Ни о чём не жалеть

После этого эпизода Чон не представлял, как взглянет в глаза Тэхёну. Ему перед собой-то было стыдно — что уж говорить о человеке, который стал причиной этого действа. Тэхён ни за что его не поймёт, если узнает. Возненавидит, назовёт извращенцем… Или нет? Он добрый, терпимый, мудрый. Главное — не говорить, что Чонгук представлял его. И вообще ничего не говорить. Или нет, нет, говорить. Надо лишь выбрать, что именно, чтобы оставить хотя бы надежду на то, что они продолжат общаться. Правда, и сейчас общение было под вопросом. Тэхён, ссылаясь на занятость, снова отказался от музыкальных занятий и даже (какая неожиданность) от непривязанной ни к чему встречи, а прийти к нему домой, как в день рождения маэстро, Чонгук не посмел. Спокойнее было верить, что Тэхён действительно занят. Когда они созванивались, Чонгук, слыша голос Кима, невольно вспоминал тот вечер. А Тэхён каждый раз разговаривал холодно, опять говорил про дела и обещал позвонить потом, не уточняя, когда именно. Через полтора месяца, когда подготовка к Пусану шла полным ходом (Чонгук несколько раз даже занимался с Трикси), появилось обречённое отчаяние. Всё кончено. Тэхён отказался от него. Никакого Пусана, занятий скрипкой, даже бесед — больше ничего. А ведь Чонгук даже не успел признаться. Может, любящий правду Тэхён отдалился именно из-за этого молчания? Точно. Надо было выложить всё сразу — в тот самый вечер, когда Ким сказал, что Чонгук влюбился. Интересно, о музыке ли он говорил на самом деле? Вполне может быть, что это был спасательный круг, брошенный тонувшему Чонгуку, чтобы вытащить его из непонимания. Но тогда есть в этом и что-то жестокое: зачем спасать человека, зная, что обрекаешь его на страдания? Может, когда-нибудь Тэхён позволит всё это узнать. Может, однажды он даже перестанет избегать Чона. Но Чонгуку казалось, что больше «не может». Споря с его пессимистическими настроениями, поздним вечером накануне отъезда раздался звонок. Чонгук почти смирился с тем, что Тэхён с ним не поедет, поэтому не сразу поверил в то, что имя на экране действительно принадлежит его неуловимому белому киту. — Знаешь, — начал Тэхён, не приветствуя, — у меня получится вырваться. Соревнования ведь будут идти неделю, как прошлый раз? Хотя я плохо помню, сколько было тогда, но, кажется, около недели. — Неделю, да, — часто закивал Чонгук, глупо улыбаясь. Тэхён нашёл для него время, он будет рядом, будет его поддерживать, говорить, какой он молодец и позволит объясниться. Наверно, позволит. Об этом Чонгук подумает потом. Если выживет от радости. Секундное замешательство остудило его пыл. Может, он помешался и бредит? За последние два месяца Чон так часто представлял лицо Тэхёна, что Ким виделся ему даже в некоторых знакомых. Вполне может быть, что его одержимость перешла на уровень слуховых галлюцинаций. Больно ущипнув себя, Чонгук улыбнулся шире. Не галлюцинация. — Я рад! — сообщил он немедленно. — Но, наверно, могут возникнуть проблемы с поездом. Думаю, билетов уже не осталось. Правда, вы можете приехать позже… А ещё жильё. Я живу в общежитии рядом с тренировочной площадкой, но места там давно кончились. — У меня уже есть билет на самолёт и номер в отеле рядом. Надеюсь, это та же конюшня, что и прошлый раз? — Тэхён прочистил горло и шмыгнул носом. — Да, но… — Чон сильно нахмурился и, держа телефон обеими руками, прижимал его к уху и прислушался. — Вы больны? — Всё в порядке, это из-за работы. Её действительно навалилось удивительно много. Ты-то, наверно, думал, что я от тебя бегаю? — Ким коротко усмехнулся и снова кашлянул. — Да, — честно ответил Чонгук. — А есть поводы? — спросил Тэхён после небольшой, тяжёлой для них обоих, паузы. «Почему вы каждый раз задаёте эти вопросы и говорите все эти вещи, если всё понимаете?» — хотелось спросить Чонгуку. Но этот вопрос он задаст в Пусане, а сейчас важно не спугнуть. Впрочем, если Тэхён сам провоцирует его, может… — Ладно, — прервал его мысли Тэхён. — Встретимся завтра в Пусане. Вечером, наверно? Утром у меня кое-какие дела. Да и тебе нужно будет отдохнуть после дороги. Чон хотел сказать, что готов встретиться сразу, как приедет, но Тэхён уже положил трубку, в очередной раз спасая его — их — от необдуманных фраз. Если бы Чонгук вздумал считать, сколько раз из-за Тэхёна его мучила бессонница, он бы быстро устал. Проще было сказать, сколько она давала ему покой, не заставляя просыпаться каждые полчаса: таких ночей было не больше пары десятков. Сейчас Чон опять спал плохо, потому что в сущности не спал вовсе — просто лежал и думал, крутясь вокруг одних и тех же умозаключений. Тэхён отложил свои дела, чтобы поехать с ним. Разве может это быть просто так? Конечно, нет. Ким тоже ему симпатизирует. Тем более, что у него никого нет — его сердце должно быть свободно. Или… Он говорил про какие-то занятия в Пусане. Неужели опять просто совпало? Нет, пора спросить, как Тэхён к нему относится и расставить все точки над и. Лишь бы это не стало точкой в их общении. Наверно, лучше сделать это после соревнований. Освободится вечер, который можно будет провести с Тэхёном, а алкоголь, к которому Чонгук решил обратиться для храбрости, можно будет оправдать победой или поражением. Хороший план, идеальный. Не подкопаться. Только где? У него своя комната, но рядом будут другие люди и тонкие стены. У Тэхёна? Тогда надо как-то остаться у него на ночь. Ладно, Чон будет действовать по ситуации, он же сообразительный — справится. Утром, несмотря на бессонную ночь, Чонгук чувствовал себя прекрасно. Его грела мысль о том, что скоро всё решится. День Чон, думая только о соревнованиях, провёл с Трикси, которая, похоже, мстила за отсутствие внимания в последнее время и совершенно его не слушалась. А вечером, освободившись около девяти, Чонгук позвонил Киму. Разговор опять шёл с трудом, но Тэхён даже согласился встретиться. Вернее, сказал, что дьявольски устал за день и не хочет никуда идти, но ничего не имеет против гостя. — И надо заказать что-нибудь поесть, — вздохнул он в конце, и Чонгук оживился. — Я могу что-нибудь приготовить, хотите? Кулинария не была его сильной стороной, но он так хотел накормить Тэхёна, что был готов постараться. — Это долго, а я за весь день съел только самгак пимпаб. Если так хочешь накормить меня, зайди в ближайший ресторан и возьми что-нибудь там, я отдам деньги. — Накормить, — отозвался тихим эхом Чонгук, секунду назад использовавший ту же формулировку. Тэхён как будто читает его мысли, причём давно и все — те неприличные тоже. А Чонгук ещё хочет ему что-то говорить. Какая глупость! Тэхён и так всё понимает. Может, даже больше, чем сам Чон. Чонгук поежился, бросил короткое «хорошо», положил трубку и зашагал в сторону первого попавшегося на глаза кафе, решив, что, пожалуй, можно (нужно) ускорить наступление решающего вечера и купить немного соджу.