — предложил Коран. — Тебе понадобится помощь с настройкой криопода, Лэнс? — Нет, я справлюсь. — Может, у неё обезвоживание? — предположил Широ. — Вообще-то, — вмешался Ханк, схватив Кита за запястье, когда того повело и он чуть не опрокинулся навзничь на цветы, — кажется, Кит тоже вот-вот потеряет сознание. — Что? Кит, что с тобой? — с нажимом спросил Широ. — Устал, — пробормотал тот. Что происходило с его телом? Почему голоса остальных доносились словно из-под толщи воды? — О... о нет, — откликнулся вдруг Коран. — Аллура, мне кажется, я видел на этой планете рецве́ты. — Рецве́ты? — переспросил Ханк. — Их споры оказывают побочный эффект на некоторые виды млекопитающих. Альтеане к ним невосприимчивы, поэтому я даже не подумал... — Какой именно эффект? — перебил Лэнс. Голос его звучал натянуто, и Кит живо представил, как Лэнс несёт Пидж на закорках через лес, наподобие маленького зелёного рюкзака. Прямо Люк и Йода. Блин, Пидж пришла бы в ярость. Кит захихикал, отчего беспокойство Ханка лишь возросло. Кит запоздало понял, что Ханк надел свой шлем и активировал защитный визор, а теперь надевал шлем на Кита, перекрывая дурманящий инопланетный воздух. Возможно, слишком поздно, но, тем не менее, Кит ощутил благодарность — у него самого на это не было уже ни сил, ни желания. На самом деле, он чувствовал, что вот-вот... — Из них иногда готовят снотворное, — лаконично объяснил Коран. — Просто чудесно, — вздохнул Ханк. Кит лениво отпихнул его руку, чтобы лечь. Ему так хотелось спать. Просто закрыть глаза, хоть ненадолго. — Как так вышло, что на меня, Лэнса и Широ споры не подействовали? Коран натянуто усмехнулся. — Подожди ещё пару минут, и это изменится. Пидж по размерам самая маленькая из вас, поэтому неудивительно, что её срубило первой. Она чаще дышит, и её кровеносная система работает быстрее. — Хе-хе, я продержался дольше Кита, — самодовольно заявил Лэнс, хотя голос его звучал медленнее и утомлённее, чем минуту назад. — Это не состязание, — проворчал Кит. — Ты отрубишься максимум через пять минут. — Тогда мне лучше перейти на бег, — засмеялся Лэнс, однако было очевидно, что его шаги замедлялись. — Так, ладно, я уже на полпути к Лэнсу и Пидж, — объявил Широ. — Лэнс, остановись, не хочу, чтобы ты отключился с Пидж на руках. — А вот я по-прежнему бодр как огурчик, — гордо заявил Ханк. — Давай, Кит, поднимаемся. — Чт... эй, — вяло запротестовал тот, когда из-под него вдруг исчезла земля. — Положи меня обратно. — Потерпи, дружок. — Грудной смешок Ханка глубоким рокотом отозвался во всём теле Кита, прижатого к его нагруднику. — Уверен, ты предпочтёшь выспаться в своей постели, а не в жутком овраге среди джунглей, где тебя в любой момент может сожрать инопланетная пума. — Это ты так думаешь, — буркнул Кит. Из динамика шлема, будто сквозь дрёму, донёсся тихий смех Лэнса. — Сонный Кит такой смешной, — сказал он. Слова звучали вяло — отражением замедленных мыслей самого Кита. Реальность и сон накладывались друг на друга. — Эй, Ханк, не урони его. — Посмотрим, — пошутил тот. — Ханк, я тебя убью. Ханк в ответ лишь засмеялся: — Сонный Лэнс такой откровенный. — И добавил, обращаясь к Киту: — Тебе повезло, что ты со мной. Помнишь, как ты вызывался пойти один, без напарника? Сейчас ты бы лежал где-нибудь в отключке под деревом, и мы бы, наверное, никогда тебя не нашли. Кит закрыл глаза, отдаваясь сну целиком и полностью. С Ханком он ни о чём не волновался. Ханк доставит его на корабль. И до чего же странной была эта уверенность. В жизни Кита было не так уж много людей, которым он мог доверить отнести себя домой, когда сам будет не в состоянии вернуться — в буквальном смысле. Может, в нём говорила сонливость. Может, притупилась его бдительность. А может, у него поехала крыша, и в сиюминутном безумии он забыл о годами возводимых стенах и щитах. Что бы ни явилось причиной, прежде чем отрубиться окончательно, Кит успел прошептать: — Ты бы меня нашёл. Я тебе доверяю. Если бы, проваливаясь в глубокий сон без сновидений, он бросил последний взгляд на Ханка, то заметил бы на его лице на редкость нежное, сентиментальное выражение — точь-в-точь лучик солнца. Если бы Кит остался в сознании, то видел бы, как Ханк борется с первой, второй, третьей фазой дремоты, отказываясь поддаваться ей, отказываясь отключаться — потому что Кит впервые в жизни сказал ему «я тебе доверяю», и Ханк намеревался оправдать его доверие.