Чёрные Розы (книга 2)

Смотрю на себя: я полностью обнажена, на мне ничего нет, кроме лака для ногтей. Она спускается по моему телу, гладит мои руки, гладит мои плечи, мой животик. Ей нравится мой животик, особенно то, что ниже. Она улыбается и прикасается губами к моей «киске», и от удовольствия меня начинает трясти, как Сашку когда я дрочила ему ногами, только сильнее. Громко выдыхаю со стоном, а она продолжает. Её руки мягко сжимают мою грудь, а губы нежно сосут «лепесточки» моей «розочки». – Я люблю тебя, – шепчет она. Наши глаза встречаются, а губы сливаются в поцелуе. Она пододвигается ко мне как можно ближе, и теперь уже я прикасаюсь к её «лепесточкам». Я крепко обнимаю двумя руками её бёдра, а губами впиваюсь в её «киску», лаская её языком. Я чувствую её аромат, и он пьянит меня сильнее всего на свете. Я просыпаюсь. Аромат белых роз, запах свежести заполнил комнату. Стоит мне поднять голову, и я вспоминаю Вику. Похоже, всё серьёзно, и я действительно люблю её. Я думаю теперь только о ней. Мечтаю увидеть её обнажённой, прижаться к ней и поцеловать. Откидываю голову назад и мечтательно закрываю глаза. Похоже, я влюбилась. Что же скажет Сашка? – Засоня, вставай, – будит меня мамка. – На первую пару опоздаешь. – Встаю, встаю. – Вбегаю в ванную и усердно чищу зубы, умываюсь, крашусь и вовремя выхожу из дому, чтобы не опоздать на занятия. Мчусь в институт на крыльях любви и только по дороге вспоминаю, что Вики-то сегодня не будет. Она же писала мне. Быстро хватаю телефон и вожу по экрану замёрзшими пальцами. Ещё одно сообщение от Викули – почитаем. Это фотка, где мы смотрим в камеру. Подпись: «Юлька, ты просто супер!» и целая туча лайков. Похоже её друзья налайкали. Кручу, читаю комменты. «Девчонки вы просто огонь». «Спасибо, подрочил». – Ну куда же без них. «Познакомь со своей подружкой». Но Вика ответила уже: «Ты опоздал, у неё есть парень, и они – идеальная пара». Ответ: «Жаль» и куча разорванных сердечек. Мне прямо жалко того парня. Захожу на его страничку; прикольный такой, широкоплечий, спортсмен или кто. Тут приходит эсэмэс, Сашка что-то пишет. Успею прочитать. Прилетает эсэмэска от Вики. «Юль, ты бы не могла отмазать меня от «энок», их же потом закрывать надо». Пишу в ответ: «Конечно» и смайлик… стираю смайлик, пишу сердечко (у меня даже сердце ёкает, когда я его отправляю). От постоянного держания телефона у меня руки мёрзнут. Я прячу телефон и засовываю руки в карманы, чтобы хоть как-то согреться. Но телефон пиликает опять. Смайлик от Вики. Что это – простое подмигивание или нечто большее? Это может показаться странным, но я жду, когда и она мне сердечки слать начнёт. Отправляю ей сердечко, вернее, смайлик, который делает воздушный поцелуй. Не прячу телефон, жду ответа, а сама вся уже продрогла, и руки дрожат. Это как-то неприлично не отвечать на смайлики. Для того чтобы скоротать время, открываю сообщение от Сашки: «Люблю, люблю, любимая…» – банальщина, не читаю дальше. Написал бы просто: «Потрахались гут. Спс», я бы ответила. «Если что, обращайся»; вот это был бы разговор. А то надоела его любовная любовь. Ну какая любовь? Мы уже полгода вместе, можно сказать, притёрлись. Конфетно-букетный период – бай-бай. Снова захожу на страничку Вики, лайкаю всё подряд. Она везде классная, и ноги у неё длинные. Первую лекцию ещё пишу, а на второй начинаю скучать. Давно я не получала писем от неё, от Сашки приходят регулярно, но я их даже не читаю. Открываю и отписываюсь так, для галочки. Но Викины письма я просматриваю от и до, пытаюсь понять, с каким настроением она это писала и что при этом думала, что означает тот или иной смайлик. Но смайликов она уже несколько часов не шлёт, последнее, что было – это то сообщение с утра. Она мне на него даже не ответила. Волнуюсь: неужели я ничего для неё не значу? А так хочется хоть что-то значить для неё! Хочется, чтобы она обо мне думала, делилась со мной всем, что у неё на душе, переспала со мной, в конце концов. Нет, последнее вовсе не обязательно меня устраивают и платонические отношения, без «обмена жидкостями». Дурная фраза; и где я её подцепила? Кто так вообще говорит в наше время? «Хватит умные книжки читать, а то ослепнешь». Ну, от мастурбации же не ослепла и волосы на руках не выросли, сказки всё это. Нервничаю, верчу в руках телефон. Хочется ей позвонить и просто услышать её голос. Удерживаю себя от этого. Чтобы звонить, нужна причина. А какая у меня причина? Какая? Что-то про институт рассказать. Но что? Поднимаю руку: – Тамара Михайловна, а можно выйти? Лекторша с непониманием смотрит на меня. – Да, да, конечно, – говорит она и продолжает надиктовывать нуднейшую в мире лекцию – что-то про то в чём я ничуть не разбираюсь, а на экзамене как-то выкручусь и получу свою честно заслуженную пятёрку. Выхожу, дико волнуюсь, верчу в руках телефон, пытаюсь успокоиться. – Юлька, а ты что здесь делаешь? – спрашивает одногруппница, которая с подругой тоже стоит под дверью. – Да сегодня нудно так, я уже не могла это слушать, – придумываю причину выйти. – Ага, а мы с курилки опоздали. Пока решали: заходить – не заходить, началась пара. Составишь нам компанию? Не каждый раз прогуливаем вместе с отличниками, – улыбается она. – Извини, у меня тут важный звонок, – в своё оправдание показываю телефон. Отхожу в сторону, быстро нахожу номер Вики и набираю. Гудки, гудки, думаю, что же я ей скажу в оправдание, почему я звоню. Берёт трубку. Улыбаюсь и выпаливаю, как заученный текст. – Привет, Вика, как ты там? На третью пару придёшь? – Прошу прощения, это не Вика, это её мама, – звучит строгий голос, а я прям пугаюсь. – А Вике можно трубочку дать? – говорю я, но она меня будто не слышит. – Это ты, Юля? Вика о тебе рассказывала. Ты очень хорошая девочка. Сейчас дам ей трубку. Жду, с содроганием, а сердце колотится: «тудух-тутудух», прямо-таки выскакивает из груди, и дрожь – ну куда же без неё. Чувствую себя испуганной, замёрзшей, но счастливой. Ведь сейчас я поговорю со своей любимой. – Да, Юль, привет! Как дела? Отметила меня на парах? – Да-да конечно. – От её голоса я теряюсь. У неё такой прелестный тоненький голосок, особенно по телефону! – Я спросить хотела: ты на третьей паре будешь? И помнишь, мы договаривались про боулинг. У нас всё ещё в силе? – Знаешь, у меня может не получиться, но что-нибудь придумаем. А мне от этого аж плохо становится. – Выходит, я тебя сегодня не увижу? – жалобно шепчу я. – Почему? Я постараюсь успеть на третью пару, сейчас мы с мамой закончим, я хватаю такси – и в институт. Моё сердце прямо-таки поёт от радости, а на глазах чуть слёзы не наворачиваются. – Ну ладно, – говорю, – буду тебя ждать. Кладу трубку и слышу в ушах стук собственного сердца. Теперь понятно, как трудно парням приглашать нас на свидания. Беру из кофемата горячий шоколад и подхожу к девчонкам. – Юль, и как тебе эта новенькая? – сходу спрашивает одна из них. – Как там её зовут? – Вика, – говорю я. – Да, нормальная девчонка, а что? – Да про неё говорят разное. Знаешь, почему они переехали? – Я внимательно слушаю. – Она в дурке, говорят, лежала. – Да ну! – Я не могу поверить. – На вид такая миленькая. – Там мутная история была… Она тебе не рассказывала? – Нет, – качаю головой. – Ну, её собственный парень изнасиловать пытался, ножом ей угрожал, потом она долго в больнице провалялась, а он ей угрозы писал. Короче, жуть! Вы ж с ней вчера весь день провели вместе. Неужели она тебе не рассказывала? – Не помню такого, – говорю, а у самой аж сердце сжимается. Бедняжка, чего же она натерпелась! Мне её жаль, прям до слёз, прям так бы и расплакалась! Мне её даже прижать к себе и утешить захотелось. – А парня этого, – спрашиваю, – нашли? – Там сынок прокурорский, по-моему, его отмазали. У меня аж слёзы наворачиваются от такой несправедливости. Как же можно было этот миленький цветочек, эту ласточку обидеть?! Негодяй, подонок, глаза бы ему выцарапала и член оторвала! Просто сгораю от пульсирующего чувства несправедливости, даже щёки румянцем налились под сантиметровым слоем тоналки, и тушь потекла. Достаю кисточку и зеркальце, макияж поправляю. – Ладно, девчонки, я на пару, – говорю и захожу в аудиторию. Звучит звонок. Иду на семинар с каким-то приглушенным чувством тревоги. Неужели Вика всё это пережила? И почему она мне ничего не сказала? Да, мы знакомы всего один день, но мы же провели его вместе, неужели нельзя было хотя бы вскользь затронуть? Не понимаю. И откуда эти сплетницы знают? Разве только сами всё придумали. Не-ет, дыма без огня не бывает. Иду, погружённая в свои мыслях. – Юль! – слышу голос и понимаю глаза. – Вика! – Губы сами расползаются в улыбке. – Я так за тобой… – чуть не сказала «скучала». Не-ет, нужно для приветствия менее «розовые» слова подбирать. Но я не знаю, что добавить к сказанному. – Отметила меня в журнале? – Да, я попросила старосту тебе «энки» не ставить. – Докладываю, а у самой с губ дурацкая улыбка никак не сходит. Я хочу ей нравиться, я реально стараюсь ей понравиться. Что ж, в этом ничего плохого нет, просто паливно это. Не хочу, чтобы меня в институте лесбой считали, тем более, это не так. Просто мысли дурацкие постоянно в голову лезут. – Я твоя должница. – Вика целует меня в щёчку в знак приветствия, мы с ней слишком много вчера целовались, и она, видимо, приняла «правила игры» и решила, что целоваться с подругами – это нормально. – Ты должна мне одну игру в боулинг, – говорю. Я реально не люблю боулинг и – чего греха таить? – Не умею в него играть. Я вообще не особо спортивная. И зачем я её туда тяну. А-а-а, ботинки? Вспоминаю, что там нужно ботинки переодевать, и понимаю, какая же я дура. Я затеяла боулинг только ради того, чтобы попялиться на её стопы, в лучшем случае – прикоснуться к ним. Это как-то низко и глупо. Да что со мной не так? Пригласила бы сразу в аквапарк, там бы в купальнике её увидела. Или голенькую в раздевалке. «Кстати, а это мысль!» Мы заходим на семинар (я теперь всегда сижу рядом с Викой – нас так типа староста посадила). Открываю конспект и снова рисую сердечко на полях. Только какое имя вписать, не знаю. Втихаря пишу «Вика» и переворачиваю листок, смотрю по сторонам – никто ничего не видел, никто ни о чём не догадывается. А надпись эта так будоражит кровь, как будто это что-то противозаконное. Как будто сейчас сюда ворвутся и положат всех лицом в пол, а на меня наденут наручники за эту надпись в конспекте и будут пытать.