Просыпается Криштиану на смятых простынях.
Он не открывает глаз, наслаждаясь сладостным ощущением истомы, растекающейся по мышцам после горячего времяпрепровождения перед сном.
Все тело приятно ломит, чувствуется отпечаток ночи, проведенной с парнем. Следы мужских губ и пальцев до сих пор посылают потрясающие сигналы от органов чувств в мозг.
Вкус и гладкость чужой кожи все еще на языке, а томные просьбы о большем — в голове. При одном воспоминании о придушенном хриплом шепоте в паху заинтересованно подергивается, и Криштиану ощущает, как в нем вновь пробуждается темное мужское желание.
Слабое движение воздуха и шорох одеял заставляют его распахнуть глаза и перекатиться на бок.
Месси спит. Его волосы разметаны темным веером на белой подушке. Со спины он выглядит, как ребенок. Нет той завлекающей порочности, которая присутствовала в нем накануне. Осталась лишь невинная соблазнительность в скоплении трогательных мурашек на загривке и выступающих холмиках позвонков.
От этого зрелища Криштиану невольно чувствует стеснение в груди. Но это не то омерзительное ощущение зависти или неутоленной сексуальной жажды, от которой нельзя избавиться парочкой грубых поцелуев.
Это глубже.
Серьезнее, чем примитивная физическая близость.
/я хочу заласкать его душу/
Криштиану не тот тип людей, которые нуждаются в утренних нежностях, но он не может просто лежать и смотреть на движение мышц Месси каждый раз, когда тот меняет позу. Его всего охватывает пронизывающее чувство быть ближе, и он вжимается вплотную в бледную спину, не оставляя ни миллиметра между.
Месси пахнет спермой, мускусом и совсем немного парфюмом самого Криштиану, и этот сладкий запах обволакивает, как змея, поймавшая в саду раненную птицу.
Криштиану замирает, делает глубокие, но тихие вдохи, наслаждаясь редким мгновением полного покоя.
Он не хочет будить Месси, потому что знает, что стоит тому открыть глаза, как он, Криштиану, тут же превратится в первоклассного выбл*дка. Он не совсем понимает, как это работает, но Месси способен вывести его из себя одним случайным взглядом. Поэтому Криштиану хочет, чтобы тот еще немного поспал, совсем чуть-чуть, пока он не исчезнет из этой кровати.
Он дает себе не больше пары минут насладиться этими недообъятиями, а затем выбирается из теплой постели, пропахшей их сексом.
/плохие-плохие новости:
я помешался на тебе/
Каменный пол неприятно холодит ступни, когда Криштиану с едва слышным шорохом передвигается по комнате. В полутьме он подбирает брюки и рубашку у ножек кровати, затем выходит из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Он наскоро принимает душ, смывает липкую пленку пота и сальных запахов. Оборачивает бедра полотенцем, и пока его волосы сохнут, обыскивает брюки в поисках сотового. Ему хочется поскорее связаться с кем-то из менеджеров, попросить прислать за ним машину и убраться отсюда, но перетряхнув в третий раз штаны, он понимает, что телефона в них нет.
Криштиану сжимает переносицу большим и указательным пальцами, шумно выдыхает через нос, припоминая единственный момент, когда, где и при каких обстоятельствах он мог его обронить.
Он возвращается в спальню и осторожно присаживается возле ножек кровати, правой рукой придерживая полотенце, а левой принимаясь шарить по полу. Не найдя ничего у изножья, чертыхается одними губами и поднимается с колен. Обходит кровать справа, внимательно осматривает небольшой коврик, на всякий случай щупает простыни и возвращается обратно.
Время идет. У него нет ни малейшего желания оставаться здесь до пробуждения Месси, поэтому он почти не дышит, когда приближается к противоположной стороне и опускается на корточки перед его лицом. Стараясь не издавать ни звука, он просовывает руку под кровать, обшаривает пространство и наконец-то натыкается кончиками пальцев на холодный хромированный бок.
/только не просыпайся/
Он аккуратно подтягивает телефон ближе к себе, почти берет его в руку, как Месси, словно читая его тревожные мысли, начинает извиваться во сне и что-то бормотать.
Криштиану замирает на полу с протянутой рукой, обреченно наблюдая за тем, как Месси перекатывается на спину и слабо отталкивает от себя подушку.
— Пожалуйста, — немногое, что можно разобрать из горячечного шепота, звучит как мольба. — Я больше не хочу!.. нет, нет…
Криштиану в замешательстве.
Он медленно подбирает телефон, сжимает в ладони и забирается на кровать, усаживаясь на самый краешек.
Лоб Месси орошен мелкими каплями пота, черты лица искажены в болезненной гримасе, дыхание учащено, а сам он продолжает просить кого-то остановиться, перестать мучить его. Он так уязвим и открыт, что, в голове Криштиану, никак не вяжется с образом Месси, который раз за разом выходит на газон Камп Ноу и играючи оставляет «Реал» позади.
/оставляет меня позади/
Происходящее нарушает хрупкий баланс его души. Эмоции приобретают нехарактерные ему оттенки переживаний и сострадания. Он теряет контроль над ситуацией и собой.
/не приближайся,
не приближайся,
не приближайся
к моим мыслям/
Криштиану не хочет иметь со всем этим дела. Его желание номер один — встать, выйти и притвориться, что ничего не происходит.
Притвориться, что ночной кошмар не терзает Месси на его глазах, словно тварь из бездны.
Притвориться, что ему все равно.
Он по памяти набирает номер своего ассистента и почти нажимает на иконку звонка, но негромкий всхлип заставляет его замереть.
/это нечестно/
Он блокирует телефон, отбрасывает его на гладкую столешницу прикроватной тумбы и придвигается ближе.
— Месси, — как в полутрансе произносит он, встряхивая того за плечи. — Тебе снится плохой сон. Проснись! Это просто сон.
Легкие похлопывания по щекам немного пробуждают Месси. Криштиану сам себе не верит — он, лучший футболист современности, пытается успокоить и привести в чувства после ночного кошмара своего главного соперника.
Внезапно ресницы Месси с трепетом открываются. Мгновение он смотрит на Криштиану, как смотрят животные — без понимания ситуации, с одним лишь желанием защитить себя.
Криштиану почти тут же жалеет о своей доброте и решении не оставлять Месси наедине со страданиями, потому что тот взбрыкивает, явно не до конца осознавая происходящее и видя перед собой кого-то другого.
Не ожидавший такого напора, он скатывается на пол, но в последний момент ухватывается за Месси и стаскивает того за собой. Аккуратно придерживает его за талию, чтобы тот не навредил себе, и укладывает сверху на себя.
— Какого?.. — Месси хрипло выдыхает в ямку между ключиц, и от случайных прикосновений его губ тело словно немеет от неги.
Невинная ласка, реакция на которую пробуждает в Криштиану раздражение и язвительность:
— О, надеюсь, ты помнишь, почему я сейчас здесь и без одежды. Если нет, то я даже не знаю, как объяснить тебе это.
Месси поднимает голову, смотрит секунду-другую на его обнаженную грудь и хмурит брови.
— Я помню.
Ситуация одновременно забавляет и тревожит, что заставляет Криштиану рывком перевернуть их и уложить бок о бок рядом с кроватью так, чтобы видеть темно-карие глаза, которые почти сразу же скрываются за тонкими веками.
Уголок губ Криштиану приподнимается в озорной ухмылке. Оказывается, после всего того, чем они занимались, Месси все еще может быть неловко.
Они лежат так какое-то время, обвивая друг друга и делясь теплом. Криштиану почти забывает про ушибленные спину и локти, пока обе руки Месси цепляются за его шею, а левая нога перекинута через бедра и пяткой поглаживает тонкую кожу под коленом.
— Если не хочешь, ничего не говори. Но если тебе нужно, я выслушаю тебя.
Криштиану интересуют все грязные тайны Лионеля Месси. В чем он, конечно, не признается никому. Даже самому себе.
Он бы с удовольствием вытащил их наружу, рассмотрел под лупой каждую гнусную деталь, каждую мелочь, отравляющую существование, подергал за оголенные провода-нервы и расковырял затянутые тонкой корочкой гнойные раны.
Он хочет знать все о прожитых им жизнях, пройденных дорогах, пережитых смертях…
/я хочу понять тебя/
Он не скажет об этом вслух.
Тон или сами слова заставляют Месси открыть глаза, приподняться на локте и взглянуть на него с кривой усмешкой.
— Да пошел ты.
Криштиану не удивлен, но его самолюбие задето. Он без слов скидывает с себя ногу Месси, и тот отползает от него, спиной прижимаясь к боку кровати.
— Ты скулил, как сучка, — Криштиану знает, что ведет себя, как ублюдок, но считает, что имеет на то полное право.
— Ты же это любишь, — голос Месси спокоен, но на дне зрачков плещется гнев.
— Я люблю, когда ты скулишь на моем члене.
В ответ Месси скучающе пожимает плечами:
— Я почти не почувствовал разницы.
/ты и я
невозможны друг с другом рядом/
Темнота поднимается со дна желудка. Заднюю стенку горла дерет от подступившей желчи. Утренняя нежность растворяется в ядовитых фразах-плевках, которые вызывают нестерпимое желание причинить Месси физическую боль.
Криштиану садится рывком и ладонью обхватывает подбородок Месси, заставляя смотреть себе в глаза. Его хватка недостаточно крепка для того, чтобы появились синяки, но сила сжатия пальцев, должно быть, все-таки приносит дискомфорт, судя по тому, как Месси страдальчески сводит брови.
— Просто сон? — его голос глух.
— Да, — горячие дыхание обжигает Криштиану палец, когда он очерчивает по очереди верхнюю и нижнюю губы.
Они оба знают к чему все идет.
/в нашем случае
все сводится к одному/
Пальцы Месси развязывают узел полотенца и скользят по мягкой коже бедер. Эти прикосновения потрясающей вибрацией резонируют по нервным окончаниям. Руки Месси продолжают двигаться, и Криштиану пассивно позволяет им ласкать себя. Холодные и крепкие пальцы трогают везде — мягкую выпуклость лобка, основание члена и всю его длину, — так восхитительно-правильно, что у него срывается дыхание.
Месси весь тянется к нему, сосредоточенный в своих действиях. Он так одуряюще близко, что не получается думать ни о чем, кроме него.
Криштиану затаскивает его к себе на колени, и тот не сопротивляется. Они начинают плавно потираться кожа о кожу, их грудные клетки и бедра все плотнее прижимаются друг к другу.
— Мне нравится, как ты выглядишь, когда лжешь мне.
В ответ на это Месси неопределенно хмыкает. Криштиану приподнимает лицо и целует его в подбородок, в то место, где несколько часов назад оставил засос. Он ведет приоткрытыми губами по линии челюсти к виску, слизывает там капельку пота и отстраняется.
— Хочу тебя.
— Хочу твой член, — в тон отвечает Месси, его глаза мерцают в шаловливой усмешке.
Криштиану приподнимается, прижимает ладони к лопаткам Месси и, слегка оттолкнув его назад, укладывает на спину. Рот мгновенно наполняется слюной, когда он начинает свой восхитительный путь вниз, от лица до пальцев ног, затем обратно. Где-то на полпути вверх, он прерывает лизания, поцелуи, щипки, и движется к ярко-бордовому, чувствительно-набухшему.
Он коротко касается языком уздечки и наполовину вбирает головку члена в рот.
— С*ка, какой же ты горячий, — Месси кажется пьяным, он глотает слоги, его акцент усиливается.
Криштиану поворачивает голову и широко улыбается в бледную кожу уязвимого живота, а после кусает паховую складку. От вскрика Месси внутри у него все сладко скручивается.
На последок он коротко касается губами покрасневшей кожи, а затем выпрямляется на вытянутых руках и любуется мерцанием тонких волос, спускающихся темной линеей от пупка через плоский живот к лобку. Криштиану, словно завороженный прослеживает ее взглядом вверх и вниз.
/такое сладкое пристрастие — касаться тебя/
В этот момент что-то нежно обвивается вокруг его шеи.
Криштиану хрипло смеется, когда понимает, что в руках у Месси — его собственный галстук, из которого тот соорудил петлю и накинул на него, как узду, чтобы ускорять или замедлять движения.
Он признает, что ситуация его распаляет. Добавляется острота ощущений, когда Месси тянет его к себе медленными, но уверенными движениями, имея при этом такой развратный, сексуальный вид, что вызывает невольную дрожь.
Криштиану нависает над Месси, и они целуются, прикипая друг к другу губами.
— Где?.. — в его шепоте возбужденное нетерпение.
Месси отвечает неразборчивым набором звуков и впихивает в его ладонь небольшую тубу.
Криштиану делает все быстро. Двигает пальцами, давит изнутри до скулящих всхлипов, а затем заполняет одним плавным движением.
Он шокирован наслаждением, которое как шквал обрушивается на него. Упругостью и жаром, которые идеальны до спазматической судороги.
Потрясенный, он едва успевает сделать вдох перед тем, как Месси душит его, наматывая на запястье галстук.
Звуки исчезают, картинка плывет красными мушками перед глазами. Дышать все еще можно, но каждый глоток кислорода, как агония.
Месси трется о его щеку носом, широко лижет скулу и что-то шепчет. Криштиану чувствует движение губ и рваное, поверхностное дыхание.
Странное, но не менее приятное ощущение быть ведомым вяжет кончик языка. Он прежде никогда не…
Никогда не — до Месси.
/мое тело жаждет быть твоим/
Они движутся в едином ритме. Превосходный в своей синхронности механизм в переплетении рук и ног.
Их взгляды пересекаются, и они вновь целуются жестко, борются языками и прикусывают друг другу губы.
Прижавшись лбами, они замирают, жадно хватают ртом воздух, который имеет запах их самих. Кажется, оба теряют себя.
Криштиану возобновляет покачивания бедрами. Движется на этот раз медленнее, наслаждается каждым миллиметром, погружаясь в шелковисто-горячее. Он неотрывно смотрит в глаза Месси, в которых не может различить ни зрачка, ни радужки, ни склеры, — они словно темные провалы с бесконечной бездной внутри.
Он тонет в ней, захлебывается густо-черным, а затем хватка слабеет — Месси почти освобождает его из удавки. Грудь распирает, кровь мерными глухими ударами стучит в висках, и по ощущениям плоть словно оплавляется до костей.
В следующий момент, Месси протягивает руку и слегка толкает его ею. Криштиану сначала не понимает, чего от него ждут, но потом осознает: Месси хочет, чтобы он взял его за руку.
Их пальцы сплетаются. У обоих мокрые и слегка подрагивают.
— Ты красивый, — приподнимая голову, произносит Месси и губами хватает кудрявую прядку, спавшую на лоб.
Криштиану отвечает тем единственным способом, который доступен ему в данный момент — резкими, грубыми движениями под правильным углом.
Придушенное «а-ах», и Месси коленями крепче сжимает его ребра и выгибается навстречу, усиливая давление на зажатый меж животами член.
Криштиану откровенно ведет от какофонии звуков, запахов, прикосновений. Ему слишком, слишком хорошо. Каждое его движение — голые инстинкты, направленные на удовлетворение одной единственной потребности.
Жесткие пальцы Месси впиваются под лопатки, подстегивая, поторапливая. Живот сводит судорогой и сердце колотится в бешенном ритме - они оба почти на грани. Криштиану стискивает челюсти и концентрируется только на возрастающем покалывание в паху.
/от ада до рая, и обратно/
Когда Криштиану испытывает оргазм, мир вокруг перестает существовать. Он вскрикивает, притягивает к себе Месси изо всех сил и, видимо, этим доводит его до кульминации. Теплое и вязкое растекается между ними в несколько упругих толчков.
Дыхание медленно восстанавливается, а кожа покрывается мурашками.
Бархатное и скользкое все еще обхватывает член, и Криштиану запоздало понимает, что взял Месси без резинки.
— Ты кончил в меня.
— Ага, — он довольно мурчит, не жалея ни о чем, а затем одним плавным движением стекает вниз.
— Что ты?.. о боже, Криш…
Месси прячет лицо в ладонях, как только кончик языка касается живота. Криштиану старательно слизывает с его тела пот, смазку и сперму, собирая капли с пресса и основания члена. Смакует вызывающе-напоказ, развратно-громко причмокивает губами, перекатывая на языке острый вкус мужских выделений.
Он находит происходящее…довольно занимательным. Своеобразным сексуальным опытом, который, он уверен, оба получают впервые.
Реакция Месси на малейшее прикосновение токсична, но он выпивает ее до дна так, словно хочет захлебнуться.
/ты и я — смертоносный шедевр/
Криштиану знает, чего хочет. В его воображении он уже во всю занимается этим, и ему не терпится приступить к действу в реальности.
Не хватает лишь одной детали.
— Смотри на меня, — Криштиану важно это.
Месси какое-то время лежит неподвижно, а затем медленно отводит дрожащие руки от лица. Его глаза…
Черт, Криштиану льстит их дикое удивленное выражение.
Он демонстративно сглатывает, улыбаясь при этом одной из лучших своих улыбок.
— Это грязно, — Месси беспомощно стонет.
— Очень. Знаешь, что еще грязнее?
Месси вопросительно выгибает брови, не сводя с него мутных глаз.
Криштиану приподнимает его ноги и рывком забрасывает себе на плечи. Поворачивает голову, проводит языком по внутренней стороне бедра, ловя соленую каплю, катившуюся из-под колена. Пощипывает губами тонкую кожу, спускаясь ниже и ниже, и ниже.
— Это.
Когда рот касается сжатого кольца мышц, ему приходится крепче обхватить бедра Месси, потому что тот дергает ногами в попытке вырваться. Он осторожно щекочет кончиком языка воспаленно-горячее, ласкает всей поверхностью, счищая дорожки липкого и тягучего. Слюны и других жидкостей непривычно много, во рту хлюпает от их обилия, и ему приходится постоянно глотать.
Криштиану раскрывает Месси полностью, погружает язык вглубь его тела и наслаждается приглушенными всхлипами. Должно быть все слишком чувствительно даже для таких бережных прикосновений. Или, возможно, Месси просто стыдно до слез.
Он отстраняется, в ладонях сжимает крепкие ягодицы, а после склоняется над ним и с улыбкой показывает ему язык, на кончике которого блестит белесая влага.
— Ты отвратителен, Криштиану, — спустя какое-то время говорит Месси, а затем приподнимается на локтях и обволакивает ртом его язык.
Терпко-солоноватый вкус — одно на двоих безумие.
Оторвавшись от Месси через несколько мгновений, Криштиану прижимается скулой к его мокрой щеке и принимается шептать:
— Каждый раз, когда ты смотришь на меня и думаешь, что я не вижу, у тебя такой взгляд — я знаю, что он означает. Ты слишком застенчив, чтобы сказать об этом, но я сделаю тебе одолжение и скажу за тебя. Ты молишься на меня, Лионель. Я тот, о ком все твои мысли, единственный, без кого ты не сможешь жить. Тот, кого ты ждал все это время, распутная милашка.
Месси смеется ему в лицо, нежно целует в лоб, а после говорит:
— Ты слишком тщеславен и высокомерен. Я не тот, кем ты меня представляешь.
***
Медленно накрапывает дождь, но Криштиану не закрывается от него пока идет до машины.
Он наслаждается холодными каплями, которые немного остужают разгоряченную кожу. На нижнюю губу падает дождевая слеза, и он бездумно слизывает ее.
На языке остается пресный привкус воды и тонкий, едва заметный — Месси.
Он садится в машину и думает о том, что они не целовались на прощание, и скорее всего, это просто в его голове.
***
Уходя, Роналду не оставляет ни адресов, ни дат, а Лионель не спрашивает.
Правда в том, что между ними какая-то странная связь. Они находят друг друга по щелчку пальцев, по малейшему желанию.
Они выше загаданных встреч.
Лионель отдаёт ключ-карту на ресепшен, зная что они встретятся совсем скоро.
Ведь на вседозволенность так легко подсесть.
Позволь человеку все и даже больше, и в нем проснется злой, звериный голод, который невозможно утолить.
***
Меньше, чем через месяц мир ожидает Эль Класико.
