***
Жон смотрел, как Янг и Винтер уходят. Он знал, что с ними все будет в порядке. Они справятся сами. Янг, несмотря на ее проблемы с контролем гнева, была одним из наиболее стабильных гибридов. Она сама говорила, что была в человеческих королевствах задолго до остальных. Там она заработала свой жуткий трофей. К тому же, Винтер сможет за ней присмотреть. Сейчас его гораздо больше волновала Блейк. Жон придвинулся к девушке, за которой ухаживала Руби. — Я никогда не видела её такой, — сказала брюнетка. — Что с ней случилось? Жон вздохнул и положил руку на плечо Блейк. Она едва заметила это, и её голова медленно повернулась в его сторону, осматривая парня безжизненными серыми глазами. — То же самое, что случилось с Янг и Вайсс. Глаза Руби удивлённо распахнулись. — Её аура… — Да, — подтвердил он. — Она уже была разблокирована, но когда бы она ни использовала её… Руби молча кивнула — Должно быть, это сильно ударило по ней. Жон кивнул в свою очередь. Так и было. Он не был полностью в курсе истории Блейк, но он знал, что она творила вещи, которые хотела бы забыть. И теперь ей пришлось столкнуться с последствиями без меняющей сознание формы гримм. Ей пришлось вновь пережить те ужасы, но уже не в форме кровожадной хищницы, упивающейся резней. Голова Адама в банке перестала быть ценным трофеем, с которым она порой говорила. Это было болезненное напоминание о том, что она сделала после того как трансформация украла её жизнь. — Я не могу держать её так вечно, — сказала Руби, кивая на руку. Жон знал, что это правда. Как только он узнал правду о придатке Руби, все, что было у него за время, проведенное в школе Салем, обрело смысл. Он мог вспомнить моменты когда паника отступала даже в самых ужасных ситуациях. Её способность могла с лёгкостью навредить кому-то, но с той же легкостью она могла и помочь. — Я знаю. Тогда мы должны быть рядом с ней. — И что ты собираешься делать? — спросила Вайсс, стоя прямо перед ним со скрещенными руками. — Если Блейк теперь нестабильна, то она может раскрыть нас. Раньше она могла скрываться, но если она превратилась в тень былой себя, то… Глаза Жона метнулись к Вайсс. — Тогда мы ее вылечим, — мягко огрызнулся он. Он закрыл глаза и вздохнул. — Извини, Вайсс. Просто сегодня был… очень напряжённый вечер. Вайсс хмыкнула, казалось бы, не в восторге от того, как он с ней разговаривает. — Убийство профессора Кэллоуса — нелегкий подвиг. Хотя я и не ожидала от тебя меньшего, мой сильный, могучий самец. Безрадостный смех проскользнул сквозь губы Жона. — Я, — прошептал он, покачивая головой. — Нет, я скорее играл роль боксёрской груши. Блейк убила его… В его голове всплыли образы Профессора Тириана, окруженного десятками клонов. Блейк мастерски использовала свою способность, а в сочетании с темнотой переулка и Жоном в качестве отвлекающего манёвра, переулок превратился в её охотничьи угодья. И она действительно поймала свою добычу. Тириан с пузырящейся кровью на губах был тем ещё зрелищем. Жон сомневался, что когда-нибудь забудет его. Парень прикрыл глаза. Это была необходимость. У них не было другого выбора. — Она сильная, — согласилась Руби. — Но какой она будет теперь, когда она не такая… — Дикая, — закончила за неё Вайсс. Жон пожал плечами. Честно говоря, он не знал. Он не знал, какой была Блейк на самом деле. Несмотря на то, что он снова и снова говорил ей, что её гибридная форма не была ее настоящей сущностью, он честно не знал, кто настоящая Блейк. Он предполагал, что есть только один способ узнать. — Хорошо, Руби, — сказал он, указывая на её руку. — Пока хватит. Единственный способ помочь ей, это примирить с произошедшим. И с нашей помощью… — Ей станет лучше, — улыбнулась Руби. Блондин кивнул. — Да. Мы позаботимся о том, чтобы ей стало лучше. Она ведь часть нашей стаи, не так ли? — спросил он Вайсс, глядя на беловолосую девушку. Вайсс замерла, выпрямилась и гордо выпятила грудь. — Так и есть, — согласилась она. Руби убрала руку с левого плеча Блейк, и к ней вернулась жизнь. Золотые глаза несколько раз моргнули, и она неуверенно оглянулась вокруг, словно только что проснулась. Она посмотрела Руби. Потом Вайсс. Потом Жона. — Что… что случилось? В мгновение ока реальность вернулась к ней. Жон обнял ее рукой и прижал к себе. — Всё в порядке, — мягко прошептал он. — Всё будет хорошо. Голова Блейк снова прислонилась к плечу. Она кивнула ему, но не сказала ни слова. — Мы все здесь ради тебя, — продолжил он. — И мы все любим тебя. Мы будем с тобой, несмотря ни на что. Ты часть нашей стаи. Ты наша семья, Блейк. Медленно, она повернулась к нему лицом. — Жон. Он подарил ей маленькую улыбку. — Да? — Я хочу побыть одна сегодня вечером. Это не то, что ожидал Жон, но если Блейк этого хотела, то она это получит. Все люди справлялись с горем по-своему. Может быть, это был её способ. Если ей когда-нибудь понадобится помощь семьи, она знала, что они будут рядом. — Хочешь ли ты вернуться в свою… ну, где бы ты не остановилась? — Мою комнату, — согласилась она. — Мою личную комнату. Жон не мог не улыбнуться. Конечно, Блейк не могла не свить своё логово прямо здесь, в Биконе. Он бы не удивился, если её комната была покрыта паутиной и освещалась исключительно свечами. — Если ты этого хочешь. Она кивнула. Блейк сделала шаг, чтобы встать, и Жон отпустил её. Она сделала несколько шагов, прежде чем остановиться и оглянуться на него. — Ты идёшь? Он был сбит с толку. — Мне показалось, ты сказала, что хочешь побыть одна. — Наедине с тобой, — поправила она его. — Разве не ясно? Не очень. Но они оба были измотаны и он не хотел создавать конфликт на пустом месте. — Прости, моя вина. — Он посмотрел на себя, а потом снова на неё. — Не возражаешь, если я сначала приму душ? И переоденусь? Блейк, похоже, осмотрела его перед тем, как покачать головой. — Не возражаю. Мне бы тоже не помешало. Она была такой же грязной, как и он. Ее одежда была грязной. У нее, несомненно, был и душ, и чистая одежда в комнате, которую она одолжила. — Встретимся там, хорошо? Она кивнула. — Комната 320. Я оставлю её незапертой для тебя. Без единого слова Блейк повернулась и ушла, оставив Жона, Руби и Вайсс. Две пары глаз сфокусировались на нем, одни красные, другие синие. — Она это заслужила, — сказал он, отвечая на невысказанный вопрос. — Я проводил с вами обоими время наедине, когда вы в этом нуждались… Тем не менее, Руби надулась. Вайсс скрипнула зубами. Очевидно, им не очень понравилась эта идея. Перемены были трудными, и учитывая, что они оба делят его постель уже несколько месяцев, неудивительно, что они не горели желанием добавлять ещё одну девушку. — Нам понадобится кровать побольше, если она планирует присоединиться к нам, — отметила Вайсс. Она была права… но Жон всё ещё слабо представлял, как они смогут улечься вчетвером. Обычно он ложился посередине с Руби и Вайсс по бокам. Но куда поместится Блейк? Если, конечно, она не решит лечь прямо на него. Что-то подсказало ему, что Вайсс будет очень злиться из-за того, что она не подумала об этом первой…***
Они ничем не отличались от остальных людей на улице. Две женщины в неприметной, незапоминающейся машине. Никто не знал, что обученный солдат и монстр ищут труп. Винтер задумалась. Нет, не монстр. Если Янг была монстром, тогда кем же была Вайсс? Атласский специалист ехала с племянницей мужчины, который помогал Винтер с тех пор, как она прибыла в Вейл. Она крепко стиснула руль обеими руками, полностью сосредоточившись на дороге. Время от времени она бросала взгляды на Янг, чтобы проверить всё ли с ней в порядке. Янг Сяо Лонг носила то, что Винтер могла описать только как непринужденный наряд. Темно-серые коричневые брюки и оранжевую майку, которая, по мнению специалиста, показывала уж слишком много. Её глубокое декольте и открытый живот несомненно будет притягивать взгляды как магнит. Тем не менее, это было лучше, чем форма охотников. По крайней мере, она выглядела как типичный гражданский. Навигатор показывал, что они приближались к кинотеатру. Вскоре они смогут начать поиски. Если, конечно, на тело не наткнулся кто-нибудь ещё. Винтер не знала что будет делать, если место преступления будет обнаружено местными правоохранителями. Скорее всего им придётся ретироваться и надеяться на лучшее. Свернув на близлежащую парковку, Винтер остановила свой реквизированный автомобиль и заглушила двигатель. Она сделала глубокий вдох, все еще крепко сжимая руль, прежде чем повернуться к Янг. — Мы на месте, — тихо объявила она. Блондинка ехала непристёгнутой и поэтому просто вышла из машины. С секундной заминкой, за ней последовала и Винтер. Яркие и красочные огни украшали переднюю часть кинотеатра, в то время как люди, разбитые на отдельные очереди, толпились в ожидании возможности зайти внутрь и насладиться представлением. У Винтер не было такой роскоши, как простой вечер в кино. У неё были гораздо более важные и неотложные дела. Хотя… «Свидание в Тумане» находилось на последних этапах производства и Винтер была бы непрочь увидеть, как её любимый роман перенесли на большой экран. Возможно, они с Вайсс смогут посмотреть его вместе… Однако, чтобы это произошло, ей нужно было дожить до следующего года. Девушки свернули в ближайший переулок и Винтер активировала на своём свитке функцию фонарика. Тщательно осмотрев потенциальное место преступления, она не нашла никаких следов — Минус один, — сказала она подзывая Янг взмахом руки. Тогда следует обыскать следующий переулок. Тишина дала Винтер время для раздумий. Она думала, понравится ли Вайсс фильм вроде «Свидания в тумане». Она знала, что Вайсс очень любила Жона, но ей ещё столько предстояло узнать о своей сестре. Гибриды были… странными. Различия между ними и обычными людьми были огромными. Как будто они пришли из другого мира. Она ещё раз взглянула на Янг. У Янг тоже была младшая сестра и единственная разница между ней Винтер заключалась в том, что блондинка была гибридом. Ей было интересно, каковы были отношения между Янг и Руби. Она надеялась, что узнав об их отношениях, Винтер сможет более эффективно взаимодействовать со своей сестрой. — Могу я спросить тебя кое о чём? — сказала Винтер, спокойно шагая по тротуару. Янг приподняла бровь, глядя на специалиста. — И о чём же? Хотя внутри она была напугана, её лицо и тело не выдавали даже намёка на это, поддерживая спокойное и холодное самообладание, когда она встретила взгляд Янг с непоколебимой уравновешенностью. — Ты и Руби. Вы сестры. Мне было интересно… каковы ваши отношения в этом смысле. В конце концов, вы не совсем люди. Ваши отношения отличаются от людских? К её удивлению, Янг мягко хмыкнула. Это звучало почти издевательски. — Чувства и эмоции. Вот о чём ты хочешь узнать, не так ли? Винтер не повелась на провокацию Янг. — Именно, — подтвердила она. — Я хочу знать, что ты чувствуешь к Руби. Что она чувствует к тебе. Я хочу понять, можем ли мы с Вайсс жить как настоящие сёстры. Хитрая ухмылка осталась на губах Янг, когда она покачала головой. — Звучит довольно по-человечески, — усмехнулась она. Винтер не знала, стоит ли ей воспринимать эти слова как оскорбление. Она не знала, намеревается ли Янг высмеивать её за человеческие эмоции или нет. — Руби и я… ну, тут всё сложно. Она любит меня, уж это я знаю точно. — Что значит сложно? Вы ведь сестры, разве нет? Ты её родная сестра. — Сводная сестра, — поправила Янг. Она снова посмотрела на Винтер, и Янг, должно быть, увидела удивление на её лице. — Похоже, Кроу не говорил тебе об этом, не так ли? — практически сплюнула она. В её тоне было явное отвращение. — Он этого не говорил, — призналась она. — Всё равно, сводная сестра или нет, ты любишь её, не так ли? — Действительно ли животные любят своих отпрысков? — Янг ответила вопросом на вопрос. — Или это инстинкт? Может в их мозгах просто прописано защищать и заботиться о своих? Винтер не была экспертом по животным. Она не могла ответить на этот вопрос, не сведя всё к какому-то философскому спору о свободе воли и сознания. — Я не знаю, — честно ответила она. — Я тоже, — сказала Янг, покачав головой. — Когда мы были в академии Салем, я чувствовала сильное желание защитить Руби. Я калечила ради неё. Я ломала кости. Рвала мышцы. Я убивала ради неё, потому что она моя родня. — Голос Янг понизился до шепота. — Но я знаю, кто я. Я знаю, что я не такая, как ты. Я не человек. Я не знаю, хотела ли я этого, или это был просто инстинкт. Может быть, я - волчица, защищающая своих щенков от хищников. Может быть, инстинкт подсказывает мне делать это, даже если я сама не хочу. Винтер не хотела в это верить. Она не хотела верить, что Вайсс тоже такая. Она хотела, чтобы сестра любила её не из какого-то животного инстинкта, а потому что… они были сестрами. Вайсс была тем, за кого она бы отдала свою жизнь, если бы пришлось, и она бы сделала это не из-за какого-то инстинкта, а из-за своей человеческой любви к девушке. — Но ты не знаешь, — повторила Винтер, используя её же слова против Янг.— Всё это может оказаться человеческой любовью. Янг засмеялась. — Человеческая любовь, — повторила она. — Я видела, что такое человеческая любовь. Я знаю, на что способны люди, которые должны тебя любить. Во втором переулке тоже не оказалось тела. Винтер начала бояться худшего. Может быть, кто-то уже обнаружил и убрал тело. Но если бы это было так поблизости была бы полиция? Разве детективы не собирают улики? мигающие огни, периметр желтой ленты, таращащиеся гражданские, собравшиеся вокруг? Пара повернулась к следующему переулку. Они все дальше и дальше от кинотеатра. Она не знала, насколько далеко им следовало уходить. Слова Янг просто напрашивались на вопросы. — И на что она способна? — спросила Винтер Блондинка фыркнула. — Какая тебе разница? — Потому что я забочусь о Вайсс, — спокойно ответила она. — И я хочу понять её. Я хочу быть рядом с ней. Я хочу быть семьёй, которой её лишили после того, как её у нас украли. Украли у меня. — Руки Винтер сжались в кулаки и она едва могла сдерживать слёзы. — Несмотря на то, что у неё, возможно, было не лучшее воспитание в нашей семье, это все равно было бы лучше, чем то, что она вынуждена была вынести от этого монстра! Винтер понятия не имела, как Янг отреагирует на то, что она назвала Салем чудовищем, но, честно говоря, ей было все равно. В конце концов, это была правда. Существо похищает маленькое детей, отнимая их у их семей, и превращая их в человеческие чудовища Гримм. Винтер кипела от гнева. Янг же сохраняла удивительно спокойствие, шагая в ногу со специалистом. Лишь сиреневые глаза неотрывно наблюдали за ней. — Столько ненависти, — выдохнула блондинка. — Ты действительно ненавидишь мою мать, не так ли? Обычно более дипломатичная сторона Винтер постаралась бы сгладить момент, но она была не в духе для игр в слова. — Это существо не твоя мать, — прорычала она. — И не мать Вайсс. — Нет, — согласилась Янг. — Но по крайней мере она была рядом, когда я в ней нуждалась. В отличие от моей «настоящей» матери. Винтер с любопытством взглянула на неё. — Твоей настоящей матери? Ты помнишь её? — Помню. Ну, не то, чтобы я когда-либо встречала эту суку лично или что-то в этом роде. — Горечь в голосе Янг была ясна, как день. — Но я помню вещи, которые были до того, как я превратилась в это. Моя мать, моя человеческая мать, женщина, которая должна была заботиться обо мне больше всего на свете, оставила меня, когда я была ещё ребенком. Она бросила меня. Бросила меня и отца. Так скажи мне, Винтер. Это и есть человеческая любовь? Это то, что ты хочешь подарить Вайсс? Или, возможно, когда все станет слишком тяжело, ты просто возьмешь и также бросишь её? Это было бы очень по-человечески, не так ли? Хлипкая плотина самоконтроля наконец дала течь и гнев Янг вырвался наружу. — Я бы никогда не бросила Вайсс, — возразила она. — Никогда. — Пока всё относительно легко. Посмотрим что ты скажешь, когда станет тяжелей. Итак, мать Янг бросила её. Винтер определённо придётся поговорить об этом с Кроу, как только его маленькая личная миссия закончится. А до тех пор, она может поговорить с Янг. В конце концов, у них больше общего, чем они предполагали. — Любовь матери должна быть безоговорочной, — мягко согласилась она, сместив тему обратно на Янг, а не на Вайсс. — И когда это не так… это одна из самых болезненных вещей, которую ты можешь себе представить. Янг усмехнулась. — Боль — это часть жизни. Лишь то, как ты её используешь определяет быть тебе сильной или слабой. Я выбрала быть сильной. Винтер слишком хорошо знала, какой болезненной может быть жизнь. Исчезновение Вайсс. Проблемы матери с алкоголем. Подавляющий контроль отца. Винтер собрала всю боль и использовала её чтобы выбрать собственный путь. Она сбежала на военную службу. Может быть, она и была сильной сейчас, но была ли эта сила построена на фундаменте слабости? В конце концов, вместо того, чтобы решить проблему, она решила сбежать. — Моя собственная мать решила быть слабой, — сказала, наконец, Винтер, все еще пытаясь найти связь с блондинкой. Это было меньшее, что она могла сделать после того, как Янг решила поделиться с ней своим прошлым. — Она приняла свою боль и решила утопить её в алкоголе. Как и твоя собственная мать, она бросила меня и моего брата. Несмотря на то, что она всё ещё присутствовала физически, эмоционально она ушла. Янг задумчиво промычала. — И это человеческая любовь, в которую ты так сильно хочешь, чтобы я поверила. — Да. Потому что… человек может ошибаться. Человек делает неправильный выбор. Человеку свойственно быть слабым. Янг опять усмехнулась. — И зачем мне это? С чего мне желать быть слабой? — Потому что так ты становишься сильней, — возразила Винтер. — Мы учимся на наших ошибках. Так мы совершенствуемся. Когда мы проваливаем тест, в следующий раз мы учимся усерднее. Когда ты причиняешь себе боль ты узнаешь, чего не нужно делать в следующий раз. Когда ломаешь кость, она срастается и становится крепче. — Она покачала головой, с трудом поверив, что смогла произнести такую эмоциональную речь. — Это не слабость - потерпеть неудачу. Не слабость пострадать. Признать, что тебе больно это тоже не слабость. — Голубые глаза сфокусировались на блондинке. — И тебе больно, Янг. Я знаю, что это так, потому что мне тоже было больно… Янг не встретила её взгляд. После того, как Винтер решила перейти в наступление, настроение изменилось. — Если слабость не делает тебя слабым, то что тогда? Винтер глубоко вздохнула и шумно сглотнула. — Смирение делает тебя слабым, — прошептала она. — Смирившись со своей судьбой ты становишься слабой. Отбросить свою человечность, потому что она причиняет слишком много боли… поступок слабого. Она знала, что тревожит осиный улей. Для Янг, эта тема была очень болезненной. Она знала, что ненавидит свою мать. Она ненавидела человечество. Она ненавидела слабость. И все же… приняв то, кем она стала, Винтер знала, что Янг - была самой слабой из них. — Но возможность пытаться… и пытаться… и пытаться, и пытаться, и пытаться, и пытаться, и пытаться, и пытаться, и пытаться! — Винтер сорвалась, ее трясущиеся руки все еще крепко сжимались в кулаки. Слёзы стояли в её глазах. — Даже после всех трудностей… даже после всех неудач… это то, что делает человека сильным. Это то, что делает человека сильным. Пытаться и никогда не переставать пытаться получить то, что они хотят. — Она посмотрела Янг прямо в лицо, не заботяся о своём виде. — И позволь мне сказать тебе кое-что, Янг Сяо Лонг. Я никогда не перестану пытаться вернуть сестру. Я никогда не сдамся. Я пожертвую всем ради её счастья. Даже собой. Потому что я человек, и в глубине души она тоже. К её удивлению и облегчению, Янг ничего не ответила. Никаких шуточек. Никакого сарказма. Винтер знала, что сорвалась, но не могла остановиться. Вайсс, мысль о том, что её младшая сестра может вновь стать человеком была слишком важна. Винтер бы не смогла по-другому. В конце концов, она была всего лишь человеком. Следующий переулок явно отличался от предыдущих двух. Двое гражданских стояли у прохода со свитками в руках. Когда Винтер смогла рассмотреть то, что лежало в переулке, её сердце пропустило удар Уличный фонарь давал достаточно освещения чтобы рассмотреть тело в когда-то белоснежной, но теперь залитой кровью одежде. Волосы трупа были собраны в хвост, но по настоящему привлекал внимание его другой, скорпионий хвост. Фавн. С смертоносной чертой. Винтер услышала удивлённый возглас Янг. — Профессор Кэллоус… Больше сомнений не было. Им нужно было поторопиться или ситуация значительно усложнится. Шагая вперёд с уверенностью присущей её званию и происхождению, Винтер остановилась около зевак. — Отойдите в сторону, — приказала она. — Я охотница. Один из мужчин оторвался от свитка. — Охотница? — спросил он, казалось бы, с облегчением. — Да. Пожалуйста, отойдите как можно дальше. Мы займёмся этим. Мужчина бросил быстрый взгляд на клинок, висящий у неё на поясе, а затем и на офицерскую форму. Для обычного гражданского это стало достаточным доказательством их компетентности. Он поспешно кивнул поспешно отходя от переулка. Винтер и Янг подошли, наконец сумев рассмотреть раны полученные фавном. Горло было разорвано, а тело устилали многочисленные порезы. Что бы ни нанесло подобные раны, это явно было не стандартным оружием. Даже если бы они взяли с собой мешок для трупов, фавн, известный как Тириан Кэллоус, не поместился бы из-за массивного хвоста. И теперь у них оставался единственный вариант. — Оставайся здесь, — приказала она Янг. — И никому не позволяй приближаться. Я подъеду на машине. Янг кивнула, но продолжила с интересом рассматривать труп фавна. Будто она не могла поверить, что мужчина мёртв. Но с этим можно будет разобраться потом. Не теряя ни секунды, Винтер быстрым шагом направилась к месту, где они припарковали машину.***
Комната 320. Расположенная на третьем этаже общежития для студентов по обмену была самой дальней от лестницы. Тихий уголок, оккупированный гибридом. Когда Жон пришел, он увидел, что дверь была слегка приоткрыта, а подпоркой служил свиток. Он наклонился и поднял его, любопытно, кому он принадлежал. Конечно же, не Блейк. Её не посылали на миссию, а значит и свиток ей не выдавали Когда он вошел в комнату, то в полнейшем удивлении уставился на её содержимое. На одной из кроватей были аккуратно выложены формы всех академий, женские и мужские. Похоже половые различия не слишком беспокоили эту ушастую клептоманку. Блейк, наверное, не хотела утруждать себя стиркой и поэтому брала то, что она хотела, когда хотела, пока не смогла накопить запас одежды, которого хватило бы до окончании пребывания в академии. Наряду с этими вещами Жон нашел средства личной гигиены. Коллекцию украденных свитков, все из которых, скорее всего, принадлежали ученикам или даже учителям Бикона. Любопытная пара нунчаков, больше походившая на светящиеся палочки, лежала на одной из неиспользованных кроватей вместе с штурмовой винтовкой, скорее всего принадлежащей атласскому дроиду. Только одна из кроватей была пуста, и, судя по состоянию простыней, именно на ней спала Блейк. Усевшись на кровать, Жон заметил, что шума воды не было. Либо он так быстро помылся, что Блейк ещё даже не начинала, либо она только что закончила. Он не знал, что делать. Он не знал, что собирался ей сказать. Руби не нуждалась в таких разговорах. Вайсс нужен был только он и знание того, что сестра любит её. У Янг была Руби. Но Блейк? У Блейк никого не было, кроме него. Конечно, у нее, возможно, где-то там была семья, но стоило ли рассказывать им нечто подобное в то время, когда жизни стояли на кону? В этот момент дверь душа раскрылась и на пороге показалась… Глаза Жона расширились, когда перед ним предстала полностью голая и ещё мокрая после душа Блейк. Её мокрые чёрные волосы прилегали к лицу и белоснежному телу, словно выставленному напоказ. Жон почувствовал бы себя одним из самых удачливых людей на всём Ремнанте, если бы девушка не была смертоносным гибридом. Девушка-фавн с интересом наклонила голову, глядя на Жона. — Ты выглядишь удивлённым, — мягко промурчала она. — Разве ты не хотел увидеть меня с этой стороны? Жон сильно сглотнул. Он бы солгал, если бы сказал, что нет, но это совсем неуместно. Блейк была уязвима. Сегодня вечером она обнажилась перед ним эмоционально, и видеть её такой сейчас было неправильным. — Я… Я имею в виду… Блейк, это… это не… — Моя форма фавна, — сказала она, прерывая запинающегося Жона. Она окинула взглядом своё обнаженное тело, вновь переводя взгляд на блондина. — Ты всегда говорил, что это настоящая я, не так ли? Наблюдая за её мучительно медленными шагами, Жон занервничал. Девушка, улыбавшаяся ему полной зубов пастью, заигрывавшая с ним своими щупальцами, поцеловавшая его своим по-змеиному длинным языком, выглядела абсолютно нормально. Абсолютно как фавн. Полностью и совершенно прекрасно. До этого момента Блейк никогда не была настолько пугающей, потому что прямо сейчас она давала ему все, что он когда-либо хотел от неё. Её истинное «я». Её невинное «я». Её старое «я» фавна. И это пугало его, что он не сможет прийти за ней и спасти ее, как он всегда говорил. Жон мягко покачал головой, пытаясь собрать свои мысли и мужество, когда она шагнула ближе. — Так и есть. Да. Это настоящая ты, просто… ты голая… Бледные руки обернулись вокруг ее туловища, и Блейк снова посмотрела вниз, чтобы скрыть от него свое выражение лица. — И ты пялишься. Он мгновенно посмотрел в сторону. — Прости, — пробормотал он. Краем глаза он увидел, как Блейк нежно покачивается, всё ещё крепко обнимая себя руками. — Это ты ранил меня… и эта рана не затянется никогда… Несмотря на желание взглянуть на неё, Жон старался смотреть в сторону. — Ранил тебя? — Именно. То, что ты сделал, причинило мне боль, Жон. Большую чем ты можешь себе представить. Я не смогу её перенести… Голубые глаза расширились, и на этот раз он заставил себя взглянуть на неё. Не на её тело. Только на лицо. — Блейк… Я не хотел, мне так жаль… Блейк протянула руку вниз и положила палец на губы Жона, остановив его. — Шшш. Я не виню тебя за то, что ты сделал. За… спасение меня. Единственный способ заставить меня смириться с тем, кем я стала. Тем, что я сделала… Он знал что рано или поздно придётся вскрыть её рану, знал что это будет болезненно и что только так она сможет преодолеть свои проблемы, но легче от этого не становилось. — Ты ни в чём не виновата, — напомнил он ей. — Ни в чём. Она тихо вздохнула. — Это ты так считаешь, я всё ещё живу с этим. Лишь время излечит мою боль. Время и… Он вопросительно посмотрел на неё. — Блейк? Она повернулась и села рядом с ним, коснувшись его бедром. Мокрая от душа, ее кожа была холодной. Но Жон не вздрогнул. — Самые тёмные уголки моего разума принадлежат тебе. — Она смотрела на него мертвыми глазами. — Там ты живёшь. — Её лицо приблизилось к нему. — Там ты дышишь, — прошептала она ему в ухо, заставляя рефлекторно отпрянуть. Отодвинувшись от неё, Жон ожидал увидеть обычную, самодовольную, маниакальную ухмылку. Её губы не улыбались, но веселые искры мелькали в золотистых глазах. Обычно в глазах Блейк была похоть, но сейчас она смотрела на него с обожанием. Она всегда называла его своим любимым. Её дорогим. И сейчас, она наконец поверила в свои собственные слова. — Так… чем бы ты хотела заняться? — спросил он, интересуясь, не вышла ли она голая не без причины. Он не знал, сможет ли он отказать ей и должен ли. Он не был психологом, но опасался, что состояние Блейк может усугубиться, если он отвергнет её в самый тяжелый период. Блейк вновь прижалась к нему. Жон напрягся, когда она положила ладонь ему на грудь, но с удивлением понял, что она не пытается стянуть с него рубашку. — Тук, тук, тук, — мягко прошептала она. — Я чувствую, как внутри тебя бурлят эмоции, Жон. Тревога. — Она принюхалась. — Страх. — Дрожаще выдохнула она. — Даже… похоть… А кто бы не чувствовал похоть когда к нему прижимается прекрасная и абсолютно голая девушка?. — Я пришёл не ради этого. Я здесь ради тебя, Блейк. Что бы тебе ни понадобилось, просто попроси и я всё сделаю. Она издала смешок, совсем не похожий на змеиное шипение её второй формы. — А что, если я хочу именно этого? — тихо спросила она. — Того, что ты больше всего жаждешь и чего боишься. Ты сделаешь это? Сможешь ли ты сделать это после того, как мы убили человека? Другими словами, сможет ли он переспать с ней после смерти Тириана? Он понятия не имел. И честно говоря, не хотел этого знать. Он был не в настроении. Однако, если Блейк хотела, если она нуждалась в нем сегодня вечером… он сделает всё, что в его силах. — Если ты этого хочешь, — ответил он честно. Она снова засмеялась, мягко покачивая головой. — Наконец, после всех этих месяцев он готов отдать себя мне свободно и охотно. Но я не желаю его. — Её глаза встретились с его. — По крайней мере не сейчас. Жон вздохнул с облегчением. Никогда еще парень не испытывал такого облегчения от того, что красивая голая девушка, сидящая рядом с ним, сегодня не в настроении. — Ты сказала, что хочешь, чтобы я был с тобой сегодня вечером, — напомнил он ей. — Хочешь чем-нибудь заняться? Она ещё раз задумалась и упала на кровать. Жон последовал за ней. Она прижалась к нему. — Дай мне растаять в твоих объятиях, дорогой, — ответила она и повернулась к нему спиной. Она прижалась его к груди и Жон нежно обхватил её тело рукой, сознательно избегая пары очень мягких и тёплых частей её тела. — Это я могу, — прошептал он. — Я знаю, что ты можешь, — прошептала она в свою очередь. Она хихикнула, и Жон почувствовал, как её дыхание. — Забавно, правда? Жон понятия не имел, что здесь смешного, но Блейк всегда обладала странным чувством юмора и нездоровой любовью к загадкам. — Что именно? — Я была рядом с тобой во время твоей величайшей нужды, — объяснила она. — Когда Кардин ранил тебя. Когда Руби сбежала от тебя после того, как ты раскрыл ей свою человеческую природу. Я была с тобой всю ночь… Жон слишком хорошо помнил тот раз. Он был уверен, что умрет той ночью. Либо от руки Кардина, либо Руби, либо Блейк. Но Блейк осталась с ним на всю ночь. Она защищала его. Она утешала его. Она пыталась залечить его раны… — И теперь ты здесь, в момент моей нужды. Обнимаешь меня. Одаривая меня своим теплом и любовью… Жон прижал её к себе ещё сильнее. — Я всегда буду помнить, что ты сделала для меня, — нежно проговорил он. — И даже если бы ты этого не сделала, я бы всё равно помог тебе. Он снова почувствовал, как её спина дернулась. — Я приблизилась к своему собственному концу, но именно твой вкус вернул меня к жизни. В тёмном переулке рядом с трупом сумасшедшего, Жон поцеловал её. Прямо как сказочный принц. Жон почувствовал, как тело Блейк слегка дёрнулось и он ослабил хватку. Она повернулась к нему и нежно обхватила его лицо. — Поцелуй меня сейчас, любовь моя. Он без колебаний закрыл глаза и наклонил голову. Губы Жона встретились с её и двое разделили нежный и любящий поцелуй. Его рука крепко держала её, прижимаясь к спине пока они оба нежились в сочетании тепла и любви под одеялами. Отстранившись, Блейк облизала губы. Её ресницы трепетали, хоть и не для того, чтобы соблазнить его — Я устала, Жон, — сонно прошептала она. — Я так устала. Рука на спине подошла к её волосам, и он мягко пропустил пальцы сквозь её влажные волосы. — Спи, — призвал он её. — Я буду здесь с тобой всю ночь. Я буду здесь, когда ты проснешься утром. Она толкнула Жона и он повернулся на спину. Блейк устроилась на его плече, закинув на него ногу. — Я знаю, — мягко предложила она. Она прижалась к нему поближе. — Спокойной ночи, мой дорогой. Жон нежно поцеловал её в лоб. — Спокойной ночи, моя дорогая, — повторил он.