Чёрные Розы (книга 2)

Представляю наручники, Вику в короткой кожаной мини с плёткой в руках и себя, связанную. Как я умоляю её пощадить меня, а она не слушает и продолжает хлестать меня. Я даже чувствую эти удары. – Юля, иди к доске, – говорит препод. Чёрт, я опять забыла подготовиться! Блин, чем только голова занята! И так дурная, да ещё и думает про всякую ересь. Вика улыбается и желает мне удачи, улыбаюсь и я ей в ответ, не могу оторвать от неё глаз. – Саваш, на доску смотри, что ты подругой любуешься? – улыбается препод, и вся аудитория смеётся. Да они над чем угодно смеяться будут, только повод дай. – А какой был вопрос? – слегка растеряно спрашиваю я. Что-то я совсем на себя не похожа: ничего вокруг себя не вижу и не слышу, ничего не замечаю; я даже забыла, какой сейчас предмет. И тут Вика берёт мой конспект и начинает листать его. С одной стороны, я сама разрешила ей его трогать, а с другой – там же стоит это сердечко с её именем. Ох, и попала же я! Закрываю глаза. – Юля, с тобой в порядке? Не узнаю тебя: обычно ты щебечешь без умолку, а сейчас просто стоишь тут, как двоечница. Приглушенный смех в аудитории. – Простите, я опять не подготовилась, просто сейчас занята, помогаю новенькой. – Я жалобно складываю бровки домиком. – Понимаете? – Юля, Юля, и о чём ты думаешь? Ты же на красный диплом идёшь. Ладно, иди, готовься, в конце урока спрошу. – Она строго смотрит на меня. – Обязательно спрошу, не забуду. – Спасибо, спасибо вам. – Вся красная от стыда, я сажусь на место. Подтягиваю к себе конспект, он лежит перед Викой. И прямо передо мной – это сердечко, которым обведено имя «Вика». Она смотрит прямо на него, а потом на меня и улыбается. – Спасибо! – показывает она на него ноготком. – Да не за что. Ведь мы же подруги. Вика наклоняется ко мне и шепчет: – Я как сюда переехала, думала, у меня здесь не будет подруг. Ты реально вернула мне веру в дружбу. Преподша подходит к нам: – Девчонки, хватит шептаться! – сурово смотрит она поверх очков. – Да, да, конечно, – киваю я и делаю вид, что читаю конспект, вожу по нему пальцем. Вика прислоняется ко мне и сморит через плечо в мой конспект. А я уже воспринимаю её прикосновения как нечто привычное и естественное. Они уже не вызывают никакого восторга, скорее – просто приятное покалывание в теле, будто так и должно быть. За полтора дня она стала для меня немного родной. После занятий мы, как обычно, идём в столовку, теперь это наша традиция – туда ходить. Я уже не выбираю сосиску: вчера мне хватило. Теперь я беру что-то по вкусу. Вика по привычке берёт всё то же самое. Мы садимся у окна, и она включает едва слышную музыку в своём телефоне. Какая-то неизвестная группа – по крайней мере, я её никогда не слышала, и на такой громкости я всё равно ничего не расслышу. – Мне тут девчонки рассказали… – говорю, пережёвывая лёгкий салатик. – Что рассказали? – с интересом слушает Вика. – Про тебя. – И зачем я завела эту тему? Не моё это дело, что там у неё в жизни было. – Ну, продолжай, рассказывай, мне же интересно, что они там болтают. – Ну, про то, почему вы переехали. – Из меня реально нужно тянуть по одному слову. Не узнаю себя. – А-а-а, ты про это. – Вика берёт меня за руку и смотрит мне прямо в глаза. – Расскажи мне всё, что они тебе сказали, слово в слово! – приказывает она и добавляет с улыбочкой: – Пожалуйста. Это довольно нагло, но я не могу ей отказать: это же Викуся. – Они говорили, что ты в больницу попала, ещё говорили... – Я начинаю краснеть. А что, если всё это дурацкие сплетни, а я повелась? Что Вика обо мне подумает? – Они сказали, что тебя пытались изнасиловать. – Я будто оправдываюсь. – Я не знаю, правда это или нет. Но вижу, как Вика посуровела. Значит, правда – по крайней мере, частично. – Что они ещё обо мне рассказали? Лучше сказать сразу всё, а после ждать «града камней» на свою голову. – Твой бывший парень порезал тебя ножом, когда пытался изнасиловать, – выдавливая из себя эту фразу. – Его предки отмазали, и вы решили переехать. – И опять я оправдываюсь. – Знаю, история звучит глупо, но мне так её рассказали. Вижу что Викуля недовольна, впервые вижу это выражение отвращения на её прекрасном ангельском личике. – Не люблю, когда лезут в мою жизнь, – фыркает она. Я не знаю, что делать. Я оказалась меж двух огней и не знаю, чему верить. – Так это было или нет? – Спрашиваю. – Не всё, о чём говорят, ложь, – сообщает она. – Юль, мне неприятно, что ты так легко поверила в эти сплетни. – Прости, прости, – шепчу я. – Я не хотела тебя обидеть. Ты сможешь меня простить? – Я с надеждой смотрю ей в глаза. – Юлечка, ну, конечно, эти дуры забили тебе головку всякой ерундой. Но на тебя я не могу злиться: ты – самый чистый, самый светлый человечек, которого я когда-либо встречала. – Она прикасается ладонями к моим щекам. – Скажи, ну как я могу на тебя злиться? «Сейчас. Сейчас – тот самый момент». – Спасибо, спасибо тебе, – шепчу я в ответ и целую её в губы (сама не понимаю, зачем это делаю). Я не отдаю себе отчёта в том, как она на это отреагирует. Вика замирает на несколько секунд. – Ю-у-уль, – говорит она. – Если бы я не видела вчера твоего парня, я бы решила что ты лесби. – А что ты имеешь против лесби? – продолжаю игру я. – Ну-у-у, они стрёмные, – закатывает глазки. – Юль в тебе я уверена, ты точно не розовая. Ты моя лучшая подруга на всём белом свете. – Она обнимает меня и прижимает к себе. Я чувствую прикосновения к её телу, и мне вновь так приятно, как в первый раз, я снова хочу её. Мои руки стыдливо прикасаются к её ноге и талии, но я делаю вид, что это случайность. Я последние дни только тем и занята, что делаю вид. – Так что, идём? – Встаю и беру поднос. У нас в столовке самообслуживание, за нами никто не ходит и подносы не убирает, их надо самим заносить. – Касательно того случая, – вдруг говорит Вика. – Всё было не совсем так, но я не люблю об этом вспоминать. – Тогда я не буду тебе напоминать. – Я такая послушная, как дрессированная собачка. – Окей, идём уже. Мы добираемся до боулинга с пересадкой. Мне всё дорогу пишет Сашка, приглашает на бильярд, но я всё время вру ему, что занята. Неужели ему вчера меня не хватило? Мне казалось мы натрахались. – Ты хорошо играешь? – спрашивает меня Вика. А я не знаю, что сказать. – Честно? – Давай честно, если не ссышь, – смеётся она. – Нет, я вообще не умею играть. – Тогда почему ты меня сюда пригласила? – улыбается Вика. «Чтобы потрогать твои ножки». Мысли, что с них взять? – Думала, тебе это нравится, ты вроде как спортивная. – Спасибо! – улыбается она, и мы входим внутрь. Оплачиваем на кассе вход, и нам выдают талон на дорожку. – Нужно бутсы выбрать, – говорю. – У меня есть сменная обувь, а ты бери; я просто брезгую одевать после кого–то, - говорит Вика. Вот это облом! Я беру абсолютно любые бутсы и надеваю их на бахилы из аптеки. У меня всегда в сумочке запасные бахилы лежат: мало ли куда зайти придётся. Я наблюдаю, как грациозно надевает свои кроссовочки Викуля. Она снимает сапоги и тянет носочек, надевая сменную обувь. Как же мне хочется прикоснуться к её ноге! Но я не нахожу причин подойти. Хоть бы шнурок у неё развязался. Можно просто соврать, что развязался, и помочь ей его завязать. Постоять пред ней на коленках, посмотреть на неё, как на повелительницу, снизу вверх. Чёрт, как же я хочу испытать это чувство унижения перед ней! Хочу чтобы меня принуждали к сексу, а я сопротивлялась, но вынуждена была бы подчиниться. Чтобы об меня вытирали ноги, и лучше, конечно, такие стройные ножки, как у Викуси. Я опять с ума схожу по ней. Первый шар; я кое-как кидаю его и сбиваю всего пару кеглей. Вика ловко бросает шар и сбивает всё остальное. – Ну ты даёшь! – Я с завистью смотрю на неё. – Давай, я тебе покажу. – Давай, – соглашаюсь я. Она подходит ко мне и выставляет меня, как делал это Сашка на бильярде: вот так держать локоток при броске, а вот так – спинку. У неё такие сильные руки, и она так уверенно говорит! Похоже, я окончательно теряю контроль над ситуацией, я хочу целоваться. Я хочу целоваться с ней, и это должны быть мокрые поцелуи, со слюной. Я хочу почувствовать у себя во рту жидкость из её тела. – Юль, ну ты будешь кидать шар? – Она вопросительно складывает бровки. – Прости. – Я бросаю шар и опять мимо. – Чёрт, что же я за бездарность-то такая! Чувствую себя бесполезной, даже в боулинг играть не умею. – Ты будто в облаках витаешь, – говорит мне Вика. – Я вчера поздно спать легла. И зачем я ей это рассказываю? – А-а-а, ну да. Кстати, как там Сашка? Предавай привет. – Сейчас. – Беру смартфон и пишу: «Тебе привет от Вики». Мне ответ буквально через секунду прилетает: «Вы вместе? Где вы? Я сейчас подъеду». Блин, и зачем я это написала?! – Что он пишет? – Она смотрит мне в глаза, а я не могу ей врать. Вернее, не так: если я ей сейчас совру, то она сразу поймёт это. Догадается, я ведь покраснею и буду мяться. Проще сказать правду. – К нам хочет подъехать. – Так пусть приезжает. Он у тебя такой бусечка! – Она смотрит на меня. А я не могу отказать её взгляду. – Сейчас. Пишу: «Боулинг, адрес такой-то». – Всё, написала, он скоро будет, – говорю я. К тому времени, как Сашка явился, мы уже доиграли партию и сидим, пьём шоколадные коктейли. – Привет девчонки, – здоровается с нами Сашка. Сначала подходит ко мне и целует меня в губки. А после чмокает и Вику в щёчку. – Сыграем? – предлагает он. – Я возьму самую лучшую дорожку, я знаю, какая тут лучшая. – Нет, мы уже наигрались. – И чего я вру? Я, считай, и не играла. Так, пару шаров недобросила. – А я бы сыграла, – вдруг активируется Вика. – Ну тогда я пошёл оплачивать. – Сашка встаёт. Во мне борются два желания: с одной стороны – остановить его (чего это он собрался играть с моей подружкой?), а с другой – посмотреть, что будет дальше. Я откидываюсь в кресле и сижу, наблюдаю, как они будут играть. Вика сморит на меня и берёт меня за руку. – Я надеюсь, ты не против? – Она смотрит мне прямо в глаза. – Не против чего? – Делаю вид, что не понимаю. – Я играю с твои парнем, может, у вас были другие планы. – Нет, что ты нет! – отмахиваюсь я. – Я всё равно отдохнуть хотела. – От чего отдыхать? Ты же не устала. – Я не выспалась, – нахожу отмазку я. – А-а-а, понятно, – соглашается Вика и направляется к дорожке. Я внимательно смотрю. – Ну что, на счёт? – предлагает Сашка. – Ну, давай, – принимает условия Вика. – А за вас обоих буду болеть. – Я поднимаю вверх стакан коктейля. А за кого же мне болеть? Как мне из них кого-то выбрать?