Рабы и хозяева
26 марта 2020 г. в 13:00
Космос. Колыбель вселенной. Место, где все началось и однажды закончится, было словно живым и жадно вытягивало тепло из отважных странников, что бороздили его просторы на своих кораблях. Бесконечная тьма с проблесками хрустальных звезд и редкими шариками планет-бродяг, одиноко скитающихся по межзвездному пространству, раскинулась со всех сторон и ширилась и вверх, и вниз. Солнечные системы казались маленькими островками жизни и тепла среди бесконечного, голодного, черного океана, и у К'сиены перехватывало дыхание от того, что за пределами Галактики простилается безграничное ныбытие. Сама первозданная Пустота.
Ее учили, что помимо родной Галактики есть и другие: побольше и поменьше, ярче и тусклее, сферические, продолговатые, такие же спиральные и те, что издалека напоминают простому зрителю рваные облака. Чужих миров были целые мириады, но в то же время все они были далеки друг от друга и удивительно одиноки.
А еще в космосе было слишком холодно для зайгеррианки, привыкшей жить в тропическом климате родной планеты. Так холодно, что вибрация металлического настила под ногами казалась щадящей щекоткой по сравнению с ее собственной дрожью. Однако девушка понимала, что проявлять слабости среди незнакомой команды, здесь и сейчас, возможно, небезопасно, а потому зайгеррианка пыталась взять себя в руки и вести себя соответственно своему положению. Все жалобы на неудобства всегда можно оставить при себе, сейчас же для нее главное – это сохранять горделивую осанку, а на губах держать деловую улыбку. И так до конца этого путешествия. Ложью должна быть пропитана сама ее суть.
Синх подавила очередной приступ дрожи, который волной прокатился по телу, вздымая короткую темно-красную шерсть, и посильнее укутала плечи тонким парчовым платком. Теплее не стало, ведь вещица являла собой по большей части красивый аксессуар, нежели что-то способное уберечь от холода.
Изо рта у К'сиены вырвалось облачко пара и почти сразу же рассеялось.
Решив немного отвлечься от мыслей о неприятии холода и немного пройтись, К'сиена покинула свою каюту и направилась прямиком к грузовому отсеку.
Из-за того, что в данный момент судно находилось в гиперпространстве, металлический пол сотрясался от мелкой вибрации, а сам корабль тихо и тяжело гудел. К'сиене оставалось лишь молиться, чтобы он не развалился на лету – настолько старым он ей казался. Однако капитан на все ее опасения с улыбкой отвечал, что модель пусть и не новая, но весьма надежна, и он с успехом перевозил самые различные грузы по всей Галактике вот уже почти двадцать лет, а до него это делал его отец и так далее по весьма обширному списку родственников.
Стоило зайгеррианке показаться в коридоре, как поджидавший ее за дверью Говак тут же принял на себя роль ее тени и начал следовать за девушкой по пятам. К'сиена с раздражением задумалась о том, чтобы момент, когда стражник отлучится куда-нибудь, ведомый голодом или иной нуждой, поскорее настал – уж слишком ее напрягала его компания. К'сиене хотелось проведать рабынь, но присутствие личного телохранителя их всегда пугало. Они боялись его, отводили глаза, опускали головы и забивались в углы. Все, кроме одной человеческой девушки, которая исподлобья испепеляла зайгеррианца взглядом. Та рабыня... довольно интересный экземпляр. Ох и намучается с ней сторонник Джаббы! Хотя если он любит строптивых, то она точно то, что ему нужно.
Вместе с Говаком К'сиена прошла по длинному и узкому коридору, встретив по пути нескольких членов экипажа. Затем они повернули направо и остановились перед небольшой раздвижной дверью, ведущей в грузовой отсек. Та с неприятным скрежетом раздвинулась в стороны, впуская посетителей внутрь.
Помещение, в которое они попали, было достаточно большим, чтобы разместить маленький звездолет, однако вместо другого космического корабля здесь рядами стояло множество клеток, и только в четырех из них располагался ее товар – в двух клетках по пять рабынь, в третьей четыре и еще одна была отведена для человеческой девушки. Чтобы не подбивала на сопротивление других. Помимо этого, здесь находились большие металлические контейнеры, о содержимом которых К'сиена могла только догадываться, так как они уже были здесь, когда Синх поднялась на борт.
К'сиена с небольшой площадки, огороженной металлической изгородью, посмотрела вниз.
Рабыни тут же повернули к ней головы. На их лицах читались печаль и страх, от которых у любого защемило бы сердце от жалости, но только не у зайгеррианцев. У их народа, и особенно у мужчин, это вызывало лишь раздражение, а порой и садистское желание поглумиться над слабым.
Из-за того, что К'сиена росла в мире, где рабство – дело привычное, у нее и самой был иммунитет на грустные лица: эта невосприимчивость уже передавалась с генами каждому новому поколению. Зайгеррианка не была тронута, а Говак за ее спиной тихо выругался. Его бесила их слабость и покорность, их неспособность бороться за свою свободу. К'сиене же было просто все равно.
― Я думала, что на судне им предоставят условия получше, ― проговорила она, спускаясь по лестнице и направляясь к ближайшей клетке.
― Ожидали, что у каждой из них будет своя каюта? ― рассмеялся ее спутник. К'сиена поджала губы и, нахмурившись, посмотрела на стражника, давая ему понять, что смех здесь неуместен.
Мужчина тут же замолк.
― Нет, ― ответила она и, двигаясь вдоль решетки одной из клеток, прикоснулась пальцами к холодным железным прутьям. ― Но это... В таких клетках обычно возят животных. Мне всегда казалось, что подарки принято заворачивать в более яркие, привлекающие взгляд обертки.
― Может, вы и знаете о работорговле в целом, но вы мало что знаете о процессе, ― отозвался Говак. ― Ваш брат к этому претензий не имел.
― Я знаю, что транспортировка товара – удовольствие недешевое, и все из нас экономят, как могут, учитывая нынешнюю стоимость топлива, ремонта, а также взятки, которые приходится порой давать за молчание республиканским вельможам, но от здоровья этих рабынь зависит наша награда. Вели капитану включить внутренний обогрев, если такой вообще имеется.
К'сиена вздохнула и, отвернувшись от клетки с женщинами-тви'леками, взглядом отыскала человеческую девушку. Та дремала, прислонившись головой к решетке. Волосы ее грязными сосульками свисали по бокам лица, однако все ушибы и синяки сошли благодаря лечебным мазям, которыми ее подлечил медик перед отлетом. Даже длинная царапина на ноге заросла, покрылась корочкой и в некоторых местах уже поотпадала, явив взору новую розоватую кожицу.
― Почему она не помылась? ― с нотками гнева в голосе спросила К'сиена, резко развернувшись к своему стражнику. ― Мы с каждой секундой все ближе и ближе к Татуину! ― крикнула она ему в лицо. ― Рабыни должны быть ухожены!
Говак не растерялся и сразу же ответил:
― Когда ее и некоторых других женщин проводили в душевые, она вырвалась и напала на одного из охранников. Ее поймали и вернули в клетку. Как и было приказано, никто ее не избивал, однако я решил, что будет лучше, если она побудет здесь без еды и воды и подумает о своем поведении. На подлете к планете я отравлю ее приводить себя в порядок.
К'сиена слушала его рассказ, чувствуя, как с каждым словом зайгеррианца у нее в душе начинает завиваться и кружиться огненный вихрь. Девушка не смогла подавить тихое шипение и прижала уши. Одна ее рука сжалась в кулак с такой силой, что когти больно впились в ладонь, а другая легла на рукоять висевшего на поясе виброкнута.
― Ты решил? ― спросила она, выражая свой гнев в голосе.
Мужчина кивнул, но, не выдержав ее взгляда, отвернулся, расстроенно ударив кулаком по ближайшей клетке и напугав тем самым двух молодых рабынь, которым, кажется, едва ли исполнилось пятнадцать. Они тихо пискнули и забились в противоположный угол.
К'сиена хотела обрушить на стражника свою ярость. Показать своевольному слуге, что неповиновение не останется безнаказанным. Но, поняв, что ругань опустит мужчину в глазах их живого товара, и тот, будучи униженным, станет относиться к ним еще жестче, решила этого не делать.
― Я решаю их судьбы, ― прошипела она так тихо, чтобы слышал только Говак, ― не ты. А теперь разбуди ее и проводи до душевых. Там же ее и жди. Как только она выйдет, накорми ее и приведи сюда.
Стражник без лишних возражений сделал все, как было велено. Спросонья человеческая девушка не сразу поняла, чего от нее хотят, и поначалу, когда Говак ухватил ее за руку чуть выше локтя и вытащил из клетки, пыталась брыкаться, посыпая зайгеррианца отборной бранью. Тот было занес ладонь, чтобы влепить рабыне пощечину, но вовремя одумался и, избегая взгляда К'сиены Синх, увел девушку прочь.
Временно избавившись от своего надоедливого надзирателя, К'сиена облегченно вздохнула и решила, что лучшей тратой свободных минут для нее будет не скитание по кораблю, а осмотр девушек и итоговый опрос, который следовало проводить, чтобы выяснить, как хорошо рабыни усвоили воспитательную программу. Вопросы были несложными и большинство из них было ориентировано на то, чтобы выяснить реакцию девушек на поведение их будущего господина. Что делать, если он зол и срывается на крик? Молчать, виновато опустив голову. Как быть, если он тебя ударил? Терпеть и помнить о том, что за ответные действия можно лишиться рук, а то и жизни. Как получить одобрение хозяина? Поддерживать его, улыбаться, быть смирной и послушной. Правила эти были просты и работали в большинстве миров. Так что, придерживаясь их, рабыни могли обезопасить себя и, более того, став фаворитками, жить не хуже тех же аристократов.
Закончив опрос, К'сиена, удовлетворенная его результатами, ободряюще улыбнулась девушкам и уже собиралась пойти поискать задержавшегося защитника и его временную подопечную, чтобы позадавать вопросы и ей, как корабль неожиданно встряхнуло, а по отсеку прокатился раскатистый гул.
К'сиена едва устояла на ногах и, чтобы окончательно не потерять равновесие, схватилась за прутья ближайшей клетки.
Не успела она опомниться, как судно содрогнулось еще раз, и работорговка непроизвольно вскрикнула вместе с запертыми девушками. Поймав себя на мысли, что это совсем уж по-девчачьи, она выпрямилась и взглядом усмирила беспокойную тви'лечку, смотревшую на нее широко распахнутыми серебристыми глазами.
Синх напустила на себя строгий вид, стараясь скорее себе, чем остальным, внушить, что ситуация под контролем. От следующего толчка зажглись аварийные лампы. Резко потемнело, и только красные мигалки разгоняли мрак, алыми световыми зайчиками скользя по лицам пассажиров. Откуда-то с потолка к полу устремился сноп искр от поврежденной проводки.
Только зайгеррианка потянулась к своему комлинку, чтобы связаться с Говаком, как по каналам внутренней связи раздался взволнованный голос капитана Вайлани:
― Внимание, говорит капитан корабля. На наше судно напала пара звездных истребителей. Просьба всем пассажирам найти безопасное место и держаться за что-нибудь. Членам экипажа я приказываю взяться за оружие и приготовиться к бою.
Голос капитана затих, а вместо него начал возрастать вой сирены. Работорговку немало удивило услышанное. Ей всегда казалось, что курсы, по которым брат и ранее возил свой товар, проверены временем и никаких сюрпризов ей не преподнесут. И кто же из них ошибался? Она, слепая в своем доверии его словам, или же он, преисполненный верой в то, что торговые пути, по которым их семья перевозит товар, не проверяются республиканскими патрулями?
К'сиена повертела головой, заметив, что рабыни вжались в прутья, ведь держаться им по сути было больше не за что. Еще хотя бы одна встряска, и их бы снова разбросало по углам. Зайгеррианка поморщилась, представив их синяки, многочисленные ушибы и ссадины, и то если повезет и они выживут.
Нет уж, до Татуина они должны добраться в целости и сохранности!
К'сиена пробежалась взглядом по отсеку в поисках чего-нибудь, что помогло бы ей уберечь драгоценный груз, и вскоре наткнулась на длинную скамью, протянувшуюся вдоль левого борта. Также она нашла охапку длинных ремней, с помощью которых на корабле закрепляли тяжелый груз.
Ассортимент был скудным и выбирать было не из чего.
Взглянув на трясущихся от страха рабынь, которые, к удивлению Синх, оставались красивыми даже с перекошенными от испуга лицами, она начала их освобождать. Одну за другой она вела их к скамье, усаживала друг с другом и закрепляла ремни крест-накрест, чтобы обеспечить девушкам безопасность. Некоторые были только рады выбраться из клетки и вели себя покорно, другие поддались панике, брыкались и пытались вырваться, но К'сиена справилась со своей задачей с помощью силы и настойчивости. И, как назло, только ей одной не хватило посадочного места.
Однако вскоре ситуация резко поменялась, и зайгеррианка уже не знала, стоит ли ей за что-то цепляться. Корабль затих. Даже пол не издавал привычного тихого гула, что свидетельствовало бы о работе двигателей. Казалось, судно зависло в бесконечном космическом пространстве, отдаваясь на волю судьбе.
Неожиданно кто-то схватил Синх под локоть – зайгеррианка мысленно поругала себя за то, что растерялась и стала невнимательной, – и потащил ее прочь от рабынь, которые поглядывали друг на друга и то и дело переговаривались между собой на родных языках. Казалось, до К'сиены им дела не было, что немного задело чувства работорговки. Она, значит, пристегивала их, старалась, чтобы защитить девушек от лишних повреждений, а им все равно? Неблагодарные создания!
Она отдернула себя от этих мыслей, так как они были неправильными, ведь она не была их спасительницей, а их здоровье волновало ее исключительно из-за собственных интересов. И рабыни, похоже, в данный момент понимали это лучше нее самой.
К'сиена пихнула локтем в спину того, кто ее схватил, и тот выругался на общегалактическом.
― Все в порядке, госпожа, это всего лишь я! ― отозвался Терро Вайлани. ― Признаюсь, я ожидал, что вы будете благоразумнее и спрячетесь в своей каюте, ― растерянно пробубнил он.
К'сиена недовольно фыркнула.
― Что произошло? Почему мы остановились? Отвечай! ― потребовала она, вырвав руку из цепкой хватки капитана.
Мужчина оглянулся на нее и кивнул в сторону коридора, который вел к жилому отсеку, где и располагались каюты членов экипажа, Говака и самой К'сиены. Зайгеррианка кивнула, поняв, что у капитана мало времени, чтобы нянчиться с ней, поэтому до самой каюты он ее сопровождать не будет. Тем лучше было бы для девушки получить ответы на свои вопросы прямо сейчас.
Она остановилась, сложив руки на груди и вперив в мужчину требовательный взгляд. Выглядело это довольно-таки комично, учитывая их разницу в весе и росте, ведь капитан запросто мог бы схватить ее за шкирку, поднять над землей и швырнуть по направлению комнат. Однако Вайлани понял, что так просто она не отстанет.
― Пираты, ― на выдохе произнес он, попутно кивнув двум членам экипажа, что пробежали мимо с небольшими бластерами наизготовку. ― Не буду вдаваться в подробности и расписывать, что именно они подбили, – вы все равно не поймете, – но скажу сразу: взрывать они нас не будут, по крайней мере, пока не разведают, чем можно поживиться. Сейчас они готовятся к абордажу, поэтому скоро здесь станет жарко, и я вам искренне рекомендую за пределы вашей комнаты нос не высовывать.
И больше не говоря ни слова, капитан устремился следом за своими подчиненными, на прощанье легонько пихнув Синх в сторону петляющих коридоров.
Однако девушка не желала прятаться. Она чувствовала на себе груз ответственности перед своей семьей и в особенности – перед братом. К'сиена обещала ему, что все будет хорошо, что она доставит груз в целости и сохранности и в скором времени вернется домой. И она была полна решимости исполнить это обещание и именно потому должна была оставаться подле рабынь до конца.
Она развернулась и пробежалась в обратном направлении, огибая пустые клетки и металлические ящики, попадавшиеся на пути и свалившиеся с грузовых платформ во время тряски.
Если пираты заявятся, то непременно первым же делом направятся сюда, чтобы взглянуть, что им перепало по праву сильнейшего. Разумеется, живой груз Синхов их заинтересует, ведь его можно перепродать по завышенной цене. Но младшая представительница древнего зайгеррианского рода была полна решимости не позволить им сделать этого. Или хотя бы попытаться.
Стараясь не обращать внимание на то, как трясутся руки и как бешено стучит сердце в груди, отдаваясь гулом крови в висках, она вернулась к девушкам и встала рядом, ухватившись рукой за эфес своего кнута. Оставалось лишь ждать.
И во время этого ожидания совсем не радужные мысли посещали голову юной работорговки.
Пираты были на истребителях, однако места на них немного, и, чтобы разгрузить судно, им понадобится пригнать корабль побольше. Значит, где-то поблизости есть звездолет, с которого они наверняка и прилетели. Вскоре пираты состыкуются с их судном. Если команда капитана Вайлани запрет все шлюзы, то их наверняка откроют с помощью плазменных резаков, и на корабль так или иначе разбойники проникнут. Разумеется, Терро Вайлани даст им бой, будет удерживать позиции до последнего, однако в его победе зайгеррианка сильно сомневалась. К тому же, с ее точки зрения это было глупо. В чем смысл боя, если их подбили и они уже не смогут скрыться от назойливого внимания истребителей? Ни нырнуть в гиперпространство, ни просто так увильнуть в сторону для них уже не представлялось возможным. Что, просто так дрейфовать, отбиваясь от атак, пока пиратам не надоест и они снова не дадут залп, окончательно разгромив их?
По телу Синх пробежала дрожь – и непонятно, был ли причиной тому холод или возбуждение, адреналином ошпарившее кровь.
На месте капитана Вайлани она бы сдалась. Возможно, сдаются только трусы, но иного способа выжить она не видела. Впрочем, не было и гарантий, что пираты оставили бы их в живых. Капитана с командой точно отправили бы на тот свет, а вот ее... Если бы она зареклась о своем происхождении, они бы связались с ее братом и потребовали выкуп.
И самое ужасное это то, что Мор'лан заплатил бы. К'сиену вернули бы домой, и о полетах к звездам она могла бы позабыть навсегда. Жила бы себе спокойно, и, может быть, в ближайшем будущем брат порекомендовал бы ее в качестве жены для какого-нибудь из своих авторитетных друзей, и незадачливая работорговка до конца дней ходила бы по дворцу фрейлиной Ее Величества, собирая слухи и разоблачая заговоры. Была бы палачом при дворе, ядовитым кинжалом в изящных руках Мираж Скинтел, ходила бы за ней по пятам изящной тенью. Возможно, ей однажды пришлось бы подлить отраву в чашу собственного брата или же отправить его на Арену, если бы он как-то разочаровал королеву. Она ходила бы вместе с Мираж на аукционы, лично подбирая для нее рабов на невольничьем рынке....
Нет, К'сиена не хотела бы для себя такой судьбы. Жизнь эта, конечно, пленила ее пьянящим предчувствием дворцовых интриг и обилием возможностей, но все же девушку куда больше интересовали путешествия по космосу. Она с детства мечтала побывать на Корусанте, полюбоваться его небоскребами, посетить многочисленные увеселительные заведения. Мечтала увидеть небо Муунилинста, о красоте которого неустанно болтала Ро Варен, бывшая любовница Мор'лана. В прошлом ее отец имел тесные связи с Банковским Кланом и порой, когда дочь была еще маленькой, брал ее с собой. Однако, судя по тому, что пару лет назад он погиб при весьма странных обстоятельствах, дела у него в гору явно не шли, и вскоре после этого семья Варен разорилась, а сама Ро перестала представлять для брата К'сиены какой-либо интерес.
Синх встряхнула головой, отгоняя ненужные на данный момент воспоминания, и попыталась сосредоточиться на настоящем.
Откуда-то из лабиринтов коридора послышались крики, – кто и что кричал, разобрать было невозможно, – а вскоре острые уши зайгеррианки дрогнули при первых звуках бластерных выстрелов.
Видимо, для пиратов шлюз не был непреодолимым препятствием, и они уже встретились лицом к лицу с командой Терро Вайлани. Значит, скоро они будут и здесь.
К'сиена старалась подавить непозволительный для гордого представителя зайгеррианской цивилизации страх и потому бросала короткие взгляды на рабынь. Они должны были видеть в ней лишь ее уверенность, силу и стать, иначе бессмысленных попыток бегства было бы не избежать, тем паче, что момент сейчас выдался наиболее для этого подходящий.
Однако зайгеррианка едва язык не прикусила, вспомнив о человеческой рабыне и своем верном стражнике. Куда они делись? В порядке ли они или уже попали под горячую руку пиратов? Хватило ли Говаку ума схватить девушку и затаиться где-нибудь или воинский пыл в нем взял верх, и он решил помочь команде, а рабыню закрыл где-нибудь?
Все же эта девушка была нужна К'сиене живой и невредимой.
Зайгеррианка прислушалась, оценивая обстановку. Судя по всему, бой с захватчиками все еще шел, и, может быть, пока пираты не пробились еще глубже, захватив весь корабль, лучше сбегать, поискать пропажу и притащить сюда, пристегнув к одному из уже занятых сидений?
Нет, если бы с другими это могло бы сработать, то эта рабыня, пытаясь высвободиться, наверняка вцепилась бы К'сиене в горло при первой же возможности. Вполне вероятно, что она уже выбралась и теперь только и ждет где-нибудь удобного момента, чтобы прошмыгнуть на чужой корабль и украсть его. А если на подобную выходку смелости не хватит, то может сдаться врагу прежде, чем Говак настигнет ее.
Неожиданно звуки боя затихли, и К'сиена услышала отдаленные смешки. Судя по тому, что голос смеющегося совсем не походил на голос Терро, бой был проигран, а сам капитан и его команда либо взяты в плен, либо убиты.
У Синх по спине прошел холодок и вздыбилась шерсть от нарастающего чувства тревоги и отчаяния. Ее дело проиграно, и теперь из-за глупости нанятой братом команды она сама станет предметом торгов между семьей и пиратами. Сделка с хаттами сорвется, и Мор'лан падет в глазах королевы.
― Эй, вы взгляните, кто тут у нас! ― с насмешкой проговорил пират, появившийся в том проходе, откуда она еще сама недавно выходила, чувствуя себя хозяйкой положения. ― Ценный груз в сопровождении весьма ценного заложника!
Мужчина был родианцем с большими черными глазами, зеленой и пупырчатой на голове кожей, заостренными ушами и парой антенн. Рот у него был подвижным и вытянутым.
Если бы при иных обстоятельствах К'сиене довелось как-нибудь встретить его, прогуливаясь по улицам родного города, она бы не восприняла его всерьез, но сейчас сама атмосфера беспокойства давила на нее со всех сторон, а от вида бластерной винтовки, которую мужчина сжимал в пальцах с присосками, подняв дулом к потолку, становилось не по себе.
Она уже могла представить себе дымящуюся дыру в своей груди, свои глаза, широко раскрытые от ужаса…
Девушка снова встряхнула головой, оставив высказывание родианца без ответа.
За спиной у пирата возникла пара вооруженных людей: еще один родианец, светлее и меньше первого, и наутолан с коричневой гладкой кожей и большими бордовыми глазами.
При виде зайгеррианки в компании рабов наутолан улыбнулся и кивнул, отчего длинные отростки, растущие из его затылка, дернулись вперед, и одно из них легло ему на плечо.
Пираты спустились вниз по лестнице и начали проходить мимо пустых клеток, направляясь к работорговке и ее живому товару. Они ухмылялись, указывая на зайгеррианку, и переглядывались между собой. Несомненно, в их глазах достаточно хрупкая по телосложению девушка не являлась угрозой. Будь на ее месте Мор'лан, то бой бы уже давно начался.
Бой не на жизнь, а на смерть, ведь зайгеррианцы-мужчины известны своим пылким нравом, горячей кровью и нежеланием кому-либо уступать. Будь они иными, усмирять рабов было бы сложнее и в криминальном мире с их расой никто бы не считался.
Но, к сожалению, с братом у К'сиены кроме родителей было мало общего. Она была молода и неопытна. И, хотя ее с ранних лет обучали обращению с кнутом, она редко применяла его по назначению.
Сейчас же сама ситуация требовала от Синх решительных действий. Внутренний голос вопил от страха и отчаяния, злость на собственную слабость зарождалась где-то внутри и ощущалась тяжелым металлическим комом, застрявшим в груди.
Все трое мужчин остановились в двух метрах от нее. Лица их были уже не такими веселыми, но стали серьезными. В глазах родианца, шедшего впереди, виднелись недобрые огоньки.
Ему нравится причинять боль, поняла К'сиена.
― Твой дом далеко, ― произнес он более низким голосом, ― не страшно путешествовать одной по Галактике, когда знаешь, что твой народ люто ненавидят в большинстве миров?
Родианец посветлей за его спиной усмехнулся, антенны его дернулись.
― Я слышала, что и родианцев не слишком хорошо чествуют, ― честно ответила К'сиена, пожав плечами.
На удивление зайгеррианки, слова дались ей легко, а голос звучал твердо и в нем совсем не ощущалось страха.
Рука наутолана легла на закрепленный в набедренной кобуре небольшой бластер, однако темный родианец остановил его одним лишь взглядом.
― Ты права, ― согласился пират и слегка склонил голову набок. Он рассматривал рабынь за спиной у Синх, медленно переводя взгляд больших темных глаз с одной на другую.
― Госпожа?.. ― слабо пискнула одна из тви'леков. Может, они и боялись зайгеррианцев с их извращенными методами «воспитания», но сейчас они больше опасались пиратов, так как не знали, какие планы на счет рабов имеются у них.
К'сиена почувствовала, что они остро нуждаются в ее защите, и гордость с природной непримиримостью взыграли внутри нее, обостряя притупившиеся от слишком хорошей жизни инстинкты. Она не хотела и не могла позволить им красть у себя то, что принадлежит ей и Зайгеррии, а не каким-то грязным пиратам!
У работорговки не было при себе бластера, но был виброкнут. Она уступала мужчинам в силе, но была быстрее. Она не умела драться, но была достаточно ловкой, чтобы уворачиваться от их ударов.
И К'сиена решилась.
Быстрым движением она сняла с пояса золотистую рукоятку кнута и активировала его. Пираты среагировали мгновенно и нацелили на нее свое оружие. Щелкнула оранжевая плеть, и бластерная винтовка вылетела из рук родианца. Тот выругался и, нагнувшись к своим сапогам, достал из горловины вибронож, ловко прокрутив его меж пальцев.
Заметив, что наутолан целится в нее из бластера, Синх метнулась в сторону, чтобы в случае уклонения заряд не попал в одну из пристегнутых девушек.
Быстрый взмах. Плеть очертила круг над ее головой, и резким движением руки зайгеррианка направила ее на наутолана. Та обвилась вокруг ствола его бластера, и, потянув на себя, К'сиена вырвала оружие из рук пирата.
Однако она не успела обезоружить второго родианца, и тот выстрелил. Рабыни разом вскрикнули и вжали головы в плечи, закрывая лица тонкими руками.
К'сиена интуитивно отклонилась в сторону, припав на колено, но вскрикнула от обжигающей боли в плече. Зайгеррианка почувствовала запах горелого мяса и озона, от которого у нее на секунду перехватило дыхание. Украдкой взглянув на плечо, она увидела дыру на рукаве, подпаленную короткую шерсть и небольшой, но очень болезненный ожог.
И все же Синх почувствовала облегчение, ведь если бы она не уклонилась, то в ее голове уже бы зияла жженая дыра от выпущенного из оружия разряда.
Не успела она подняться, как ее тут же сбил с ног родианец с виброножом. Он повалил ее на пол и прижал всем своим весом, приблизив быстро вибрирующее лезвие к горлу.
На таком близком расстоянии кнут был бесполезен, но К'сиена поймала себя на мысли, что не может заставить свою руку разжать пальцы, крепко обхватившие эфес оружия.
Однако, словно прочитав ее мысли, второй родианец наступил на ее запястье и с силой надавил. К'сиена охнула от боли, понимая, что еще чуть-чуть, и он сломает ей руку, и все-таки выпустила рукоятку, перед этим нажав копку деактивации кнута.
Зайгеррианка вперила полный ненависти взгляд в родианца, склонившегося над ней, но увидела лишь холодный голод в его глазах. Так убийцы тоскуют по своему любимому ремеслу и ждут любой возможности отнять жизнь. И К'сиена осознала, что он может в любой момент перерезать ей горло, что ему просто не терпится это сделать. Но все же он медлил, будто был не уверен в том, что за эту проделку с ним никто и ничего не сделает. Значит, не он среди них был главным. Забавное наблюдение.
На плечо родианца легла багровая рука третьего пирата.
― Она нужна нам живой, сам знаешь, ― тихо проговорил наутолан. ― Капитану будет интересно на нее взглянуть.
Родианец фыркнул и дернул плечом, стряхивая руку пирата, но все же прислушался к его словам и резким движением поднялся, убирая нож.
― Ты прав, ― кивнул он, ― она нужна нам живой. Пока.
К'сиена, теперь свободная от тяжести чужого тела, схватилась за лодыжку родианца, наступившего на ее руку.
― Но необязательно, чтобы она была в сознании...
Не успела зайгеррианка обернуться на голос мужчины, сказавшего это, как почувствовала сильный удар по голове и последовавшую за ним боль в виске. Перед глазами замаячили черные пятна. Ненавистный сапог, на который она смотрела, утратил свои привычные очертания и стал размытым коричневым пятном. В голове эхом отдавались чужие голоса и крики, а силы стремительно оставляли ее тело.
Темнота поглотила сознание зайгеррианки, и вместе с тем она испытала странное и в чем-то даже пугающее чувство облегчения.