The sky is the limit

      Когда солнце отступило за горизонт, сумеречное одеяло, накрывшее небосклон, наконец принесло на своих широких крыльях вечернюю прохладу. Несильный ветерок разогнал застоявшуюся духоту, позволив всем жителям столицы Зайгеррии вздохнуть полной грудью после долгого и жаркого дня.       Во дворце семейства Синх молодая зайгеррианка стояла на широкой террасе, положив руки на шершавый каменный парапет. Она любовалась видом города: тем, как стремительно зажигаются фонари на улицах, в низеньких домах и высоких башнях с позолоченными куполами; возвышающейся в нескольких кварталах от ее дома ступенчатой пирамидой королевского дворца, который поражал ее своим великолепием… И звездами. Миллиардами звезд, что яркими кристаллами загорались на небесном полотне и сверкали так маняще, что хотелось протянуть руку и дотронуться.       Эта мерцающая россыпь всегда напоминала девушке покрошившиеся осколки льда: они казались настолько холодными, что можно было обжечься, но все же были слишком притягательными, чтобы отвести взгляд. Каждый вечер она встречала ночь, находясь на террасе. Приветствовала звезды и любовалась зеленовато-ореховой луной с завитками кремовых облаков, а те в свою очередь ласкали ее взор своей космической красотой.       ― Сестра. ― Голос брата заставил девушку обернуться.       Статный зайгеррианец сидел на разбросанных вокруг небольшого фонтанчика шелковых подушках с золотой вышивкой в виде различных традиционных узоров. Он выглядел спокойным, и только едва заметно подрагивающие остроконечные уши выдавали, казалось бы, зарытое в глубине души волнение.       ― Нам нужно серьезно поговорить. Присядь рядом.       Девушка с неохотой и некоторой досадой оторвала взор от неба и обернулась. Мягкой походкой пройдясь по ковру, зайгеррианка пересекла террасу и, подобрав струящийся золотой тканью подол платья, чтобы оно не помялось, присела напротив брата и прошлась длинными пальцами с тонкими коготками по прозрачной водной завесе, создаваемой небольшим журчащим фонтанчиком. Вода была прохладной, приятной и чистой настолько, что в пору было пить прямо из каменной чаши, если бы у кого-нибудь появилось такое желание.       Зайгеррианка догадывалась, о чем старший хотел с ней поговорить, и в непрерывной борьбе внутри нее столкнулись тревога и копившийся годами интерес. Она еще утром заметила его нервозное настроение, но не стала лезть к брату с расспросами – он всегда делился с ней своими переживаниями и без лишних просьб, если считал, что сестра может чем-то помочь. И сейчас, когда на носу у родственника был очередной вылет за пределы родной системы, подобный настрой мог значить только одно – он собирался приобщить ее к семейному делу. Наконец-то.       ― Я слушаю.       ― Планы изменились. ― Зайгеррианец тяжело вздохнул и протер глаза. ― Сегодня ночью на Зайгеррию с несогласованным визитом прибывает глава сепарастического объединения, основывающегося на идее низвержения столь ненавистной нами Республики. ― Мужчина сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. Глаза его золотом блеснули в полутьме подступающей ночи. ― Как я уже сказал, мы не ожидали гостей, и известие о том, что граф вместе со своей свитой уже в нашей системе, застало нас врасплох. К тому же, узнали мы о его приближении не от пограничных патрулей, как полагалось, а из голо-сообщения, отправленного с его корабля.       ― Королеве это не понравилось. ― Глаза девушки расширились от удивления. Она достаточно часто бывала при королевском дворе, чтобы понимать, что подобная выходка была ничем иным, как плевком в лицо, призванным показать, что с властью зайгеррианской правительницы чужаки считаться не намерены, пусть они и находятся на ее территории. А Мираж Скинтел была не из тех, кто легко спускает потерю контроля даже над мелочами. И она уж точно не забудет о нанесенном визитерами оскорблении. А еще это была проверка. Грубая и бесцеремонная. ― Они дали взятку, чтобы пройти незамеченными, или был бой?       Старший наследник Дома Синх недовольно прищурился и поджал губы.       ― Это выясняется, ― ответил девушке брат. ― Да и ты не та, кому следует об этом думать.       Зайгеррианец снова замолчал и зажевал губу, остановившись только тогда, когда в полумраке сумерек и рассеянном свете окружающих их фонарей блеснула темно-красная, почти черная бисеринка крови.       И вместе с этой кровью наружу из Синха начал изливаться гнев.       ― Этот напыщенный граф слишком многое себе позволяет! ― сжав руки в кулаки, зло сказал мужчина. ― Он специально выбрал этот момент, когда большая часть членов Зайгеррианской Гильдии Работорговцев находится в разъездах по Галактике. Он хотел, чтобы она предстала перед ним одинокой и уязвимой, ведь отстутсвие представителей дворянства при дворце сильно ослабило бы ее позицию при будущих... переговорах. ― Зайгеррианец оскалился, кулаки его задрожали, и из-под сжатых пальцев показались две тоненькие темные струйки. Затем его глаза, блестящие двумя угольками, метнулись в сторону сестры. Голос работорговца зазвучал шипением пара. ― Мы – ее лорды, ее сила. Рабы – наша собственность, пусть даже королева считает иначе, но все основные ресурсы привозим ей мы: пушечное мясо для ее армий, слуг для ее дворца, для продажи, испытаний или игр на Арене. Мы – ее корона, и без нас она не королева. Гильдия выбрала ее род, чтобы вести нас, по многим причинам, но авторитета фамилии Скинтел недостаточно, чтобы заключать договоры со столь влиятельными союзниками. И злосчастный граф это знает... Он испытывает нас. Хочет проверить, стоит ли союз с нами будущих вложений. Окупит ли наше сотрудничество его поездку! ― Синх презрительно хмыкнул.       Понимая, в какую сторону движется их разговор, зайгеррианка сложила руки на коленях, попутно поправив один из золотых браслетов. Она ждала этого момента, этих слов, с самых пеленок, но сейчас почему-то испытывала волнение.       ― Покуда гости, как ты сказал, прибывают ночью, то им нужно время на отдых, а это значит, что аудиенция назначена на завтрашнее утро, ― осторожно подводя итоги, сказала деввушка, стараясь сохранять серьезность, хотя сердце в груди билось так сильно и часто, что впору было отдышаться, чтобы не потерять сознание.       ― Верно. ― Синх кивнул.       ― Но твой полет на Татуин отменить нельзя, так как союз с хаттами для нас тоже чрезвычайно важен.       ― И при этом, если я уеду, то с Ее Величеством останется только советник, Атай Молек. Этого мало, чтобы внушить уважение даже группе уличных бандитов. ― Голос его сочился ядовитым презрением.       ― Пусть призовет в зал побольше стражи, покажет грубую силу.       ― Грубой силы у наших возможных союзников хватает, от нас им нужно иное, и мы можем это дать взамен на их поддержку.       Тон зайгеррианца стал поучительным, и его сестра насуплилась.       ― Ты доверяешь мне встречу с хаттами? И делаешь это только потому, что иного выбора нет, а не потому, что пришло мое время?       Работорговец вымученно улыбнулся.       ― Не обижайся, но я желал для тебя жизни при дворце, спокойствия, удачного брака...       ― Бесконечной вереницы интриг, ― продолжила за него девушка, поочередно загибая пальцы, ― донесений, заговоров и манипуляций... Может, однажды даже каплю яда в вино того же Атая Молека, которого ты давно уже недолюбливаешь.       Старший брат осторожно перехватил ее руки, крепко сжав их в своих.       ― Я понимаю, что ты злишься на меня и на родителей за то, что мы так долго держим тебя в пределах планеты, но и ты нас пойми – постоянное присутствие при королеве кого-то из Синхов лишь укрепляет наше положение при дворе. И вполне возможно, что если Ее Величество умрет, так и не заимев наследника, то мы окажемся среди возможных претендентов на престол. Но чтобы добиться подобного расположения, нужно служить покорно и верно. Так, как служишь ты.       ― Тогда почему на аудиенцию идешь ты, а не я? ― раздраженно передернув плечами, спросила зайгеррианка.       Работорговец усмехнулся.       ― Мне кажется, ты и сама знаешь ответ на этот вопрос. Не заставляй меня повторять.       Девушка вздохнула, опустила голову и отвела взгляд в сторону, на пейзаж ночной столицы. Такой обманчиво мирной и тихой, но в то же время искрящейся городскими огнями и дышашей жизнью, что неторопливо протекала по улочкам и теплилась в домах.       ― Потому что я самая младшая из всех представителей нашего Дома и не такая внушительная, как ты, отец или мать. Со мной не будут считаться до тех пор, пока я не докажу свою полезность. К тому же, ты лучше разбираешься во внешней политике и всегда понимаешь, что и о ком говоришь. Я же внешнего мира еще не видела, а потому не знаю точного положения вещей в Галактике – лишь полуправдивые сводки новостей.       ― Тебе выпал потрясающий шанс это изменить, ― веско подметил старший из присутствующих на планете Синхов. ― Признаюсь, при иных обстоятельствах я бы удержал тебя дома, но сложившаяся ситуация не оставила нам иного выбора. И мне жаль, что так получилось. Мать бы все равно настояла бы на том, чтобы рано или поздно тебя отправили в рейд – вместе с Галебом, например, – но ты бы была вольна выбирать. Сейчас же ты – заложница долга. Твоего долга перед семьей, перед королевой, перед Зайгеррией. К'сиена, ты нужна нам. Ты нужна мне.       Зайгеррианка потупила взгляд.       На ее плечи ложилась большая ответственность, а потому первый полет за рубежи родной планеты рисковал получиться не таким потрясающим, каким она себе его представляла. Рейд с Галебом был именно тем, чего она больше всего ждала – настоящим приключением, переполненным неожиданными сложностями и впечатляющими схватками, а все потому что кузен всегда умел находить неприятности на свою пятую точку, притягивая их, как магнит. Но и справляться с ними он тоже умел, и К'сиена с двенадцати лет мечтала стать частью его команды. А на деле ее ожидала деловая встреча. Серая, скучная и ужасная в серьезности своего тона. А потом – возвращение на родину и вечное заключение под сводами королевского дворца.       Но она была одной из Синхов, работорговцев, делающих свою работу без лишних нареканий и всегда хорошо. Отказать родичу в помощи из-за простого обмана девичьих ожиданий было бы слишком низко с ее стороны.       ― Хорошо, брат, я тебя услышала. И я согласна с твоим решением. Я полечу на Татуин и сделаю все необходимое, чтобы хатт остался доволен нашим товаром и заинтересовался долгосрочным сотрудничеством с Зайгеррией.       На лице работорговца снова появилась улыбка, и на сей раз не вымученная, а вполне себе довольная. В его глазах читалась гордость, но и тревога никуда не делась.       ― Ты уверена, что справишься? Все-таки ты ни разу не покидала родную планету, а данный груз важен... Что, если что-нибудь случится? Сделка не должна сорваться, но и потерять тебя я не хочу.       ― Все бывает в первый раз, ― улыбнувшись с напускным озорством, ответила ему девушка. Она пыталась его подбодрить, хотя у самой зайгеррианки все внутри похолодело от волнения.       Первый полет в космос... Одиночное плавание за пределами небес. Без помощи родных, без подсказок и подстраховки. Ее первое самостоятельное дело. И она не должна его провалить, так как на кону не только репутация ее семьи, но и всей Зайгеррии. На политической арене преступного мира с пешками не считаются – ими управляют и ими жертвуют, но благодаря помощи могущественных союзников фигура может поменяться, заиметь вес и силу. И чем больше влиятельных фигур будет с их стороны доски – тем лучше.       Синхи должны были ублажить желания хаттов, чтобы те в свою очередь помогли их королеве вернуть ее законное место на Галактической доске. И от сладостно-горьких и тревожных мыслей о предстоящей встрече у К'сиены все внутри сжалось.       ― Он полон опасностей, пиратов и головорезов, ― между тем продолжил ее брат, ― а предстоящий путь не столь близок, ― веско заметил мужчина, не сводя с нее пристального взгляда.       Он будто бы пытался отговорить ее, либо же проверял, даст ли сестра слабину, если рассказать ей о монстрах из большого и холодного космоса.       ― И все же нельзя заставлять криминальные авторитеты ждать, ― зайгеррианка как можно более равнодушней пожала плечами, хотя внутри нее бурлил целый котел из различных эмоций.       ― К'сиена... ― но не успел ее брат сказать еще хоть слово, как изнутри дворца послышался зов.       ― Господин Мор'лан! ― гулко прозвучало из коридора, ведущего на террасу.       Мужчина вздохнул и сразу изменился в лице, которое приняло суровое и бескомпромиссное выражение. То была его деловая маска. Маска, за которой зайгеррианские рабовладельцы прячут остаточную гуманность. Затем он властным голосом приказал прервавшим его выйти к нему навстречу.       Тут же из-за гранитного угла показались двое зайгеррианцев-стражей. Их золотые доспехи и вытянутые шлемы являлись отголосками некогда существовавшей Зайгеррианской Империи, времена которой так страстно желала вернуть их нынешняя королева – Мираж Скинтел. Стражи вели под руки человеческую девушку, ровесницу самой К'сиены или же немногим старше нее. Рабыня шла с неохотой, поэтому один из мужчин с недовольным рыком припугнул ее силовой пикой, которую держал в руках.       Брат К'сиены прошелся взглядом по девушке, начиная от ног и заканчивая на макушке, и почесал подбородок с небольшими, но острыми костными шипами. Зайгеррианка сразу поняла, что увиденное ему не понравилось.       Рабыня, которую им привели, была небольшого роста, ее русые волосы были взъерошены и больше походили на разграбленное птичье гнездо, на руках, сжатых металлическими браслетами, виднелись большие пятна синяков, серо-голубые глаза смотрели с ненавистью и презрением. Но наиболее свежими увечьями были ушиб на носу, разбитая губа и длинная царапина на ноге, идущая от кольца оков на щиколотке и вплоть до колена. Одета она была в простой серый балахон, порванный на плече и испачканный кровью под горлом.       Так как девушка позволяла себе распускать руки, К'сиене не составило труда догадаться, что она из новой партии и истязателям над ней бы еще работать и работать, но сроки поджимали, а людских женщин среди уже имевшихся невольниц почти не было, а те, что были, уже значились на аукционах и снять их с учета было нельзя.       ― Господин Мор'лан, рабыня устроила драку, ― прорычал один из стражников – тот, что был повыше. Короткая шерсть, покрывающая все тело зайгеррианца, вздыбилась, а на его лице застыл злобный оскал. ― Снова.       Мор'лан метнул рассерженный взгляд в сторону сестры.       ― Видишь, с кем тебе придется путешествовать? И это еще женщина! ― Рабовладелец встал, поправив свой легкий пурпурный кафтан на груди, и подошел к девушке, которую стражники вытолкнули ему навстречу. ― Я же приказал: ни при каких обстоятельствах рабынь не портить! Что тут непонятного?!       Грозный стражник, который, по-видимому, и являлся жертвой нападения человеческой девушки, вытянулся под взглядом Мор'лана, словно струнка.       ― Он не мог позволить ей сбежать, господин, ― заступился второй стражник за товарища, однако тут же притих.       ― У Говака есть свой язык, ведь так? Пока еще есть...       ― Господин... ― Говак замялся, потупил взгляд, но, стоило ему посмотреть на сестру своего господина, как мужество внезапно вернулось. Страха в его глазах больше не было, он вновь стал грозным и гордым представителем своей расы. ― Прошу прощения, я не смог сдержать свой гнев по отношению к этому отребью.       Рабыня громко хмыкнула, но никто, кроме К'сиены, не обратил на это внимание.       Мор'лан что-то тихо процедил сквозь плотно сомкнутые зубы и, скрепив руки в замок за спиной, отвернулся от стражников и рабыни, свысока глянув на свою младшую сестру. Его желтые глаза недобро светились в свете восходящей луны, однако, стоило сестре улыбнуться, он тут же смягчился и со вздохом сказал:       ― И как нам теперь быть? Уже завтра на рассвете я должен отправить тебя и рабынь Джаббе, но одна из них теперь изувечена... Стоит ли мне напоминать, что я обещал Ее Величеству, что смогу задобрить хаттов и уговорить их стать нашими союзниками в возрождении Великой Империи Работорговцев? Королеве нужен такой могучий сторонник, и мы, Синхи, не вправе ее подвести.       К'сиена поднялась с подушек и, с треском оторвав кусочек ткани от своего платья, обмакнула его краешком в фонтан. Пройдя мимо брата, она приблизилась к рабыне и под удивленные взгляды присутствующих стала оттирать лицо девушки от крови и грязи.       Та сперва дергалась, пыталась укусить и отвернуться, но потом поняла, что этот добрый жест – самое хорошее, что может с ней здесь произойти, и лучше лишний раз не накалять обстановку своим непослушанием.       ― Все не так плохо, как тебе кажется, братец, ― промурлыкала К'сиена, не позволяя себе слабости и сомнений в присутствии рабыни и стражи. ― Насколько я помню, Джабба заказывал для себя тви'леков и тогрут, а единственная человеческая женщина была выбрана им в качестве подарка для его верного компаньона. И, по правде говоря, мне кажется, его не сильно волнует, как будет выглядеть эта женщина. Думаю, что даже если его компаньону что-то не понравится, то он вряд ли посмеет сказать что-то хатту в лицо. Стиснет зубы, но Джаббе улыбнется, ведь не ценить дружбу хаттов – себе дороже.       Зайгеррианка услышала, как Говак подавил смешок.       ― Ты права, но все же, если будут претензии, пусть свяжется со мной, и я возмещу ущерб рабынями из следующей партии, ― устало проговорил Мор'лан.       К'сиена, не оборачиваясь, кивнула. Ее поражал вызов, с которым человеческая женщина смотрела ей в глаза.       Кто же она? И как попала в рабство? И самое главное – почему после истязаний обработки длинною в неделю она все еще смела так дерзко смотреть на своих хозяев?       Впрочем, не важно. Все будет так, как сказал Мор'лан, и завтра К'сиена отправится вместе со своим живым товаром в путешествие на Татуин, а после заключения сделки они с этими рабынями расстанутся навсегда. Судьба товара... живых вещей, существующих исключительно для оказания различных услуг, не должна ее беспокоить. Важен лишь конечный результат и статус ее семьи при дворе королевы.       Когда зайгеррианка закончила приводить лицо девушки в порядок, она кивнула стражам, и те ее вывели, оставив брата с сестрой наедине.       К'сиена с печалью осмотрела испорченное платье, скомкав в руке оторванный кусок ткани. Что ж, одежды в ее гардеробе хватает с избытком, а именно сейчас было важно, чтобы рабыня не чувствовала себя загнанной в ловушку добычей ― хотя так, по сути, и было, ― и более не подвергала себя гневу нетерпеливых стражников. Может, на людях все и заживает с достаточной быстротой, но перелома костей лучше избегать.       ― Отправь к ней нашего медика, брат, и пусть не скупится на целебные мази, ― посоветовала она Мор'лану, возвращаясь на свое излюбленное место и поднимая песочного цвета глаза к небу. ― И на завтрашнюю аудиенцию у королевы надень тот наряд, что я тебе подарила на именины. Великолепные очи Ее Величества должны созерцать только лучшие ткани и украшения.       ― А ты займись воспитанием этой негодяйки, да приструни ее так, чтобы при Джаббе она вела себя смирно, ― пробурчал в ответ он, наливая в серебристую чашу салластанское вино. Затем его лицо смягчилось, и уже тише он добавил: ― А еще будь осторожна и держи со мной связь.

***

      С восходом солнца затихли все ночные насекомые, померкли алмазы звезд, а лунный диск начал тускнеть и постепенно скрылся за высокими «особняками» столовых гор, которые находились за пределами города, но были столь величавы, что все еще виднелись размытыми миражами, вздымающимися над крепостными стенами. Небо приобрело нежный розово-желтый оттенок и появились первые облака, чьи пушистые бока окрасились в пунцовый цвет яркими лучами постепенно восходящего светила.       Высоко над землей парили редкие брезаки, переносящие своих всадников из одного конца города в другой, и рев их разбивал хрупкий хрусталь утренней тишины.       За ночь смирившаяся со своей ролью посредника в сделке с хаттами К'сиена с покорностью и без лишних споров приняла на себя новые обязанности и с удовольствием вдохнула свежий утренний воздух полной грудью, затем прикрыла глаза, наслаждаясь каждым мгновением этого утра, и отметила про себя, что когда станет жарко, а воздух будет казаться густым из-за обилия влаги, то ее здесь уже не будет. Она отправится бороздить космические просторы, плавать среди звезд и чужих планет, как и мечтала... И все же первое впечатление о полете в небеса изрядно подпортило то, что он носит исключительно деловой характер.       Если бы Мираж Скинтел не призвала ее брата к себе, то, несомненно, договариваться с Джаббой полетел бы он. А сестрицу оставил скучать во дворце или же гулять по водным садам с дамами из других влиятельных Домов, налаживая с ними отношения и заручаясь поддержкой с их стороны. Жизнь далеко неплохая, богатая, но при этом сложная и опасная. И если Мор'лан пытался напугать ее пиратами, то он просто никогда не имел дел с рабами, восставшими против своего хозяина и накинувшимися на него с самодельными заточками или украденными с кухни ножами.       Ее семейство пусть и было известно своим высоким происхождением, но все же потеряло влияние и большую часть богатств после падения Империи Работорговцев, и теперь все наследники Дома Синх из шкур вон лезли, чтобы вернуть былое положение. И им это в какой-то мере удавалось, однако ценой тому были частые разлуки с родными, так как большинство из них ― включая родителей Мор'лана и К'сиены, ― скитались по Галактике в поисках уникальных товаров и будущих рабов. Последний раз К'сиена видела своих мать и отца почти восемнадцать месяцев назад, но всего за неделю до этой поездки они с Мор'ланом принимали у себя кузена Галеба, который и привез им большую часть рабынь для Джаббы.       ― Госпожа, нам пора на борт, ― послышался грубый голос за плечом, вернувший девушку из глубин ее раздумий.       Поправив свою одежду для путешествий, которая была легкой и удобной, не то что дорогие наряды, сковывающие движения, зайгеррианка закрепила на поясе виброкнут и направилась к опущенному трапу грузового судна. Это был довольно большой и старый корабль. Краска на фюзеляже потускнела и давно не обновлялась, стекла иллюминаторов были залеплены грязью, но во всем остальном судно казалось довольно крепким, ухоженным и неприметным – последний пункт был особенно важен при перевозке рабов через сектора, которые под своим контролем крепко держала Республика.       Говак, которого Мор'лан в качестве телохранителя отправил вместе с сестрой, последовал за девушкой, внимательно изучая корабль и держа оружие наготове.       У трапа их ожидали человеческий мужчина и иторианец. И если первый был рад встрече с нанимателем и с улыбкой глядел на зайгеррианцев с высоты своего немаленького роста, то второй при их приближении сузил шароподобные глаза и фыркнул двумя ртами сразу.       Стало понятно, что заказчики ему не понравились.       ― Госпожа Синх! ― поприветствовал ее мужчина. ― Рад проводить вас на борт нашего транспортного судна. Я – Терро Вайлани, капитан корабля, а это, ― он кивнул на своего молотоголового спутника, ― наш пилот, Рак-ту.       К'сиена фальшиво улыбнулась иторианцу, хотя на дружелюбные приветствия ее совсем не тянуло. Да и ни к чему это было: девушка понимала, что она сама, ее раса, да и вся планета в целом вызывают у пилота недовольство. Такова суть всех иторианцев – нетерпимость к насилию и проявлению агрессии, а на Зайгеррии и того, и другого всегда было в избытке, и простыми улыбками этого не исправить. Да и нужно ли? И все же, Рак-ту не проронил ни слова, и уже за это она была ему благодарна. Не стоило омрачать столь хорошее утро выяснением отношений.       ― Весь мой груз и личные вещи уже на борту? ― спросила К'сиена, краем глаза заметив, как Рак-ту скривился.       Капитан кивнул, и зайгеррианка удовлетворенно выдохнула.       Вместе они начали подъем по трапу, однако девушка остановилась на половине пути, обернувшись, чтобы перед отлетом в последний раз окинуть родные просторы взглядом.       Она жалела о том, что у брата не нашлось времени, чтобы ее проводить, но искала успокоения в том, что ее наконец-то сочли уже достаточно взрослой для того, чтобы влиться в семейный бизнес и начать приносить настоящую пользу своей семье и своей планете. Возможно, если все пройдет удачно, королева даже узнает, что К'сиена лично внесла свою лепту в установление союза с теми, кто однажды поможет Зайгеррии вернуть статус империи. И тогда семейство Синх вновь будет одарено милостью быть правой рукой Ее Величества. Быть почти что семьей, учитывая, что Скинтел осталась совсем одна и никого ближе верных работорговцев у нее уже никогда не будет.       К'сиена посмотрела на величественную пирамиду королевского дворца, осознавая, что в данный момент ее родственник находится там, и в сердцах пожелала ему и заодно себе удачи. Затем ее взгляд скользнул по изящному крейсеру с эмблемой Конфедерации Независимых Систем на играющем багряными солнечными бликами серебристом боку. Корабль стоял на соседней посадочной площадке, с терпеливостью железа ожидая возвращения своего экипажа.       К'сиена с отвращением фыркнула, вспомнив вчерашний диалог и то, как дерзко гости вторглись на их территорию. Сейчас они наверняка навязывали свои условия королеве Зайгеррии там, во дворце. И госпожа Синх искренне надеялась, что ее земляки держат оборону достойно. Может, даже столь самоуверенный граф останется на Зайгеррии – в качестве раба у ног Ее Величества. К'сиена надеялась на это, хотя и понимала, что история вряд ли примет подобный поворот.       Стоило юной работорговке взойти на борт, как трап со скрежетом начал медленно подниматься и вскоре с грохотом и шипением закрылся за ней.       ― Взлетаем, ― спустя несколько минут по внутренней связи сообщил ей капитан, и, не успела К'сиена обустроиться в своей каюте, как судно покачнулось.       Зайгеррианка едва не упала – настолько быстро ушел пол из-под ног, но ее тут же подхватил Говак и усадил в кресло у небольшого иллюминатора. Вскоре тряска прекратилась, и за круглым окошком К'сиена увидела родную планету с единственным континентом, со всех сторон окруженным океанаом. В свете ярких солнечных лучей планета светилась, словно кремовая жемчужина, обрамленная золотым ореолом, и с каждой секундой расстояние между зайгеррианкой и ее домом стремительно увеличивалось.       К'сиена улыбнулась, переполненная восторгом. Осознание того, что скоро она сама будет среди звезд, которые ранее казались ей столь далекимм и недостижимыми, вскружило девушке голову, отбросив прочь все сомнения и тревоги. Она прильнула к толстому стеклу лицом и широко раскрыла глаза, стараясь запомнить все в мельчайших подробностях.       Ее первое космическое путешествие началось.