А зомби здесь тихие

      Мы прошли ещё несколько комнат. К счастью, никаких зомби и, собственно, приключений. Хотя, казалось, что кто-то сзади идёт, но, оглянувшись, убеждались — показалось. На полу были тела, истерзанные, потрёпанные до ужаса; мёртвые.       Все комнаты были без дверей, и это пугало. Некуда было бы прятаться, бежать, да и брат говорил, что есть комнаты с дверьми, безопасные, и подвал. Но никакого подвала мы не нашли.       Впереди, в комнате, возле который мы шли, послышался шум. Мы насупились, понимая, что это не кошка, которую, кстати, я так и не нашла тогда, и не какое-нибудь другое животное, мы ясно понимали, что это человек, точнее уже нет. А всё из-за маленького отверстия в стене. Конечно, я бы сейчас просто сбежала, закрылась где-нибудь и спокойно умерла от голода. Или, может я скоро и так умру, не знаю, когда превращаются после укуса, но я напрочь забыла про эти мысли. Особенно, когда он что-то учуял и начал приближаться к выходу. Но теперь это был не просто маленький мальчик, а амбал под 2 метра ростом, накаченный, огромный мертвец, который не был равнодушен к нам, к нашему запаху. Естественно, белые глаза, привлекательные пшеничные волосы. И теперь я была уверена, Лиза не справится с этим… И была права. Нет же, мне надо было ещё чихнуть. Вроде бы старалась бесшумно, но получилось вполне слышно. "Чёрт, блять", — про себя материлась я. А эта дура, полнейшая дура, встала на проходе двери и стала ждать его, а он бежал. — Идиотка, бежим! — крикнула я.       Она оттолкнула меня и, вроде, ударила его, но не повредила, ещё и ещё.       Но больше я не могла на это смотреть, я начала медленно удаляться, а мой шаг тем временем сменился на бег. Я не знала, куда бегу, просто прямо, иногда заворачивала, когда впереди красовался тупик. К счастью, никого не было, ну или я так бежала, что не слышала ничего. Слёзы медленно вытекали из моих испуганных глаз. "Почему это всё со мной? За что? Где мой брат?" Смахнув ещё несколько капель с тяжёлых век, я увидела комнату с дверью. Закрыто, неудивительно. Стучала медленно, потом чуть сильнее. Кричать и сил не было, и боялась, что кто-то прибежит, хотя в тот момент я была настолько глупой, раз думала, что стук не привлечёт внимание. А может так и было.       Медленно скатилась по двери, села и зарыдала. "Что происходит?" Может быть где-то поблизости и находились зомби, но мне было плевать. Плевать на всё происходящее, потому что я одна, плевать на то, что знакомый голос тихо спросил из-за двери: "Кто там?" Плевать… "Стоп, что?" — Я… Женя, Женя Сибирская, — всхлипывала я; "Только зачем я сказала фамилию?" — пронеслось в голове. Но сейчас мне было конкретно плевать, главное выжить. — Одна? Без укусов? — снова спросил знакомый голос, в голове всё спуталось, кажется, даже стало темнеть, голова кружилась. Но я всё-таки выдавила из себя тихое и тонкое "да".       Дверь медленно заскрипела и отворилась. Я покачнулась, почти упала, но меня словили. — Рад, что ты жива, — улыбнулся Ваня.       Я тоже с трудом, но натянула улыбку. — А… Женя? Он… — начала, испытывая страх; выступили слёзы. — Жив, — отрезал он, — скоро придёт.       Больше я уже не хотела ни о чём спрашивать, а если и хотела, то уже не могла. Главное я узнала. Вспомнила про Лизу. Уже не человек. Уверена. Хотела было сказать Ване о сестре, но он ушёл в другую комнату. Да, ей уже ничем не помочь. Тусклые лампы на потолке, грязный серый цвет стен, мягкий красный диван (кстати, откуда он здесь?) склонили меня ко сну. Я так хотела забыть весь этот ужас. Может быть у меня ещё есть надежда на то, что это сон. Мой самый кошмарный сон.       Странный стук в дверь вырвал меня из царства Морфея. Я приподнялась на локти, смотря, как Ваня, прихрамывая, добирается до двери. Глянув на меня, открыл дверь. Женя.       Я спрыгнула с дивана и побежала к нему. Улыбка до ушей у нас обоих. Смех и слёзы, всё смешалось. Я обнимала его и плакала, а он просто смеялся, странная реакция, но я уже привыкла. Никогда не видела его плачущим. А может я просто не замечала. — Ну чего ты, Женёк! — воскликнул он, вытирая у меня слёзы. — Я тебя люблю, тёзка! — ещё сильнее расплакалась я. — Я же просил не называть меня тёзкой, — никакого недовольства, а улыбка, — но я всё равно тебя люблю.       Я не хотела его отпускать, но всё-таки через ещё пару минут пришлось. — Что нам дальше делать? — взяла за руку брата. — Выживать, — ухмыльнулся Женя. — Ничё, сеструха, прорвёмся.       Вспомнила про те странные колбочки, что нашла в гараже, но, пошарив по карманам, обнаружила, что их нет. Выронила по дороге, наверное. Не знала точно. Знала, что ложила их в задний карман. Но, наверное, сейчас это не важно. Мало ли, что на бумажке можно написать. Почему-то тогда я об этом не подумала. А может и подумала. Казалось, что я теряла обрывки из жизни. Амнезия? Но после чего? Значит, я становлюсь ими… но… Я снова отогнала мысли. Почему-то боялась сказать ребятам об этом всём, вдруг выгонят, убьют… Хотя, Женя вряд ли, он меня так любит, что вместе со мной лучше пойдёт, а Ваня, странный тип, неразговорчивый слишком, а может это и к лучшему. Кто ж знал, что у него на уме. Но через некоторое время я нарушила тишину: — Жень, Вань, я хочу вам кое-что сказать.       Тезка посмотрел на меня и приподнял бровь, сидящий рядом Ваня тоже обернулся ко мне. — В общем, — начала я, но стук в дверь прервал мой важный разговор.       Ребята переглянулись, я же схватилась за Женю и не смогла его отпустить, Ваня поплёлся к двери, задав те же вопросы, что и мне, когда стук повторился. — Лиза я, Лиза, — сухо промямлила, — одна, не заражена.       "Что?" — в моей голове куча абсурдных мыслей. Вопросительно посмотрев на меня, Ваня начал открывать дверь. И правда, моя Лиза. Конечно, не моя, но та девушка, которая по моему мнению уже давно стала частью того мира. Но как она выжила?       Что-то в ней было не так. Её тёмные глаза не тёмные, а… о ужас, они очень светлые, она что же, превратилась? В её руках был тот самый длинный нож, который беспощадно расправился с ребенком и, видя её здесь целой и невредимой, тем пшеничным амбалом. Господи!? Я сидела робко, неподвижно, всё так же держась за руку брата.       Лиза же поглядывала то на меня с Женей, то на Ваню, терев свой локоть. Иван вопросительно смотрел на неё, не понимая ничего. Как и мы все. Я поднялась с дивана и медленно проследовала к двери, где стояла эта бессмертная. — Проходи, — неуверенно сказала я под странными взглядами ребят. Она кивнула, — А как ты… ? — опять начала я, Иван же медленно развернулся и последовал к дивану, всё ещё хромая. Не понимала, почему он так относится к сестре. Ко мне подошёл брат, закрыл дверь, пропуская вперёд эту, по его взгляду, очень странную даму.       Ответа не последовало. Она стала биться в конвульсиях, из рта полилась прозрачная жидкость, а, и так почему-то светловатые глаза в миг ещё сильнее побелели. Зарычав, Лиза оскалила зубы и вцепилась в шею Жени, который после закрытия дверей хотел уйти. Я медленно прижалась к стене в ужасе, в моей голове пронеслось это ещё раз. Но теперь я видела, как Ваня убивает Лизу палкой, покоящейся до этого в углу. Покончив с ней, сел на колени. Закрыла глаза руками, зарыдала. Я осознавала, что это же всё из-за меня, это я убила брата, понимала, что осталась одна в этом жестоком и несправедливом мире. "Нет, это не правда, всё это бред", — отрицательно качала головой, но в глубине души осознавала, что всё это реально. Побрела к умирающему брату, который лежал у стены, наклонилась; слёзы капали на его кровь, перемешиваясь с ней. — Нет, Женя, — кричала я, брат же задыхался, когда пытался что-то сказать, так как из его рта выливалась кровь. Я не могла ничего разобрать и Ваня, наверное, тоже, сидел с грустным видом, почти плачущим. — Прости меня, это я во всем виновата. Я. Я. Дура. — В-сё х-ор-шо… — только и услышала я, а он улыбнулся, и моргнул Ване. Тот в ответ схватил длинный нож и подошел. Женя закрыл глаза. Навсегда. Я пыталась остановить Ваню, но он оттолкнул меня, я понимала, что он мог превратиться и мы погибнем, но это лучше, чем остаться с этим… А я закрыла глаза, навсегда запомнив брата с улыбкой на лице. Слышала этот неприятный звук два раза, видимо и Лиза лишилась головы; какой же он безжалостный, но всё равно в чем-то прав. — Боже… я не хочу… Боже, я не хочу, не хочу, чтобы всё это продолжалось, хочу, чтобы это закончилось, — кричала я, билась в истерике.       Ваня же бросил нож и подошёл ко мне, обняв, я била его в грудь, повторяя всё те же слова, а он успокаивал, а я не могла, не могла. Теперь же это были всхлипы. Видя, что я устала от всего этого ужаса, он начал гладить меня по голове, как ребёнка. Как Женя когда-то. Снова начала кричать, биться. А Ваня не кричал на меня, не бил, просто обнимал, понимая, как мне больно. — Ложись спать, отдохни, — хладнокровно высказался он и побрел в другую комнату без двери.       А я не могла спать. Нет, не потому что рядом со мной были два трупа. Это всё из-за того, что я потеряла часть своей жизни, часть себя, потеряла самое дорогое в жизни.       И это всё из-за меня. Я виновата. Если бы не я…       Перед глазами стояло его улыбающееся лицо, а в последующие секунды — умирающее. Я лежала на диване, свернувшись в клубок, смотрела в стену. В комнате Вани послышались тихие всхлипы, значит, он тоже плакал. А я думала, что он бесчувственная тварь. Лежала в таком положении и думала о жизни, о том, что мне теперь делать, плакала, когда слёзы заканчивались, прислушивалась к тихим всхлипам Вани. И снова закрывала глаза. Я видела всё того же улыбающегося брата, вспоминала все моменты с ним, приятные и не очень. Я так сильно его любила. Опять плакала. Так продолжалось очень долго, пока, странным образом, я не отрубилась.