Новичок. Ночная фурия х2.

Достаточно солнечное утро. Шумят птицы за окном. Всё просыпается, разве что кроме одной черноволосой девушки шестнадцати лет, чьи тёмные шторы оказались закрыты, и лучик солнца не поиграл на её белоснежном лице, а глаза голубого цвета не открываются. Сон уже ушёл, а она всё не понимает этого. Окно в комнату было заботливо открыто старшим братом, который наверняка засиделся за работой допоздна, так и заснул в кресле с кружкой кофе и с компьютером на коленях. Одеяло слетело на коричневый линолеум, а ветер стал холоднее, и сильнее бился за полную свободу с занавесками. Стало холодно. Середина апреля. Девушка, чьё имя Алекса, сложилась пополам в клубочек и всё же открыла глаза. Она села на кровати, где её ноги свисали до пола, но не соприкасались с ним. Встав с кровати, она прошлась по холодному полу и закрыла окно. Окно растроено скрипнуло, но закрылось и, под воздействием большей силы чем надобно, довольно громко захлопнулось. В низу послышался сначала грохот, потом маты, а затем и протяжные стоны. Сразу ясно, брат проснулся, да ещё и как: наверняка упал с кресла и с кружкой кофе, который скорее всего оказался на его футболке. Алекса спустилась со второго этажа и узрела Феликса — своего брата, лежавшего на полу, с перевёрнутой кружкой уже остывшего кофе, однако при этом он держал её перед лицом, полностью перевернув. Его лицо выражало ахуенное настроение от начавшегося дня. А по его, вьющимися чёрным с ярко-голубыми кончиками, волосам, стекал тот самый несчастный кофе. Алекс, глуша смешки, подошла к лежащему на полу мокрому мешку колбаски, взяла кружку, ноутбук, который просто упал на пол, и поставила их на небольшой низенький из тёмного дерева столик, и подала руку до сих пор ничего не понимающему брату. Он, опираясь на руку, поднялся, при этом пол под ним был полностью в кофе, а с волос всё стекало на футболку. -Я в душ! — убито сообщил девушке Феликс и, развернувшись бодренько пошёл в сторону ванны. Ни здрасте, ни досвидания! Заветная комната находилась на втором этаже в самом конце коридора и Алекса была просто уверена, что брат забрызгал весь долгий путь до ванны и линолеум через минут десять будет липким. Поэтому, страдальчески вздохнув, она поплелась в кладовку за шваброй и моющим. Через минут двадцать она уже вымыла пол и сидела на кухне, попивая зелёный чаёк. Родители Алексы и Феликса погибли в автокатастрофе пять лет назад. Феликсу было тогда семнадцать, а малышке Алекс одиннадцать. Это случилось летом, Феликс сдавал последний экзамен. Отец Джастин не справился с управлением и съехал в море, к скалам, а мать Элисон выжила, но в больнице спустя неделю скончалась. У брата с сестрой остались только отдалённые воспоминания о них. Улыбки почти не блистали на их губах и Алекса замкнулась в себе.Девочке, до сих пор мечтавшей о принце на белом коне, было не легко пережить это и оставить на сердце сильный, ужасный и уродливый шрам, обволакиваемый липким страхом в глубине души. Её брат пребывал в унынии года два, и пытается оттуда спасти и сестру. Она уже не очень помнит своих маму и папу, но свято хранит одну вещь — мамин медальон. По семейной легенде их маме его подарил отец на двадцатилетие, а Алекса хранила его и берегла. Кулон был сделан в виде капли внутри с тёмным переливающим сине-фиолетовым сапфиром, красиво обрамлённым золотом. Он как-то странно её притягивал, эмоции, как взгляд цеплял его складывались в неопределенный пазл, непонятный даже девушке, но она особо не придавала этому значения. У Феликса и Алексы была небольшая двухэтажная четырёхкомнатная квартирка, не считая кухоньку, ванную и санузел. Включительно были комната Феликса, Алексы, гостевая и вполоне уютная гостинная. Вообще квартира и в правду была не большой, и только количество комнат делало её менее пустой, но для двоих наших героев это были царские покои. Ребята расположились на окраинах города и частенько по ночам бегали в тёмный лес, в самый центр, на поляну, где и оставались, любуясь на звёзды. Эта ночь не стала исключением, и они, набрав в корзину кучу еды, направились в центр леса, в их место, где они вспоминают родителей, и считают, что они слышат их, и при этом рассказывают о своих невзгодах, бедах, обидах, некоторых счастливых моментов, из-за которых блестят глаза. -Здравствуйте мама, папа. — обратился к звёздам Феликс. Алекса как обычно молча свалилась на тёмно-изумрудную, мягкую и необычно блестящую под луной траву. Ей просто хотелось лежать, смотреть на тихое тёмное небо, спокойно размышлять о жизни. Пока её брат раскладывал бутерброды, чем-то напоминающие сендвичи, разлил сок по стаканчикам, она села. Девушка болтала с родителями, только когда брат спал. Она позволяла себе поговорить с небом по душам, не любила, когда её жалеют, и не желала, что бы кто-то из людей её выслушивал или просто думал о её жизни, чувствах. Они поели, уже просто лежали и смотрели на звезды. Ночь была необыкновенно звёздная. Звезды почти усыпали всё небо, и казалось, будто они вели свой особый хоровод, освещали путь похлеще луны, и явно чего-то выжидали. В душе у каждого развивался ураган мыслей, и ни одна не хотела становиться на место, и вместо этого они крутятся сибольшей силой, собираясь будто бы желают запутать своего приследователя… -Эх, как сложно всё… — говорит Феликс, а Алекса за него продолжает: -Если бы можно перевестись в другой мир, куда-нибудь далеко-далеко или просто исчезнуть из этого. -Я бы хотел попасть в мир драконов, — мечтательно прошептал Феликс. Он смотрел мультфильм «Как приручить дракона» первую часть и с пятнадцати мечтал туда попасть. Алекс никогда не смотрела этот мультик, потому что когда он был в «моде» она была в депрессии, пусть мультфильм выходил раньше смерти родителей, но она никогда не была человеком с большой компании. Девушка была бы не против туда отправиться во сне, о чём и сообщила брату. Он же мягко посмеялся, потрепал по макушке и сказал ложиться спать.