Изгой

Прекрасное, доброе, счастливое, самое лучшее утро в мире. Мне еще никогда не было так спокойно и так хорошо. Но эти мысли были лишь в первые минуты моего пробуждения. Воспоминания о вчерашнем дне снова свалились на меня, как мешок, отчего мне стало тяжело дышать. И снова я забылась. Моя голова мирно лежала на груди Коула, а его руки с двух сторон крепко обнимали меня, словно он всю ночь сторожил мой сон, но я-то помню, что мы засыпали в разных углах кровати. Его ноги переплетались с моими, а наши тела были плотно прижаты друг к другу. Сердце билось слишком быстро от такой близости. Тихонько, чтобы не тревожить сон Коула, я подняла голову и посмотрела на него. Немного приоткрытый рот, взъерошенные волосы и тихое сопение доставляло мне массу удовольствий. Он был таким простым и таким красивым. Слишком тяжело выпутываться из его объятий, но с большим усилием и великой неохотой я сделала это, оставив Коула одного в постели. На кухне уже во всю командовал Тони.  — Доброе утро! — воскликнула я, пока спускалась с винтовой лестницы.  — Мэдисон! Выглядишь хорошо! Через сорок минут будет завтрак, можешь составить мне компанию, я налью тебе кофе, — Тони радостно махала лопаткой.  — Могу я сама приготовить завтрак? Я, конечно, не сильна в кулинарии, но сделать блинчики вполне могу, — улыбнулась я. Мне нужно было хоть как-то отблагодарить ребят, и идея с завтраком подвернулась мне как нельзя кстати.  — Мне нужна мука, яйца, молоко, миска, сковорода и лопатка, — встала я, опершись на кухонную стойку.  — Конечно, дорогая, — Тони предоставила мне всё из вышеперечисленного и удалилась с кухни, напевая какую-то очень красивую песенку на испанском языке. Что-ж, блинчики, одни из немногих блюд, которые получаются у меня вполне себе сносно. Ловко переворачивая блинчик с одной стороны на другую, я и не подозревала что за мной наблюдали.  — Решила сбежать от меня пораньше? — Коул стоял на лестнице, опершись на стену.  — Сбежать? О чем ты? — недоуменно спросила я.  — Ну как же, рассматривать меня, когда я сплю, а затем бесшумно вылезать из моих рук… — он покачал головой, улыбаясь. Когда Коул сел за барную стойку, я поставила ему на стол еще горячие блинчики и налила апельсинового сока, всё так, как я люблю.  — Тебе Тони сказала, что я большой любитель апельсинового сока и блинчиков? — Коул повел бровью.  — Нет, просто я люблю блинчики и апельсиновый сок, — я улыбнулась.  — А еще овсяное печенье, — он кивнул головой, — и любишь макать его в кофе, я помню.  — Послушай, то, что было между нами… — начала я, когда Коул за раз съел почти весь блин.  — А что было? — с набитым ртом спросил он. Что было? Он что, снова начинает издеваться надо мной?  — Ничего, — я улыбнулась, но получилось как-то грустно, — ничего не было, забудь. Хотя кого я обманываю? Это была лучшая ночь в моей жизни.  — Ну, завтрак для тебя, это всё, что я могу дать тебе в знак благодарности, а теперь, мне пора, спасибо за гостеприимство, но во всем нужно знать меру.  — И как ты собираешься добраться до дому в одной футболке и без нижнего белья?  — Позвоню Кэти, — я пожала плечами.  — Брось, мне не составит труда тебя подбросить до дома, заодно проверю, нет ли там твоего братца. Как только Коул доел абсолютно все блинчики, предназначенные не только для него, а вообще для всех, выпив почти литр сока, он взял меня на руки, донес до машины и повез домой.  — Может ты всё-таки какое-то время поспишь в моей спальне? — говорил Коул, улыбаясь.  — И не мечтай, — язвительно ответила я, — ничего не будет, ты же знаешь, — я вздохнула, — тем более что ты сам об этом сказал.  — Когда это я такое сказал? — он нахмурился и посмотрел на меня.  — За завтраком, когда я хотела сказать ещё раз спасибо, и ты не воспринял тот… поцелуй всерьёз. -Давай поспорим, что в Рождество, я поцелую тебя под омелой, и ты признаешься мне в любви? На что я дико расхохоталась.  — С юмором у тебя всё в порядке, это слишком глупый спор, и спорить я не буду, потому что этому не бывать, Спенсер! Я всё ещё ненавижу тебя, — я смотрела на него, улыбаясь во все тридцать два.  — Серьезно? — он расхохотался, — а кто ночью поцеловал меня? А кто с утра глазел на меня и гладил по лицу? Ну, наверное, я сам себя.  — Может, ты просто заткнешься и будешь смотреть на дорогу? Спора не будет, и точка.  — Ну же, ты ведь любительница перечить мне, давай же, рискни один раз Мэди, давай поспорим, если выигрываю я, то ты… м-м-м, переезжаешь ко мне, и я делаю в постели все, что только захочу с тобой.  — О боже! — рассмеялась я.  — А если выигрываешь ты… я оставляю тебя в покое и никогда не появляюсь в твоей жизни, но прежде, я все равно сделаю в постели все, что только захочу, именно с тобой.  — Я не поддамся на эти уловки, но попытка была хорошая. Мы слишком быстро оказались у моего дома. Быстрее, чем хотелось бы.  — Брось, Мэди, я же тебе нравлюсь, — сказал Коул, заглушив машину и откинувшись на спинку сиденья.  — А ты не такой простой, как кажешься, — я последовала его примеру и тоже откинулась на спинку своего сиденья.  — Ну же, ведь между нами искры летают, ты хочешь меня, я хочу тебя, всё просто как дважды два, — он подмигнул мне, на что я демонстративно закатила глаза. Я молчала, а Коул в это время вышел из машины и, открыв мою дверь, снова взял меня на руки и понес к дому. Дверь была не закрыта на замок и, когда мы вошли, он поставил меня на ноги и пошел осматривать дом. Спустя пятнадцать минут, он встал около меня и, улыбнувшись, сказал, что весь дом пуст. Никого нет, а всё это время я стояла у двери, готовая в любой момент сбежать, если что-то будет не так.  — Занятия в школе начнутся через час, поэтому советую переодеться и ехать в школу, увидимся там, — он улыбнулся и снова нарушил мое личное пространство. Только не ведись, Мэди. Его губы были в паре сантиметров от моих, мне так и хотелось их снова поцеловать, кусать, издеваться… Коул приблизился, по всей видимости ждал очередной поцелуй от меня, ну, в качестве благодарности конечно. Практически касаясь его губ, я прошептала:  — Увидимся в школе, — я улыбнулась, отстраняясь от него.  — Хм, война еще не закончена, детка, — он подмигнул мне и вышел из дома. А я смотрела ему в след, как дурочка. Нет чтобы закрыть дверь и заняться своими делами, но нет же, я смотрела на него, как он садится в машину, заводит ее, а затем уезжает. Мой телефон все это время вибрировал на тумбочке. Я уже знала, кто может звонить мне рано утром, я выдохнула и, как только поднесла телефон к уху, чуть не оглохла от истерического голоса:  — Мэдисон, мать твою, Уайт! — кричала Кэти.  — Какого хрена, мне звонит Эрл и говорит, что ты ночевала с КОУЛОМ В ОДНОМ ДОМЕ! В ОДНОЙ ПОСТЕЛИ! И ПОЧЕМУ МНЕ ЗВОНИТ ЭРЛ?!  — Кэти, малышка, тут произошло кое-что… — начала говорить я, но это было бесполезно:  — Я через минуту буду у тебя и только попробуй не открыть мне дверь!  — Как будто бы я тебе никогда не открывала двери, — пробубнила я, когда Кэти уже сбросила трубку. Не успела я дойти до кухонного стола, как дверь в мой дом с грохотом открылась, и на пороге стояла разъяренная Кэти, это страшнее чем война, честное слово.  — Что это на тебе? — ее презрительный взгляд заставил меня покраснеть, ведь я еще не успела переодеться. Я закрыла глаза, стараясь держать свои эмоции при себе.  — Вчера Коул, Эрл, Джордан и Максвелл спасли мне жизнь, — я села на стул и закурила сигарету.  — Я в курсе! Но почему ты не позвонила мне? — голос Кэти всё ещё был громким.  — Потому что… было поздно! И Эрл сказал…  — Эрл сказал? Теперь ты слушаешься парня, которого ненавидишь? — она сощурилась.  — Нет! Нет! — воскликнула я, — просто вчера действительно было ужасное, Эйдан снова съехал с катушек, — я выдохнула сигаретный дым из легких, — и они просто приехали в последний момент и отвезли меня туда… я правда хотела тебе позвонить, хотела приехать к тебе, но Эрл по всей видимости позаботился о твоем сне и переубедил меня это делать, и твой номер дала ему я… так как вижу, что вы друг другу, скажем так, симпатизируете, это был жест благодарности, я клянусь, меня никто не тронул, и ничего не было, просто меня обогрели, накормили и уложили спать, всего-то!  — Мэди, — Кэти села рядом, — я твоя лучшая подруга, и ты должна знать, что я могу помочь тебе тоже, ты могла бы просто позвонить мне, уж я-то бы расправилась с этим идиотом, а за Эрла спасибо, — ее щеки порозовели, — они и правда не такие плохие, как тебе кажется, — она виновато улыбнулась.  — Я знаю, — вот теперь начала краснеть я, вспомнив эту ночь в постели Коула, — обещаю, что буду всегда при любых обстоятельствах звонить тебе, — я взяла ее за руку, — клятва подруги, — улыбнулась я.  — И даже когда вы переспите с Коулом! — воскликнула она, — я должна узнать об этом первой!  — Кэти! — я закатила глаза, — ты не исправима! Затушив сигарету и поднявшись со стула, футболка предательски задернулась.  — Мэди, — тихий голос Кэти был ужасающим, — Где. Твое. Белье? Я повернулась к ней совершенно красная как помидор.  — Это не то, что ты подумала! — начала оправдываться я.  — Ну-ну, ты приезжаешь из дома Коула Спенсера в его футболке и без нижнего белья.  — Честно! Оно было порвано… мне пришлось его выкинуть! Ничего. Не. Было! Клянусь, мы даже спали в разных углах кровати (ложь), и мне совершенно не было до него никакого дела (ложь), да он мне даже не нравится! (ложь, ложь, ложь)  — Знаешь, если бы ты не была моей лучшей подругой, я бы не почувствовала едва заметный запах мужского шампуня, я бы не заметила, что ты теребишь подол футболки, когда врешь, и уж я бы точно не заметила, как ты краснеешь, когда дело касается Коула Спенсера, — она улыбнулась так, будто только что выиграла кубок в каком-нибудь соревновании, — а теперь, я попрошу тебя одеться, нам через двадцать минут надо выезжать, живее! Я пока налью нам кофе, — Кэти хлопнула в ладоши и развернулась, направляясь к кухонной стойке, где стояла банка кофе и две кружки. Она знала меня как никто другой. Она знала обо мне все, но как только в моей жизни появился Коул, что-то я начала от нее скрывать… например, то, что ночью у меня чуть не случился первый секс, наш разговор с Коулом в машине по дороге домой, наш поцелуй… от которого у меня до сих пор мурашки. Сидя на первом уроке, на который мы с Кэти опоздали, я слушала как мисс Кристли рассказывала о каких-то формулах по алгебре. Да её кажется никто не слушал, и вся мужская половина нашего класса уставилась только на её сиськи. Как это возможно? Директор разрешает носить такие глубокие вырезы в декольте? Бог мой, да её сиськи однозначно накачаны, ну не могут они быть такими круглыми, ни за что!  — Мисс Уайт, мистер Спенсер, прошу пройти в кабинет директора, живо! — раздался голос нашей директрисы из громкоговорителя. Весь взгляд устремился сразу же на меня, на Коула никто и не посмотрел, кроме меня, конечно. Стояла гробовая тишина, и один придурок одноклассник, фамилии которого я не знаю да и имени тоже, громко сказал на весь класс «шлюха». Снова. Покраснев, я быстро собрала сумку и прошла мимо него, предварительно свалив его учебник и тетрадку на пол, а взяв пенал, я швырнула его в угол класса. Кто-то засмеялся, а кто-то кричал: «Убирайся, потаскуха». Клянусь, рано или поздно, они ответят. Ответят за эти слова. Злость медленно бежала по моим венам, я чувствовала её, я начинала жить ею.  — Эй, — Коул прошёл мимо меня, остановившись на одно мгновение.  — Ещё слово скажешь в мой адрес, я оторву твои яйца и заставлю тебя сожрать их, ты меня понял?! — прорычала я, смотря на этого придурка, который только что назвал меня шлюхой. Все заохали и заахали, а учительница посмотрела на меня дикими глазами, но не придала особого значения тому, что я только что сказала. Черт. Черт. Да сколько это может продолжаться? Почему я должна постоянно выслушивать эту чушь? Почему я должна терпеть это?! Решено. С этого момента я бью морду любому, кто только посмеет сказать про меня хоть одно слово против. Мэдисон Уайт еще всем покажет. Задрав голову, я гордой походкой удалилась из класса, а следом за мной плелся Коул и усмехался.  — Что смешного? — спросила я, оборачиваясь на него.  — Круто ты его уделала, — он повел бровью, — мне нравится такая Мэди.  — А еще что тебе нравится? Трахать своих телок? На мгновение я прокляла себя за то, что ляпнула не подумав. О чем я думала вообще? Причем тут это. Боже Мэди, ты такая идиотка. Мне стало еще хуже, хуже от этой злости, которая уже кипела в моих венах. Если я сейчас не расслаблюсь, я кого-нибудь либо убью, либо изобью, или того хуже… да ещё и зачем нас с Коулом вызывают к директору? Неужели они узнали о том, что было вчера? Нет, быть этого не может, об этом никто не должен узнать, иначе вся моя жизнь просто полетит к чертям, хотя куда уже хуже верно? Мы почти дошли до кабинета директора, как в голову пришла одна идея. Дикая, бредовая, ужасная, но мне просто нужно было хоть как-то снять стресс, хоть на немного, совсем чуть-чуть. Резко развернувшись, я пихнула Коула к стене и, зажав его, резко впилась в его губы. Сама не знаю, зачем я это делаю и для чего вообще, но его поцелуи успокаивали, как колыбельная. К черту мысли, к черту злость, к черту Коула. Коул стоял словно статуя. Не шевелил губами, руками, да и вообще своим телом в целом… кажется, я снова только что испортила себе жизнь. Отстранившись, я начала отходить него, бормоча лишь «Прости» и «Я не знаю, что на меня нашло» (хотя конечно знаю, это было ЖЕЛАНИЕ). Его глаза загорелись, как у дьяволёнка, а ехидная насмешка могла напугать кого-угодно, но только не меня, и когда он пошел на меня, словно хищник на жертву, я готова была на всё, что угодно. Его рука скользнула по моей оголенной талии, и волна мурашек осыпала моё тело.  — Играешь с огнём, детка, — прошептал он, и, когда наши губы почти соприкоснулись, дверь в кабинет директора распахнулась, и мы резко отпрыгнули друг от друга, будто между нами проползла змея.  — Сколько вас еще ждать?! — директриса явно была не в духе. Я посмотрела на Коула, а в его глазах горел огонь, желание, страсть, похоть.  — Закончим позже, — пробормотал он, проходя мимо меня. В очередной, не знаю уже в который раз за всё время, пока мы с Коулом… общаемся, закатив глаза, зайдя в кабинет, я увидела Олли и тут же нахмурилась.  — Прошу, садитесь, — миссис Брук указала нам на большой диван, который стоял прямо напротив ее огромного стола. Олли стоял рядом с ней, что-то записывая в свой маленький блокнотик.  — Что произошло? — первой заговорила я.  — Это я хочу спросить тебя, Мэдисон, — миссис Брук посмотрела на меня, а я тем временем перевела взгляд на Олли.  — Твой брат… написал заявление на тебя, — Олли вздохнул, — он обвиняет тебя в покушении на убийство. Меня словно ошпарило кипятком. И знаете, в первые секунды ты не шевелишься, пока не почувствуешь боли, зато потом… да, меня в буквальном смысле понесло совсем не в ту степь.  — ЧТО? — от услышанных слов я даже встала с дивана.  — После того как… ты прострелила ему колено, он написал заявление и говорил, что ты была не в себе, — начал Олли, но тут уже встрял Коул.  — Да это же полный бред! Она не делала этого! Ублюдок.  — Мистер Спенсер, вам напомнить, где вы находитесь? — миссис Брук грозно посмотрела на него. Ну конечно, как не выругаться в кабинете директора.  — Олли! Ну ты ведь веришь мне? Ты же знаешь, что я не делала этого, — я старалась говорить спокойно.  — Я верю, верю, Мэдисон… но я все равно… должен тебя арестовать, — он сказал это с явным отвращением к самому себе. Поверить не могу, меня арестовывают, за то, чего я не делала!  — Это я, я прострелил ему колено! Даже этого ему мало! Вы знаете, что он сделал с ней? Вы знаете, от чего я её спас? — Коул был в ярости.  — Молчи! — приказала ему я, не хватало чтобы ещё директриса и Олли узнали о том, что произошло ночью. Мне нужно разобраться в этом самой.  — Ладно, — я помотала головой, — надевай на меня свои наручники, вези, — я протянула ему руки, ожидая, когда он мне наденет наручники.  — Это ни к чему, мы просто поговорим там, а затем, ты поедешь домой, ничего с тобой не произойдет, я обещаю, — Олли подошел ко мне и протянул руку.  — Я поеду с ней, и нет, Мэди, это даже не обсуждается, — как только я посмотрела на Коула, в сердце что-то екнуло. Не знаю, что это было, но черт его дери, он меняется на глазах. Обо мне никто так не заботился. Стоило ли говорить о том, что, когда мы вышли из кабинета директора, раздался звонок и сотни учеников видели, как меня ведет коп. Да здравствует новая порция слухов о Мэдисон Уайт! В участок мы приехали примерно через сорок минут, и все это время Олли говорил Коулу о том, что нет необходимости быть со мной, но Спенсер стоял на своем, он сказал Олли, что лично позаботится о том, чтобы я добралась до дома и больше не влипла в неприятности.  — Расскажи, как всё было, — сказал Олли, когда мы сели в каком-то маленьком кабинете, с зеркальным окном, было понятно, что за этим окном стоят копы и Коул.  — Что ты хочешь от меня услышать? Как Эйдан в очередной раз был под наркотой, и его дружки чуть не изнасиловали меня? Ты это хочешь услышать? — злость просто кипела во мне — очевидно одно, чтобы он ни сделал, его вытащат из тюрьмы.  — Я делаю, что могу, — начал оправдываться Олли, — и я понимаю, какого тебе, почему ты мне просто не позвонила?  — Прости! Я не знала, что когда я зайду домой, меня будут ждать девять человек! В этот момент я звонила Коулу, всё, он услышал разговор, понял, что, что-то не так и приехал, и знаешь, жаль, что он его не убил, — я улыбнулась, — но я не позволю тебе посадить его, потому что он защищал меня! Он единственный, кто смог меня защитить! Даже вы, работая копами ни черта не делаете!  — Мэди, я бы попросил…  — Что, Олли? Скажи мне, что делать? Что я могу сделать против своего брата? Может, ты сейчас его снова заберешь в тюрьму? А через две недели его выпустят под залог? А может, ты его пожалеешь? Ну как же, бедный Эйдан с простреленным коленом, надо же! Только почему обо мне никто не заботится? Почему каждый чёртов раз я должна терпеть его выходки? Знаешь, если бы меня поимели девять человек, я бы сейчас не сидела тут перед тобой, я бы просто сдохла от такой невыносимой боли и стыда, я бы не смогла жить! Понимаешь?  — Мэдисон, поверь мне, я не меньше тебя хочу его посадить, но нужно… нужно веское доказательство, чтобы его загрести в тюрьму.  — Веское доказательство? Ты серьезно?! — ударив кулаком по столу, в кабинет тут же ворвался охранник.  — Всё в порядке, — махнул рукой Олли, — Да, потому что мы не смогли тогда найти наркотиков, а в этот раз на тебе нет и следа изнасилования.  — А шрама во всю спину тебе недостаточно?  — Я… я стараюсь, и я обещаю, что посажу его надолго, возможно на пожизненно.  — Если к этому моменту я сама не убью его, уж поверь, ты узнаешь это первым. Я выдохнула, и поставив локти на стол, начала усердно массировать виски. Голова раскалывалась.  — А что твой друг Коул? Он знал о том, что происходит в стенах твоего дома?  — Нет.  — С ним кто-то еще был?  — … нет. Олли по всей видимости понял, что я соврала, но не предал этому значения. И на том спасибо.  — Привлекалась ли ты ранее, Мэди?  — Что? — рассмеялась я, — мне всего семнадцать, конечно нет! Даже когда отца забирали, я ничего не сказала копам.  — Но почему?  — Потому что это всё равно ничего бы не изменило! Его не изменит тюрьма! Никогда! Этого тирана я знала всё своё детство, и знаешь, хорошо, что меня больше ничего не связывает с моей семьей. Осталось только отгородить от меня Эйдана, и моя жизнь станет более-менее сносной.  — Я буду держать тебя в курсе расследования, но сейчас я бы поговорил с твоим другом, ты можешь быть свободна, и еще, ты будешь писать встречное заявление на Эйдана?  — Разумеется, — я пожала плечами. Раз Эйдан хочет, чтобы все было по закону, что вызывает у меня только истерический смех, пусть будет так. Хочет судебных разбирательств? Ради Бога! Я не против. Встав и задвинув за собой стул, я уже подошла к двери, как Олли окликнул меня, и после услышанного, у меня подкосились коленки.  — Эйдан снял с твоего счета все деньги, которые тебе оставил дядя. Час от часу не легче, серьезно, но почему-то именно в этот момент я потеряла сознание. Очнулась я на старом кожаном диване, местами ободранный, и где-то виден поролон. Да, первым делом я осмотрела диван, но никак не почувствовала, что моя голова лежит на чем-то мягком. Подняв глаза вверх, я увидела Коула, который с улыбкой смотрел на меня.  — Ну и напугала ты меня, детка, — он погладил мои волосы.  — Почему я упала в обморок? — нахмурилась я.  — Доктор в полицейском участке сказал, что это из-за нехватки энергии, и плюсом ко всему ты была голодной, скажи, когда ты последний раз ела? Интересный вопрос. Я и сама не помнила, когда я ела в принципе, по-моему, в доме Коула. То есть, вчера вечером. Да, точно!  — У тебя дома, — ответила я.  — Мэди, сейчас семь часов вечера, и ты хочешь мне сказать, что почти сутки ходишь голодной?  — Я не хочу тебе этого сказать, — нахмурилась я.  — Но это так, верно? — он рассмеялся, — Кэти с ума сходит, мне пришлось ответить с твоего телефона, потому что, если бы я еще раз услышал трек «Dusk Till Dawn», я бы выкинул твой телефон в реку, — он рассмеялся, — она сейчас приедет, и смени пожалуйста рингтон. Ну ага, как же. По моему прекрасная песня! А голос Зейна Малика прям-таки сладость для ушей.  — Смотри какой план, я отдаю тебя Кэти, но приеду через пару часов проверить тебя, договорились? Я все еще лежала на коленях у Коула, и знаете, мне совсем-совсем не хотелось вставать, но я услышала издалека цоканье каблуков Кэти, поэтому мне пришлось, отчего голова закружилась еще сильнее.  — Я не смогу отдать тебе долг, Коул, Эйдан снял все мои деньги со счёта, — после этой мысли меня снова затошнило, и я готова была вновь рухнуть в обморок.  — О мой Бог! — вскрикнула Кэти и подбежала к нам.  — Спасибо, спасибо, что сообщил, где вы, я с ума сходила всё это время! Ты в порядке? — Кэти обращалась одновременно ко мне и к Коулу.  — Пожалуйста, проследи чтобы она сегодня же поела, я заеду к ней позже, она сейчас слаба, — Коул обращался к Кэти, которая от удивления даже открыла рот.  — Но завтра же Хэллоуин! Вы чего? Завтра всё самое интересное! — воскликнула Кэти.  — Увы, но лучше мне побыть дома, тем более что я никогда не отмечала этот праздник и… не знаю всех традиций, прости, но мое детство прошло без этого, — я пожала плечами и посмотрела на Кэти. В это же время Коул и Кэти как-то странно переглянулись, а затем он встал и, улыбнувшись нам, ушел.  — Какой же он заботливый! — мечтательно пропела Кэти, закрывая глаза.  — Эй, твоя подруга в полицейском участке и только что пришла в сознание, а ты думаешь о парне? — возмутилась я.  — Прости, — засмеялась она, — идем, я закажу просто огромную пиццу, затем заставлю тебя её съесть, а потом оставлю вас с Коулом, — она ехидно усмехнулась.  — Ты не останешься со своей подругой, которой плохо? — с драматическим акцентом сказала я и для пущей убедительности схватилась за сердце.  — Я не останусь с подругой, которой НЕ плохо, я хочу, чтобы у подруги была личная жизнь, а Коул Спенсер идеально подходит тебе, — Кэти кивнула головой, подтверждая свои слова.  — КЭТИ! — взревела я, — у меня ничего нет с Коулом! (Ложь. Ложь. Ложь.) Откровенная ложь. При виде Коула у меня уже подкашиваются коленки, а если вспомнить наш поцелуй, то я возбуждаюсь не на шутку.  — Да, да, да, прошу тебя избавь меня от такого наглого вранья! Я давно пересмотрела отношение к Коулу и ребятам, тем более, — она вздохнула, — завтра вечером мы все идем в «Хвост тигра» это уже решено, мы с Эрлом…  — Вы с Эрлом? — нахмурилась я, не дав ей договорить.  — Ну не совсем, мы просто общаемся, ну, а так… он правда очень горячий, правда! — Кэти рассмеялась. Её не изменить. Никогда. Выйдя из полицейского участка, настроение как ни странно было приподнято, и меня совершенно не волновало то, что Эйдан заявил на меня копам, уверенна, что Олли разберется, ну, а все проблемы плавно переходят на второй план, потому что буквально через пару часов со мной будет уже не Кэти, а Коул, которого я ненавижу. Да. Точно-точно. Не. На. Ви. Жу.