Противный звон свитка заставил её проснуться. Перевернувшись на живот, Рейвен Бренвен зарылась лицом в подушку.
Однако звон продолжался и, после нескольких мучительных секунд, она решила заставить его умолкнуть.
Даже во времена Бикона Рейвен была любительницей поспать. Она никогда не устанавливала будильник, и каждое утро было битвой, в которой её напарнику приходилось будить Рейвен и тащить её с постели, чтобы успеть на занятия.
Рейвен неохотно подняла руку, которую она положила на плечо лежавшего рядом с ней мужа и перевернулась на спину. Багровые глаза раскрылись и она протянула руку к небольшому столику рядом с кроватью, чтобы выключить свиток. Потребовалась вся её выдержка чтобы не разбить мерзко дребезжащее устройство.
Даже в полусонном состоянии она смогла прочесть имя на определителе номера с кристальной ясностью. На секунду она задумалась над тем, чтобы установить специальный рингтон для этого человека и больше не тратить на него время.
Рейвен отклонила вызов одним нажатием пальца. Положив свиток обратно на стол, она прижалась к спине Тайянга, закинув на него руку. Желая заснуть, она прижалась лбом к его спине, чтобы перекрыть свет, проникающий сквозь занавески их спальни.
Успокаивающий запах мужа и спокойное дыхание быстро убаюкали женщину. Мысль о её брате-близнеце испарилась, когда сон потянулся по краям её разума. Она может перехватить ещё пару часов сна.
Однако коварный план был нарушен тихим скрипом двери, ведущей в их спальню. Часть её надеялась, что это было всего лишь воображение, но большая часть была наполнена радостью, когда подножье кровати приняло на себя чей-то вес.
— Мама! — прозвучал детский голос, мгновенно разбудивший Рейвен.
Она ещё раз отстранилась от Тая, на этот раз не чувствуя ни грамма раздражения. Улыбающийся ребёнок опустился на колени у ног родителей, его энергичная и счастливая улыбка была теплее, чем утреннее солнце, проникающее через окно. Короткие, но неряшливые чёрные волосы достались ему от матери, но небесно-голубые глаза были чертой отца. Её милый восьмилетний Робин был её гордостью и радостью в этом мире, лучшей частью обоих его родителей. Мальчик, который смог вытащить отца из пасти смерти и дать ему цель и смысл жить ещё раз.
— Робин, — сказала она устало. Рука поднятая, чтобы стереть последние остатки сна и широкий, невольный зевок придали ей вид свирепой львицы, которой она и являлась. — У нас закончились хлопья, дорогой?
Домашняя жизнь никогда не была тем, о чём мечтала Рейвен. Она была свободной птицей. Лидером бандитов. Сильной. Но вся эта сила ничего не значила, когда её дочь превратилась в чудовище, когда Тай был на грани самоубийства. Она использовала эту силу по-новому. Сострадание. С тех пор она родила еще одного ребенка, кого-то, ради кого Тай будет жить. Он смог собрать свою жизнь из осколков. Он так и не узнал что случилось с его девочками. Но сейчас, значение имел лишь его последний человеческий ребёнок.
Её маленький мальчик покачал головой. — Нет. Я ел и смотрел Новые приключения Пампкин Пита и друзей, а потом кто-то подошел к входной двери.
У кого хватило бы смелости прийти так рано утром в субботу? Жестоки мысли о расправе над смельчаком, грозили растоптать теплую и нежную улыбку, которую она держала для своего милого малыша.
Поднявшись с кровати, Рейвен нашарила свои тапочки на полу перед тем, как встать. Схватив чёрный халат, чтобы прикрыть её довольно нескромную одежду для сна, она переместилась к двери спальни. — Ты правильно сделал, что разбудил меня, — сказала она сыну. Она всегда учила Робина никогда не открывать дверь незнакомцам. По крайней мере, пока он не станет достаточно взрослым, чтобы открыть ауру и начать тренировки. — Мама позаботится о нем.
— Это дядя Кроу! — Радостно сказал Робин. — Он здесь, чтобы увидеть тебя!
В одно мгновение разум Рейвен был затуманен вихрем эмоций. Она не знала, что хуже. Какой-нибудь случайный незнакомец, что попытался бы продать ей что-нибудь, или её брат. По крайней мере продавцу она могла бы угрожать и, если нужно, избить его. Ни одно смертное существо не способно противостоять силе полностью осознавшей девы. С другой стороны, её брат…
— Ты его впустил? — спросила Рейвен, спускаясь по лестнице. Однако, прежде чем её сын ответил, она увидела своего брата, сидящего на диване в гостиной.
Робин опередил свою мать на две ступеньки. Он запрыгнул на диван рядом с дядей, обняв его. Но даже такая милая сцена не смогла убрать недовольство с лица Рейвен. Она никогда не ладила с Кроу. Хотя она и терпела бы его присутствие ради сына, но это не означает, что она была рада его видеть.
— Привет, брат, — холодно поприветствовала Рейвен. — Чем обязана твоему незваному визиту?
Робин не заметил тона, которым это было произнесено, чего нельзя было сказать о её надоедливом братце. Как обычно, он улыбнулся своей раздражающей, самодовольной ухмылкой. — Я пытался дозвониться, но мне никто не ответил.
Пытался позвонить две минуты назад. Вероятно, он стоял возле дома, когда звонил. Это было похоже на её брата — появляться без приглашения. По крайней мере, он не проскользнул через окно в форме птицы. Если бы не Робин, то он, скорее всего, так бы и сделал.
— Итак, Мышца, — сказал Кроу Робину, используя любимое прозвище мальчика. — Почему бы тебе не показать мне, насколько сильным ты стал с тех пор, как я видел тебя в последний раз?
Робин поднял руки вверх, сгибая бицепсы, которых просто ещё не было, Однако Кроу вёл себя так, будто мальчик был каким-то бодибилдером.
— Эй, притормози, малыш. Скоро ты сможешь победить меня и твоего старика вместе взятых в рестлинговом матче. — Он посмотрел на свою сестру. — Чем ты кормишь этого парня, Рейвен? Растёт как на дрожжах!
Робин хихикнул, желая быть таким же большим и сильным, как его отец и дядя. Было время, когда Рейвен одобрила бы подобное стремление. Время, когда её единственной заботой в жизни была сила. Однако, это было до её ошибки. До того, как вся её семья чуть не погибла.
Всё, чего она хотела сейчас, это чтобы её дорогой мальчик вырос здоровым и счастливым. Сильным, да. Но охотником? Нет. Никогда.
Она никогда не отдаст своего ребенка на войну Озпина. Не после того, что бессмертный враг волшебника сделал с её дочерью…
Рейвен выкинула эту мысль из головы, наблюдая за тем, как её сын и брат вместе дурачатся на диване. Кроу, к его чести, был великолепен в обращении с детьми и позволил племяннику победить. Этого было почти достаточно, чтобы заставить её забыть о презрении, которое Рейвен испытывала к верному псу Озпина. Однако она должна быть настороже. Возможно наступит время, когда Кроу попытается убедить своего юного и наивного племянника пойти по его стопам и поступить в Академию Бикон. Стать охотником, как его мать и отец. Если этот день когда-нибудь наступит, она без колебаний воспользуется своей истинной силой, чтобы поставить своего брата на место.
Говоря о Биконе. Рейвен понимала, что Кроу заявился сюда так рано утром не для того что бы дурачиться с Робином. — Так что я могу сделать для тебя, Кроу?
Мужчина откинулся на спинку дивана, и его теплый взгляд, который он держал для Робина, умер, когда он сосредоточился на Рейвен. — Что, я не могу просто зайти и поздороваться со своей семьей?
Моя семья, Рейвен подумала ревностно.
Мой сын. Мой муж. Нам не нужна твоя удача в нашей жизни. Однако такие горькие слова никогда не покинут её губ. — В восемь утра в субботу, — ответила она с едва сдерживаемым раздражением.
— Ну, это важно, — без прежней радости в голосе, сказал он. И Рейвен вновь увидела предвестника несчастья, которого она знала слишком хорошо. По её телу прошла дрожь, когда она поняла, что эта ворона принесла только плохие новости. Воистину, такое существо, как он, приносило только плохие предзнаменования. — Может быть, мы вдвоем могли бы поговорить где-нибудь наедине.
Слишком серьезно, чтобы обсуждать это при Робине. Наверное, и Тае тоже. Она не знала, какие вести принёс Кроу, но она знала, что не хочет с этим связываться. Она выслушает его, а потом пошлёт куда по дальше. Было бы легче сделать это наедине.
Улыбнувшись лучшей материнской улыбкой, Рейвен обратила внимание на сына. — Робин, милый. Иди разбуди отца и скажи, что я сказала приготовить блинчики.
Лицо Робина вспыхнуло от безудержного счастья, и мальчик спрыгнул с дивана. Босые ноги тихо стучали по полу, пока он поднимался по лестнице к спальне родителей.
Рейвен смотрела на него с улыбкой, которая исчезла с её лица, как только она осталась наедине с братом. Всё притворное дружелюбие и вежливость было отброшено, когда её ядовитый взгляд упал на него. — Чего ты хочешь, Кроу?
Мужчина встал, и выражение его лица каким-то образом совпало, или даже превзошло её собственное. Она понятия не имела, что сделала, чтобы заслужить его гнев. Она сомневалась, что годы холодного одиночества наконец-то заставили его сломаться. — Как я уже сказал, это важно. — Он перевёл взгляд на лестницу, по которой только что поднялся Робин. — Нам нужно поговорить наедине.
Несмотря на то, что она носила только халат над спальным нарядом, ей не очень хотелось одеваться. Вряд ли вокруг их с Тайянгом дома разгуливали люди. Она двинулась за ним, пройдя через кухню, прежде чем выйти через заднюю дверь.
Их встретила ранняя осень, хотя погода была еще теплой. Под тапочками женщины хрустнули веточки, когда они с Кроу молча вышли из дома. Мужчина раздражающе держал руки в карманах, и она хотела, чтобы его Проявление наконец сработало, и он упал лицом вниз.
— Так что же такого важного произошло, что я заслужила от тебя звонка? — спросила она с едва скрываемым раздражением.
Теперь, когда они были наедине, она ожидала ответа от своего брата. Однако, Кроу ничего не сказал. Вместо этого он протянул руку в карман и вытащил свиток.
Терпение Рейвен, таяло на глазах. — Послушай, ты можешь прийти и провести время со своим племянником, когда захочешь. Но не думай, что можешь использовать это как предлог, чтобы раздражать меня.
Опять же, Кроу ничего не сказал. Вместо этого, после нескольких нажатий на экран свитка, он поднес его к Рейвен.
Её сердце пропустило удар.
Её рот открылся, но ни слова не прозвучало.
Там, на экране свитка Кроу, было размытое изображение девушки, похожей на Саммер Роуз. Рядом с ней стояла светловолосая версия самой Рейвен. Наверное, так могла бы выглядеть её дочь, если бы её не забрала Салем.
Теперь Рейвен не могла найти слов, а Кроу требовал ответов. — У меня была очень похожая реакция, когда я увидел их в первый раз, — сказал он ей. Яд в его собственном голосе был способен убить голиафа. — По крайней мере, на трезвую голову, — поправил он себя. — Представь моё удивление, когда я увидел двух людей, которые должны быть мертвы, живыми и здоровыми. В Академии Бикон.
Рейвен не могла оторвать глаз от блондинки. Она не знала, кто этот парень и беловолосая девушка, стоящие рядом с ней, но она понимала что на фотографии была изображена её собственная плоть и кровь. Если Янг была там, то это должно была быть Руби.
— Рейвен, — сказал Кроу, пытаясь вырвать её из оцепенения. — Они живы.
Она рассеянно кивнула. Конечно, она уже знала, что они живы. Их истинная природа, однако, была тем, что её беспокоило. — Судя по всему… — согласилась она, симулируя невежество.
Кроу вздохнул и опустил руку. Образ её потерянной дочери исчез в мгновение ока. — Я бы хотел, чтобы ты не лгала, Рейвен, — сказал он больше с разочарованием, нежели гневом в голосе.
Красные глаза сузились. — Что?
— Давным-давно ты сказала нам, что они мертвы, — объяснил он. Она слишком хорошо запомнила разговор. Рейвен была вынуждена лгать как брату, так и своему мужу о судьбе детей, которых он так любил. — Но это не так. Учитывая, что ты можешь сделать портал для Янг, используя свою связь с ней, ты должна была знать. Почему ты лжешь, Рейвен?
У неё были весомые причины лгать. Лучше было сказать им, что Янг и Руби мертвы. Лучше было поверить, что их страданиям пришел конец, чем знать, что Салем превратила их в гротескных чудовищ. Их было невозможно спасти. Вне досягаемости смертных мужчин и женщин. Армии Атласа и силы Дев ничего не значили в царстве Тёмной Королевы.
— Кроу, — прошептала она. Багровые глаза уставились в землю, впервые в жизни не встретив взгляд брата. — Расскажи мне все, что ты о них знаешь.
— Ты не в праве что-то требовать! — Он сорвался на крик. Впервые за очень долгое время его лицо исказила ярость. — Не после того, что ты сделала! Я много знаю, Рейвен, но сначала ты расскажешь мне, что случилось в тот день, когда ты узнала, что Янг и Руби пропали без вести. Ты скажешь мне, что случилось, когда ты пыталась сделать портал для дочери, чтобы найти и спасти её.
Воспоминания пронеслись в голове Рейвен. Хотя это было десять лет назад, воспоминания были еще свежи. Болезненное небо фиолетово-красного цвета. Черные лужи, исторгающие новых Гримм из своих глубин. Искажённый дворец из черного камня. Но самое ужасное…
Бледная плоть. Бледные волосы соломенного цвета. Красные глаза так похожие на её собственные, но одновременно такие другие. Пара рогов прорастающих из её лба.
Рейвен открыла глаза, чтобы прогнать воспоминание о её дочери, превращенной в монстра. Она тяжело дышала. Судьба её дочери, той, которую она однажды бросила, была худшим воспоминанием в её жизни. Воспоминание, которое она так отчаянно пыталась забыть, и, к своему стыду, заменить воспоминаниями о счастливой, любящей семье.
Рука нервно потерла лицо, когда она искала ответ, который бы успокоил её брата. Он утверждал, что знает многое, но знал ли он правду? Всю правду? Если бы она рассказала ему все, что знала, смог бы он с этим справиться?
Большая и мозолистая рука схватила её за запястье, но Рейвен была не в состоянии сопротивляться. Кроу положил вторую руку ей на плечо, встретившись с ней взглядом. — Рейвен, — мягко сказал он. Предыдущий гнев угас. — Пожалуйста. Расскажи мне, что случилось. Скажи мне, почему ты солгала о том, что они мертвы.
Она не хотела этого говорить. Как она могла? Как она могла рассказать человеку, который так заботился о своих племянницах, что случилось в тот день?
— Рейвен… пожалуйста.
Она больше не могла смотреть ему в глаза. Рейвен отвела взгляд. — Если ты знаешь правду, то ты знаешь, что они такое.
— И они...?
Она прикусила губу. — Монстры, — прошептала она злобно. Рейвен с ненавистью уставилась на своего брата. — Они больше не наши девочки, Кроу. Они чудовища.
По правде говоря, было бы лучше, если бы Янг действительно умерла. Лучше быть мертвой, чем быть пародией на человека, в которую Салем превратила её вместе с Руби.
Кроу зарычал. — Монстры, — повторил он. — Винтер сказала тоже самое.
Она бросила на него взгляд. Кто еще был в этом замешан? — Винтер? Кто такая
Винтер, Кроу?
— Винтер Шни, — ответил он. — Коллега, и что более важно, — он указал на картинку на свитке, палец на беловолосой девушке. — Сестра Вайсс Шни.
Рейвен вспомнила историю многолетней давности, в которых подробно рассказывалось о потере такой высокопоставленной особы. Воздушный корабль, атакованный Гримм. Некоторые тела так и не были найдены. Юная дочь Жака и Уиллоу Шни была среди пропавших. Однако, похоже, она выжила. И очень похоже, что с ней случилось то же самое, что с Янг и Руби. Команда пропавших детей, ставших гротескными пешками Салем. — И чей потерянный ребенок это парень? — спросила она о последнем члене команды.
— Жон Арк. Обычный человеческий парень. — Кроу переключил своё внимание с экрана на сестру. — И невольная пешка в плане Салем, что бы она ни замышляла.
Рейвен стало ясно, что в этой истории есть что-то большее, чем она могла себе представить. Десять лет назад она не знала, что Салем собиралась делать с детьми, которых она украла. Те, кого она исказила в этих озёрах тьмы. Очевидно, однако, она нашла способ замаскировать их под нормально выглядящих людей. Она даже завербовала настоящего человека, возможно, как своего рода куратора для них. Как и почему он согласился на такое, она не могла сказать.
Но мог ли Кроу?
— Он знает? — спросила она. — Кто они?
— О, он хорошо знает. Более того, он любит этих девушек. Он любит их всем сердцем.
Невообразимо. Они были не более чем зверьми в человеческой шкуре. — И как именно человек способен на такое? Как они не порвали его на части?
Кроу тяжело вздохнул. Он не звучал и не выглядел довольным. — Как оказалось, он парень Руби и Вайсс. Каким-то образом он нашел способ достучаться до них и обратиться к их человечности.
Рейвен моргнула. — Руби
и Вайсс? Одновременно?
Кроу вздохнул. — Да. Одновременно…
Уставившись на эту фотографию, она не могла не сравнить его лохматые светлые волосы и глубокие голубые глаза с другим мужчиной, которого она знала. Тот, кто имел репутацию настоящего дамского угодника в Биконе. Тот, на кого она сама повелась.
— Это как с Тайем… — прошептала она.
— Только ты и Саммер никогда не были с ним одновременно, — отметил Кроу.
Рейвен собиралась ответить, но в конце концов решила промолчать.
— Рейвен. Это та часть, в которой ты должна со мной согласиться.
Она не ответила.
— О, боги…
— Мы здесь не для того, чтобы говорить о Тае, — сорвалась Рейвен, желая сменить тему с него и её сексуальных экспериментов.
— Да, не для этого, — согласился Кроу. — Однако, давай перейдем к следующей твоей лжи.
Она с ненавистью уставилась на Кроу. Одно дело обвинять её в том, что она на самом деле сделала, но обвинять её в том, чего она не делала? Это была линия, которую даже бывший главарь бандитов предпочитала не пересекать. — О чём ты говоришь?
— Саммер, — отрезал он, как будто она должна что-то знать.
— Умерла, — она закончила за него.
— Жон утверждает обратное.
Рейвен ненавидела сюрпризы. Их было слишком много для одного дня. Этот, однако, была, пожалуй, самым большим из всех. Хотя она все это время знала о судьбах Янг и Руби, она могла честно сказать, что верила в то, что Саммер мертва.
— Как? — искренне спросила она.
Кроу пожал плечами. — Не знаю. Но он сказал, что Салем держит её в плену.
Так Салем просто собирала материал для экспериментов? Это не имело смысла. Зачем держать женщину живой все эти годы? Когда Саммер впервые пропала, Рейвен было все равно. Их разногласия оставили её наедине со своим племенем в Мистрале. Что бы ни сделал Озпин и его маленький культ, её это не волновало. Если они решили выкопать себе могилы, сражаясь на его войне, они могут лежать в них. Она не стала бы рисковать своей жизнью, пытаясь спасти их от самих себя или волшебника — манипулятора.
— Я не знала, — честно сказала Рейвен. Однако, в конце концов, это не имело значения. Если Саммер хотела пожертвовать собой ради войны, в которой она не могла победить, это был её выбор. Рейвен была сторонником свободы воли. Более того, она не убирала чужой бардак. — Это прискорбно.
— И всё? — спросил Кроу. Он звучал скорее оскорблённо, нежели сердито. — Это всё, что ты можешь сказать о ком-то, кто был твоим другом? О той, кому нужна наша помощь?
— Тогда помоги ей, — огрызнулась она. — Отправляйся к Озпину и сформируй спасательный отряд. Только не приходи ко мне плакать, когда еще кто-то из вас умрет или попадет в лапы Салем.
— Озпин не знает, — прошептал он, уставившись в землю. Как будто ему было слишком стыдно даже смотреть ей в лицо. — Он не знает, и о девочках тоже.
С одной стороны, Рейвен была рада, что Кроу наконец-то начал понимать, что Озпину нельзя доверять. С другой стороны, было бы так приятно позлорадствовать над лицемерием Кроу.
— Этот разговор был бессмысленен, — сказала она, её уверенность и надменность быстро восстановили свои силы. — Вы все спешили судить мои поступки, и все же, именно ты держишь своего хозяина в неведении об опасностях, которые находятся прямо у него под носом. Если завтра Бикон падёт от этих тварей это будет на твоей совести, и ты это знаешь.
Он медленно кивнул, признавая поражение. Было приятно видеть, как её брата так раздирают эти слова. Кроу, при всей своей праведности, был таким же, как и она. Лжецом.
— Разница между нами в том, что я что-то делаю. — глаза вернулись назад, чтобы встретиться с ней, и она увидела новую решимость на его лице, когда он говорил. — Вот почему, Рейвен. Я хочу, чтобы ты была вместе с нами. Не, только чтобы помочь нашим девочкам, но и чтобы помочь Саммер. Если она жива, то есть путь к ней. Путь, которым можешь воспользоваться только ты.
Дрожь прошла по позвоночнику Рейвен. Она точно знала, чего он от нее хочет. Он этого не получит. — Нет.
Очевидно, он не ожидал этого ответа. Дурак. Как он мог не знать её после сорока лет? — Что значит нет?
— То есть нет, Кроу. Я не буду этого делать. Я не открою портал к Саммер, если она в царстве Салем. — в её голове снова промелькнули образы. Ужасы, не предназначенные для глаз простых смертных. — Если бы ты знал, против чего мы идём…
— Жон жил там несколько месяцев, — сказал Кроу, сделав шаг навстречу ей. — Он выжил.
— По воле Салем, — ответила она. — Мы же будем незваными гостями. Нам не продержаться и пяти минут.
— Ты действительно серьезно, — подытожил Кроу. — Ты собираешься бросить Саммер на произвол судьбы? Оставить её в плену у Салем?
— Она знала о рисках, связанных с войной Озпина. Как и ты и я. — мысли Рейвен обратились к её дорогому мальчику. К своему мужу, которого ей удалось вытащить из-за грани. — Теперь я наконец-то счастлива, Кроу. Ты не заберешь это у меня.
— Счастлива, но какой ценой? — спросил он. — Сколько жизней было принесено в жертву ради твоей идеальной маленькой семейной жизни? Янг? Руби? Саммер? Кто еще, Рейвен? Кто еще умер за тебя и твоё счастье?
Багровые глаза сузились. — Я не пожертвовала ничем и никем, кроме своего собственного племени, — заявила она, имея в виду племя Бранвен, которое она бросила почти десять лет назад. Скорее всего они все уже были мертвы. Убиты ордами Гримм без охотницы, способной их защитить. — Это не моя война. Это не война Саммер, и если бы ты был умнее, то держался бы как можно подальше от Озпина.
Кроу еще на шаг приблизился к ней. — Ты пожертвовала своей собственной дочерью из-за своего собственного бездействия. Ты нашла её и бросила на произвол судьбы!
— Она больше не моя дочь! — Рейвен зарычала в ответ. — Она одна из тварей Салем. Ей лучше умереть, чем жить чудовищем, которым она стала!
— Что если я скажу тебе, что это не так? Что если я скажу тебе, что может быть способ спасти её.
Рейвен пренебрежительно усмехнулась. Очередные красивые слова от безнадежного оптимиста. Иронично, что эти слова произнёс такой безнадёжный пессимист, как Кроу. — Я бы назвала тебя грёбанным идиотом и лжецом.
— Идиот? Возможно, — согласился он. — Но не лжец. Я видел этих девушек своими глазами. Я говорил с ними. Наши девочки все еще где-то там. Мы просто должны вернуть их. Мы можем это сделать, Рейвен. Но мы должны сделать это вместе.
Она покачала головой. Рейвен хотела просто вернуться в дом, выпить чашечку кофе и позавтракать с семьей. Она хотела забыть все это разговор. Рейвен хотела, чтобы её зловредный брат исчез навсегда.
— Иди и делай, что хочешь, — сказала она ему. Рейвен отвернулась. — Разговор окончен.
Она успела сделать один шаг, преждем чем Кроу схватил её за руку. — Может посмотрим что на это скажет Тай? — мягко сказал он ей. Мрачно. Угрожающе.
Рейвен резко повернулась к нему.
— Не. Смей, — прошептала она.
— Что случилось? Боишься, что правда выйдет наружу?
То, что было прекрасным поздним летним утром, быстро превращалось в ураган. Над коттеджем Сяо Лонг начали собираться темные тучи. Глаза Рейвен разгорались, не только фигурально.
— Нет. Я боюсь, что ты дашь Таю клочок ложной надежды, а потом разорвешь его. — мысль о том, что её муж поверит, что две его дочери живы и здоровы, только для того, чтобы узнать, что они были монстрам. Он не смог бы прийти в себя во второй раз. — Я уже однажды вытянула его с края пропасти. Не думаю, что смогу сделать это снова, Кроу.
Он протянул к ней руку. — тогда помоги мне, Рейвен. Помоги Таю вернуть его девочек.
Вместо того, чтобы взять его за руку, Рейвен сжала кулаки. — Я их не оставлю, — горько прошептала она. — Ты не можешь заставить меня бросить моего малыша. Однажды я ушла от Янг, и это была… самая большая ошибка в моей жизни. — глаза поднялись, чтобы встретиться с Кроу. — Я не оставлю его. Я не рискну бросить Робина. Я не встречу ту же судьбу, что и Саммер.
— Это единственный путь, Рейвен. Мы не сможем добраться до Саммер без тебя.
— В прошлый раз я едва выбралась оттуда живой. Найди другой путь.
— Может, Тай знает один.
Мужчина сделал шаг вперед, но был остановлен упавшей с неба молнией. Она ударила по дереву в считанных миллиметрах от Кроу.
Глаза Рейвен горели, и волшебным образом закружившаяся над ними гроза омрачила утреннее небо. Отведя взгляд от ошметков дерева, Кроу посмотрел на сестру.
— Рейвен… — он выдохнул в ужасе. — Что ты сделала?
Что она сделала? Десять лет назад она взяла силу, которая попала в небезопасные и непригодные руки. Сила Девы Весны была слишком опасна и ценна, чтобы оставлять её на волю случая. Слишком велик был риск попасть в руки Салем. Рейвен забрала силу. Жертва, необходимая, чтобы сохранить своих близких. Помимо Салем самой по себе, в Ремнанте не было силы, которая могла бы угрожать силе полностью обученной Девы.
— Ты не впутаешь мою семью в это, — говорила она со спокойствием, которое передал вихрь эмоций, клокотавший в ней. Шторм в её сердце, воплощённый в буре, зависшей над ними. — Это останется между нами.
Кроу запрокинул голову назад, чтобы наблюдать за тем, как темные облака неестественно движутся над ним. — Эта сила… где? Как, Рейвен? Как давно она у тебя?
— Это не имеет значения. Важно то, что ты слушаешь то, что я тебе сказала. Ты знаешь, что это такое, — сказала она, Обрушив на землю ещё одну молнию. Громко образовавшаяся трещина была почти оглушительной, и Кроу в очередной раз был вынужден прыгнуть в шоке при ударе. — Если ты даже подумаешь о том, чтобы рассказать моему мужу или сыну о чем-нибудь из этого, я убью тебя. Я без колебаний сделаю это. И теперь, когда ты знаешь кто я, ты знаешь, что я полностью способна на это.
— Рейвен. Прошу тебя…
— Этот разговор окончен. Прощай, Кроу.
Рейвен снова повернулась, не дожидаясь ответа. Он предъявил ей свой ультиматум, но увидев, что она сильнее, Кроу был вынужден подчиниться.
Буря истончалась по мере того, как её ярость утихала. Кроу не расскажет Таю о девочках. О Саммер. Он подпишет себе смертный приговор если проболтается, а это бы означало… что никто из них не будет спасен. Кроу не мог этого допустить. Не тогда, когда он был одним из немногих, кто знал об их существовании. Не тогда, когда он был единственным, кто мог их спасти.
Когда Рейвен зашла внутрь, увидев улыбающегося мужа и почувствовав запах приготовленных блинчиков, она попыталась натянуть маску счастливой жены и матери. Она проведёт чудесное утро, завтракая с двумя самыми важными мужчинами в своей жизни.
Тем не менее, при всём том счастье, которое они принесли ей, новая информация, которую раскрыл Кроу, означала, что она не может наслаждаться своей счастливой семейной жизнью, как это было когда-то. Когда она ела, говорила и смеялась со своими мальчиками, все, о чем она могла думать — это Саммер, сидящая с ними на четвертом и пустом стуле за кухонным столом.
Сиденье, которое она, возможно, занимала перед тем как покинула это место и не вернулась.
***
Жон никогда не думал, что увидит день, когда гибрид накрасится. Как обычная девушка. Как человеческая девочка.
С другой стороны, в глубине души они были такими же. Девочки, казалось, с каждым днём становились всё человечнее. Жон чувствовал огромную гордость и за себя, и за них. Они делали все, что в их силах, чтобы восстановить то, что было отнято у них. Пусть лишь одна из них действительно хотела стать более человечной.
В комнате общежития парень смотрел, как Вайсс сидела за столом команды и смотрела в зеркало, установленное на его поверхности. Перед ней лежала небольшая сумочка, и девушка с упоением копалась в ней, желая опробовать все новые и замечательные вещи, находившиеся внутри. Жон обладал практическими знаниями в области макияжа благодаря своим семи сестрам. Его не раз использовали в качестве подопытной свинки. Смотреть, как Вайсс экспериментирует, было похоже на то, как одна из его младших сестер впервые пробовала это.
Когда она достала тюбик губной помады и понюхала его, Жон не смог не улыбнуться её любознательности.
Должно быть, она увидела его в отражении зеркала и повернула шею, чтобы взглянуть на него. — Что-то забавное?
Очень. Однако Жон давно научился не шутить над Вайсс. Может, сейчас у неё и не было рога, но это не помешало бы ей забодать Жона до смерти. — Ничего. Просто я никогда раньше не видел, чтобы ты красилась, вот и все.
Вайсс хмыкнула и довольная улыбка пробежала по её губам. — Да, похоже, что моя естественная красота привлекает немало взглядов в последнее время.
— В последнее время? — спросил он.
Закончив водить помадой по губам, Вайсс наклонилась ближе к зеркалу, чтобы оценить свою работу. — Да. Старшекурсница, Коко. Кажется, так её звали. На днях она подошла ко мне и сказала, что я горяча, и что она впечатлена тем, что я не ношу макияж.
Жон попытался вспомнить, слышал ли он это имя когда-нибудь раньше. Через несколько мгновений оно щелкнуло. Команда CFVY, те, кто ушел с Профессором Портом на задание. Команда недавно вернулась, и Жон задавался вопросом, вернётся ли Порт в качестве профессора Гриммоведения, которое сейчас вёл Кроу. Если да, то что случится с его неоднозначным союзником в борьбе против Салем?
Однако самой насущной проблемой Жона было то, что Вайсс казалось недовольна тем фактом, что другой студент запал на неё. Обычно она яростно защищала свои… отношения с ним, и не терпела вмешательства извне. — Это мило с её стороны, — прокомментировал он.
Вайсс кивнула. — Действительно. Однако она ошиблась, потому что, когда я измерила свою температуру, я узнала, что моё тело на один градус холоднее чем у среднестатистического человека.
Жон моргнул. Так вот почему Вайсс не обиделась на то, что кто-то к ней приставал.
Это также объясняло, почему Вайсс любила засовывать свои необычайно холодные лодыжки между его ног, когда они спали. Какой бы опасной она не была, тело Вайсс было хрупким, как веточка, и, возможно, у неё были проблемы с сохранением тепла. Если ей нужно было, чтобы он был её обогревателем, он не жаловался. Разве что чуть-чуть…
— Мне удалось получить от нее рабочее знание о макияже, — продолжала она. — Очевидно, что человеческие женщины любят наносить цветные краски на свои лица, чтобы усилить их красоту. Скажи мне, Жон, — сказала она, поворачиваясь, чтобы встать. — Неужели я выгляжу еще красивее, чем обычно?
Жон смотрел на то, что мог описать только как клоунский макияж. Ярко-красные губы были покрыты помадой, а черные круги вокруг глаз придавали ей вид енота. Тяжелый румянец на щеках придавал её вид больной лихорадкой. Боги, ей нужен какой-нибудь учебник. Или, по крайней мере, опытная женщина, которая знала бы как правильно пользоваться косметикой.
Тем не менее, Жон сделал то, что сделал бы любой хороший парень, и заставил себя улыбнуться. — Ты… красавица, Вайсс, — сказал он наполовину правдиво.
Несмотря на то, что её лицо выглядело совсем не так как сейчас, её внутренняя красота сияла. Её невинность. Серьезность. Все это было частью очарования Вайсс — так стараться и терпеть неудачу. Иметь такую огромную уверенность, несмотря на то, как серьёзно ошибаешься.
Он любил в ней такие вещи. Он любил их так сильно.
— Я рада, что ты так думаешь, — улыбнулась она, подбородок держался высоко, и глаза закрылись, когда она приняла похвалу. — Через несколько минут я встречусь с Винтер, и я… не могу дождаться, когда увижу её реакцию на мою новую внешность.
Жон прикусил губу. Винтер. О, Винтер, безусловно, отреагировала бы на это. Надеюсь, старшая сестра притащит Вайсс обратно в свою комнату и научит её правильно наносить макияж перед тем, как отправляться в Вейл вместе.
— Кажется, в последнее время ты проводишь много времени с Винтер, — прокомментировала Руби, лёжа на кровати.
Она была права. Большую часть свободного времени, Вайсс проводила с сестрой, но он полагал, что в этом есть смысл. В конце концов, они были семьей. Раздельной в течение многих лет, логично, что эти двое захотят воссоединиться. Ему это тоже очень помогло, так как у Вайсс был еще один человек, который помог ей научиться быть нормальной человеческой девочкой. Это было хорошо, что у девочек есть друзья и любимые, кроме него самого. У Руби была Пенни. У Янг был Сан. У них обоих был дядя Кроу, хотя этого воссоединения ещё не случилось.
— Она идеальный образец для подражания для такой молодой девушки, как я, — заявила Вайсс. — Сильная, красивая и успешная. Неудивительно, что она связана со мной, самой сильной, самой красивой, и самой успешной из всех гибридов.
Янг фыркнула от смеха. Жон не знал, какое из этих описаний она нашла самым смешным, но он знал, что блондинку забавляла неуместная уверенность Вайсс.
Руби встала с кровати и подошла, чтобы сесть рядом с Янг. Она протянула руку и схватила другую девушку за руку, притягивая её к своему телу. — Ты не единственная, у кого есть сестра, — ревностно сказала она. — И, по крайней мере, я никогда не протыкала Янг своими рогами!
— Вообще-то, Руби, — сказала Янг. — Помнишь то время, когда тебе было десять, и мы ссорились из-за того, кому достанется последний бок коровы?
Красноволосая скривилась, будто она съела что-то кислое. — О. Да. — её лицо приняло виноватое выражение. — Прости, Янг.
Янг тепло улыбнулась, и её свободная рука прошлась по волосам Руби. Отпрянув, Руби ослабила хватку, но как только она отпустила руку Янг, та притянула Руби обратно.
— Как я могу злиться на свою младшую сестру? — она ворковала, как будто разговаривала с ребенком. — Ты была так сильна даже в таком юном возрасте. Ты даже не представляешь, как я гордилась тем, что ты сражалась со мной за еду.
— Гах! Янг! Прекрати!
Там была какая-то история, и Жон с удовольствием наблюдал за тем, как Руби продолжала бороться, пытаясь вырваться из лап Янг. Глядя на них сейчас, они действительно были как сестры. Вырежьте ту часть о боке коровы и замените её на что-то вроде мороженого, и это могла быть сцена прямо из дома семьи Арк.
— Хоть и забавно рассказывать о своих прошлых выходках, — сказала Вайсс, надев ботинки. — Мне пора идти. Винтер ждет меня, и я не заставлю её ждать.
Руби, только что выбравшаяся из хватки своей сестры, надулась, наблюдая за тем, как Вайсс заканчивает приготовления. — Правда? Ну, не только у тебя есть сестра! Мы с Янг тоже можем делать сестринские штуки!
В ошеломляющем обращении, к тому что только что произошло, Руби схватила Янг за руку и резко оттянула её с кровати. Блондинка споткнулась пока Руби тащила их обоих к двери.
— Эй! Руби! — Янг проворчала, когда проиграла битву с удивительной силой младшей сестре. — Что на тебя нашло?
— Мы с тобой сестры, и будем вести себя подобающе! — возмущенно закричала красная. — Мы идем на двойное свидание с Вайсс и Винтер!
У Жона не хватило духу сказать девушке, что двойные свидания — это романтические интрижки. Возможно, Янг знала и поправила бы девушку позже. Если не она, то, конечно, Винтер.
Боги, он надеялся, что Винтер сможет удержать это количество сумасшедших под контролем.
— Простите? — Вайсс протестовала. — Я не приглашала вас на свидание с Винтер.
— Отлично! Тогда мы пойдём на отдельные свидания, но мы пойдём туда же, куда и ты!
Янг всё ещё изрыгала протесты и оскорбления, когда Руби вытаскивала её из комнаты. Вайсс тоже ушла, всё ещё возражая против того, что в её с Винтер сестринские узы вторгались её коллеги-гибриды.
По мере того, как звуки споров утихали в коридоре, Жону пришло в голову, что он один. На самом деле он был один. Впервые с тех пор, как… он даже не мог вспомнить, у него было свободное время. Никаких гибридов. Никаких недоразумений или розыгрышей. Он может делать все, что захочет. Он мог расслабиться.
Он не знал, что с собой делать, честно говоря.
— Я один, — тихо сказал он себе. Откинувшись на кровать, он задумался на минутку, прежде чем снова заговорить. — Не могу поверить. У меня есть немного времени наедине.
Он мог прочитать комикс. Он мог бы немного потренироваться. Он даже мог вздремнуть. Вечер принадлежал только ему одному.
Пока он не увидел, как из-под его кровати выскользнуло щупальце, приблизившись к нему и, почти лениво, помахав.
— Не бойся, Жон, — сказала его невидимая собеседница.
— Ты никогда не бываешь один. Жон сделал вдох. Конечно. Во всём хаосе он забыл об одном человеке, который, по её собственным словам, всегда был в его тени. Блейк сделала несколько новых укрытий здесь, в Академии Бикон, но самый надежный всегда был под его кроватью. Как какое-то невидимое чудовище из его детства, Блейк всегда была под его кроватью.
— О, точно, — он подписал. — Как я мог забыть тебя, Блейк?
Существо прямиком из его кошмаров выскользнуло из-под кровати, Жон увидел, как она превратилась из своей формы Гримм в нормальную и красивую девушку-фавна. Блейк стояла высокая и гордая, пара золотых глаз смотрел вниз на его сидящее тело с болью и разочарованием.
— Как ты мог забыть меня? — с печалью удивлялась она. — Меня, твой первый поцелуй. Ты ранил меня, любовь моя. Для человека ты гораздо жёстче, чем Салем могла мечтать…
Издёвка или нет, но мысль о сравнении с этой бессмертной ведьмой показалось Жону неправильной. — Как я могу загладить свою вину?
Блейк преодолела последние несколько сантиметров между ними и положил свои ладони ему на плечи. — Если ты хочешь… наслаждаться своим одиночеством, — она предложила. — Пожалуйста, не сдерживайся из-за меня. Мне так нравится звук твоего матраса, скрипящего надо мной…
Да, как будто это когда-нибудь случится с ней в комнате с ним. Честно говоря, Жон был удивлён, что она не предложила сделать всё за него, учитывая все эти непристойные намёки.
Он гулко сглотнул. Последнее, чего он хотел сейчас, это подумать о том, что может повлечь за собой ночь с Блейк. Все эти зубы. Все эти щупальца. Этот длинный змеиный язык…
— Может, придумаем что-нибудь другое? — предложил он.
Губы Блейк изогнулись в улыбке, и Жон осознал, что попал в какую-то ловушку. — Что-то другое, — согласилась она. — Тогда свидание.
И вот оно. Отвергнув её предложение сделать что-то совершенно интимное и уединенное в её присутствии, мог ли он отказать ей в чем-то настолько простом и невинном?
— Свидание… — повторил он.
— Да. Свидание. — она вела пальцем по его груди, поднимаясь с каждым словом всё выше. — Я.Ты. Наедине. — последнее слово сопровождалось, нежным тычком указательного пальца в его нос. — Вдвоём.
Свидание с Блейк. Здесь, в Вейле, в общественном месте. Всё не так уж и плохо. Правда?
— Настоящее свидание, — он просто должен был удостовериться. — Никакой охоты на людей. Никаких убийств. Ничего странного. Правда?
— О, будет смерть, — улыбнулась она. Жон почувствовал, как его кровь остывает, когда он смотрел в дикие глаза гибрида. — В конце концов, что за фильмом ужасов будут "Чудовищные фавны каннибалы 2" без крови и расчленёнки?
Свидание. В кино. Даже если это был ужастик, это было удивительно обычное предложение от девушки, в которой не было ничего обычного. Жон слышал, что дарёному коню в зубы не смотрят. И он определенно не хотел смотреть дарёной Блейк в пасть, полную острейших клыков.
— Знаешь что, Блейк? — спросил он. — Звучит здорово.
Блейк отступила назад, обернув руки вокруг собственного туловища, пока она мягко качалась взад-вперед. — Он так жаждет, жаждет нашего третьего свидания, — прошептала она, глядя в пол. — Потому что он надеется, что я наконец-то отдамся ему и испытаю восторг, который Руби и Вайсс никогда не смогут ему показать…
И... вся невинность сцены была разрушена. Однако, часть об их третьем свидании сбила его с толку. — Блейк? Мы никогда раньше не ходили на свидания.
Золотые глаза вспыхнули, метнувшись к нему. — Как жестоко, Жон. Ты забыл всё то прекрасное время что мы провели вместе?
Прекрасные времена. Он был уверен, что в её сознании, терроризировать его было действительно прекрасным времяпрепровождением. Для него, однако… — Мы до сих пор никогда не были на свидании.
— Какой ты ужасный мальчик. Забыл, как я всю ночь держала твоё тело так близко ко мне. Как я ухаживала за твоими травмами, словно распутная медсестра из фантазий каждого мальчика…
У Жона ушла минута, чтобы вспомнить, о чём она говорила. Последствия его последней битвы против Кардина. Той, что оставила его разбитым, окровавленным и на грани смерти. Только своевременное вмешательство Блейк спасло его от того, чтобы Кардин пришел и закончил то, что начал.
— Блейк, это было не свидание. Я чуть не умер.
— Мммм, — она простонала с восхищением. — Это было блаженство, не так ли? Страх и ранимость, которые ты излучал той ночью, были пьянящими. Мне понадобилось вся воля, чтобы не взять тебя прямо там…
Это было… страшно думать в этом новом свете. Тем не менее, это было их первым "свиданием". — Какое было наше второе свидание?
— Ночь танцев, конечно. Раскачивание под музыку, затем романтическая прогулка по внутреннему двору. Я не могла себе представить более человеческого опыта чем это…
Опять же, Жон вспомнил ту ночь. — Блейк. Большую его часть мы искали Вайсс после того, как её аура была разблокирована. Это было не совсем то, что я бы назвал романтическим вечером.
— Но не для меня, — усмехалась она. — Время, проведенное наедине с моим любимым человеком. Тревога, грызущая тебя изнутри. Но ты оказался в руках другой женщины той ночью… Я чувствую себя обманутой.
Он собирался с сарказмом извиниться за то, что в тот вечер его мысли и забота были сосредоточены на Вайсс, но подумав об этом получше. Он не хотел вызывать возмущение у Блейк, которая действительно считала эти инциденты свиданиями. Лучшее, что он мог сделать сейчас, это пригласить её настоящее свидание, на которое ходят нормальные люди.
Здесь и сейчас он может показать ей хороший путь. Правильный путь. Человеческий путь. Несмотря на то, что Блейк была молодым гибридом, не помешало бы напомнить ей какой она когда-то была.
Жон, к неподдельному удивлению Блейк, протянул ей руку. — Тогда, Блейк. Не окажешь ли ты мне честь сопровождая меня на свидании сегодня вечером?
Улыбка, гораздо менее страшная, чем те, что она обычно носила, появилась на её губах. — С удовольствием, мой дорогой.
Ведя её из комнаты, Жон отправился на веселый, если не интересный вечер.
***
Фильм, как оказалось, на самом деле не был страшным. По крайней мере, не для него. Может быть, это из-за того, что Жон в последние несколько месяцев прожил в реальном фильме ужасов у него появился иммунитет к вымышленному.
На самом деле, настоящий ужас сидел рядом с ним все это время. Блейк тихо сжималась от восторга во всех самых графических и пугающих частях. Фильм. Может быть, это из-за откровенно расистского подтекста при создании фильма о
фавнах людоедах, который апеллировал к её болезненному чувству юмора. Или, может быть, гибрид которая зарезала свою долю живых существ, нашла забавными фальшивые сцены ужаса и смерти. С Блейк никогда нельзя было быть полностью уверенным в том, что она находит привлекательным и из-за чего.
Одно можно сказать точно: Блейк хотела, чтобы свидание было как можно более правдивым и банальным. Под покровом темноты гибрид решила стать чуть более развязной и Жон до сих пор не был уверен, были ли это руки или щупальца, блуждающие по его спине. Её длинный язык скользил ему в горло и дальше, когда она прижала губы к его, не столько целуясь, сколько лишая его кислорода. Сказать, что она оставила его без дыхания, было бы преуменьшением, и даже в темном кинотеатре он видел, как её глаза светились от восторга после того, как она вновь заклеймила его своим поцелуем.
Он мог только надеяться, что Руби не будет ревновать, когда она почувствует запах Блейк на нем позже. Вайсс была бы не против, учитывая, как часто она требовала добавить больше женщин к их стае, чтобы он мог производить более сильное потомство. Если бы ей повезло, желание Вайсс могло бы исполниться к концу вечера…
Может быть, Блейк ожидала, чего-то подобного, и когда они вместе выходили из кинотеатра, одна из её рук обвилась вокруг него. Он бы никогда не ожидал настоящего романтического жеста от самого чудовищного из всех гибридов.
Похоже, она достаточно хорошо проводила время. Он задавался вопросом, так ли это, или он просто проецирует на неё свои собственные желания. — Блейк? — спросил он.
Девушка-фавн повернула голову, чтобы посмотреть на него. — Да?
— Ну… как все прошло?
Она тихо хихикнула, её фирменная улыбка расщепляла рот от уха до уха. — Восхитительно, любовь моя. Еда была восхитительна.
Жон никогда раньше не слышал, чтобы кто-то называл попкорн восхитительным, но, возможно, она не ходила во многие фильмы в своей жизни до её трансформации. — Рад слышать. Но ты едва дотронулась до попкорна.
— Я имела в виду не попкорн, Жон, — ответила она, облизнув губы.
Жон затаил дыхание, когда смотрел на её улыбающееся лицо. Конечно.
Он был едой. В кинотеатре она наверняка набрала полный рот еды…
Когда они шли по тротуару, Блейк повернула вниз в переулок, ведя его за собой. Может быть, она хотела большего, чем просто попробовать его, и это… было просто самым уединенным местом, о котором она могла подумать. Или, может быть, существо, которое любило преследовать ночью, прогулка в темном переулке было её представлением о романтике.
В любом случае, Жон решил поддержать разговор. Ему было любопытно её прошлое фавна. — Ты когда-нибудь была на настоящих свиданиях? — задавался он вопросом. — До того как... ты стала гибридом?
Блейк задумчиво хмыкнула. Она прислонилась к нему, пока они медленно шли. — Да, — мягко сказала она. Почти печально. — Хотя они были гораздо более жестокими, чем наши собственные.
Жон нахмурился. Ему было интересно, что это значит. Это было слишком скучно для нее?
— Мне жаль, что у нас было только вымышленное насилие, — сказал он. Ему было не столько грустно, что они сами не совершали актов насилия, сколько то, что у Блейк не было её идеального свидания с ним.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Не надо, любовь моя, — прошептала она. — Смерть. Разрушение. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя объектом его желания. Только миссия. Всегда миссия…
Жон не знал, что она имела в виду, но, учитывая, что это звучало так, как будто она жалела об этом, возможно, ему не стоило давить. Может быть, ей больше понравилось скучное, нормальное свидание с ним, чем то, что наполнено смертью и разрушением.
Он чувствовал, как она держит его за руку. Ногти впились в кожу его руки. Жон посмотрел вниз, чтобы увидеть уши Блейк и внимание.
— Так что ты хочешь делать дальше? — спросил он. — Поужинать где-нибудь? Или, если ты не настолько голодна, может, мороженое?
Она не ответила сразу. Скорее, её голова повернулась, оглядываясь вокруг темного переулка, пока они продолжали идти.
— Отведи меня домой или оставь меня в покое, — прошептала она. — Моя любовь в темном сердце ночи…
У Жона сузились глаза. — Блейк? Что это значит?
— Не ты, — резко прошептала она. Она держала его на расстоянии, и пара перестала двигаться. — Он здесь.
— Он?
Блейк не ответила. Скорее, девушка-фавн побежала, найдя спасательную лестницу, висящую сзади одного из многочисленных зданий, выстроившихся с этой стороны переулка. Она прыгнула вверх, взобравшись по перекладине и скрылась во тьме.
— Блейк? — позвал он, интересуясь, что происходит. — Блейк! Что происходит!
Она не ответила. Существо ночи ускользнуло в свои владения. Найти её в темноте и тени было сродни поиску иголки в стоге сена.
Как раз тогда, когда он подумал, что ситуация не может быть хуже, он услышал слишком знакомый гогот позади него. Кровь Жона застыла, и он повернулся, чтобы увидеть человека, стоящего в нескольких метрах от него.
— А,
мистер Арк, — поприветствовал пугающий и слишком знакомый голос. Глаза Жона расширились, и его дыхание участилось. — Как чудесно видеть вас снова…
Шагнув вперед из тени, мужчина в белых штанах и тяжелом коричневом пальто вышел на свет. Человек, которого он надеялся больше никогда не увидеть. Тем не менее, он был здесь, стоял перед ним во плоти.
— Я ищу потерявшегося котенка, — спокойно объяснил он. — Её владелец очень расстроен её исчезновением. Она ростом около пяти футов с черным мехом, и у нее самые удивительные золотые глаза. Так скажи мне,
мистер Арк… — его лицо, секунды назад бывшее добродушным, исказилось гримасой гнева. — Ты видел её?
