***
Диаспро Я умерла. Осознание этого факта не бросило ни в жар, ни в холод. Я ничего не видела, не ощущала, не слышала. Все, казалось, превратилось в темный мир, в пустоту. Будто все мои чувства были притуплены, оставляя меня наедине со своими мыслями. Не такое я ожидала от смерти, так как думала, что после смерти люди впадают в забытье. Хотя, грех жаловаться, не правда ли? Прошли часы, если не дни, а может и столетия. А я все также находилась не понятно где, осмысливая свою жизнь, ошибки, того, чего не успела сделать. Потом я подумала о родителях. Хах, какой грех пал на меня — умереть раньше родителей. Даже не представляю, как они там сейчас… Даже если в последние годы мы не общались, но я уверена, что между нами все равно сохранились те же чувства любви родителя к потомкам. Если бы только не моя слепая любовь к Скаю. Если бы не эта зарвавшаяся Блум, думающая, что может сравниться со мной. Если бы не их слишком идеалистическое мышление… Я не виню их во всех бедах, ибо и я тоже много где оплошала, но в основном вся вина лежит на них. Хотя и я была наивной феей. Глупая фея… Тц, в этом плане ведьмы выигрывают на пару пунктов, так как им с самого начала снимают эти ненужные розовые очки, показывая реалии мира. А феи все время живут в грезах утопии, полностью наплевав на многие проблемы, которые они вызовут своими действиями. Ведь «феи» это символ добра, разве они могут ошибаться… Черт, мне кажется, или я вычеркнула себя из статуса «фея»? Не знаю, сколько бы я еще могла размышлять о своей жизни, однако нежданчик в виде отключения моего сознания пришел незаметно.***
Пробудившись, будто ото сна, я заметно напряглась. Не помню, чтобы я могла дышать или, тем более, чувствовать какие-либо части своего тела. Но именно сейчас я определенно точно могла шевельнуться, а тем более, что-то услышать. Потихоньку открыв глаза, в голову ударила дикая боль от столь интенсивного видения. Хотя, как раз наоборот, я могла видеть как все люди, но… Пробыв долгое время в пустоте, для меня стало дикостью видеть какие-либо другие цвета кроме черного. Это как если бы простолюдину присвоили титул герцога. Он бы долгое время свыкался с мыслью, что он больше не рабочий, а целый буржуй. Вот и у меня так же — приходилось привыкать к тому, чего у меня не было. Точнее, привыкать к моим ново-старым ощущениям. Когда я освоилась со зрением, я невольно коснулась одеяла, которое укрывало меня. Я могла ощущать кончиками пальцев мягкость, воздушность, шероховатость. Я дышала, вдыхая столь знакомый запах. Я могла слышать пение птиц за окном, которое я не слышала уже по ощущениям вечность. Действительно, начинаешь ценить столь обыденные вещи только тогда, когда лишаешься их. Это была моя родная планета — Айсис. Все было точно так же, как и десять лет назад: те же шторы, та же кровать, те же двери, тот же вид из окна. Будто, ничего и не меняли с моего уезда из планеты. Да, это очень странно, ведь я определенно точно умерла. Или нет? Я ведь не схожу с ума? Нет ведь? — Госпожа, — открыв дверь, в комнату вошла красноволосая женщина. — Вы ведь должны были встать еще десять минут назад. Как это не похоже на вас, — удивилась она, одетая в костюм горничной. Что? Это ведь… — М-мэри? Т-ты… — Да, госпожа? Моя личная служанка-няня-воспитательница-охранник, которая служила мне с семи до пятнадцати лет. Она ведь умерла, когда на дворец напали бандиты? Так как она… Неверие и шок застыли на лице, но я быстро взяла себя в руки. Правильно, никогда нельзя терять способность рационально мыслить. Я лежу в своей комнате, на планете Айсис, хотя я была убита на Эраклионе. Рядом со мной стоит умершая служанка. Думаю, вывод напрашивается сам собой… — Я в раю? — … — … Молчание затянулось, а я неловко улыбнулась. Мда, значит не в раю. Эх, неужели тогда меня воскресили? Где ж мои родители нашли такого сильного некроманта, который смог мало того, что меня воскресить, так еще и Мэри. Все-таки магия воскрешения, как минимум, запрещена, и к тому же отнимает очень много сил. К тому же, это долгосрочный проект — как минимум, нужно собирать энергию года два, чтобы воскресить человека. А тут аж целых двоих воскресили. Неплохо-неплохо, что и ожидалось от моей планеты. — Мэри, перестань так на меня смотреть. Лучше скажи, который сейчас год? Хм, если я умерла в 997, то сейчас должен быть 999… Хотя нет, если Мэри жива, значит 1001. Эх, неужели я пропустила юбилей магикса? — 986 год, но почему вы спрашиваете? — наклонив голову набок, спросила красноволосая женщина, слегка нахмурив брови. Я застыла на месте, даже не моргая. Что там она сказала?