Pax

— … до половины третьего ночи, представляешь? Сидела на дереве, околела, но не слезла, пока Ункар не ушёл спать. Больше ключи от машины он мне никогда не давал, — сквозь смех проговорила Рей. – Одолжишь мне свою тачку, Соло? – выпятив нижнюю губу, собрав брови домиком и лукаво глядя на Бена, спросила Рей. Она шла по парковой дорожке спиной вперёд, пряча замёрзшие руки в карманах плаща. — У меня байк, — уголки его рта слегка дрогнули. — Господи, ты просто ходячий кризис среднего возраста. Что у тебя там ещё? Абонемент на пилатес? Курсы пилотирования? – подтрунивание над Беном оказалось особенно приятным занятием. Рей даже слегка пугало то, как ровно все шло — никакой неловкости или напряженного молчания, она вообще не помнила, когда в последний раз столько разговаривала с мужчиной. — Судя по рассказам, у тебя было весёлое детство. У меня вот почти не было друзей — пропустив укол мимо ушей, с горькой ухмылкой заметил он. — Да, но… — Рей резко остановилась, чуть ли не впечатавшись в размашистую фигуру, Бен не успел притормозить. Ее мгновенно окутал морозный аромат парфюма, шерсти и чего-то едва уловимого, вроде миндаля, — ты даже не представляешь, как может быть одиноко в доме, полном приемных детей. — Сейчас ты не одинока, — шепотом выдыхает Соло, пока она осознаёт, как ей безумно, до дрожи в коленях необходимо коснуться его, почувствовать живого, настоящего, делящегося. Рука сама тянется из кармана и ложится контрастным пятном на широкую грудь в чёрной куртке. У неё, должно быть, температура поднялась, иначе как он может быть таким горячим? Рей, наконец, отрывается от собственной ладони и поднимает взгляд к лицу Бена. Она успевает сосчитать всего несколько родинок на непроницаемом лице до того, как происходит сразу три вещи: на лоб ей падает первая холодная капля дождя, от чего Рей жмурится, как котёнок, и поэтому не успевает даже ахнуть, когда Бен прижимается своими губами к её, крепко обвивая рукой талию, отчаянно прижимает к себе, сминает и неуверенно замирает, словно боится разрушить момент, пока где-то на периферии её галактики, сжавшейся до размеров двух человеческих фигур, раздаётся мелодия входящего звонка. Он отрывается от неё спустя пару секунд, а может целую вечность – Рей выпала из реальности, уплыла, и, если бы не рука, которая все ещё твёрдо держала ее за талию, наверняка бы грохнулась на колени. Короткий выдох прямо в губы приводит ее в чувства, заставляет распахнуть глаза и вспомнить как дышать. Они стоят лоб ко лбу, глядят в глаза друг другу, не смея моргнуть. Бен перехватывает руку, которая неизвестно как и когда именно зажала чёрную кожу в кулак, опускает и переплетает пальцы. Вторая же скользит вдоль пояса, отпускает и ныряет в карман за мобильником. — Да… Люк, ты чертовски не вовремя, — не разрывая зрительного контакта, ворчит он в трубку. Рей смущенно усмехается и облизывает губы, от чего его глаза темнеют ещё больше. — Я перезвоню, — бросает он, пока из динамика глухо доносится возмущённая тирада, и не глядя суёт телефон в карман. — Бен, я… — Шшш, — перебивает он, — я должен сказать. — Соло на секунду сильно зажмуривает глаза, будто испытывает боль, а у Рей все опускается внутри. Оба плевать хотели на дождь, который усиливался с каждой секундой, и холодные капли уже заливались за шиворот. — Рей, я идиот. Прости меня, я вёл себя как последний кретин, не мог понять, что со мной, просто с ума сходил. Злился, что спать не могу, что ты всю мою дерьмовую жизнь перетрусила. В моменты, когда я решался заговорить с тобой, нёс какую-то обидную чушь, а потом с ужасом осознал, что ты просто ненавидишь меня. Я никогда ничего подобного не чувствовал, я чертовски напуган. Бен делает рваный вдох, пока его нижняя челюсть ходит ходуном, то ли от холода, то ли от волнения. И его взгляд, мягкий, но требующий ответа, решительный, но взволнованный, проникает Рей под кожу тёплым светом. — Бен… Забери меня домой.

***

Соло вжимает ее в стену прихожей, как только наспех захлопывает дверь собственной квартиры. Впечатывается поцелуем, прикусывая продрогшие губы, проникает языком глубже, будто от этого вся жизнь зависит. На этот раз Рей не цепенеет, отвечает с тихим стоном, с готовностью запускает руку во влажные волосы Бена, а другой стягивает промокшую куртку с его плеча — ее плащ уже несколько секунд как оказался на полу. — Как же я ненавижу эти твои причёски, — рычит он чуть выше ключицы Рей, посылая тысячи мурашек вниз по позвоночнику, пока медленно стягивает три резинки с ее волос, одну за другой, от чего она запрокидывает голову, подставляя шею для укусов и поцелуев. — Тогда в гостинице… я как представлю, что все могло так глупо кончиться, по пьяни, так и не начавшись. Я просто хотел сделать все не так… Прости меня. Вдруг Бен отстраняется от неё, берет за запястье и тянет на себя, обходит полукругом. Теперь между ней и зеркалом на противоположной стене лишь узкая консоль, а Соло прижимается тёплым облаком сзади, зарываясь лицом в ее волосы. Память подкидывает картинки недавнего сна, но в свете последних событий они кажутся тусклой пародией, мутной копией реальности. — Посмотри на себя, — хрипло произносит Бен, и Рей переводит взгляд на своё отражение: припухшие от поцелуев губы, раскрасневшиеся щеки и растрёпанные пряди, липнущие к лицу. — Так красиво. Она даже не пытается рассмотреть себя подольше, отвлекается, потому что левая рука Бена скользит под блузку, накрывает обжигающим пятном живот, мучительно медленно поднимается выше к кромке белья. Наконец большой палец нежно оглаживает выпуклость ее груди через тонкое кружево, когда другая рука перекидывает волосы ей на плечо, а зубы вонзаются в загривок, чуть повыше выступающего позвонка. И Рей утонула бы, если бы не впилась пальцами в деревянную поверхность столика до побелевших костяшек, она вообще едва может шевелиться, разве что закатить глаза, выгнуться, толкнуться навстречу бёдрам Бена, почувствовать, как он возбуждён, вызвать не то рык, не то стон из его горла. Ее колени смыкаются сами по себе в стремлении увеличить трение, получить хоть что-то, и Соло это замечает – рывком разводит ноги своим коленом и накрывает рукой дрожащее бедро изнутри, в то время, как другая кисть показывается из-за ворота, охватывает ее горло, сжимает и отпускает в такт тяжелому дыханию. Светлая блуза некрасиво сбилась на предплечье Соло, обнажив Рей до самых ключиц, но какое ей дело, когда под веками вспыхивают цветные круги. Его большой палец проходится по нижней губе, и Рей не удержаться — она кротко облизывает шершавую подушечку, распахивая ресницы и заглядывая Бену прямо в глаза. Он замирает, раздумывая. Одно лишь мужское тяжелое дыхание нарушает тишину комнаты, и оно сбивается беззвучным всхлипом, когда Рей обхватывает палец губами и вбирает его глубже в рот. Всего пары скольжений языком хватает, чтобы Бен пробормотал ей куда-то в затылок: — Если ты сейчас же не остановишься, я спущу в штаны, как озабоченный подросток. И спустя ещё несколько движений, Рей сжаливается, отпускает его руку, довольно ухмыляясь. Соло почти грубо разворачивает ее за плечи, чертыхаясь, избавляется от куртки и подхватывает под бёдра. Как слепой передвигается в хорошо известном ему месте, так Бен в три размашистых шага, не отрываясь от губ девушки, оказывается в спальне и опускает ее на кровать. Рей прячет на задворки сознания предположение о том, сколько раз он проделывал подобный трюк. Ее джинсы, блузка, белье — все летит на пол, как только они оказываются в постели. Даже обидно, что Бен все ещё одет, и Рей тянет его за футболку: — Сними… хочу чувствовать, — выдыхает она, не узнавая собственного голоса. Бен нехотя отрывается от ее мочки, встаёт на колени, закидывает одну руку за спину и стягивает одежду. У Рей дыхание спирает от такого представления, а Соло нависает над ней не шелохнувшись, опустив голову, а тёмные пряди прикрывают лицо, развеваясь при каждом выдохе. Несколько секунд они молча изучают друг друга, пытаясь запечатлеть в памяти каждую родинку в созвездии, каждую веснушку, пока она не протягивает руку: — Иди ко мне, Бен. И он подчиняется, приникает к ее губам, жадно кусает и сминает, ласкает языком, поглощая каждый сдавленный стон. Руки Рей отчаянно блуждают по его телу, проходятся по плечам и груди, спускаются ниже, от чего Бен дергается — боится щекотки — и она улыбается ему прямо в рот. Соло опускается с поцелуями ниже, к тонким ключицам, груди, к ноющим розовым соскам, вбирая каждый из них в рот по очереди, описывая языком по кругу. Ей ничего не остаётся, кроме как зарываться пальцами в волосы, оттягивать и царапать кожу, вызывая у Бена тихое рычание, похожее на кошачье мурлыкание. — Я мечтал об этом так долго, — он скользнул ниже, проводя кончиком носа кривую дорожку от груди к пупку, лаская кожу тёплым дыханием. — Каждый гребаный раз, когда ты усаживала свой дерзкий зад на очередной стол в офисе… — оставил нежные поцелуи внизу живота, двинулся дальше, потерся колючей щекой о внутреннюю сторону бедра, — думал, как это могло бы быть. Какая ты на вкус… У Рей просто крыша едет от этого пошлого признания, она вообще не привыкла в постели ни к чему, кроме отвлекающих «тебе хорошо?». В районе копчика будто пружина сжалась, посылая напряжение в каждую отдельную мышцу ее тела, и Рей нетерпеливо подмахивает бёдрами, от чего Соло довольно фыркает. Когда он наконец проводит своим порочным языком вдоль ее складочек, Рей издает судорожный всхлип, и уже не может лежать тихонько, потому что Бен терзает ее ртом, впиваясь со всей силы или едва лаская клитор языком, кружа пальцем вокруг такого влажного входа. Ему приходится использовать обе руки и крепко держать Рей за бёдра, когда ее настигает оргазм. Спина выгибается дугой, а рука на затылке Бена наверняка больно стягивает волосы в кулаке, и Рей рада бы контролировать хоть что-то, хотя бы голос, но собственное тело предаёт ее, бьется в неконтролируемых судорогах, а после тает в ощущении эйфории, как мороженое в сорокоградусную жару. Соло не отпускает, гладит и успокаивает ее, щекочет волосами, провожая отголоски наслаждения, после чего придвигается выше, обнимает за талию и шепчет на ухо какую-то ерунду про то, как это было «идеально, просто, мать его, идеально». Придя в себя, Рей поворачивается к нему лицом, гладит рукой по щеке и нежно целует в губы, пробуя себя на вкус. Она перебрасывает ногу через его бедра, садится и трется о грубую ткань джинс. Это мучительно, почти больно, но вид на Бена открывается волшебный: разметавшиеся по подушке волосы, жадный взгляд расширенных зрачков и высоко вздымающаяся грудь. Рей отступает коленями назад и начинает возиться с пряжкой ремня и ширинкой. Ещё несколько секунд уходит на то, чтобы освободить Бена от джинс и белья, в два раза больше времени уходит на то, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Как он там говорил? Прилично? Более чем. Закусив губу, она отодвигается ещё дальше и обхватывает рукой возбужденный член Бена. Медленно склоняется, отмечая, как напряжённо он шевелит челюстью. Ещё один шипящий вдох, когда она проводит языком снизу вверх, до самой головки, не отрывая взгляда. Ещё один стон на выдохе, когда Рей обхватывает его член губами и медленно опускается вниз. Волосы на затылке встают дыбом, а стон срывается низкой вибрацией, когда его рука опускается ей на голову, пропуская каштановые пряди между пальцев. Рей не особо наслаждалась минетом с другими мужчинами, но от звуков, которые издавал Бен, пока она ускоряла темп, у неё внутри начинало все пугающе полыхать. — Рей, пожалуйста… Она отстраняется и подвигается выше, зависая над Беном, касаясь его лишь коленями. Соло протягивает руки, ласкает бёдра, обводит большими пальцами выступающие косточки, слегка давит вниз, и Рей даже смешно становится от такой однозначной инструкции. Она медленно опускается на его член, впуская, растягиваясь на этой бесподобной длине, закатывая глаза, кусая губы, тянется для поцелуя. Рей раскачивается вперёд и назад, постанывая Бену в сгиб шеи, но ему мало, медленно, недостаточно. Он сгребает ее в жадные объятия и начинает двигаться, то погружаясь глубоко, почти жестоко, то практически полностью выскальзывая, со скоростью, которую сложно назвать безопасной. Дыхание его быстро становится рваным, а движения перестают быть точными, и Рей понимает, что он едва держится. Она упирается одной рукой Бену в грудь, а другую опускает к месту, где они соединяются. Сочетание грубых толчков, попадающих точно в цель, и быстрых движений собственных пальцев почти сразу бросают ее за край, и Бен следует за ней, грязно выругавшись, как только Рей начинает сокращаться на его члене. Они лежат несколько минут в объятиях друг друга, потные и одуревшие, не смеющие нарушить тишину. — Прости, мне не следовало… — начинает Бен и как будто смущается. Как вообще можно быть таким застенчивым в жизни, и так ошеломлять грязными разговорчиками в постели? — Все в порядке, я на таблетках, — успокаивает она его и мягко целует в щеку.

***

Рей просыпается от холода, когда за окном уже светлеет, слегка морщится и протягивает руку в поисках источника тепла, но нашаривает только едва тёплую простынь. Она озадачено приподнимается на предплечьях, осматривает спальню и находит Бена на балконе. Он стоит в одних джинсах, задумчиво вглядывается в горизонт города и курит. Завернувшись в одеяло, Рей проскальзывает на балкон и становится рядом. — Не знала, что ты куришь, — охрипшим от сна голосом говорит она, выхватывает сигарету из его пальцев и затягивается. Бен пожимает плечами, а Рей нахмурившись, выдыхает белый дым в холодную пустоту утра. — Что, слишком крепко для тебя? — спрашивает Бен, как будто не о сигарете. Она поднимает глаза к его лицу, всматривается секунду и качает головой. — Нет, Соло. В самый раз.