Легенды отдела

      — Ты очень к нему привязался, — неодобрительно сообщает Вельд. Ценг молчит, не мигая глядя в глаза босса.       — Это ты зря, — тяжело вздыхает Вельд. — Мальчишка совершенно неуправляем, жесток и расчетлив. Его путь будет завален трупами, и он пойдет по ним, не задумываясь. Даже если среди этих трупов окажется твой.       Если Вельд сейчас прикажет устранить Руфуса, Ценг, не задумываясь, застрелит Вельда. Потому что Вельд прав. Ценг привязался к мальчишке. «Как пес привязывается к хозяину», — бросил как-то невзначай Легенда, желая то ли уколоть, то ли просто посмеяться. Ценг не обиделся. Ценг считает, что собаки, всяко, лучше людей.       Руфуса он помнит едва ли не младенцем. Вице-президент только-только начал ходить, когда Ценга приставили к нему в качестве бессменного охранника. Только кроме этой работы он выполнял еще две. Он стал для будущего президента самой настоящей нянькой. И первым учителем.       Ценг привязался к Руфусу, как к собственному ребенку, молча снося подростковые бунты и закрывая глаза на то, за что другие так сильно ненавидели младшего Шин-Ра. Руфус вырос жестоким и расчетливым. Как полагается вутайскому властителю, а не будущему президенту корпорации. Руфус вырос совершенно неуправляемым, потому что он с детства знал: он рожден, чтобы править. Командовать им не смеет никто. Даже его собственный отец. Ценг знает, кто вложил эти мысли в светлую голову младшего Шин-Ра. Но считает, что все сделал правильно.       Руфус рожден править, а не подчиняться.       Ценг и не собирается им управлять. Но направлять его может, мастерски помогая обходить все преграды и ловушки, щедро расставленные на пути будущего президента. За эти годы на Руфуса совершили более семи десятков покушений. Руфус знает только о двух. Ценг знает о каждом, и потому давно разучился спокойно спать. Он мало кому доверяет. И меньше всего он доверяет Вельду.       Если Вельд сейчас скажет, что президент все-таки решился…       Вельд отводит взгляд.       — Отправь Руфуса в Косту. Его судьбу будет решать совет директоров.       Ценг встает, молча кланяется и уходит. Он мало кому доверяет, но в этой проклятой корпорации есть один парень… Ценг набирает номер Легенды и просит его проследить, чтобы с Руфусом все было в порядке. Легенда обещает сделать все, что в его силах, и Ценг ни на секунду не сомневается: так оно и будет.       Потом совету директоров резко становится не до Руфуса… А спустя год Ценг сам занимает кресло главы отдела. И вот тогда-то президент решается убить собственного сына. Ценг молча кивает и выходит из его кабинета. Ценг знает, что происходит внизу, в лабораториях. И, проходя мимо кабинетов службы безопасности, отключает тревожный сигнал и камеры на лестницах.       Через полчаса президент Шин-Ра умирает от руки Сефирота. («Дженовы», — поправляет себя Ценг. — «Это не Сефирот, Сефирот давно и безнадежно мертв»). Чудовище покидает башню; меньше, чем через три часа, прилетает Руфус.       В кабинете президента успели навести порядок. Совет директоров в сборе, они нервно переглядываются и не знают, куда смотреть. Руфус заходит в кабинет в сопровождении Ценга.       — Господин вице-президент… — начинает, было, Палмер, но Руфус останавливает его небрежным взмахом руки, опускаясь в отцовское кресло.       — Господин президент, — поправляет он, с ледяным презрением глядя на совет директоров.       Директора молчат. Взрослые, серьезные, солидные, привыкшие управлять, привыкшие, что с ними считаются… И, похоже, осознавшие, что считаться с ними больше никто не будет.       Ценг чувствует, как губы против воли растягиваются в улыбке. Он горд за мальчика.       Руфус рожден, чтобы править.