Изгой

Борясь со своей злостью вперемешку с выпитым алкоголем, я вытащила еле стоящую Кэти на ногах к машине, и мы направились домой. Черт возьми, что вообще этот Спенсер о себе возомнил? Такой невозмутимый, внушающий страх, но на деле? Кто он? Человек, за маской которой скрывается обычный семнадцатилетний парень, у которого действительно все ужасно в жизни. Алкоголь, наркотики, деньги, это все… что им движет.  — Мэди, я не хочу домой, — бурчала Кэти, ворочаясь в пассажирском кресле.  — Кэти, — выдохнула я, — времени начало второго, завтра на учебу, и я надеюсь, что ты протрезвеешь к первому уроку.  — А знаешь, Спенсер такой лапочка, вы так друг на друга смотрели, я думала, что вы сейчас просто наброситесь друг на друга, — она рассмеялась, — ох, как это было горячо, Мэди, вы идеальная пара! — Кэти вскинула руки, испугав меня, и машину понесло в сторону.  — Черт тебя дери, Кэти Прокс, — закричала я, вдавив педаль тормоза. Слава Богу что мы не врезались в ограждение, успев в последний момент вывернуть руль прямо, я выдохнула.  — Прости, прости, — пробормотала она. Расслабившись, мы доехали до ее дома, и шатаясь, Кэти скрылась за огромным забором, а я надеялась только на то, чтобы она не разбила себе голову, добираясь до своей кровати. Разговор с Коулом все еще был в моей голове, да и по правде говоря, он никуда не делся с тех пор, как это произошло. Каждое слово, каждое движение его руки я воспроизводила раз за разом. Вот он касается моей щеки, на доли секунды я насладилась этим моментом, его прикосновение… вызывало пожар, бурю эмоций, с которыми прежде я не была знакома. Вот его дыхание касалось моих губ, и черт возьми я готова была его поцеловать! Что я делала? Чем я думала мать твою, когда позволила себе так близко быть с ним? Я не могу, нельзя думать о нем как… в прочем не важно. Маленький шаг в сторону Коула Спенсера сделан, и совсем скоро он отправится в тюрьму.  — Что с тобой Мэди? — выдохнула я, спрашивая тишину. Припарковавшись у дома, я не удивилась включенному свету в гостиной. Очередная нарко-тусовка Эйдана. Я надеюсь, что смогу незаметно прокрасться в свою спальню и закрыться от всех: от этого мира, который каждый день приносит только боль и страдания, от Эйдана, который на моих глазах разрушает свою жизнь с каждым днем, от Кэти, которая говорила о Коуле… и чуть не подвергла нас аварии, от самого Коула, который просто убивает меня своими действиями, от школы, которая заставляет меня быть жестокой. Весь мир против меня. Против, черт возьми, обычной девушки, которая хочет жить. Слезы застилали глаза, но я дала себе обещание, после похорон дяди не реветь. Никогда. И сделав глубокий вдох, а затем медленный выдох, я открыла дверь в дом, опустив глаза в пол, я захлопнула дверь и пошла к себе, как грубая и холодная рука силой схватила меня за запястье и потащила в сторону гостиной.  — Наконец-то! — вскрикнул Эйдан, полу развалившись в кресле, держа в одной руке маленький шприц, а в другой бутылку с каким-то пойлом.  — Что происходит? — я нахмурилась. Холодная рука не отпускала меня.  — Знаешь, я благодарен тебе Мэди, что ты заплатила Коулу мой долг, — он усмехнулся, — но еще я узнал, что ты оказывается законченная шлюха? Сколько парней побывало в твоей постели? М? А сколько в тебе? — его зрачки были огромными, и кажется, он не понимал, что говорит.  — Эйдан? — я позвала его, и он повернулся в мою сторону, — ты же знаешь, что это тупые слухи, у меня… никого нет и не было… — выдохнув, я попыталась вырваться из рук неизвестного мне парня, глаза которого были точно такими же, как и у Эйдана. Вокруг меня и этого парня, который держал меня, столпилось не меньше человек семи, и все они были… странными. Да, они были под наркотой, но что-то меня действительно пугало.  — Шлюх надо жестоко наказывать, — сказал Эйдан, и я только сейчас заметила, что наш камин был разожжен.  — Эйдан, послушай, — я старалась говорить, как можно спокойнее, одновременно продумывая, как мне выбраться из дома.  — Заткнись! — заорал он так, что кажется даже окна затрещали от его крика. Я вздрогнула.  — Раздеть ее, — приказал Эйдан, и пара мужских рук начала касаться меня. Машинально я начала брыкаться и вырываться.  — Помогите! — кричала я что есть сил. Хотя прекрасно понимала, что мне никто не поможет. Черт.  — Посмотри на себя, Мэди, как ты одета! Разве этому тебя учили в детстве? Разве так ты должна одеваться? Разве ты должна быть шлюхой?  — Эйдан! — кричала я, — Это все неправда! Клянусь! — от страха колени дрожали, и с меня слетела майка.  — Господи, да отпусти же ты меня! — я ударила парню, который крепко держал меня, между ног, отчего он согнулся по полам. А вслед мне прилетела пощечина. Не плакать Мэди. Не показывай им боль.  — Эйдан! Прошу! Я ничего не сделала! Я клянусь тебе! — это был крик души, я говорила ему чистую правду, и он мне не верил. Родной брат мне не верит. Шорты уже лежали рядом с майкой, и я осталась стоять в кедах и в одном нижнем белье.  — Господи… да у тебя даже белье, как у шлюхи! — вскрикнув, Эйдан взял кочергу, и только сейчас я поняла, что все это время, ее кончик лежал прямо в огне. В камине, который разжег Эйдан.  — Эйдан, что ты делаешь? –мои глаза округлились от страха, и я еще больше начала дергаться.  — Я хочу наказать тебя, Мэди, — Эйдан подошел ко мне, и погладил по голове, — ты же хорошая, ты справишься, как тогда, помнишь? Его последняя фраза унесла меня на несколько лет назад. Мама, в пьяном угаре уснула за столом, а папа, допивая очередную бутылку дешевого виски, закурил сигарету, Эйдан уже тогда курил и пил, вместе с папой.  — Эйдан? — прошептала я, смотря как он пьет вместе с отцом.  — Скажи, милая, — начал папа, — ты знаешь, чем занимаются взрослые люди в постели? — он посмотрел на Эйдана и усмехнулся.  — Нет, папочка, — тихо сказала я. Я боялась отца. Папа встал, расстегнул ремень, и снял штаны.  — Держи ее, приятель, я хочу, чтобы моя дочь была в надежных руках. Секунду спустя Эйдан уже крепко держал меня, и все мои попытки высвободиться были тщетными.  — Вот так крошка, — папа подошел вплотную ко мне и начал тереться об меня. Дикие крики и слезы не разбудили даже маму, а Эйдан, мой брат, в котором я видела свою защиту, наблюдал за этим, за тем, как мой чертов отец, трется об меня своим чертовым членом. Набравшись сил, я со всей силы зарядила ему между ног и оттолкнула от себя Эйдана, но отец, схватил меня и, затянувшись сигаретой, потушил ее об меня. Запястье на левой руке. Первый шрам. Но не последний.  — Вали от сюда! — взревел он, и я, пятясь назад и смотря, как мой брат смеется над этим, навсегда перестала верить ему.  — Ну что, Мэди? — голос Эйдана вернул меня в настоящее.  — Я ненавижу тебя и клянусь, что ты ответишь за все, Эйдан Уайт, — рычала я.  — Какие мы грозные, — он рассмеялся мне в лицо, а затем приказал своим дружкам повернуть меня к нему спиной.  — Это за то, что ты оказалась такой дешевой шлюхой. Сколько ты стоишь, Мэди? Не больше пяти баксов? Я прав? — Эйдан, словно сошел с катушек, начал орать мне на ухо.  — Иди к черту! — рявкнула я. Я почувствовала, как к моей спине прикоснулось раскаленное железо. Я кричала так сильно, что вскоре мой голос охрип, а меня держали и держали… я не знаю сколько это длилось, по всему телу выступил пот, а от боли я несколько раз теряла сознание, но, когда в очередной раз я открыла глаза, перед нами стоял полицейский и скручивал Эйдану руки, остальные же лежали на полу, под прицелом других полицейских. Первый вопрос, который возник у меня в голове: «Как тут оказалась полиция?» А затем, я рухнула на пол, ударившись при этом головой об что-то твердое. Очнулась в небольшой белой комнате. Ничего не чувствую. Ватные руки и ноги совершенно не хотели слушаться. В комнату зашла девушка, кажется это медсестра, судя по ее белому халату и бумагами в руке, и тогда я поняла, что нахожусь в больнице.  — Как вы себя чувствуете, мисс Уайт? — спросила медсестра. На вид ей было не больше двадцати пяти, русые волосы, миловидное лицо и медицинская шапочка на голове, которая никак ей не шла. Я собиралась было ответить, но от сухости во рту не смогла сказать ничего связного, лишь прохрипела:  — Пить…  — Вам нельзя сейчас пить, я могу только промочить вам губы влажным тампоном, — медсестра сразу же сделала это  — Так лучше? — она улыбнулась. Я утвердительно кивнула.  — Вы понимаете, где вы? Вы в больнице. Вас привезли ночью с ожогами и травмой головы. Ожоги мы обработали, наложили повязку и, чтобы вы не чувствовали боль, вкололи обезболивающее. Сейчас я позову доктора, он вам все расскажет. Во время болтовни медсестра поставила мне капельницу. Медсестра тихо закрыла за собой дверь, оставив меня одну в палате, где мерзко пахнет хлоркой и медикаментами. Обернувшись по сторонам, я увидела на прикроватной тумбе свой телефон, и собравшись силами, я взяла его, чуть не уронив на пол, но в последний момент все-таки его удержала. На дисплее высвечивалось четырнадцать пропущенных от Кэти и три от неизвестного мне номера. «Однозначно кто-то из наркоманов-дружков Эйдана» — подумала я. И только сейчас я додумалась посмотреть на время. Три часа дня. Я была в отключке столько времени? Не может быть этого…как… Мои мысли прервал входящий звонок  — Да, — все так же хрипло говорила я. Это была Кэти.  — Твою мать, Мэдисон Уайт! Что происходит? Где ты? — кричала Кэти в трубку.  — Я… в больнице, — мне было трудно говорить, но я пыталась.  — Мэди… ничего больше не говори! Я скоро буду! Кэти скинула трубку. Дурацкая привычка постоянно скидывать трубку, наплевав на то, договорил ее собеседник или нет! В палату зашел мужчина средних лет, с небольшой сединой на голове, в очках и улыбнулся мне.  — Привет, Мэдисон — он сел рядом на стул, который стоял у моей кровати. — я мистер Перкинз, твой лечащий врач. Я кивнула в знак приветствия.  — Ты понимаешь где находишься? Я снова кивнула.  — Вот и хорошо, давай-ка я посмотрю тебя, — он достал из нагрудного кармана маленький фонарик и начал светить мне в глаза, заставляя двигать ими вправо-влево, вверх-вниз.  — Сотрясения нет, и это очень хорошо! — воскликнул он. — Мэди, можно я посмотрю твою спину? — спросил доктор. На что я вновь кивнула и медленно, очень медленно поднялась в положение сидя. На мне была какая-то странная рубашка, с завязочками на спине, видимо для того чтобы было лучше рассматривать пациентов с такими травмами, как у меня. Я чувствовала, как он отдирал повязку, как трогал у основания ожога, но боли я не чувствовала, пока что.  — Шрам останется, я тебе скажу сразу, чтобы ты не надеялась на лучшее, мы можем провести тебе операцию и убрать его, но для этого тебе нужно как минимум набрать килограмм пять, чтобы ты перенесла наркоз, ты истощена Мэди, скажи, ты нормально ешь? Я отрицательно покачала головой. Если считать завтраком сэндвичи в машине и обед в школьной столовой, то это великая радость для моего желудка, бывали дни, когда я не ела совсем. Смысл что-то скрывать от доктора? По мне и так все видно.  — Мэди, здесь полицейские, и они хотят поговорить с тобой, но я не пустил их к тебе, потому что мне нужно было удостовериться в порядке ли ты, — он улыбнулся, — ты готова поговорить? Я могу сказать, чтобы они пришли вечером… — он не усел договорить, как я его перебила:  — Я могу… говорить, — хрипела я.  — После моего осмотра, ты можешь выпить глоток воды, — он подошел к подоконнику, где стоял графин с двумя стаканами, налил воды в один из них и поднес мне к губам. Сделав жадный глоток воды, такой, что даже горло защипало от сухости, я прокашлялась.  — Я позову их, но я буду присутствовать с тобой, так как родители твои лишены прав, а брат…задержан, то я буду рядом, и как только ты не захочешь говорить, или будет какая-то другая причина, ты просто скажи мне, хорошо?  — Хорошо, — прошептала я, облизывая губы. Медленно легла обратно и, сделав глубокий вдох, я расслабилась и старалась быть совершенно спокойной. В палату зашли два копа, один выглядел лет на шестьдесят, но в не плохом телосложении, а второй лет на сорок.  — Добрый день, мисс Уайт, — сказал тот, что постарше.  — Здравствуйте, — кивнула я. Тот, что помоложе, сел на стул, на котором до него сидел мистер Перкинз.  — Я Олли, это мой напарник, Бак, — он показал пальцем на мужчину в возрасте. Олли достал из кармана брюк маленький блокнотик, такую же маленькую ручку и перелистнул страницу.  — Мисс Уайт, скажите, вы помните, что было у вас дома? — Бак сел в изножье моей кровати.  — Просто Мэди, — прохрипела я. Но мой голос становился лучше. Мистер Перкинз снова дал мне воды, и теперь я готова была говорить. Пусть и с хрипотцой в голосе.  — Хорошо, Мэди, так ты помнишь, что было?  — Да. Я приехала домой в начале второго ночи, увидела свет в гостиной, и, когда я открыла дверь, меня тут же схватил какой-то парень, — я пожала плечами, — затем Эйдан… — Боже, слова просто терялись где-то внутри меня, я не могла этого сказать… — он… он начал говорить мне всякие гадости и приказал другим ребятам держать меня, а затем раздеть, дальше… он взял раскаленную кочергу и … провел ей по позвоночнику. Руки затряслись, да что там руки, от этих воспоминаний все мое тело начало дрожать, и я натянула до своего подбородка плед.  — Что он говорил тебе? — спросил Олли, все это время он записывал мои слова.  — Что я… шлюха, — последнее слово я прошептала, — но это не так! — сразу же возразила я, — просто в школе кто-то пустил глупую шутку…  — Это все Мэди? Есть ли ее что-то? — спросил Бак.  — Нет… потом кто-то вызвал полицию, и я очнулась здесь.  — Сможешь ли ты опознать того, кто держал тебя? — задал вопрос Олли.  — Не знаю, может быть — без эмоционально ответила я.  — Твой брат, Мэди… — Олли убрал блокнотик с ручкой и посмотрел на меня, — задержан по подозрению в жестоком обращении с тобой. А также за хранение и употребление запрещенных препаратов.  — И что теперь будет? — тихо спросила я.  — Он должен пройти медэкспертизу, затем мы оставим его до выяснения всех обстоятельств в участке. Вот, это моя визитка, если ты еще что-то вспомнишь, пожалуйста позвони, — Олли протянул мне визитку и улыбнулся.  — Поправляйся, Мэди, — сказал Бак, вставая с кровати и так же, как и Олли улыбнулся мне. Черт, какие они все дружелюбные, меня что, накачали наркотой, и это галлюцинации?  — Ты молодец, — подбодрил меня мистер Перкинз, когда копы закрыли за собой дверь. — Через тридцать минут придет психиатр чтобы поговорить с тобой, и я думаю продержать тебя до завтра тут. Я нахмурилась, услышав его слова о том, что мне еще ночь придется тут торчать.  — Что ты? — он рассмеялся, — хорошо, если у тебя есть очень ответственный и очень хороший человек, который сможет сделать тебе перевязку и пронаблюдать за тем, что ты выпьешь обезболивающее, так и быть, отпущу тебя.  — Да! — воскликнула я и тут же закашлялась, — у меня есть лучшая подруга Кэти, которая сейчас где-то ищет меня по всей больнице, — я улыбнулась.  — Ну тогда, юная леди, до прихода психиатра, ты лежишь и не встаешь с кровати, а затем я еще раз тебя проверю и выпишу рецепт. Таблетки стоить пить четыре раза в день, запомнила? — мистер Перкинз встал у двери.  — Вы сказали, что запишете в рецепте, — улыбнулась я. И тут, резко открылась дверь, да так резко, что чуть не сбила с ног доктора Перкинза. На пороге стояла Кэти.