Я видел тебя завтра

— Как успехи? — говорящая голова высунулась из-за занавески, окидывая меня оценивающим взглядом. — Пошел вон! — я еле успела одёрнуть кофту, которую собиралась снять. — Можно подумать, я не видел тебя голой! — голова фыркнула, на секунду отвернулась и подмигнула проходящей мимо, явно смущённой девушке - консультанту. — Правда, это было почти двадцать лет назад, когда нам по очереди меняли подгузники… — Эрик, исчезни! — я швырнула в него ботинок. — Промазала! — с довольной миной заявил он, скрываясь. Я оглядела свое отражение: «Если представить, что её наденет человек, шире меня в плечах, но примерно такого же роста… да, думаю, ему подойдёт». *** Несколько часов назад. — Ты не голоден? Капитан молча пил чай, но так и не притронулся к еде, которую я предложила. Казалось, он полностью ушел в себя, что-то обдумывая, строя какие-то планы. Всё это время я размышляла, как мне поступить: признаться во всем Эрику и попросить о помощи? Нет, он не поверит. Арендовать комнату, или квартирку для капитана, где он сможет жить, пока мы не найдём способ вернуть его домой? Тоже не лучшая идея. Я вздохнула. «Видимо, придется достать раскладушку с дальних полок чулана». Меня не особо пугала перспектива ночевать с ним в одной комнате, всё-таки речь шла о капитане Леви — холодном, сдержанном, давно наплевавшим на чувства и влечения. Да, я ощущала себя несколько неуютно, находясь в его обществе, но вместе с тем знала: ему можно доверять. Опасаться нужно было другого — нежданных гостей. Родители частенько навещали меня, да и друзья имели привычку наведываться на чашку кофе. Я мысленно представила себе сцену: отец заходит в квартиру, видит меня наедине с Леви, и… Любопытно, он сразу убьет его, или сперва заставит жениться на мне? Ох уж эти пуританские взгляды моих родителей! Конечно, привитые ими принципы не раз уберегали меня от щекотливых и опасных ситуаций, но в данном случае их щепетильность могла подсказать им лишь неверное истолкование событий. «Что ж, в худшем случае отделаюсь вопросами, сплетнями и головной болью…» Погрузившись в собственные размышления, я не сразу заметила, что прошло уже много времени. Тосты давно остыли, сыр и овощи слегка заветрились. Леви не съел ни кусочка. Он перевел взгляд на меня. По его лицу было непонятно, о чём он думает. — Нет, — и, слегка помолчав, добавил, — спасибо. Судя по всему, он не был расположен вести беседу, мне же, напротив, страшно захотелось разрушить барьер молчания. — Помнишь, что произошло, перед тем, как ты оказался здесь? Он пожал плечами: — Была глубокая ночь. Я закончил дела и лёг спать прямо в своем кабинете. Очнулся от того, что твоя псина прокусила мне плечо. Я закатила глаза: — Извиняться не буду, не дождёшься. Сам виноват: напугал меня до полусмерти. Леви усмехнулся: — Выражение твоего лица было бесценно. Между прочим, не забывай: ты попыталась убить меня яйцом. Киллер из тебя, конечно, никудышный, но тебе крайне повезло, что оно каким-то чудом не треснуло. Если бы эта гадость запачкала мою одежду… — Ты получил бы по заслугам! — нахмурилась я. — Напомни-ка, кто порывался перерезать мне глотку? Прямо из штанов выпрыгивал! Я могла бы поклясться, что он вот-вот улыбнётся, во всяком случае, уголки его губ подозрительно задрожали, но это было лишь мимолётное видение, растаявшее, как только он снова напустил на себя непроницаемый вид. Жаль, что он такой сдержанный. Нормальные люди сбрасывают напряжение, смеясь, плача, или, на худой конец, круша все вокруг. Но капитан — я была уверена — не позволял себе ни того, ни другого, ни третьего. «Как же он тогда расслабляется? Должен же он хоть изредка выпускать пар?» Воображение тут же нарисовало картину: капитан Леви с кокетливо повязанным платочком на голове, словно диснеевская принцесса, намывает пол, любуясь своему отражению в мыльных пузырях, мурлыча: «Будем чистить, будем петь — всё на этом свете. Радугой должно блестеть даже в туалете». (1) Я прыснула. «Нужно будет найти этот отрывок из фильма и показать ему. Он точно оценит». — Что планируешь делать дальше? — равнодушный голос вернул меня из глубин разгулявшейся фантазии. Из груди вырвался легкий вздох разочарования. Зануда. Даже посмеяться лишний раз при нём нельзя. — Полагаю, — я встала, чтобы убрать со стола, — нам стоит заняться вопросом твоего возвращения. Это во-первых. Во-вторых, — грязная посуда отправилась в раковину, нетронутая еда поехала в холодильник, — думаю, я могла бы собрать кое-какие вещи, которые могли бы пригодиться в твоём мире: лекарства, бинты, может быть какие-нибудь предметы первой необходимости. К сожалению, это всё, чем я могу тебе… всем вам помочь. И то, всё это возможно лишь при условии, что мы разберемся, как доставить тебя обратно. Ну, и разумеется, — я отвернулась, чтобы скрыть легкий румянец, выступивший на щеках, — можешь пожить у меня, до тех пор, пока не вернешься, или не приспособишься к этому миру, если у нас не получится… если мы не сможем… Я имею в виду, если что-нибудь пойдет не так. Выдохнув, повернулась к нему. Леви не отрывал взгляд от тряпки, которую я бессознательно комкала в руках. — Спасибо, — тихо произнес он. Мне почему-то захотелось плакать от того, как это было сказано. — О, не стоит! — я силилась придать голосу хотя бы малую толику беспечности. — Ты еще не знаешь моего коварного плана. Его бровь взлетела вверх — признак недоумения. — Мое намерение — превратить тебя во вьючное животное. Бровь поехала вниз. — Смотри, — уже более весело продолжала я, — мы не имеем ни малейшего понятия о том, как ты оказался здесь, верно? Но одно мы можем сказать точно: вещи, которые находились при тебе, вернее, на тебе в тот момент, перенеслись тоже. Это значит, что мы должны быть всё время начеку: я как можно скорее соберу всё необходимое в походный рюкзак, а тебе придется дневать и ночевать с ним на плечах, чтобы, в случае, если тебя так же нежданно рванет обратно, ты смог захватить его с собой. К сожалению, во всём этом есть огромный минус — вещей получится не так уж много. Поэтому первое, что ты должен будешь сделать — найти знающих людей, которые на основе собранных мной медикаментов смогут воссоздать аналоги, которых хватит надолго. В глазах капитана промелькнуло нечто похожее на уважение. Он молча кивнул. — Значит, решено, — изобретённый план воодушевил меня. — Сейчас принесу iPad, научу тебя им пользоваться, и ты займешься изучением вопроса о перемещениях в пространстве. А я начну собирать необходимые вещи, — с этими словами, я метнулась в комнату, хватая планшет, и вернулась, пританцовывая, в кухню. — Смотри, — аккуратно примостилась рядышком с Леви, кладя перед ним современное достижение технического прогресса, — это такая штука, которая покажет тебе все, что ты захочешь. Достаточно просто нажать вот сюда, — я ткнула иконку Google, — открылась клавиатура, видишь? Теперь вводишь вопрос, который тебя интересует… Вуаля! Перед тобой множество синих строчек — это ссылки, нажимая на которые ты открываешь всё больше и больше текстов с нужной информацией. Не правда ли, просто? — я обернулась к капитану. Тот почему-то молчал, не сводя пристального взгляда с экрана. Решив, что дело в какой-то особой щепетильности, мол, вдруг человеку его эпохи подобная вещь кажется орудием дьявола, или ещё какой бесовщиной, я хмыкнула: — Уверяю, бояться нечего. Ничего сверхъестественного, никаких вмешательств тёмных сил. Просто интернет. Объяснять долго, но если вкратце: он позволяет смотреть, читать, слушать всё что угодно, когда угодно и где угодно. Я могу, конечно, и дальше распинаться насчёт его безграничных возможностей, пока ты таращишься, проглотив язык, но этакими темпами мы не скоро что-нибудь выясним. Леви смерил меня убийственным взглядом: — Я не понимаю здесь ни слова, идиотка. «Что?!» — То есть, как это? Он устало вздохнул, прикрыв глаза: — Не имею ни малейшего представления, на каком языке написано всё это. Приплыли. Мозг лихорадочно заметался. «Печатала я по-французски, в этом нет сомнений. Глядя на экран, я узнаю родной язык. Но капитан его не понимает, стало быть, мы общаемся… на каком-то другом языке? Почему я этого не заметила? Как такое вообще возможно?!» В голове всплыл отрывок из фильма «Гарри Поттер и Тайная комната»: «— Слышал, что ты говорил на Парселтанге, змеином языке. — Я говорил на другом языке? Но я не заметил. Разве говорят на языке, не зная его?» Вот именно. Разве говорят? Я застонала. Слишком много сюрпризов для одного дня. «Хорошо, допустим, к грызущему нас обоих списку вопросов добавился ещё один. С этим можно разобраться и позже. Слава богу, что я по какой-то причине всё же понимаю капитана, а он — меня, ведь могло быть намного хуже: нежданная встреча двух неандертальцев, горящих желанием прикончить друг друга. Страшно представить, что было бы, если бы я не смогла тогда объяснить ему, — рука непроизвольно дернулась вверх, касаясь шеи. — И всё-таки, так странно! Может быть, я — избранная? Нет. Не смешите. Если кто из нас и избранный, то только он…» Часы пробили полдень. Эрик скоро будет ждать меня. Удивительно, что я вообще об этом помнила, учитывая, сколько всего на меня навалилось в это утро. — Планы поменялись, — я поймала себя на мысли, что пытаюсь отследить пируэты собственного языка, силясь уловить в речи незнакомые звуки. Вроде, ничего необычного — французский, как французский. Ну и чёрт с ним! — Мне необходимо встретиться с боссом, приключения Тинтина откладываются.(2) «Здорово сказала! Действительно, я — Тинтин, распутываю тайны и загадки. У меня и фокстерьер свой имеется. Кстати, нужно захватить с собой Снапа, а то, не дай бог, поубивают друг друга…» — Кто такой этот босс? — поинтересовался капитан. — Босс — это кто-то вроде вашего главнокомандующего. Человек, которому ты подчиняешься. — Выходит, — медленно, с расстановкой продолжал он, — ты играешь важную роль в вашем мире, раз настолько приближена к начальству? — Если бы! — меня очень позабавило это предположение. — Начальник — мой друг детства. Он немного старше меня, и уже помогает отцу в их семейном деле. Он же устроил меня к себе. Конечно, должность не ахти какая, Эрик шутя называет ее «подай — принеси», но мне нравится. К тому же, очень удобно совмещать подобную работу с учёбой, я ведь ещё учусь заочно… Судя по выражению лица Леви, понял он немного. — Послушай, — я вздохнула, — у меня действительно мало времени. Если хочешь, когда вернусь, буду рассказывать тебе о том, как устроен мой мир, хоть до завтрашнего дня. А сейчас мне нужно собраться, — последнюю фразу крикнула уже из спальни. — Думаю, ты сам понимаешь, что выходить из дома тебе не стоит, — продолжила вещать через стену. — Но запасные ключи я тебе оставлю: вдруг пожар, или еще что… запрешься изнутри, даже если кто-то придёт, не открывай. Нельзя, чтобы кто-нибудь из моих знакомых тебя видел. По крайней мере, пока… *** — Ума не приложу, зачем тебе понадобилась эта кофта! — Эрик недовольно покосился на мою покупку. — Не нравится? По-моему, выглядит круто. Мы вышли из магазина одежды и зашагали прямиком через парк Леопольда. Снап, которого я спустила с поводка, тут же умчался, радостно повизгивая. — Так-то оно так, — согласился друг, — я и сам был бы не прочь иметь такую, да только, судя по размеру, ты брала её с прицелом на свой гардеробчик. — Да, уж точно не на твой! — я засмеялась. — Тебе разве что в качестве пикантного топика сойдёт. Но тогда, поверь, ни одна девушка перед тобой не устоит. — Что-то мне подсказывает, что кто-то сейчас полетит прямиком в пруд! — Эрик двинулся на меня. — Шучу, шучу! — я сложила руки в притворной мольбе. — Пощади дурную голову! И как же я могла такое ляпнуть?.. Ведь на такого страшного, волосатого монстра как ты, никто и не посмотрит! — Ну, всё, зараза! Тебе конец! — он, смеясь, погнался за мной, я завизжала и бросилась наутёк. Мы неслись, словно забыв, что уже не маленькие мальчик и девочка, нам было наплевать на то, что без пяти минут взрослым людям не положено с криками и улюлюканьем топтать ровные газоны и разгонять степенно гуляющих у пруда уток. Это был наш день, наш старый добрый парк. Под тенью его деревьев мы коротали немало счастливых минут, он единственный знал наши тайны и свято хранил каждую из них. Ветер летел с нами наперегонки и словно кричал: «Будьте свободны!» Это был наш мир — неописуемо прекрасный и до боли родной, мир недавно ушедшего детства… Эрик очень скоро догнал меня, загрёб своими лапами, словно хотел задушить. — Пусти, сволочь! — я задыхалась от смеха и быстрого бега. — Отпущу, если пообещаешь никогда не надевать эту кофту, — он притворно нахмурился и легонько щёлкнул меня по носу. — Будешь такое носить — на тебя ни один парень не взглянет. И мне, как истинному джентльмену, придется принести себя в жертву и всё-таки жениться на тебе, чтобы спасти от страшной участи одинокой старой девы с сотней котов. — Не строй из себя невинную овечку! — мне, наконец, удалось вывернуться из его объятий. — Уж лучше остаться старой девой, чем каждый день слушать твое брюзжание. И зачем мне сотня котов, когда у меня есть Снап? Пёс, копошившийся неподалёку, услыхав свое имя, подбежал, радостно виляя коротким хвостиком. — Да, он у тебя прелесть, — лукаво подмигнул Эрик. — Прямо вылитый ангелочек! Сообщи, когда он в следующий раз сожрёт твои тапки. Может, успеет до твоего дня рождения, тогда мне не придется ломать голову, что подарить тебе на юбилей. — Нет уж, будь добр, напряги свою кочерыжку, — я ласково дернула его за собранные в пучок огненно — рыжие волосы. — Или у тебя снаружи густо, а внутри пусто? — Аккуратней, женщина! Хочешь, чтобы я облысел раньше времени? — проворчал он. — Когда-нибудь, поверь, ты так раздразнишь меня своей шикарной шевелюрой, что я прокрадусь к тебе ночью, срежу её и заберу себе на парик! Он расхохотался: — Вот ты и подкинула мне идею для подарка! Обещаю, когда-нибудь я осчастливлю тебя своим локоном, который ты будешь хранить, лелеять, орошать слезами и покрывать поцелуями. А пока, — он взглянул на часы, — мне уже пора в офис, у меня встреча с Дюфуром. — Это насчёт того проекта, о котором вы беседовали сегодня с мадам Меньер? — Именно. Ты записала всё, о чем я просил? Я кивнула. — Женщина, ты — чудо, — Эрик погладил меня по голове. — Если мы сегодня получим этот проект, я лично увеличу твою зарплату на целый цент. — О таком щедром начальнике можно только мечтать, — я улыбнулась, обнимая его на прощание. — Спасибо, что составил мне компанию. — Был рад совместно убить время! — отсалютовал Эрик. — А кофту эту всё-таки выброси. Она тебе не идёт. Он зашагал дальше, в сторону европейского квартала, мой же путь лежал вдоль улицы Орьен. Всю дорогу по пути домой я размышляла о капитане. Я так и не рискнула рассказать о нём Эрику. Побоялась. Честно говоря, теперь, когда я шла по залитой весенним солнцем широкой улице, рядом с важно вышагивающим Снапом, утренние приключения казались мне не более чем сном. Меня не покидало ощущение, что, вернувшись домой, я никого там не обнаружу. Словно, проведя эти несколько часов в компании Эрика: сначала в его офисе за сортировкой документов, затем, прогуливаясь вдвоём, я полностью растворилась в дыхании любимого города, позабыв на время обо всех треволнениях. И только купленная мной кофта, покоящаяся на дне пакета из плотного картона, напоминала о том, что, вернувшись, я найду в стиральной машине рубашку нежданного гостя. С каждым новым шагом я словно оставляла позади страну уюта и тепла. Дома меня ждала лишь неопределённость. Я старалась идти как можно медленнее, растянуть последние минуты спокойствия. Увы, самые лучшие мгновения — всегда самые короткие. Поворачивая ручку двери, я всё-таки ещё молилась о том, чтобы случившееся утром оказалось лишь плодом моего разыгравшегося воображения. Зайдя в квартиру и освободив Снапа от поводка (он тут же устало плюхнулся на свой коврик), я на цыпочках прокралась в кухню. Пусто. Значит, он в спальне. Сердце забилось быстрее. «Что, если он ушёл? Что если вернулся в свой мир? Что если его никогда и не…» Я замерла на пороге: он спал. Та же самая картина, что и утром. Я боюсь зайти в комнату, боюсь шелохнуться, а он спит и ничего не чувствует. Да, поистине судьба — та еще шутница. Я взглянула на свои руки: несколько часов назад они держали нож. Убила бы я его сейчас? Ответ очевиден — нет. Слишком многое произошло за это ничтожно малое время, слишком многое изменилось во мне… «Нужно сейчас же достать раскладушку». Остаток дня я провела в полной тишине, стараясь не шуметь, дабы не разбудить гостя. Накормила Снапа, поела сама. Аккуратно выудила импровизированную постель из чулана, и весь вечер старалась сосредоточиться на поиске важной информации. Бесполезно. Леви за это время ни разу не шелохнулся. В один момент я не выдержала и подошла проверить, жив ли он, потому что, даже не смотря на то, что находилась с ним в одной комнате, не слышала его дыхания. В десять вечера, отложив iPad, я расстелила постель и, проверив, хорошо ли укрыт одеялом капитан, отошла ко сну. *** Я стою на крыше высокого здания, ветер нещадно треплет мои волосы, одежду… Может, посмотреть вниз? Нет, только вверх, только вперёд! Восторг пропитывает жилы, кровь ударяет в голову, словно терпкое вино — вот он, момент истинной свободы! Только я и небо. Кажется, протяни руку — и отщипнёшь кусочек мягкого облака. Я делаю еще шаг… — Стой! — чей-то голос раздаётся за спиной. — Эрик? — я резко оборачиваюсь. — Софи, прошу! — голос полон боли. — Не делай этого! — Почему? — искренне удивляюсь я. — Это же… сэкономит время. — Прошу, — он задыхается, — я хочу, хочу слышать, как ты смеёшься! Каждый день, каждую минуту! — Понимаешь, — я ласково улыбаюсь ему, — в моём мире люди изобрели массу полезных вещей, например… Маски. Я могу отдать свою тебе! — с этими словами, впиваюсь ногтями себе в лицо, миллиметр за миллиметром срывая слой кожи, расслаивая нежную плоть. По щекам льется что-то горячее и солёное. Кровь? Нет, это слёзы. Я плачу? — Вот, — протягиваю ему лицо с застывшей жуткой улыбкой, — теперь ты всегда будешь слышать мой смех. — Софи! — взревев, словно раненный зверь, он бросается ко мне. Я делаю шаг назад. Чувствую, как теряю опору. На долю секунды зависнув в воздухе, резко срываюсь вниз. Лечу, и никто на свете не в силах остановить мой полёт. Человек на крыше смотрит на меня. Ветер играет его волосами так же, как минуту назад баловался моими, перебирает чёрные жёсткие пряди. — В отличие от тебя, маленькая идиотка, я знаю, что за каждый выбор приходится платить, — доносится до меня его скорбный шёпот. А я всё падаю и падаю, и падаю…