Зашей

Во мне дырка — зашей. Я гоняю ветер в ней. Ветер — враг для фитилей. Ищу место потеплей.

— Эй, дылда! Тибо знает, что это к нему. Тибо не оборачивается. В него летит учебник, Куртуа вовремя успевает увернуться. — Вообще-то можно поднять и принести обратно! Подростки смеются. Куртуа лишь отходит в дальний конец коридора и сильнее утыкается в конспекты. Школьная жизнь Тибо в Испании совсем не заладилась. Он уже третий год здесь, а над ним издеваются всё больше. Факт того, что он приехал из чужой страны, его плохое знание языка (хотя Тибо действительно старается и уже более менее на нём говорит), его режущий слух акцент, высокий рост, некая зажатость и неуклюжесть в движениях — всё это по мнению здешних подростков прекрасные причины для насмешек. Тибо говорил об этом матери, обращался к учителям, но всё без толку: обидчиков поругали и спокойно продолжили и дальше не замечать издевательств. Со временем Куртуа перестал тревожить этим и мать, не желая, чтобы она лишний раз волновалась. Они приехали сюда в поисках лучшей жизни, но оставалось ещё много проблем в новой стране: с домом, с постоянным заработком, с языковым барьером. Но несмотря на всё это, здесь, вдали от их прошлой жизни, вечно пьяного отца и частых избиений, им обоим дышалось спокойнее. Главное, что его мать счастлива, а остальное Тибо переживёт. Тем более, что осталось отучиться всего один год в этом, если его можно так называть, коллективе. Звонок. Тибо проходит вглубь класса, занимает свою последнюю парту, привычно отодвигая её ещё дальше от других. Так спокойнее. Так сложнее дотянуться. — Доброе утро, класс. Сеньора Родригес, милая с виду женщина, на самом деле равнодушная ко всему кроме математики, приветствовала учеников. Рядом с ней стоял парень, ещё один новичок, о котором их опять не предупредили. — Кейлор будет учиться с вами до конца года. Прошу обращаться с ним вежливо и не обижать. Ага, не обижать, как же. Но парень улыбался и явно был доволен новым днём. Тибо лишь единожды поднимает на него взгляд, более не требуется. Очередной новичок, который не задержится здесь надолго из-за выходок "милых" одноклассников. — А теперь можешь пройти в класс и занять свободное место. Кейлор огляделся. Особого выбора не было, свободное место было лишь за последней партой. Навас сразу обратил внимание на парня, занимающего её: он, явно высокий, сидел, сгорбившись, и представлял из себя скорее скукоженный комочек, нежели человека. Кейлор проходит к парте. Тихое «Можно?», лёгкий кивок в ответ. Костариканец хмыкает, новый сосед даже головы не поднял, кажется, только больше сжался. Но от раздумий о странном парне Наваса отвлекает пресловутая математика, надо же всё-таки разобраться, что он будет изучать. Начало урока проходит спокойно. Но спустя минут двадцать одноклассники вспоминают про Куртуа. Сидящие перед ним парни оборачиваются, один пододвигается ближе, начинает с силой стучать по парте ногой, шутит, вновь подначивая "недостатки" бельгийца. Второй лишь посмеивается. Тибо пытается вставить хоть что-то в этот поток слов, но все его попытки тут же пресекаются новым оскорблением. — Эй, прекратите. — Кейлор шепчет, но, видя, что его слова не приносят результата, говорит громче, — Я сказал, хватит. Вы вообще-то мешаете. — Тишина в классе! Одноклассники смеются, но всё же отодвигаются обратно к своей парте. — Почему ты не ответишь им? — Кейлор смотрит на соседа, пытается заглянуть в глаза. Тибо лишь легонько пожимает плечами и, кажется, сгорбливается ещё больше. — Хэй, так ведь и до искривления позвоночника недалеко. — Тёплая ладонь ложится на напряжённую спину. Тибо вздрагивает, но выпрямляется; решается взглянуть на новичка. Кейлор улыбается и ловит едва заметную улыбку в ответ. Он ставит себе цель: во что бы то ни стало, подружиться с этим странным парнем.