Пустота и счастье.
"Ты слышишь мой плач, Видишь гибель моих мечтаний Оттуда, где стоишь Сам по себе. Здесь теперь так тихо, А мне так холодно. Это здание больше не Ощущается домом".
Чимин сидит на родном диване, уставившись в одну точку, а если точнее - в телевизор, где уже второй час крутят бредовую программу про звёзд, которые ничего не понимают в этой жизни и лишь выставляют себя напоказ, словно клоуны. Чим даже усмехнулся слегка, знаете такой насмешкой, словно киллер наставил на него пистолет, а ему плевать. Плевать не на то, что выстрелят, на то, что умрёт. Омега уже ровно неделю дома. Именно дома. Там, где когда-то, будучи чертовски влюблёнными, жили он и Чонгук. Единственными воспоминаниями о больнице остались - сломанная нога в гипсе и пустота внутри. Такая тёмная и невыносимая пустота, что хочется вспороть живот и проверить, в порядке ли все органы и не пропало ли чего. Дом - уже не дом. Так холодно. И это не физически - это морально. Где-то внутри подсознания сидит чёртова мышь, тихонько выгрызая все нервы и чувства из Чимина. Не больно, нет, просто так хочется жить, что аж мурашки, а жить - не получается. Чонгук всю неделю пропадает где-то, говоря, что завал на работе, прямо как тогда, когда предал. Но Чимину всё равно, он не простил. Может сказал, что простил, но не простил. Точнее он просто не знает, что и как, ведь Гука нет рядом, чтобы хоть как-то помочь. Утром Чим просыпается, Чонгук уже ушёл, вечером засыпает - ещё не пришёл. Иногда в обед он заходит домой, спрашивая у омеги, как тот себя чувствует, и уходит, словно ему плевать. Хотя, может, правда плевать? Мыслей в голове слишком много, настолько, что человеческий разум вряд ли справится. Чимин встряхивает головой, как раз в тот момент, когда в дверь звонят. Ему не нужно вставать и ковылять на костылях, за него это делает прислуга. И плевать на всех, но на пороге какой-то незнакомый парень, злобно выглядывающий из-за плеча горничного. – Я к Чон Чонгуку, – раздаётся до безобразия противный голос. Чимин с нахмуренными бровями встаёт и тянется за костылями, чтобы подойти ближе к двери и поинтересоваться у этого паренька, зачем тому нужен Гук. – Зачем он вам? – спрашивает Чим, еле доковыляв до двери, отправляя прислугу на кухню. – А ты кто такой? – вопросом на вопрос отвечает незнакомец, зло, точнее яростно смотря прямо в глаза Чимина. – Могу спросить тоже самое, – скалится Чим, уже готовый закричать от раздражения. – Я его истинный, – и улыбается, как чёрт, блять. Хитро и отвратительно, – Вон Ги. – И-истинный? – ну конечно, неужели Чимин и правда подумал, что Гук и любит его и пригласил жить в их дом не из жалости. Какой дурак. – Да, – будто победитель, проговаривает Ги, – а ты? – Пак Чимин.... – Тот самый? – в глазах напротив зарождается всё большая злость, перерастающая в гнев, – мне нужен Чонгук, уйди! И что ты вообще здесь делаешь? Ещё и инвалид как-будто! – Но е-его, – сквозь пелену слёз Чим пытается построить из слов предложение, но тщетно. – Уйди с дороги! – Ги отталкивает Чимина так, что тот с силой прилипает к стене, не шевелясь. Чимину и так больно, куда ещё хуже, зачем эта тварь пришла сюда. Омега прекрасно знает, с кем Чонгук ему изменял и это - именно этот парень. Чёртов Вон Ги, который сейчас на весь дом кричит имя Гука, пытаясь его найти. Но у него не получится, Чона нет дома. Как и последнюю неделю.... – Слушай сюда! – кричит Ги, толкая Пака в плечо, – я не знаю какого хуя ты здесь, но у нас с Гуки всё было хорошо, тебе не место в нашей жизни, так что свали, просто сгинь, умри, исчезни, что угодно, просто сделай вид, что ты ничтожество, хотя делать вид не придётся, ты и так ничтожество, – с ярко-красным от злости лицом выпаливает Вон Ги, – я вернусь к Гуку и если увижу тебя здесь - убью. С этими словами он уходит из дома, со всей силы захлопывая за собой дверь. На Чимина словно сваливается стоэтажное здание, ударяя по голове, сердцу, лёгким и почкам. Боль уже просто невыносимая, от чего омега валится на пол, абсолютно забывая про сломанную ногу, которая отдаёт уже физической болью, внутренняя боль слишком велика, чтобы ощущать что-то другое. По сути легко можно сказать, что сейчас Чонгук не предал, он просто продолжил свои похождения, пока Чим доверился и начал по чуть-чуть прощать. Но Гук опять, хуже, чем просто обманул, - убил. Чимин на костылях, но всё равно быстро пытается подняться в свою комнату, чтобы собрать вещи и вылететь из этого чёртова дома. Он как и в прошлый раз собирает свои вещи, но немного медленнее из-за больной ноги. В голове пусто, но пустота сменяется воспоминанием, которое очень не вовремя: " – Чонгук! Я не хочу на шоппинг! – утыкаясь лбом в подушку противится Чимин. Альфа уже час пытается вытащить Чима из дома, но не получается, этот баран даже в магазин за шмотками идти не хочет. – Ну, Чимин!! Так всю жизнь проспишь. Пойдём, – уговаривает Чонгук, но тот лишь качает головой. – Мне и в кроватке хорошо. – Обещаю купить тебе чего-нибудь сладенького, – прищурившись, добавляет альфа, замечая, как его его парень выглядывает из подлобья и ломается внутри. – Много сладкого! – ставит условие омега. – Но это вредно, Чим, – Чонгук садится на диван и бьёт Чима по попе, которая смачная такая. – Тогда я никуда не пойду! – и снова укрывается по уши в одеяло, ребёнок, честное слово. – Ладно много сладкого, – сдаётся Гук, тяжело вздыхая, – а на следующей неделе в спортзал. Чимин издаёт жалобный звук, похожий на рык, но тихий такой. Оба поняли - в следующую субботу они идут в спортзал". В реальном мире же, Чимин, захлёбываясь в своих же слезах, пытается собрать разбросанные по комнате вещи и вроде как получается, только вот в комнату вваливается Чонгук, невероятно волнительно смотря на Чима, а через секунду с громким выдохом облегчения стискивает омегу в крепких объятиях, зарываясь носом в светлые и вкусно пахнущие волосы. – Чимин, – начинает альфа, а по щеке предательски скатывается слеза, – куда ты собрался? – Приходил твой... – но он не успевает сказать, так как его перебивает Гук. – Тщщщ, он мне никто, – уверенно говорит Чон, целуя Чима в висок, – он для меня ничего не значит, абсолютно, – в тишине слышен всхлип Чимина, из-за чего у Чонгука злость окутывает сердце, – только ты, Чим, только ты значишь для меня что-то, ты для меня - весь мир. – Но я не верю, – отвечает омега дрожащим голосом и отталкивает альфу, закрывая лицо руками, – как мне тебе поверить? – Прошу, просто подожди до выходных. Никуда не уходи, оставайся здесь, потом ты сам решишь, что делать. – До выходных? – Да, просто подожди. После этих слов, Чонгук уходит, оставляя Чима одного изнывать от боли и пустоты, но непонимание и ожидание поглощают с головой, а потом мысли кончаются, на смену им приходит крепкий сон, предвещающий ужасные сны с лицом того омеги....***
Завтра суббота, а со дня того инцидента прошло три дня. Ги не объявлялся, что неимоверно радует Чимина и он просто может хоть немного расслабиться, не прекращая ломать себя. Сегодня очень странный день, Чонгук вернулся на несколько часов раньше, нежели обычно и ничего не говорил, просто улыбался. Но даже это не спасает от того, что опять нужно ложиться спать. Чим ненавидит ночь, из-за того, что может увидеть во сне. ... Утро как обычно наступает в пол девятого, не от будильника, а от солнца, которое нетерпеливо забирается в каждую щель дома, не забывая одарить своими лучами его жителей. Чимин по обычаю моется и спускается на завтрак и какого же его удивление, когда он видит Чонгука, стоящего в домашней одежде у плиты, делающего завтрак. Так по родному. Он садится и погружается в омут мыслей: " Утро очень холодное, необыкновенное для осеннего Сеула. За окном дождь, да ещё какой, а дома нет света, от чего нахождение внутри для Чима необычайно страшное. – Хорошо, что ты меня послушал и не купил электрическую плиту, а то сидели бы здесь не пойми сколько без еды, – ворчит Чимин, поглядывая на своего парня, который по домашнему мило устроился около плиты и делает какую-то очень странную штуку, но по запаху можно с уверенностью сказать - вкусную штуку. – Да, я уже понял, что ты всегда прав, – Гук даже не спорит, знает - бесполезно, – твой любимый горячий шоколад, грейся, детка". Из порыва мысли вырывает Чонгук, севший прямо напротив, с улыбкой от уха до уха. – Что-то случилось? – спрашивает альфа, не прекращая улыбаться, в ответ Чим лишь качает головой в отрицательном жесте, – сразу после завтрака мы едем в одно место, так что собирайся, малыш. Стоп, что? Малыш? Всё оочень странно. Чонгук - не Чонгук. Где Чонгук? Не суть, главное, что Чимин подсознательно начинает быстрее кушать, сгорая от любопытства. Сразу после трапезы, он одевается и спускается вниз, где его уже ждёт одетый во всё чёрное, но не официальное Чонгук. Парни едут около двадцати минут, в тишине, никто не смеет что-то говорить, а когда подъезжают к нужному месту, Чим с недоумением смотрит на альфу, безмолвно спрашивая не ошибся ли тот, ведь... " СЕУЛЬСКИЙ ДЕТСКИЙ ДОМ " Омега шагает прямо за Чонгуком, останавливаясь в двадцати метров от детской площадки. – Видишь того мальчика, что сейчас роется в песочнице? – спрашивает Чонгук, ожидая кивка, а получая, продолжает, – всю неделю я занимался оформлением документов, чтобы мы с тобой стали его родителями. – Ч-что?? – Чимин в шоке. Он смотрит в глаза напротив, пытаясь найти хоть долю сарказма или шутки, но Чонгук серьёзно. – Прошу, – Гук приближается слишком близко, шепча на ухо, – выходи за меня и давай создадим семью. Чимин округляет свои глаза. Шутка? Вроде не похоже, так зачем ему это? – Я люблю тебя, Чимин, чертовски люблю, прости, что понял это так поздно... Он целует Чима в губы, пытаясь добиться прощения и перенять всю боль на себя, но недолго, ведь Чимин отстраняется, облокачиваясь своим лбом на чужой. – Я, я не знаю правильно ли поступаю, – начинает омега, а слёзы уже текут, – но на все вопросы, я отвечаю - да. Чонгук поднимает Чимина и крутит в воздухе, не выпуская из объятий. Этот маленький человечек больше никогда не должен страдать, и Гук об этом позаботится, ведь он так долго заставлял его страдать, больше нельзя. Он должен подарить Чимину счастье. Должен превратить жизнь в сказку, стать каменной стеной, подушкой для слёз и самым близким человеком. Он обещает это не только Чиму, но и себе.