Опьянённый мажорным аккордом

Ужас рождает не тот, кто велик и страшен, но тот, в ком много сосредоточенной ненависти. Дмитрий Емец — «Мефодий Буслаев. Свиток желаний»

      Идя по пустым коридорам Вестминстерского дворца, мисс Буршье пытается отделаться от навязчивых мыслей и чувств. Правда ли Николас уехал из Лондона? Оставит ли он ее, когда она вернётся в Париж? Да, все эти стенания связаны именно с проклятым Николасом Фурнье, который вполне может испортить все будущее певицы. И, казалось бы, что может быть хуже этого. Но, да, этот день тоже может преподнести подарки неудачливой Селин.       — Слышала, говорят, лорд Гастингс пожаловал во дворец сегодня утром? — мимо Селин проходит пара служанок. Увлечённые своими беседами, они даже не замечают остолбеневшую и слегка побледневшую дочь сэра Гавейна. — Он, может, и староват, но крайне богат и уважаем в Лондоне, — продолжает лепетать одна из служанок, чем вызывает удивление у своей подруги. Но мисс Буршье больше даже не пытается вслушаться в их беседу.       Самое главное уже сказано. Где-то в этих коридорах в эту самую секунду блуждает мужчина, которого Селин хотелось бы видеть в самую последнюю очередь. Даже если бы они остались с ним единственными выжившими на Земле, она бы сбежала от него. В этом мадемуазель Буршье не сомневается ни на секунду.       — Только этого мне не хватало, — себе под нос шепчет певица, а в голове уже продумывает все возможные дороги до своей комнаты. Пожалуй, сегодня она отсидится там, дабы не попадаться на глаза малоприятному человеку. Осложняет эту ситуацию лишь плохое знание дворца. Заплутать в этих бесконечных коридорах раз плюнуть. — Кажется, мне нужно повернуть тут направо, — с этими словами Селина поворачивает, но коридоры не даются ей. Позади остается ещё несколько поворотов, однако ничего знакомого девушка так и не видит. Складывается ощущение, будто она ходит по кругу. И, как на зло, вокруг ни души, словно весь дворец вымер.       За каждым последующим поворотом мадемуазель Буршье так и видит лживую физиономию Гастингса и его извечную и такую мерзкую улыбку. И это пугает до чертиков, будто все кошмары девушки выползли из пыльного и старого шкафа на чердаке. И ведь она даже не может объяснить, с чем связана такая неприязнь. Да, возможно, и внешне Гастингс выглядит не самым презентабельным образом, но это же не повод бояться его до дрожи в коленках. К счастью, удача пока не покидает певицу, и она благополучно избегает встречи с лордом. Но долго ли это вообще продлится?       Впрочем, ответ на этот вопрос приходит быстрее, чем сама Селина предполагала. До поворота остается всего каких-то три жалких шага, когда ей навстречу, гордо вздернув подбородок, выходит именно тот, кого она так не хотела видеть. Пожилой мужчина выглядит так, будто выиграл право на управление судьбами людей целого города, не иначе. Хитрый прищур, уверенная осанка и эта снисходительно-самоуверенная улыбка.       — Мисс Буршье, какая удача! — как и ожидалось, первым говорить начинает лорд Гастингс. Мужчина выглядит еще более довольным, о чем свидетельствует живой блеск в его глазах. И, ох, как это не нравится самой мисс Буршье. Снова чувствовать себя мышью, которая стала мишенью змеи, ей абсолютно не нравится. — Вы побледнели. Плохо себя чувствуете? — лорд будто бы невзначай прикасается к предплечью девушки. Но это прикосновение вызывает у Селин лишь еще больший озноб. А в голове крутятся тысяча и один способ, чтобы избежать дальнейших расспросов.       — Да, — певица театрально начинает обмахивать себя ладошкой. — Что-то мне душно здесь, — говоря это все своим самым слабым голосом, мадемуазель Буршье продолжает истерично искать хоть кого-то, кто бы сейчас ей помог. Не прекращая разыгрывать комедию перед лордом Гастингсом, Селина опирается о стенку. И на этот раз, пожалуй, даже Джейкоб не знает, верить девушке или проигнорировать все ее попытки завершить их мимолетную встречу.       И видит Бог, лорд пренебрег бы слабостью девушки и ее плохим самочувствием, если бы не неожиданно появившийся в коридоре маркиз де Лафайет. Член Ордена быстро замечает разыгравшуюся в коридоре драму. И, припомнив слова самой Селин касательно Гастингса, немедля направляется к столь «вымученной» и «болезненной» на вид мадемуазель Буршье. К слову, появлению маркиза юная певица радуется больше, чем собственному Дню Рождения. Пусть и старается этого не показать, дабы не развеять иллюзию плохого самочувствия.       — Что-то мне совсем не хорошо, — только произнеся эти слова еле шевелящимися губами, мисс Буршье оседает на ослабевших ногах… прямо в руки вовремя подошедшему Лафайету. На всю эту картину можно было бы смотреть вечно, особенно на недоумевающее лицо самого француза. Что ж скрывать, даже лорд Гастингс не ожидал такого поворота событий.       — Думаю, мне стоит отнести мадемуазель в ее комнату. Извините, лорд Гастингс, — мужчина почтительно кланяется Джейкобу, после чего легко подхватывает «бесчувственное» тело Селин на руки. Достаточно быстро сумасшедшая пара пропадает из поля зрения лорда. Он, к слову, испытывает исключительное раздражения из-за излишне отстраненного поведения девушки. — Да что ж Вы творите-то, mon cheri? — негодование маркиза достигло самого пика. Француз каждый раз задается вопросом, как у мисс Буршье получается втянуть его в самые ненормальные ситуации, при этом даже не спрашивая его на то разрешения. Это феномен, который просто не поддается законам логики и смысла.       — Спасибо еще раз, — девушка приоткрывает один глаз, чтобы окинуть взглядом недовольно хмурящегося Лафайета и заглянуть ему за плечо, чтобы убедиться, что никакой лорд Гастингс больше за ними не наблюдает. — Вы снова спасли мне жизнь, маркиз, — мадемуазель Буршье с ожиданием смотрит на француза. Он как бы должен ее уже опустить на землю. — Можете уже остановиться и выпустить меня, — после минутной паузы говорит Селина, но на свои слова замечает только одну из самых обворожительных улыбок на лице маркиза. — Хотите последовать следом за Николасом?       — В Париж? С удовольствием, — мужчина добродушно усмехается, при этом продолжая нести уже окончательно оклемавшуюся барышню прямо по коридору. Это доставляет ему колоссальное удовольствие, будто бы он сорвал самый что не есть куш!       — Нет, маркиз, Вы не поняли, — Селина пытается самостоятельно выкрутиться из новой непонятной для нее ситуации. Но, кажется, получается только хуже, — к врачу.       — Тут я, пожалуй, откажусь от Вашего щедрого предложения, — пусть и слова мисс Буршье ранят хрупкое французское сердечко Дон Жуана, но маркиз продолжает улыбаться своей самой широкой улыбкой. Правда, мужчина все же опускает Селин на пол. — Был рад Вам помочь, mon cheri.       — И с чем же Вы помогли мисс Буршье, Лафайет? — глубокий голос сэра Лукана заставляет обоих подпрыгнуть на месте и повернуться к неожиданно появившемуся Рыцарю. Маркиз с опаской поворачивается к Алистеру, что нельзя сказать про самую «везучую» особу, которая вообще появлялась в Вестминстерском дворце. За картиной того, как один излишне вежливый и любвеобильный француз нес на руках по коридору взбалмошную дочь сэра Гавейна, Алистер Д`Аргайл наблюдал последние несколько минут. Впрочем, по тому, как быстро улепетывал маркиз от чего-то или кого-то, сэр Лукан смог прийти к самому очевидному умозаключению.       Селина Буршье в очередной раз куда-то вляпалась, а маркиз де Лафайет просто оказался не в том месте и не в тот час, раз попал под щедрую раздачу приключений. Сложив руки на груди, сэр Лукан продолжает ждать вразумительного ответа на свой вопрос. Однако в это время в другом конце коридора начинают раздаваться тихие шаги. В эту же секунду Селин сдувает, словно ветром. Алистер успевает заметить только краешек пурпурного подола ее платья, который исчезает в смежном коридоре. А из-за угла, откуда до этого раздавались одни только шаги, медленно выходит сэр Персиваль. Мужчина приветствует двух замеревших в центре коридора членов Ордена, после чего скрывается в одной из многочисленных комнат.       — Что происходит, маркиз? — командор устало проводит ладонью по лицу, словно бы хочет забыть о том, что Селина нашла очередные приключения на пятую точку. — Хоть один день в этом дворце может пройти спокойно? Или никто не может справиться с мисс Буршье? — мужчина мысленно чуть ли не рычит на невыносимого Лафайета. Почему вот опять именно он оказывается рядом с Селин? Это сводит с ума.       — Кажется, мадемуазель не терпит общества лорда Гастингса, — маркиз заглядывает за угол в надежде отыскать там Селин. Но девушки и след простыл, осталось лишь воспоминание о ее присутствии. Алистер на это только обреченно вздыхает и мысленно закатывает глаза. Да, снова убежала. Да что с этой девушкой не так? Хотя… вопрос стоит поставить иначе. Что с самим сэром Луканом не так, раз он продолжает думать о каждой неприятности Селин как о своей собственной?       Тем временем мадемуазель Буршье пробегает уже несколько коридоров в надежде все-таки дойти до своей комнаты. Но по итогу выясняется, что она только сильнее заблудилась. Шагов, вроде, нигде не слышно, что не может не радовать юную певицу. Девушка замирает, прислонившись к стене спиной. Дыхание начинает подводить, а сердце колотится где-то в горле. С подобными паническими атаками что-то нужно делать. Это ерунда какая-то! Впервые, повстречав человека, Селина с первого же взгляда испытывает к нему такую палитру отрицательных эмоций.       В очередной раз осмотревшись, Селина спокойно поворачивается, чтобы продолжить свой путь. Но… все катится к чертям, когда прямо перед ней, словно из ниоткуда, вырастает фигура лорда Гастингса.       — Это судьба, Селина, — кривоватая улыбка появляется на тонких губах мужчины. — Вам, видимо, стало лучше, — Гастингс-таки понимает, что «обморок» девушки был наигранным, что определенно радует темное эго лорда. И вот сейчас он наблюдает за тем, как девушка вновь теряется и не может и пары слов связать. Еще секунду назад мисс Буршье казалось, что сердце не может биться еще быстрее, но сейчас этот довод опровергается. Дыхание перехватывает, а по спине проходит мерзкий холодок.       Убежать.       Это чувство зарождается в девушке, как один из тех первобытных инстинктов. Объяснить его невозможно, но ты продолжаешь ощущать это на подсознательном уровне. И легче от этого не становится. Особенно в те секунды, когда объект, вызывающий столь яркие эмоции, выглядит как голодная акула. Селина делает несколько шагов назад, будто бы пытаясь незаметно ускользнуть от лорда.       И из-за всех этих попыток убежать случайно сбивает с небольшого постамента хрупкую вазу. Она, разлетаясь на маленькие осколки, вдребезги разбивается у ног певицы. Но даже этот звук не заглушает бешено колотящееся сердце. Его стук мадемуазель Буршье слышит у себя в ушах. Как она не заметила приближение Джейкоба ван Нека? Это остается загадкой, которую, к слову, Селина не очень-то стремится раскрыть. Сейчас она может думать лишь о том, как избежать очередного разговора с лордом.       — Я не ожидала Вас увидеть, — сдавленно говорит певица, после чего наклоняется к осколкам, которые усыпают пол вокруг ног девушки. — Нельзя все вот так оставлять, — обрадованная тем, что может чем-то занят свои руки, мисс Буршье аккуратно собирает в ладошку небольшие кусочки стекла. Это занятие немного отвлекает Селин от того, что буквально на расстоянии вытянутой руки стоит лорд Гастингс. Мужчина молчит в коем-то веке, но она чувствует его изучающий и прожигающий взгляд.       — Будьте осторожны, мисс, Вы можете пораниться, — Джейкоб наклоняется рядом с девушкой и подает ей довольно большой осколок. Лучше бы он этого не делал, вот правда. Стоит только Селин принять кусочек фарфора, как из дрожащих пальцев он снова выпадает на пол, но при этом оставляет порез на тонких пальцах певицы. На коже практически в эту же секунду выступает несколько алых капелек крови. Слава Богу, мисс Буршье не видит этого дикого блеска, который появляется во взгляде лорда Гастингса. Мужчина лишь элегантно выпрямляется и подает руку все еще пытающейся собрать осколки Селин. — Я же говорил, чтобы Вы были аккуратны.       — Лорд Гастингс, я не посмею Вас задерживать, — девушка без особого энтузиазма принимает руку пожилого мужчины. Он помогает ей подняться. Случайно задевает небольшие порезы, отчего новые капельки крови окрашивают кожу. — У Вас и без меня хватает забот, — как можно вежливее мисс Буршье высвобождает свою ладонь из рук Гастингса. Но совершает одну из своих самых больших ошибок. Второй рукой от напряжения она слишком сильно сжимает уже собранные осколки. Из-за боли, которая растекается по всей руке, Селина выпускает на пол все эти тоненькие фарфоровые кусочки, которые успели немного окраситься в алый. Любой хищник, оказавшийся в относительной близости к мадемуазель Буршье с легкостью теперь может уловить этот манящий запах крови.       Именно его и улавливает сэр Лукан, проходя по очередному коридору. Мужчина бы даже не обратил на это внимания, так как во дворце частенько можно почувствовать запах крови. Но в этот раз все иначе. Дразнящий запах человеческой крови перемешан с таким уже хорошо знакомым запахом духов. Подобными в Вестминстерском дворце пользуется лишь один человек.       Селина.       Позабыв даже о том, что он идет на встречу с лордом-канцлером, Алистер срывается с места. В голове мелькает лишь мысль о том, что в стенах дворца творится что-то ужасное. Ему следовало найти Селин намного раньше, а не оставлять все на самотек, ведь лорд Гастингс четко дал понять, что не оставит все так, как есть. Он продолжит идти к той цели, которую поставил перед собой. А хочет он найти рычаг давления хоть для кого-то из Рыцарей Круглого стола. Жаль, что вместо этого, он нашел точку неприкосновенности у самого сэра Лукана.       — Лорд Гастингс, со мной все в порядке, — командор успевает найти девушку в тот самый момент, когда Джейкоб оказывается возле нее в опасной близости. Здесь запах крови стоит просто невыносимый. Конечно, он не настолько силен, чтобы пробудить в ком-то столь сосредоточенном, как Алистер Д`Аргайл, его вторую, более мрачную и кровожадную, сторону. Но этого запаха хватит, чтобы вызвать поистине сильную злость по отношению к лорду Гастингсу. — Это всего лишь царапина, — уверенно подходя к мисс Буршье, сэр Лукан рывком прячет ее за своей спиной. И перед собой видит искаженное гримасой предвкушения лицо лорда.       Девушка только сейчас в полной мере понимает, насколько она напряжена. Кажется, каждый нерв внутри нее натянут, словно струна гитары. Как и когда сэр Лукан оказывается прямо перед ней, Селина не понимает, но искренне благодарна мужчине за столь своевременное появление.       — Я искренне верю, что Вы еще не потеряли свой рассудок, — мужчина чувствует, как Селина цепляется пальцами за рукав его мундира. Но острее ощущается ее страх. Она пытается сейчас найти защиту. Это выглядит крайне необычно. Еще, казалось бы, ни один человек так остро не реагировал на Гастингса. И, возможно, это даже радует Алистера. Ведь это именно то, благодаря чему мисс Буршье будет избегать любого контакта с Джейкобом ван Неком.       — Мы просто мило беседовали, сэр Лукан, — лорд беззаботно улыбается, но черты его лица кажутся более заостренными, чем привык видеть сам командор. Это плохой признак, который окончательно пробуждает ту самую часть всего существа Рыцаря, которую он уж точно не хотел показывать в стенах Вестминстерского дворца. Тем не менее, лорд Гастингс настолько сильно умудрился выбесить командора, что сейчас, смотря во вмиг забагровевшие глаза Алистера, пожилой мужчина делает несколько шагов назад. И только слабая рука мисс Буршье, которой она тянет рукав мундира, заставляет Рыцаря взять себя в руки.       — Надеюсь, дорогу из дворца Вы еще не забыли и дойдете самостоятельно, — этим острым, словно нож, тоном можно резать ледяные глыбы. Но лорд хитро ухмыляется, явно желая что-то еще сказать. — Селина, ступайте, я скоро догоню Вас, — только глупец не заметит, что к мадемуазель Буршье все еще злой Алистер обращается несколько иначе. В этом голосе уже не чувствуется то жесткое равнодушие, которое было направлено на Джейкоба еще мгновение назад.       — Мне нужно забинтовать руку, — кивает девушка, будто бы с удовольствием находит повод, чтобы вновь убежать. На этот раз подобная черта характера девушки нескончаемо радует командора. Она должна бежать, просто обязана. Сэр Лукан кивает на слова Селин, после чего мадемуазель энергично пропадает из поля зрения двух мужчин.       — Я бы не трогал чужого, — медленно начинает говорить Гастингс. И услышанное уже не нравится командору. Он говорит не о Селин, а, скорее, о приобретенном диване, который так выгодно подчеркивает интерьер чайной комнаты. — Но, Алистер, поймите. Это будет плюсом для нас обоих. Подобное стечение обстоятельств будет нашим преимуществом. Селина сокровище, которого нам…       — Вы, видимо, не поняли меня в прошлый раз, — Алистер делает несколько шагов к лорду. — Скажу по-другому, — этот угрожающий полушепот заставил бы у кого угодно мурашки пробежаться по позвоночнику, — еще раз попытаетесь навредить мисс Буршье, и, клянусь, я перегрызу Вам глотку, лорд Гастингс.       «Тогда я буду действовать осторожно», — мысленно произносит мужчина, но вслух лишь загадочно улыбается. И эта улыбка, ой, как не нравится сэру Лукану. Она будто бы предупреждает о катастрофе, которая рано или поздно все равно произойдет.       — Эта девчонка что-то значит для Вас. И я смею посоветовать Вам избавиться от любых зачатков чувств. Эмоции — это слабость, а в наши времена слабость непростительна, — бросает Гастингс прежде, чем покинуть Алистера. Однако Рыцарь считает иначе. Слабость? Это все ерунда. Еще в то время, когда Изи была ребенком, командор понял одну вещь. Дорогого и близкого духом человека нужно защищать любой ценой, даже если твое оружие деревянное.       И пусть характер Селин — сахар со стеклом. Пусть она все время попадает в неприятности. Ему ничего не стоит просто отгородить ее от очередного надвигающегося кошмара. Точно также, как он это сделал сегодня. И Алистер точно продолжит это делать столько, сколько ему позволит на то время.